Ольга Трифоновна Полтаранина
Теория Безумца
Проверка или провокация?
Николас никогда не был прилежным мужем и отцом. Но Рождественские праздники проводил с семьёй. Он и Кларис прекращали междоусобные войны и посвящали это божественное время детям.
Подготовка к Рождеству – дело изнурительное и хлопотное. Николас не скупился на дизайнера, который украшал дом внутри и снаружи, подыскивал подарки, заказывал в типографии сотни открыток.
В Лондоне Рождество всегда проходит в полном умиротворении. Город замирает, в ожидании чуда. Поздно вечером одинокие авто и прохожие и спешат к Рождественскому обеду. Вся страна слушает поздравление Её Величества.
Николас, воспитанный в лучших европейских традициях, ждал праздника и, как ребёнок, верил в чудо.
В середине декабря 1966 года, Николас Рюэфф был вызван к своему куратору по линии ФБР. Макс Фельт объявил новое задание, что Николас должен пригласить Натана Бернарда, вместе с женой на рыбалку.
– Вы что хотите сказать, чтобы я отправился в Америку, в канун Рождества?.. Как вы себе это представляете? – возмутился Николас, – Все люди на планете готовятся к семейному торжеству… Праздники Натан и Эрика любят отмечать вдвоём и моё присутствие будет совсем некстати!
– Рыбалка – это приказ! Поезжайте немедленно! – потребовал следователь.
***
Николас сгорал от любопытства, зачем ФБР понадобилось этот финт с рыбалкой, но он не решился интересоваться подробностями. Макс Фельт затеял проверку, возможно, даже провокацию. Не сложно догадаться, что Натан Бернард находится под серьёзным подозрением.
Некоторое время Николас, как и всякий мыслящий человек, ломал голову почему у ФБР вырос такой здоровенный «зуб» на единственного сотрудника НАТО, который отказался продавать военные секреты. Но, несмотря на усилия, вразумительных объяснений этому факту, так и не нашёл. Успокоил себя тем, что многого не знает и ограничился ролью «участника следственного эксперимента».
Выторговал комфортные условия командировки, с остановкой в номере «люкс» самого дорогого отеля, купил билет на самолёт «бизнес-класса» и направился в Вашингтон.
***
Всё оказалось намного проще, чем виделось изначально. С первого раза Николас дозвонился на домашний телефон Бернардов. Мило поболтал с Эрикой. Она пригласила его на ужин. Хозяева радушно приняли его и, с удовольствием, согласились отправиться в ближайшие выходные на рыбалку в Майами, где Николас снял в аренду яхту.
«Байчимо»
За несколько тысяч лет человечество накопило множество знаний в области мореплавания, но океан, по-прежнему, остаётся «белым пятном». Неизвестное таит загадки. Пугает. Непостижимое создает пищу воображению и безграничной фантазии.
С незапамятных времён у моряков считалось плохой приметой увидеть корабль-призрак. Жутковатой романтикой окутано появление судна в море, без команды на борту.
На практике все выглядит гораздо прозаичнее. Экипаж может покинуть корабль в силу разных причин: в результате шторма, мели, пиратов, болезни.
В 1911 году было построено и пущено на воду крупное немецкое торговое судно «Байчимо». После Первой мировой войны оно перешло к Великобритании и стало курсировать вдоль полярных берегов Канады и США.
Осенью 1931 года «Байчимо» попало в ледовую ловушку. В ожидании оттепели, экипаж сошёл на берег. Весной лёд растаял, а судно бесследно исчезло. На тот момент все подумали, что оно затонуло. Но нет!
«Байчимо», освобождённый из ледяных пут, превратился в корабль-призрак. Несколько десятилетий он то появлялся, то исчезал в северных широтах. О зловещих встречах с «Байчимо» писали газеты. Собирали экспедицию, чтобы вернуть его на службу, но «Летучий голландец» арктических широт был неуловим.
Океан умеет хранить свои тайны.
