Ольга Васильевна Ружникова
Катализатор. Серебряный Сумрак

Сражающемуся с чудовищами следует остерегаться,

чтобы самому не стать чудовищем.

И если ты долго смотришь в бездну,

то бездна тоже смотрит в тебя.

Фридрих Ницше.

Пролог.

– Почему ты ненавидишь Детей Ночи? Ты же сама – вампир.

– Нет!

– Да. Ты превращаешь людей в подобных себе. У тебя есть выбор не делать этого. Но ты уже не можешь остановиться.

Часть первая.

Не на равных играют с волками…

Владимир Высоцкий.

Глава первая.

1

Он оказался хорош и удобен – старый сеновал заброшенного, но еще крепкого дома в заброшенной, не до конца рухнувшей деревушке. Спасибо еще Хрущеву с его проклятыми народом «укрупнениями». После них много чего такого осталось. Полезного.

Инна поглубже зарылась в сухое, теплое сено, блаженно потягиваясь. Если закрыть глаза – можно представить, что давно живешь в такой вот деревне. Только не покинутой, а вполне живой. И не современной – пьяно-безработной, а идиллической – из народных былин. В начальных классах Инна в такие даже верила.

Небольшие гостиницы, конечно, лучше. Там есть горячий душ (обычно), а здесь – только старые бани (зато с печами!) и вода в уже остывшем озере. Но в самом городе наверняка всё обложено.

Можно отвести глаза. Но зачем – если и так найдется, где нормально расслабиться? Свежий воздух… пока еще не настолько холодный. И никаких Охотников!

За этот год у Инны полностью (ну, почти) отшибло страх. Она перестала ощущать себя загоняемой дичью. И даже научилась получать от вечной игры удовольствие. Иначе давно прекратила бы всё это.

До сих пор Инна всегда побеждала. Впрочем, ей как саперу – одной ошибки хватит. Но приятно играть, зная, что ты – сильнее. Даже если иногда – лишь совсем чуть.

Но уходить из-под носа пронырливых ищеек, оставляя ехидные записки – всё это уже поднадоело. Слишком часто. Замахнуться бы на что покрупнее, но на что?

А сегодня Инне захотелось просто отдохнуть. Подумать. Выспаться. Повспоминать.

Свежий лесной воздух свободно рвется в распахнутое окно. Мелкое, деревенское, со старыми рамами. Когда-то побеленными, но уже давно – облупившимися.

Ночь была сырой, а северное солнце еще не успело высушить осеннюю росу. Бабье лето на излете.

Они караулят у всех трех гостиниц – бедных, но дорогих. И никому и в умную, хитрую голову не придет, что неуловимый враг (неуловимый вовсе не потому, что не ловят!) сегодня явится в этот захолустный городишко с утра. И это будет совсем незаметная девчонка, подхваченная случайной попуткой между деревнями на мосту.

Можно, конечно, устроить так, что все увидят мальчишку-школьника, молодого парня или для прикола – старую бабку, но зачем? Зачем тратить силы на отведение глаз всему автобусу, а до кучи – еще и заходящим в него новым пассажирам?

Инга ведь не в официальном международном розыске. Обычные люди понятия не имеют, что ее нужно срочно ловить и куда-то сдавать. И правильно, что не имеют. Не с их невеликими возможностями. А ведь легко рискнули бы – за такие-то деньги. А что никто не заплатит, да и подобных свидетелей в живых не оставляют – так ведь жадных дураков всегда хватало. Во все времена и во всех странах.

Получается забавно. Шикарнейшая круговая порука. Инга не может ни к кому обратиться за помощью, но и ее враги связаны той же тайной. Провалились бы куда все тайны и секреты в мире!

Знала бы прежняя Инка Сереброва, что когда-нибудь у нее будут настоящие враги. Не завидущая блондинистая стерва Светка из параллельного класса, не наглый сальноглазый пэтэушник из соседнего подъезда, даже не жадный, бухающий отчим, а ВРАГИ. Те, кто уничтожат, как только схватят. Едва опознают.

Да только – размечтались!

Ну что вперед, самый страшный враг трех рас… видов… да хоть как их назови! Вперед, единственный разгуливающий на свободе Катализатор. Как в известной песне про канатного танцора: смейся, пляши, рискуй. Все жадно обрадуются твоему падению, но пока ты еще не в грязи на земле, а почти в небе – над бессильной толпой.

2

З-з-з-з…

В последний год Инна приезжала к отцу на все выходные. Не потому что так уж хотела видеть того, кто бросил ее в семимесячном возрасте. Человека, которого почему-то нужно звать «папой», а язык не поворачивается. Он ей еще меньше «папа», чем отчим.

