Ольга Васильевна Ружникова
Катализатор. Серебряный Сумрак
2
…Тикают часы на полке. Отбивают очередной час, отделяющий сестренку от свободы.
Почти полвосьмого. Этак скоро Наташку будем забирать только по ночам. А спать не выйдет совсем. Обеим.
– Надеюсь, когда вам станет известно о местонахождении вашей сестры… – многозначительно нахмурилась злобная грымза. То ли старая дева, то ли просто редкая стерва. И «вы» в обращении выдавливает с таким трудом…
– Разумеется! – неприветливо буркнула Инна, крепко закрывая за незваной гостьей старую, но крепкую бабушкину дверь. Жаль, единственную. Но на все три замка.
Кислолицая тетка из органов опеки стращала «преступницу» долго. И многодневно. Упорная.
И ясно, что до бесконечности прятать Наташку по знакомым не получится. Не найдут, так сдадут. Те же знакомые. Или их не слишком довольная частым (и опасным!) гостем старшая родня.
От милиции тоже никаких приличных новостей. Зато плохих… Они же обязаны «оказывать необходимое содействие». Добрым опекунам против злобных детей. Никак не желающих понять, что смерть обоих родителей – достаточное основание для долгосрочного заключения в детскую тюрьму под названием «детдом». И это для взрослых неприятности вроде сиротства и тюрьмы друг с другом не связаны. А дети должны быть вдвое сильнее и выносливее, правильно?
Саму Инну, как раз в январе достигшую шестнадцати, пока не трогали. Себе дороже. Но Наташка всего тринадцати с половиной лет от роду никак не имела права жить одна или с несовершеннолетней сестрой. Нет, детдом – и только детдом! Отныне и на ближайшие несколько лет. Чем ты младше, тем больше виновен. Дольше сидеть будешь.
Про это гостеприимное заведение – единственное в городе – Инна наслушалась всякого. История о живущих на соседних этажах девятилетней девочке и изнасиловавшем ее тринадцатилетнем брате – там чуть ли не рядовая.
И ведь Наташку даже удочерят вряд ли. Щенков, котят и детей предпочитают брать маленькими. Да и удочерить сразу чужим людям никто не позволит. Ведь сначала «изъятый» ребенок должен «адаптироваться» в гостеприимной атмосфере детдома хотя бы полгода. Чтобы уж нормальным не остался точно.
Сначала Инна еще сомневалась, понимает ли тупая тетка-визитерша, на что хочет обречь невиновную Наташку. Потом догадалась – въедливой тетке всё равно. Те, кто сворачивают тонкую шею безропотным курицам, тоже не вдумываются, живые они там или нет. Иначе ведь работать невозможно. И на жалобный детский плач подобные тетки реагируют примерно так же – как на надоедливое кудахтанье или доставшее за день мычанье. Как просто на раздражающий звук.
Усталые люди пытаются просто дотянуть до конца рабочего дня и всё сделать идеально по бумажке. И правильно вбить в компьютер! Потом представить начальству грамотный отчет (это важнее всего). Дотянуть до выходных. А тут какой-то «рабочий материал» еще и сопротивляется! Вот зараза упрямая!
И Инне всё сразу стало ясно. Жизнь превратилась в лихой роман о мушкетерах. В простую и открытую борьбу с откровенными сволочами. Отчаянные герои Дюма ведь тоже часто были не в ладах с французским правосудием. Плохо лишь, что рядом с Инной нет крутой группы верных товарищей. Желательно, еще и вооруженных. Но мушкетер – и в одиночку смелый, опасный боец. В отличие от подлых, трусливых шакалов, что сильны лишь стаей.
Забавно, ведь Инна никогда раньше особо не любила Наташку. (Как когда-то – и бедного папу!) Но то злобные, то вкрадчивые угрозы навязчивой тетки из опеки о «похищении» и грозящей за это колонии пропустила мимо ушей. Лучше уж в колонию саму Инну, чем почти туда же безропотно сдать Натку. Инна хоть старше. Да и жить дальше подлой предательницей – неохота. Всё равно не выдержишь.
Домой невезучую сестренку Инна привела после десяти. Но внизу всё равно подозрительно скрипнула дверь. Вредная бабка Тарасова – Тарасиха. Записная стерва.
Сдаст? Ну, пусть попробует. Утром Наты здесь уже не будет. Хуже, что новая четверть уже началась, а на уроки теперь бедолаге не сходить. Бедная бывшая хорошистка!