***
В 1938 году из франкистской Испании бежал иранский разведчик – капитан Али. Он привел в Иран испанский пароход, вместе с командой. За нанесённый ущерб и шпионство, мадридские власти повесили его мать, жену и трёх детей. Али сумел скрыться и был объявлен в международный розыск.
Во время многодневного перехода через Атлантику в феврале 1963 года корабль ВМС США «Victory» внезапно исчез с радаров, а среди пустынных вод мирового океана, появилось судно, американской постройки, без флага и опознавательных знаков. Теперь «Victory» стало на службу военным интересам Ирана: перехватывало радиосообщения кораблей, самолётов, вертолётов и подводных лодок. Капитаном на нём служил Али.
В июле 1964 года он получил новое задание – выйти в определённый квадрат на севере Атлантики и сопроводить судно 537 в Персидский залив, предварительно избавившись от его экипажа.
С точки зрения технического исполнения – дело привычное.
Али – кадровый офицер. Много лет верой и правдой служил иранскому шаху. Привык к сражениям и боевым захватам кораблей. Во Вторую мировую войну командовал обеспечением безопасности грузов по программе ленд-лиза.31 На войне, как войне – не раз приходилось убивать противника. Но сейчас капитана мучила совесть, что жертвами будут безоружные люди – экипаж научного судна.
Али размышлял, как преподнести кровавую часть операции членам команды, но нужных слов не находил.
Стояла хорошая погода. На борту «Victory» жизнь текла своим чередом. Матросы привычно драили палубу, долбили ржавчину, занимались покраской. Электромеханик менял лампы наружного освещения. Помощники проверяли спасательные круги и шлюпки. «Victory» готовился к длительному переходу из Индийского океана к северу Атлантики.
«Время есть, чтобы всё, как следует, обдумать» – решил Али и отложил посвящение команды в детали операции с судном 537.
***
Дно Индийского океана ровное и пологое, в отличие от Атлантического, рельеф которого состоит сплошь из длинных и коварных хребтов.
По мере продвижения на север, ко всем навигационным «радостям» Атлантики, добавились районы с насыщенным трафиком, с кучей отмелей. Курс на гирокомпасе скакал, как сумасшедший. Корабль приходилось направлять то влево, то вправо. Али изматывался за вахту. Передавал дела помощнику и уходил в каюту. Плюхался на кровать и засыпал.
Управление судном в северных широтах – особая хитрость. Когда Али впервые оказался здесь, то удивился огромному количеству шхун, возникших на горизонте. Потом сообразил, что это айсберги, которые откололись от гренландских ледников. Они значительно усложняли движение и представляли нешуточную опасность.
К назначенному сроку «Victory» подошёл в район заданного квадрата и связался с судном 537. Оно было на подходе. Оставалось только ждать.
Появился первый предвестник шторма: встречная зыбкая рябь.
Рванул шквал, за ним ещё и ещё. Атмосферное давление упало. Ветер набирал силу. Корабль раскачивался, черпал носом воду и зарывался в волны.
Мостик – самое высокое место на палубе. Здесь качает больше всего. Но обращать внимание на такие пустяки капитану некогда. Нужно контролировать навигационную обстановку и мгновенно принимать решения.
Возросла нагрузка на главный двигатель. Винт выпрыгивал из воды и «забрасывал» обороты. Али дал команду «малый ход».
Океан нёс многометровые волны. Видимость исчезла. Через палубу перекатывались тонны воды. Шторм усиливался.
Экипаж, расписанный по вахтам, чётко работал.
***
На третьи сутки моряки валились с ног от бешеной качки и дикой тряски.
Но стихия сдалась. Небо расчистилось и появились звезды. В лунном свете мерцали айсберги. В ожидании судна 537, «Victory» встал на якорь.
Пришёл старпом и сменил капитана.
Али сдал вахту и неспеша побрёл к себе. После штормового шума тишина казалась непривычной и звенела в ушах. Тело ломило от усталости и очень хотелось спать.