Хуже всего, что отец родную дочь действительно любит. Инна поняла это еще в первые каникулы. И разозлилась еще сильнее. Вспомнил! Одумался – не прошло и пятнадцати лет.

– Не суди его, – возражала когда-то мама. Когда еще меньше злилась на старшую дочь сама. – Он не виноват.

У нее все были не виноваты. Безработный отчим не виноват, что пьет – с такой жизни попробуй не запей. Вечно орущие и заливающие (и в глотку, и квартиру снизу) соседи не виноваты, что сволочи. Начальник не виноват, что жмот и хам. А директриса не виновата, что вышибла Инну из гимназии с уклоном. Хотя эта действительно не виновата – никто не просил ученицу называть директора школы «дурой». Не могло же ответственное лицо такое простить!

Так что во всём виновна одна Инна. И в том, что не сдержалась, и что знала, куда подписывается. И на каких условиях. Чем была плоха старая школа? Захотела откусить кусок пожирнее – вот и получила, что заслужила. Доучивайся теперь в вечерке, отличница бывшая.

Ну и ладно. Зато в школу – не каждый день. И уйма времени – на чтение, хор, гитару и фламенко.

Уйма, а всё равно не хватает. Его всегда и так под завязку и впритирочку, а тут еще постоянные визиты к так называемому «папе»! Глухая деревня, грибы и рыбалка никогда не входили в список хобби Инны, но куда теперь деваться?

И зачем вынырнувшему из забытых глубин прошлого родителю всё это? Тринадцать лет как-то жил без дочери, и ничего – не скучал. А Инна привыкла, что у нее есть один близкий человек – бабушка. Отца нет, у мамы с отчимом и Наташкой своя жизнь, а вот бабушка – только Иннина. Растила ее с пеленок. Когда мама сначала училась, а потом вышла за дядю Сашу.

З-з-з-з…

Манера малознакомого отца таскать вновь обретенную дочку по диким, непролазным лесам раздражает особенно. Холодно, сыро. А на хваленой рыбалке – злющие, голодные комары. Сколько времени уходит на то, чтобы следить за капризным поплавком, сколько можно за это время прочесть страниц интересной книги! А попробуй только открой ее – «папа» расстроится как малый ребенок. Он-то жить без своих рыб не может. Как будто не проще купить их в ближайшей лавочке!

Грибов Инна тоже всегда находила меньше всех деревенских. Даже детей! Так какого черта она должна тратить время на то, что ей не нравится и, вдобавок, не получается?! Инна Сереброва привыкла быть одной из лучших. И ее место – не в деревне!

Ну раз ничего другого не умеешь – остается только сесть на полусырую кочку и мелкие ягоды собирать. Среди таких же сырых кустов. Параллельно кормя вездесущих комаров!

З-з-з-з…

И мазь не помогает!

Девушка досадливо откинула назад мокрую от пота прядь. Тоже выбрала время упасть!

– Устала? – добродушно усмехнулся с соседней кочки довольный жизнью «папа».

Издевается? А вместо обеих рук у него – шустрые электровеники? Цап-цап-цап с каждой ветки. Руками – куда шустрее, чем Инна хваленым контейнером.

– Естественно!

– Скоро пойдем домой обедать. Вот только дособираем это маленькое ведро…

Десятилитровое.

Любящая дочь едва не застонала. Еще почти треть! Черт бы побрал эту чернику!

И голова опять будет ныть весь вечер. Пора придумать новый диагноз «отравление лесными ароматами». В частности, ядовитым багульником и болиголовом.

Могли бы и в городе остаться. Поговорить можно и там. Бабушка ворчит-ворчит, но вслух слова поперек не скажет. А папа всё равно даже на чай не задержится. Инну с вещами в машину – и здравствуй, любимая деревня! Очередная.

Вместо всех каникул и праздников – опять черт-те что! Инна, между прочим, тоже нормальный человек, ей как всем хочется отдыхать. А не приезжать вымотаннее, чем была. Хорошо хоть вечерка позволяет иногда отоспаться.

Всё! Это – последние каникулы, проведенные в обществе новоявленного отца!

…Они действительно стали последними.

3

В кабинете накурено больше, чем когда-нибудь. Серый дым удушливыми клочьями висит. Английским смогом. Или московским – в едва минувшее «небывало жаркое» лето.

– У нас нет другого выхода.

– И это – не выход! Это война с сильнейшей расой, которая до сих пор нас не трогала. О чём вы думали, черт побери?!