Увы. В прошлый раз сердобольная немолодая классная успела спрятать беглую ученицу в учительском туалете. Женском. Но больше так рисковать нельзя.
Разве что в следующий раз физкультурник спрячет в мужском – Артем Григорьевич там тоже, вроде, неплохой дядька. Но физра – всего раз в неделю, а опека шастает чаще.
Может, вместе удрать? В папину деревню? Ага, привет «Простоквашину». Где там обаятельные кот с собакой деньжата на прокорм брали – неизвестно, а вот Инне их взять негде. Работы в пьяном селе не будет точно. Даже мамину и отчима книжку в ближайшие полгода не обналичить. Да и потом – если и выдадут, то всё сразу. А для этого нужно предъявить живую Наташку. С заботливыми опекунами в лице государства и с соответствующими справками.
Инна же ни с какого боку тут не наследница. Отчим сам как-то чуть ли не тряс завещаниями. Своим и маминым.
Только бабушкину квартиру они с Натой вместе получат, потому что на нее завещания не было. Но и эту маленькую двушку в старой хрущовке сейчас не продашь. Без, опять же, живой Наташи. С опекунами…
На колу начало, начинай сначала. Законы, чтоб им!
И работу искать надо срочно – любую, а то сама еще и в антисоциальные элементы загремишь. Это только у взрослых есть полная свобода делать что хочешь, забыла? А ты еще два года – под подозрением. Ходят, присматривают. В порядке ли ты, не надоела ли воля вольная? Не пора ли всё же «закрыть» под надзором бдительного государства?
Да и питаться чем-то надо. Деньги из маминого кошелька кончатся уже вот-вот. Правда, есть еще недавно найденная заначка отчима – прятал от мамы на свои известные нужды. Значит, живем еще пару недель – если как следует растянуть. А это искусство Инна, еще живя с небогатой бабушкой, освоила.
Звонок в дверь посреди ночи застал опасную преступницу (и похитительницу детей) перебирающей остатки финансов. В безуспешных попытках понять, как вырваться из замкнутого круга…
3
– И тогда пришел один из них. Я испугалась – решила, что за нами следили те церберы. Чуть от облегчения не умерла, но Натку из-под кровати всё равно не достала. Чуть сердце не прихватило – в моем-то возрасте. А руки тряслись, как у конченой алкашки с перепою.
И зубы дробный колотун отбивали.
– И он предложил спасительную помощь? – Как получилось, что этот странный вампир уже сидит рядом? И его рука накрыла Иннину? Совершенно естественным жестом?
Кстати, не такая уж рука у него и холодная. Прохладнее ее собственной – только и всего.
– Да. Очень спасительную. И был подкупающе честен. Рассказал, что у моего отца были сверхспособности, и из-за этого – куча врагов.
– И в чём здесь честность? Это бы ты и без него поняла. Когда обнаружила бы собственные таланты. Рано или поздно.
– И скорее поздно. А ложка дорога именно к обеду. Но этот тип был честен и дальше. Сообщил, что я удачно унаследовала папин талант, но слишком осторожный отец до последнего боялся его использовать, потому и трагически погиб. А если я соглашусь, то и мне, и Наташке сейчас помогут – лучше не придумаешь. Он сам готов назваться моим родным дядей – и все нужные документы будут в порядке, комар носу не подточит. Наташку ему под опеку отдадут без малейших возражений.
– А ты? Поверила?
Не поверила. Что столько счастья – и сразу.
– А у меня было два варианта: или его органы опеки подослали, чтобы Натку выманить, или он нас в турецкий бордель продать хочет. Ну, или не в турецкий. И тогда этот тип продемонстрировал, что умеет. Так, по мелочи. Чашки летали, тарелки двигались, ложки в воздухе «Танец маленьких утят» сплясали. Чего лыбишься во все клыки?
– Представил.
– А вот мне не смешно было. Но я… поверила. Нет, ясно, что из мелкого возраста «Гарри Поттера» давно выросла и в счастливый билет в волшебный Хогвардс не верила. Ясно, что все щедрые благодеяния отработать придется. С лихвой. Ну и что? Магии я ни черта не боялась. Это же не менты и не органы опеки.
И никого предавать не нужно…
– И ты посчитала его честным?