Приближалось утро. Тонкой полосой на горизонте обозначился рассвет. Перед тем, как спуститься в каюту, он мельком снова бросил взгляд на восток. То, что он увидел, потрясло воображение! На полном ходу, прямо на «Victory» надвигался гигантский металлический нос громадного судна!
«Полундра!» – изо всех сил прокричал Али и бросился назад к капитанскому мостику. Но добежать не успел. Глыба чёрного металла с гулом и скрежетом врезалась в бок «Victory» и стала подминать его под себя. Али перемахнул через леера и нырнул в холодную тёмную муть. Ледяная вода огненным холодом сковала тело и вытолкнула его на поверхность. Безжалостная железная махина в несколько секунд протаранила «Victory». Разрезала, разметала его на части и, с невозмутимой бесцеремонностью, продолжила свой неведомый океанический путь.
В лучах восходящего солнца на борту терминатора обозначилась выцветшая надпись – «Байчимо».
Ящик
Современные судна с большим запасом плавучести. Капитан Генри Тейлор считал, что, если соблюдены правила погрузки, задраены люковые замки, двигатель и руль работают исправно, а экипаж слажен и умел, то штормы ему не страшны. Боятся нечего. Можно смело отправляться в путь.
На подходе к назначенному квадрату, где должна была состояться встреча с «Victory», начался шторм. Не очень приятная, но неизбежная составляющая морской жизни. Генри Тейлер сделал объявление команде. Проверил проблемные места на палубе, чтобы всё было закреплено как надо и не нанесло ущерб имуществу, и, не дай бог, людям.
Стихия разбушевалась. Судно кренило то на один борт, то на другой.
Выход на открытые палубы запрещён, но вахт никто не отменял. Экипаж работал в авральном режиме.
Сейсмологи пережидали качку в каютах.
***
На третьи сутки море успокоилось.
После шторма жизнь моряка не слаще. Погнутые леера, подорванные стойки фальшборта, унесённые за борт спасательные круги.
Измотанный от бессменной вахты Генри Тейлор разглядел с капитанского мостика тёмный плавучий предмет в море и дал распоряжение поймать его.
Уставшая команда в спасательных жилетах, чертыхаясь, поспешила выполнять приказ капитана – вылавливать проклятый ящик, неизвестно с чем внутри.
Вытащили. На нём дрейфовал чуть живой обледеневший человек. Заиндевевшими губами он смог произнести только одно слово – «Байчимо» и потерял сознание.
Рыбалка в Мексиканском заливе
Порт Майами скрылся из виду.
Яхта ушла в направлении Мексиканского залива, близ острова Ки-Уэст и встала на якорь в месте, которое выбрал для рыбалки капитан Дэвид.
Мужчины забросили снасти.
Эрика держала в руках бинокль и наблюдала за охотой дельфинов.
Они прыгали над водой, пугали добычу, образовывали кольцо и загоняли в него косяк рыбы. В небе кружились чайки. Нагло и бесцеремонно птицы пользовались плодами трудов дельфинов: пикировали вниз, выхватывали и поедали мелкую рыбёшку.
– Я вижу темнокожих людей! Они в шлюпке! – воскликнула Эрика.
– Это эмигранты с Кубы, – пояснил Дэвид, – бегут в США.
– В такой утлой посудине, посреди океана! Что если шторм? – поразилась Эрика.
– Газеты пишут, что за семь лет после революции, в США с «Острова Свободы» перекочевало более полумиллиона человек. Многие погибли в пути. Умерли от жажды, голода, или утонули, – пояснил Дэвид.
Минут через двадцать, шлюпка стала видна невооружённым глазом. Люди, сидящие в ней, увидели яхту. Закричали и замахали руками.
– По-моему, они просят помощи, – произнёс Натан Бернард.
– Дэвид, возьмите, пожалуйста, «Вильсон» поезжайте к ним и узнайте, в чём дело, – скомандовал Николас.
– Сэр! Мне это не сложно, но я не знаю испанский! – ответил капитан.
– Поехали! – отозвался Натан.