– О том, чтобы не перессориться с другой – еще более сильной, – на правах старого знакомого, почти друга, полковник ответил откровенно. Не отводя упрямых глаз. – Которая может уничтожить нас в любой момент – как только захочет. Поэтому прости, Николаич, но твоих любимых острозубых придется подвинуть.

– Они – не «мои любимые», Захарченко! – рявкнул генерал Парфенов. – Но неужели ваши куриные мозги не могли придумать, как и девку убрать, и с вампирами не перессориться?!

– Вампиры простят. Им она тоже – кость в горле.

– Гипотетическая! – пудовый генеральский кулак сшиб со стола заполненную под завязку пепельницу. Осколки, окурки, пепел рассыпались по гладкому темно-бордовому ковру. Стекло в серой пыли. Серое на красном… – До сих пор эта чертова девка их не трогала! Она – не охотник. Она, если ты запамятовал – Катализатор.

– Поверьте, Павел Николаевич, на сей раз никакой промашки точно не будет. Всё рассчитано ювелирно – чертова девка попадется. Зуб даю! Коренной. Вы меня знаете.

– Вот именно, что знаю, – проворчал, уже успокаиваясь, генерал. – Голову ты даешь! И погоны заодно – если опять провал. Год, целый год, да что там – полтора почти! – все ваньку валяли, поймать не могли! И кого? Сопливую девку-самоучку! Позор перед всеми… расами! А уж как Большой Сэм-то смеяться будет. Уржется!

– Ее отца мы ловили целых пятнадцать лет…

– Так он в глухой дыре сидел, не вылезая! А девка вообразила себя Робин Гудом и партизанит по всей стране, Никита недоделанная! Записульки вам оставляет, дожили! А вы всё ловите…

– Обещаю – на сей раз никакой осечки. Она там будет. Такое эта «Никита» вряд ли пропустит. И ловушка захлопнется.

Глава вторая.

1

Для этого бедного, насквозь провинциального городка группа «Хвост трубой» – всё еще звезды. Даже если вся страна давно забыла очередных певцов-однодневок.

И все-таки ребят со знакомыми лицами многовато. В последнее время они вычисляют «объект» слишком уж прицельно. Не настолько, чтобы точно знать, где Инна… но уже нервирует. Раньше не могли и этого.

А что, если… При одной такой мысли слегка промозглый сентябрь (ну ладно – конец сентября) становится студеным декабрем. Так не хочется опять превращаться в затравленную дичь!

Сама Инна давно предпочитала бардовские концерты. Но здесь – район, где папа прожил больше года. И в кои-то веки в этой глухомани что-то проводится. Отличный шанс устроить отцу шикарные поминки!

Вот прямо здесь, посреди заведенной нехитрым репертуаром разновозрастной толпы – пьяной, полупьяной и слегка выпившей. На побитом жизнью сером асфальтовом квадрате единственной площади городка, между трех дорогущих мелких магазинов и одной деревянной одноэтажки – музея и паспортной службы.

– Де-воч-ка мо-я, я – твой маль-чик!..

Нос морщится сам собой. Одно дело, когда всё это идет лакированной фонограммой – она уже хоть приведена в порядок и худо-бедно отредактирована. И совсем другое, когда подобный шедевр орется с помоста на центральной площади вживую. Лужеными глотками. При отсутствии у исполнителей слуха и голоса.

И третье – если вдобавок к этому еще хором оглушительно скандирует и подпевает сотня и вовсе кошмарных голосов. Большей частью пропитых и прокуренных.

А это еще что за… Нет, к Другим Инна уже привыкла и даже перестала бояться. А вот к Детям Ночи… Их-то сюда на кой принесло? С их слухом подобная какофония и вовсе – ад кошмарный.

Если подключились еще и они… Вот это совсем худо. Инна зеркалит любую Магию, но что можно противопоставить простым, банальным клыкам? А у этой расы еще и сверхобоняние – добычу в любом обличье узнают. Впрочем, для такого нужно, чтобы хоть раз унюхали. А с этими клыкастиками Катализатор точно нигде не пересекалась!

Почему же тогда настолько не по себе?

Глупости, Инна. Ты и не с таким справлялась много раз. Ты в этом мире – победительница и львица. Всегда была.

А кто тебе об этом говорил и когда – лучше не вспоминать.

2

Очередная тетка (сколько ей – под сорок?) ткнула Инну локтем. Непонятное предыдущее поколение удивляло девушку до сих пор. Точнее, его часть. Те, кто до сих пор тусуется на концертах. Правда, концерты они обычно предпочитают другие.

Стоп. Фанатами «Хвост трубой» и в лучшие-то времена были сплошь девчонки-подростки. Это же не бардовская песня, где «любовь» традиционно рифмуется с «кровь».