Ладно, чужую руку пока сбрасывать не будем. Тем более… чужой она не кажется. И, если честно… Инна бы и на большее пошла. Но не самой же предлагать.
– Ты ему вот так, сразу, поверила? – повторил вампир… Ярослав.
– Конечно, – вздохнула девушка. – Честно обещал такую необходимую помощь, честно предупредил, что не за просто так. Мог ведь и без объяснений дядей назваться – и увезти, куда угодно. Натку бы забрал, а я б и сама следом рванула. А любую помощь я бы приняла тогда от кого угодно. От чужих тети, дяди, голодной Бабы Яги с уже подогретой лопатой – да хоть от Темного Властелина, если б он существовал. Боялась только одного – что это всё очень грамотная подстава, и Натку сейчас возьмут да и отнимут. И ведь всё висело на тонком волоске – эти гады из опеки упорно на «стандартной адаптации» настаивали. И тогда новый «дядя» попросту очередную крутую Магию применил. Быстро и эффективно. И мы вышли оттуда свободными! С чистыми документами на руках. Да я за одно это была его душой и телом.
– Преувеличиваешь.
– Естественно. Но если бы этот «дядя» только попросил – я бы тогда согласилась. Из одной лишь благодарности. Будь он хоть страшнее, чем вся моя жизнь.
Даже нынешняя.
Шокирован, вампир с именем древнерусских князей? Если и да – виду не показывает. И на том большое душевное спасибо.
Глава шестая.
1
Санаторий «Надежда» встретил двух беглянок хрустом зимнего снега, белыми шумами сосен и елей, легким морозцем и незамерзающим ключом неподалеку. А еще горячим чаем с пирогами и приветливыми улыбками старожилов.
Три километра от автотрассы – по широкой, хорошо утоптанной тропке, вьющейся среди белоснежных сугробов. Три километра – средь лесной тишины и почти непуганых птиц и серых, зимних белок. Мирный путь в тихое, спокойное место. Загнанные в угол Инна и Наташа так соскучились по долгожданным тишине и покою!
Само затерянное в глуши темно-шоколадное здание утопает то ли в саду, то ли просто в парке – сейчас облетевшем. И оно оказалось деревянным! Теплым, благоустроенным, со всеми удобствами, но при том и с настоящими печами. А то вдруг автономное отопление откажет?
А в бревенчатых стенах так хорошо дышится. Легко. И напоминает о папе…
Папка… Пусть тебе будет хорошо – там, где ты сейчас. Ты был самым лучшим папкой на свете. Только непутевая, неблагодарная дочь этого вовремя не поняла.
– Инна, нам правда потом разрешат сдавать экзамены за каждый класс? – нарушила зимнюю тишину Наташка.
– Правда. – Во всяком случае – им это твердо пообещали. И у двух беглянок хватает неотложных проблем покрупнее и посерьезнее, чем будущий аттестат. До него еще дожить надо. Где-то в далеком, необозримом будущем. И, в конце концов, никто ведь не отменял вечерние школы. – У тебя будет круглосуточный Интернет и любые учебники в нем. Скачай – и читай, сколько влезет. Классику скучную изучай, даты важные зубри, формулы занудливые.
– А ты?
– И я.
Если не дернут на какое-нибудь очень даже опасное задание. Наивно самообманываться Инна не собиралась – им не просто так, бескорыстно помогли. Ее серьезно завербовали. И когда-нибудь придется вернуть немалый долг. Хорошо, если еще не с драконовскими процентами.
Так что еще немалое спасибо надо сказать, что пока отправили сюда. Отдохнуть, прийти в себя. А что для этого подойдет лучше запрятанного в лесной чаще санатория?
Наверное, здесь можно скользить на настоящих лыжах – как на школьной физкультуре. Или просто гулять по зимнему лесу, дышать морозным воздухом. Сосновым. Он, говорят, полезен.
– Инна, мы здесь надолго? – сроду непривычная к глухим лесам Натка зябко огляделась.
Надо бы ей где-то срочно достать перчатки потеплее. А еще лучше – рукавицы.
А ведь сегодня еще и довольно теплый день. Минус десять, не больше. И ветра нет.
Городская девочка. Слишком городская. Ее-то папа без устали не таскал – по лесам и болотам с голодными комарами.
Ничего, привыкнет. И кому потаскать, есть. На что еще нужны старшие сестры?
– Не знаю. Наверное, пока нам не найдут другое место жительства. А пока поживем здесь. Лично мне тут нравится.