Быстроходный бот вмиг домчал их до лодки и вернул обратно.
– Эрика! Немедленно собирайся! Неподалёку от нас стоит судно с кубинскими переселенцами. У них кончилось горючее и срочно нужна твоя помощь – там женщина рожает, – воскликнул Натан Бернард.
– Дэвид! У нас есть медикаменты, чистые простыни, спирт, таз? – спросила Эрика.
– Разумеется, мадам! Стандартный набор! На все случаи жизни! Аптечка на месте. Я без неё не выхожу в море! – гордо ответил капитан, – простыни и спирт – найдём.
– Чтобы быстрее добраться, вы с Эрикой поезжайте на «Вильсоне», – мы пойдём вслед за вами, – распорядился Николас, обращаясь к Натану.
***
После революции 1959 года во Флоридском заливе не иссякал поток кубинских беженцев, поддерживающих «антикастровские» настроения. Легально эмигрировать возможности не было. Кубинцы прибегали к услугам торговцев живым товаром. Перебирались в США на любой посудине. Обходилось путешествие недешево.
Рыболовецкие суда, перевозившие переселенцев с перегрузом, зачастую не выдерживали штормов и тонули. Во время пути происходили разного рода инциденты.
Судно, к которому пришвартовался «Вильсон», сплошь было заполнено людьми. Грязные оборванные мужчины и женщины, всех возрастов, плечо к плечу, плотными рядами стояли на шхуне – яблоку негде упасть.
Молодая кубинка лежала прямо на палубе, посреди толпы, которая смогла расступиться, лишь благодаря ребятам, которые взобрались на мачты, повисли на леерах, снаружи фальшбортов.
Эрика осмотрела кубинку.
– Открытие шейки матки – полное! Во всю идут потуги! Началось изгнание плода! – воскликнула Эрика на французском и, обратилась к роженице: «Тужься сюда, милая, сюда, где моя рука, чувствуешь?»
Женщина смотрела на Тасю от боли ошалевшими глазами и не могла разобрать ни слова, но понимала, что ей помогают.
Натан принялся переводить на испанский.
– Показалась головка! Не кричи! Направляй силы вот сюда, где моя рука, – повторила Эрика роженице.
Кубинка послушалась. Перестала истерически вопить. Безропотно выполняла команды акушерки.
К рыболовецкому судну подошла яхта. Пока Дэвид и матрос с судна занимались швартовкой, Николас наблюдал за происходящим. Увидел женщину в луже крови. Эрика принимала роды, Натан ассистировал.
Толпа замерла. Кто-то старательно отворачивался, некоторые смотрели во все глаза.
– Задержи дыхание! Не дыши!.. Готово! – воскликнула Эрика и в руках у неё появилась крохотное тельце, которое отчаянно закричало.
– Девочка! – произнёс Натан Бернард.
Люди зааплодировали. Многие утирали слёзы. Умелыми движениями, Эрика перетянула пуповину и передала малышку Натану.
– Расступитесь, дайте пройти! – крикнул он в людскую массу.
Кольцо разомкнулось и его с ребёнком пропустили к яхте.
– Николас, подержи младенца, пока я переберусь к тебе! – обратился он к другу, но увидел, что тот не отводит глаз от роженицы: лицо его побледнело, губы посинели.
Натан обернулся и увидел, что роды не окончены – из чрева женщины показалась голова следующего ребёнка.
– Двойня! – торжественно сообщила Эрика.
Зрители приготовились к второму дублю.
Николас почувствовал приступ дурноты, потерял сознание и со всего размаха грохнулся на палубу. При виде распластанного хозяина, капитан остолбенел.
– Дэвид! Плесни водой в лицо! Да не себе! Николасу плесни! Подержите, кто-нибудь, ребёнка! – крикнул Натан.
Пожилой дядька взял на руки малютку. Натан перемахнул через леера, оказался на яхте и принялся приводить в чувства друга.
Николас пришёл в себя, но падая, рассёк себе бровь. Из раны струилась кровь…
Дэвид уложил его на диван, приложил лёд ко лбу и дал коньяку.