Тогда что здесь делает эта… подтянутая дама в джинсе? И вон та, в кожаной куртке? И тот худой дядька лет тридцати с тощим хвостиком? Длинным таким. А вон тот серьезный мужик? Таких эта группа не интересовала и в школьном возрасте.

Засада! И довольно грамотная.

Ну и что? Не все же местные зрители – подставная массовка (вот счастье-то нежданное полузабытому «Хвосту» привалило!). Наверняка больше половины – настоящие. Так и Инна – настоящая. Главное, не бояться. Позорно струсивший паникер теряет всё. И с гарантией погибает, даже когда есть еще все шансы спастись.

И от странных теток и дядек шарахаться нельзя. Или наоборот – можно? Прежняя Инна уж точно не выбрала бы их в товарищи по тусовке. Да и они ее – вряд ли.

Прежняя вообще не тусовалась. И на такие концерты не ходила. То ли не успела, то ли… не успела.

– Эй, ты!

Парень лет двадцати. Чуть меньше, чуть больше – расплывчато. Бледный. Красивый. В глазах – бездонная глубь южной ночи…

Слишком красивый. И слишком бледный.

Ах ты черт! Как раз ведь только что злилась: этих еще здесь не хватало! А потом отвлеклась на странных зрителей без клыков, и сразу – на тебе.

И ведь даже не отшатнешься! Рядом «тетки» и «дядьки» – «фанклуб» «Хвоста трубой».

Ничего нельзя. Обычные люди не отличают почти бессмертных Детей Ночи от себе подобных.

– «Эй, я»? И часто ты так знакомишься? – прищурилась Инна.

– Часто, – сдержанно усмехнулся он. Нечеловечески. Сумрачные глаза – близко-близко.

В такой темной ночи хочется раствориться, стать ее вечной, бессмертной частью… Что?!

Черт бы побрал вампирское обаяние! И то, что здесь нельзя ставить дополнительный щит!

А парень уже рядом – чтоб этих острозубых с их скоростью! Резко обнял за плечи, губы (без клыков! Их сейчас не видно. И в толпе он не посмеет!) – близко-близко… ткнулись в ухо!

– Уходи отсюда. Быстро!

– Ты…

– Молчи!

И вот они уже в обнимку пробиваются сквозь толпу. Парень, кося под пьяного, что-то бормочет об Инниной необычайной красе. Она сама в меру загадочно улыбается. Двое идут по личным делам. То ли домой, то ли в ближайшие облетающие кусты…

Удаляется безголосый писк бывшей группы-однодневки. Однодневки… Инна и не думала, сколько у нее общего с «Хвост трубой».

Еще немного… Еще чуть-чуть грубых локтей и едких запахов пива-водки-самогона – и все безвозрастные дядьки и тетки уже окажутся позади. Далеко позади!

Повисшая – «подвисшая» – друг на друге парочка идет искать «место». Всё в порядке…

Не всё!

Те, «массовка» – дилетанты. Профи ждали за кругом. Крепкие ребята в ментовской форме. Отличная маскировка. Когда нападают хулиганы – есть маленький, но шанс, что вмешается какой-нибудь герой-защитник. А вот если в деле доблестная милиция…

Липовые «менты» спокойно (очень!) и уверенно направились к ним. Несложная личина полноватой блондинки деревенского типа на этих не действует? Научились различать ее ауру? Вообразили себя (чем судьба не шутит?) спасителями некой глупой девчонки от злобного вампира – его-то они точно видят? Или…

Инна обернулась к спутнику. А тот вдруг героически заслонил ее собой, шепча:

– Беги!

Не предатель или просто подает знак своим?

Выбора нет!

Сильнейшая аура пустого места, бросок в сторону… Рядом – сарай, за ним можно…

Нельзя! «Пустышка»! Там и правда нет ничего. И Магии – тоже! Такая простая ловушка, и Инна чуть в нее не ухнула…

Беглянка рванула наискосок – не оборачиваясь на липовый «сарай», прямо по чьему-то заброшенному огороду без забора. Это в западных боевиках все драпают по густым полям сквозь двухметровые заросли чего-то непонятного. Там любой дурак пригнется – и его не видно. А мы в России, здесь только огороды… И дома слишком далеко друг от друга.

За спиной вспыхнул синим пламенем лже-сарай. То есть желтым, конечно. Сарай и земля вокруг него – в радиусе метров трех.

А парня схватили на самом деле. Ах ты ж черт!