Молчала Натка минуты две.
– Инна… а ты меня никогда не бросишь?
– Никогда, – торжественно пообещала старшая сестра.
А в усталых глазах предательски щиплет. Наверное, от ослепительной белизны дневного снега.
Раньше Наташка была невыносима. А теперь так погрустнела, присмирела и притихла…
А ведь правда – как надолго они в этом почти райском уголке? Загадочный «дядя», кроме всего прочего, велел об этом пока не задумываться. Просто мирно жить. Отдыхать, набираться необходимых сил. И знаний. И не болтать о себе лишнего.
Да уж! Об этом мог бы и не просить. Инна и захочет – ни черта лысого не разболтает. Кто ей поверит-то? Кроме той части реалистичных «показаний», где про Натку. И про злобную, драконовскую тетку из людоедской опеки.
Увы, новоявленный «родственник» и сам не из болтливых. Потому что на все Иннины вопросы об отце отвечал более чем скупо. Кратко и сухо. Как о напрочь засекреченной информации.
Какие именно у покойного папы были тайные способности? Ясновидение. Только, увы, слишком слабое, чтобы спасти от настоящей опасности. Если бы он только решился принять столь необходимую помощь… Но упрямый папа предпочел бороться один. Предпочел иллюзорную свободу. И погиб.
Какие способности у Инны? Пока неясно. Потому что еще толком не проявились. Это как… как будущий ребенок в утробе матери. Уже известно, что он есть, а пол пока не сформировался.
Нет, совсем не обязательно, как у отца. До такой степени магическая наследственность не заходит. Всё зависит от удачного скрещивания генов. Неизвестно, что пересилит.
А если… Этот вопрос у Инны хватило ума не озвучивать, но «дядя» и сам догадается – не дурак.
Если у нее так ничего и не пробудится? Если она – фальшивый пустоцвет?
Тогда Инна станет им уже не нужна. А тем более, не нужна маленькая Наташка.
Зато ой как нужна кое-кому другому! У загребущих служб жадной опеки планы горят – срочно оттяпанные дети нужны. А то ведь ужас какой – за ними же тогда в неблагополучные семьи идти придется. В по-настоящему неблагополучные.
Хрустит под новыми теплыми ботинками наст, приветливо вьется из труб уютный дымок. Приветливый санаторий «Надежда» встречает новых гостей.
Ну, здравствуй. Будем знакомы. Возможно, мы к тебе надолго. Если повезет.
Чем старше станет Наташа – тем лучше. Тут каждый день – в актив. Ближе долгожданная фига – под крючковатый нос жадным службам опеки. Неустанно караулящим детей, с подогретыми лопатами наготове. Куда там любой Бабе Яге!
Обменяться рукопожатием со зданием невозможно. Поэтому Инна просто коснулась бревенчатой стены. Теплой.
Храни нас, ладно?
2
Проснуться в дружелюбном обществе клыкастого вампира – уже забавно. А уж проснуться еще и живой…
И даже здоровой.
И как приятен дразнящий аромат крепкого кофе с раннего утра! То есть оно уже, конечно, не такое уж раннее, а вполне себе позднее. Скупой осенний рассвет успел не только слабо забрезжить, но и весьма уютно освоиться в нашем негостеприимном мире.
А еще черный кофе – просто божественен. Когда для тебя его уже наготово сварили. На старой печке, в старом, видавшем виды ковшике. Прямо к твоему пробуждению.
И дряхлую печку, кстати, тепло растопили.
– Всё, как в лучших домах Лондона и Парижа! – искренне восхитилась Инна, отбрасывая одеяло.
Всё равно спала одетой. В домашние черные вытертые спортивки и старую черную же футболку.
Таскать их с собой – невелика тяжесть. А вечно спать в жестких уличных джинсах – проще сразу убиться об стенку.
Как вкусно дымится изрядно битая жизнью белая эмалевая кружка!
На летнюю дачу всегда везут то, что дома уже держать неудобно, а выкинуть жалко.
Ого, а сахар где найден?
– В Лондоне и Париже пьют из такой же тары? – озорно и весело фыркнул Ярослав.
– Тебе лучше знать, – отпарировала девушка.
И тут же прикусила язык. Нашла, что говорить амнезийнику после бесчеловечных пыток.
Вроде, не обиделся. Впрочем, по вампирскому лицу попробуй что пойми. И в его бездонных глазах прочти.