Натан устроил младенца в кресле и вернулся к жене.
Пока приводили в чувства яхтсмена, кубинка произвела на свет слабенького, не подающего признаков жизни, мальчика. Эрика делала новорожденному искусственное дыхание. Ребенок не дышал.
Народ замер. В воздухе прошелестело:
«Настоящий врач! Другая бы давно бросила эту затею!»
Послышался детский крик. Люди вздохнули с облегчением.
Но муки на этом не закончились. Потуг больше не было, а плацента не вышла.
– Держись, милая! – произнесла Тася и принялась вручную отделять послед. От нестерпимой боли женщина закричала, что есть мочи.
При виде такого количества крови, стало плохо большей части присутствующих. Люди не знали куда деваться, кого и чем спасать.
Тася сделала свою работу.
…Дэвид поделился горючим с кубинским судном. Яхта поспешила в Майами и увезла с собой мать с новорожденными.
***
– Если это была проверка, то более чудовищного и бесчеловечного эксперимента трудно себе представить! Вы поставили беременную кубинку в положение подопытного кролика! Она и её дети могли погибнуть, если бы Эрика не оказалась такой опытной акушеркой! Дэвид всё заснял на видео. Вы скоро сами в этом убедитесь, – Николас Рюэфф был вне себя от возмущения, рассказывая о произошедшим своему куратору по телефону.
– Как вёл себя Натан Бернард? – спросил Макс Фельт.
– Он поразил меня ещё больше, чем его жена, – эмоционально отреагировал Николас, – мало того, что Натан профессионально ассистировал Эрике, он ещё и мастерски зашил мне бровь.
– Как это? – удивился собеседник.
– От вида крови, я упал в обморок и рассёк себе бровь. Натан привёл меня в чувства, оказал первую помощь, обработал и зашил рану так, как будто занимался этим всю жизнь! – восхитился Николас, – Этот человек выкован из кремня и стали!
– Вы поинтересовались, откуда у Натана Бернарда такие медицинские навыки? – спросил Фельт.
– Конечно! Я сразу спросил об этом. Он, по обыкновению, в начале шутил, говорил, что это хобби. Потом объяснил, что в старших классах, вместе с тётей, по воскресеньям они занимались благотворительностью – работали в госпитале санитарами, – рассказал Николас.
– Объявляю Вам благодарность, агент Рюэфф! Вы свободны. Можете отправляться домой! С наступающим Рождеством! До свидания! – ответил заместитель директора ФБР.
Приятная неожиданность
Агент Жюльен получил новое задание от резидента – установить внешнее наблюдение за Ирен Тейлор, с целью собрать на неё компромат. Вводная информация была дана исчерпывающая.
Объект наблюдения, по всему было видно, понятия не имела, что за ней следили. Не замечала «хвост». О прослушке и видеофиксации не догадывалась. Ни от кого не пряталась и ничего не скрывала. Вела обычный образ жизни.
Прислугу и водителя подкупили и допросили. Горничная рассказала, что хозяйка много работает, любит спорт, ни в чём себе не отказывает. Муж – капитан дальнего плавания, дома бывает нечасто и недолго.
Водитель показал, что госпожа Тейлор посещает модные показы, театры, ходит в оперу. Не пропускает выставки и аукционы. Её друг – известный художник, аукционист, организатор торгов предметами живописи.
Через неделю Жюльен составил на Ирен Тейлор полное досье. Но связей, поступков или документов, за которые её можно было «поймать на крючок» обнаружено не было.
***
Терраса, с видом на море. Белоснежные яхты. Ресторан в порту. Здесь вкусно готовили и для Ирен Тейлор держали в резерве отдельный столик. Она обедала здесь почти каждый день.
Жюльен, вместе с помощницей, находились внутри ресторана, где было значительно темнее, что позволяло оставаться не замеченными для тех, кто обедал на открытом воздухе.
Ирен сделала заказ и прошла в туалетную комнату.