Будем надеяться, его вытащит вампирская община города. Если она здесь вообще есть – хоть какая-то. В крайнем случае, смотаются в республиканский центр. Уж там-то точно Мастер имеется и довольно крутой. Веков пять ему, не меньше. Очень влиятельный Мастер Владимир. Инне лично его видеть не доводилось, зато наслышана немало.

А ей здесь лучше больше не появляться.

Вряд ли Владимир помнит Иннину предыдущую выходку – тогда беглый Катализатор еще не оставляла авторского знака. Но напрасного риска уже хватит! Как и ненапрасного.

И так уже доигралась.

3

Они ее не догнали. И не нашли. Пока.

А ощущение – мерзкое. От такого уже отвыкла. Из арсенала прежней Инки Серебровой.

Ну, вампир. Ну, души у них нет – по легендам.

Но спас же. И, скорее всего действительно спас, а не вывел к подставе. Иначе не отвлекал бы их, а помогал Инну хватать.

Прекрати уже подозревать всё и всех! Чаще это на пользу делу, но иногда превращает в законченную дрянь. Еще худшую, чем ты есть.

Он – вампир. Зачем ему спасать дикого Катализатора? Версия о внезапной чистой и светлой любви отпадает сразу. Слишком много совпадений. Он к ней не на улице подошел… то есть именно там, конечно, но на четко фиксированном мероприятии.

И потом, любовь – понятие у вечно голодных Детей Ночи специфическое. Весьма.

Парень явно послан своими – вот они его и вытащат. Точка. Еще неизвестно, куда он собирался «спасенную» потом отвести. Если в свою клановую общину, то зачем им вообще понадобился Катализатор? Вампирам с него – ни тепло, ни холодно.

Поставим вопрос иначе: зачем им живой Катализатор? Самим убить? Кстати, вполне в духе вечно юных Детей Ночи. И тогда всё это запросто – в меру хитроумная интрига Мастера Владимира.

Черт!

Толку-то от всей этой философии – если всё равно в итоге тащишься спасать?

Ладно, допустим – тащишься. Допустим, действительно спасать. Где и как? До сих пор слишком шуструю беглянку не схватили лишь потому, что не нашли. Способна ли она противостоять нынешним врагам в серьезной драке? Да. До определенного уровня. Никто не проверял, что будет, если швырнуть в Инну гранатой. И хорошо, что не проверял. Потому как смерть ей тогда будет. Стопроцентная.

Ну и что?

Когда-то Инна считала свой Дар слишком слабым. Точнее, как раз он-то – силен, а вот всё остальное… Катализатор в чистом виде – абсолютно беззащитен.

Но потом вдруг выяснилось, что Инна еще и неплохой боец. Хороший. Даже отличный. Она – кого этому никогда не учили.

Иногда всё это пугало. Чаще – нет. Некогда задумываться о последствиях собственного таланта, если он ежесекундно помогает выжить.

На уютный сеновал сейчас не прорваться. Конечно, чего-чего, а похожих сараев здесь навалом. И заброшенных домов – тоже. Настоящих, а не магических «обманок». Преимущество полусельской местности.

Но искать это добро в самом городишке не стоит. Здесь ищейки прочешут всё в первую очередь. Частым гребнем.

Окрестные деревни – тоже под большим и серьезным вопросом. Туда враги рванут, едва прошерстят сам город. И, возможно, им хватит на всю операцию от силы полночи.

Будь Инна одна – легко ушла бы через ближайший лес на уже облюбованное (почти обжитое) гумно. Уже отдыхала бы там.

Впрочем, нет. И в одиночку сейчас не почивала бы на лаврах, а в темпе когти рвала как можно дальше. На пределе сил рвалась за оцепление. Куда-нибудь в сибирские леса. Подальше от этого городка, ищеек, Мастера Владимира и прошлого.

Но в том-то и дело, что Инна теперь, получается, – не одна.

Именно.

Ну ладно.

Дар Ясновидения и Поиска прорезался всего полтора месяца назад – на редкость приятным сюрпризом.

Вспомнить лицо парня. Представить его – до малейшей черточки. Восстановить в памяти голос, запах. Хорошо самим вампирам – у них такое намертво фиксируется, а вот Инна – человек!

Намертво. Вот именно, самое подходящее слово – когда говоришь о Детях Ночи.

Для начала – вернуться «в точку А». Или как можно ближе к ней.

Говорят, убийцу всегда тянет на место преступления. Забавно – Инна не возвращалась ни разу. Это ее первый визит в город смерти папы. А выручивший Инну парень-вампир ей и вовсе – никто.

Инна Сереброва уже была бы по пути на юго-восток. Здесь ей ловить и дожидаться нечего.

Поэтому беглого Катализатора здесь и не ждут.