Просто впредь надо сначала соображать, а потом уже сдуру ляпать, что попало.
– Спасибо! – искренне поблагодарила Инна. – Чем обязана таким счастьем? И главное, где ты его нашел?
– В одном из соседних домов. Всё равно городские хозяева пить уже не будут – там зимой срок годности истекает. Кстати, у них и другие продукты есть – целый буфет. Тушенка разных видов, еще не старые макароны. А сварил… – Ярослав вдруг улыбнулся в ответ. – Я всё равно сплю меньше тебя. Чем просто так сидеть…
Лучше о ком-нибудь позаботиться? О еще пару дней назад незнакомой девчонке, с которой уже успели друг друга спасти.
И что ответить? Что прежняя Инна сталкивалась с таким только со стороны давно потерянных папы и бабушки? А в первом случае еще и эгоистично не ценила.
А к нынешнему дню успела уже основательно забыть, с чем эту заботу вообще едят.
Папа когда-то лишил себя всего, чтобы спасти свою маленькую дочь. А потом вернулся – для того же. Рискуя жизнью. А Инна глупо злилась на голодных комаров и деревенскую жизнь.
А вот теперь малознакомый вампир…
И что теперь сделать? Разогреть ему при случае консервированной крови? Или раздобыть свежей?
Как-то не хочется плодить новые долги. Их и так уже – до и больше. За отца, за бабушку, за Наташку… Даже за бестолковую, нелюбящую маму. Какая ни на есть, но родила ведь. Если б не она – Инна бы сейчас по белу свету не болталась. Крепкий кофе бы у деревенской печки не пила, щедрым теплом не наслаждалась, с заботливым вампиром в меру весело не болтала. И не размышляла между делом, взять ли с собой в новые странствия чужую тушенку-макароны? И много ли?
А уж сколько непутевая дочь должна бедному папе… И не отдать уже никогда.
– У тебя есть, куда идти? – вернулся предусмотрительный вампир к насущной теме дня. – Где спрятаться, пока всё не утихнет?
В Иннином конкретном случае – никогда. Для беглых Катализаторов никакого срока давности не бывает. Они не ржавеют. Нельзя забыть, что такое бегает по белу свету. И несет смертельную опасность каждый миг своего досадного существования.
– Где-нибудь залягу на дно, – беспечно пожала девушка согревшимися плечами.
Отъем денег у мирного (и пьяного) населения – не проблема. Конкретно для нее. Среди поделившейся постоянной Силой мелкой шушеры как-то попался начинающий гипнотизер. И теперь что простая личина, что мелкое внушение – для Инны одинаково ерунда.
Главное – бедных не грабить. А то самой противно станет. Но до сих пор удавалось обходиться. Возле баров хватает подвыпивших мажоров.
Упорный дождь шел всю ночь. Под его шум спать и легко, и тревожно – вдруг зарядит на целые сутки?
Но к утру он наконец прекратился – как по волшебству. Светлому или Темному. Внезапный подарок капризной судьбы. Пожалуй, и в самом деле пора складывать скудные манатки, а заодно – найденные кофе с тушенкой. И сматывать удочки.
– А у тебя?
– Не пропаду. Вампир я или кто?
– Вернешься к охоте на своих? – вырвалось у Инны.
– Вернусь, – с легким вызовом ответил он.
Как объяснить, что текущая ситуация изменилась? И что теперь такого охотника вычислят на счет «раз»? Расчетливые Дети Ночи отнюдь не брезгуют последними достижениями техники. Как и многим другим.
Не потому ли Ярослава и списали?
– Не обижайся. Просто мы в чём-то похожи. Мстим врагам по мелочи… а ничем серьезным не заденешь – хоть из кожи выпрыгни.
– «Серьезного» – это твоя сестра?
– Как ты догадался? – вздрогнула Инна.
Она так хотела умолчать хоть об этом!
– А тут и догадываться нечего. Тот тип из Светлых завербовал вас обеих. Собственно, ради нее ты и согласилась. А бегаешь по весям и мелким городам ты теперь одна.
Остывает в битой кружке вкусный кофе. За окном ждет сырая осень. И студеная зима на носу… вторая зима без Наташки.
– Одна.
3
Так спокойно Инне не спалось больше нигде. Здесь никто никому не задает любопытствующих вопросов. Для всех Инна с Наткой приехали «поправлять слабое здоровье». «Надежда» ведь скромный малоизвестный санаторий, правильно? Где мирная тишина, целительный покой и никаких пьянок и шумных дискотек.