Помощница последовала за ней.
Жюльен пил кофе, читал свежий номер «Нью-Йорк Таймс» и держал в зоне внимания столик Ирен.
На террасу вошёл молодой мужчина.
Прошло несколько минут, пока Жюльен, с трудом, узнал в нём Сэмюэля Дэрана! Десять лет назад этот человек вызывал улыбку. Невежественный и тщеславный, Сэм пытался привлечь внимание к себе необычно яркими нарядами, вульгарным поведением, вызывающими манерами и причёской. Сейчас вместо отвязного стиляги, перед Жюльеном возник добропорядочный господин: строгая прическа, дорогой костюм, уверенные движения.
Сэмюэл Дэрон посмотрел на часы, привычным взглядом обвёл зал. К нему подбежал официант и проводил к столу Ирен.
«Интересное кино! Они что, знакомы? Сэм – это и есть тот самый художник, друг Ирен, о котором упоминал водитель? Если так, то это – невероятная удача!» – обрадовался он. Заинтригованный происходящим, Жульен продолжил наблюдение.
Вернулась мадам Тейлор. Сэм поднялся к ней навстречу, нежно поприветствовал и усадил даму напротив себя.
Их общение было лёгким и непринуждённым. Он рассказывал. Она слушала и улыбалась. Потом Ирен говорила. Сэм, казалось, ловил каждое слово собеседницы и кивал в ответ.
Дочь потомственного конфедерата и коммунист – борец за гражданские права чернокожих мирно беседовали и наслаждались общением. Так бывает! Шутница-судьба ведает случаем и путает планы. Как хочет, так и играет с людьми. Ей плевать на принципы и убеждения, традиции и обычаи. Эта своенравная особа всё вершит по своему вкусу и не признаёт авторитетов!
«Какая приятная неожиданность! – с удовольствием отметил про себя Жюльен, – Завербованный агент состоит в отношениях с объектом наблюдения! Вот кто добудет компромат на эту особу! Сплошная экономия сил, времени и денег!»
Пара продолжала милый диалог. Но, судя по всему, он принял деловой оборот. Ирен открыла сумочку и передала собеседнику какой-то документ, который он спрятал в портмоне.
Женщина улыбнулась, попрощалась и удалилась.
***
Сэм пригласил официанта и попросил счёт. Достал кошелёк, чтобы приготовить сумму для оплаты, но не удержался – вынул только что полученный чек, чтобы полюбоваться на него, в отсутствие свидетелей. Он только что продал своей любовнице «редчайшую картину Клода Моне» за желаемую сумму, и чувствовал себя победителем.
В последнее время Ирен неожиданно разбогатела! Обновила коттедж, купила яхту, обзавелась антиквариатом, теперь и «Клодом Моне»…
У Сэма дела тоже шли в гору. Умер дед. Оставил коллекцию картин. Как выяснилось, «произведения искусства, из частных коллекций знаменитых художников мира», были, чистой воды, блефом. Дед оказался большим оригиналом и, в тайне, промышлял изготовлением подделок на заказ.
Наследник рассчитывал на большее, никак не на копии…был огорчён и подавлен. Миф красивой жизни, о которой мечтал столько лет, исчез. Он решил продать коллекцию и пригласил оценщика. Опытный специалист определил картинам высокую стоимость. Сэм был вне себя от радости! Задействовал родственные связи, вышел на руководство Национальной галереи и стал продавать подделки дедушки на аукционах.
Сэмюэл Дэран ещё раз погладил чек и положил его на место. Довольный собственной оборотистостью, поднял глаза и натолкнулся взглядом на …Жюльена.
– Приветствую, тебя, товарищ Сэмюэл! – бодро произнёс старый знакомый, – Пламенный привет от коммунистической партии США!
Улыбка улетучилась с лица Дэрана. Лоснящееся лицо вытянулось. Мышцы напряглись, кисти рук сомкнулись в плотный замок.
– Я слушаю Вас, – произнёс художник и попросил официанта принести виски.