Инне здесь сразу понравилось всё, да и балованная прежде сестренка быстро перестала кривить нос. В конце концов, большой город принес им обеим мало счастья. А все «взрослые» развлечения Натка еще воспринимала больше как порыв выпендриться перед сверстниками, чем как собственное желание. Подходящих по характеру сверстников для выпендривания здесь нет – значит, можно расслабиться.
Старые, еще советские (одноместные!) кровати с доисторическими пружинами. Потертые, побитые, обшарпанные, общежитского вида тумбочки. Такой же «платяной» шкаф – два отделения с полками и одно общее, для вешалок.
Потертый стол, два старых стула. Для местных гостей из соседних номеров. Хозяева посидят и на скрипящих кроватях.
По одному одеялу – изначально. Байковому. Но Инна быстро сходила к вежливой горничной (или она кастелянша?), и им выдали еще по два. Шерстяных.
Давно не крашены потертый пол, высокий потолок и крепкие стены. Зато в каждой комнате – незастекленный балкон. С него так удобно любоваться заснеженным сосновым лесом и мирно спящим под ледяным одеялом тихим озером вдали.
А еще одна высокая сосна растет у самого окна. Порой сбрасывает с могучих лап лишний снег чуть не на балкон. Натка всегда забавно вздрагивает, а Инна лишь смеется.
Нехитрый завтрак, обед и ужин – в любое время. Приходи и выбирай. Шведский стол. Если б не это – и прямо полное погружение в эпоху, совсем недавно канувшую в Лету.
Инна ловила себя на странной, неуместной мысли, что всё чаще улыбается. Просто так. Как когда-то с ворчливой, но доброй и заботливой бабушкой.
Никаких веселых дискотек. Только старый телевизор в номере. Старый-престарый. На пятнадцать каналов.
И привезенный с собой ноут – с кучей закачанных туда фильмов, сериалов и книг. И электронная читалка – для более удобного чтения. Инна с Наткой ведь вдвоем. И совсем необязательно мечтают читать и смотреть одно и то же. И в одно время. А вкусы у них разные. Да и возраст – не то чтобы один и тот же. И пока это ощущается.
А вот Интернета в «Надежде» нет. То есть, может, и есть – у администрации в их вечно закрытом кабинете. Но не для посетителей. Даже пансионеров.
Натка, когда узнала – чуть не взвыла. А Инна порадовалась собственной предусмотрительности. Иначе пришлось бы скромно обойтись местной библиотекой. В переплетах. Увы, тоже почти по-советски бедной. Но, к счастью, предусмотрительный «дядя» дал ценной в будущем Инне целые сутки на сбор необходимой информации.
Вот только школьные учебники она не скачала. Кто же знал, что тут всё так… простецки?
Зато здесь и сейчас можно отдыхать. С учебой успеется. Не до «жиру». Всё равно у агента на заданиях не будет времени на полноценный учебный год на одном месте. Придется спецслужбам им с Наткой просто так аттестаты подарить. В виде премии.
Смущает лишь одно. Инне сунули чистую «симку», строго запретив звонить по прежним номерам. Но и по новым – тоже. А заодно и отвечать на любые звонки.
Интересно, как же она, когда придет «нужное» время, получит ценные указания? Впрочем, если уж мы вернулись во времена далекие, уже почти былинные… Может, к Инне пришлют ну совсем незаметного для окружающих связного на бесшумных лыжах? Или обычное письмецо в бумажном конверте? Или заказное?
Бредет почтальон с тяжелой сумой по лесной тропке, слушает безмолвную музыку заснеженного леса. Серохвостыми зимними белками любуется…
Кстати, одну такую покормить бы надо. Раз уж повадилась скакать перед самым балконом.
Вот тебе и ручной зверь. Кому-то собаки, кошки или хомячки, а Инне – лесная белка.
Ладно, у каждого – свои личные трудности. Не передумали бы загадочные покровители вообще.
А то – вот веселый будет сюрприз, если Инне в один прекрасный день (а еще лучше – поздний вечер), строгая администрация из закрытого кабинета вдруг кисло заявит: оплаченное вами время вышло сегодня. Идите, куда хотите. Главное, чтобы вон. Прямо посреди студеной зимы и на темную ночь глядя.