Ольга Назарова
По ту сторону сказки. Околдованные в звериных шкурах
Глава 6. Княжич Ратко
Открывать глаза не хотелось. Опять снилось, что он стал человеком, и у него руки и ноги как у человека. Что он может рукой взять что-то, и выпрямиться во весь рост. Что видит мир как человек. И запахи не бьют в нос. И звуки так не оглушают! И он может говорить как человек! И он может что-то сказать, его поймут! Сон был чудесен. Но как все сны он ускользнул, сколько он не пытался уговорить сон хоть чуть-чуть ещё побыть с ним. Ратко вздохнул и открыл глаза. Да, ему же отвели комнату и Баюн велел лечь на кровать. Надо бы потихоньку слезть, а то куда собаке на кровати спать! Он начал вставать. И тут уставился на собственную руку, которой машинально ухватился за край кровати. Рука! Это же настоящая рука, с пальцами, а не собачья лапа! Он закрыл глаза, помотал головой, а потом поднял руку к глазам и уставился не неё. Потом так же осмотрел другую, всё ещё опасаясь, что это сон. Осторожно сел на кровати. Да! Он больше не пёс! Руки, ноги, всё как положено! Он потихоньку попытался что-то сказать. И получилось! По-человечески, пусть хрипло и тихо, но он мог говорить!
– Княжич Ратко! Доброе утро! Может быть, ты присоединишься к нам на завтраке? – из-за двери раздался мягкий голос Баюна.
Ратко вскочил с кровати, и глянул в окно. В стекле окна отразился он сам! Человек! Неужели Баюн сумел что-то придумать и снять его песий облик!!
– Да! То есть доброе утро! То есть, я иду! – и тут он увидел в какие жуткие лохмотья превратилась его одежда за время его жизни в шкуре пса. Но, не успел растеряться или огорчиться, как дверь приоткрылась, и аккуратно переступая резными ножками, в образовавшуюся щель протиснулся стул, подобрался поближе к Ратко. На спинке стула лежала новая одежда. А на сиденье стояла обувь. Ратко кинулся переодеваться, с трудом справляясь с пряжками и шнурками, отвык, наверное. А потом осторожно выглянул из комнаты. За столом в горнице восседал Баюн и грозно хмурился на Волка, который опять высмеивал маааленькое блюдечко со сметаной, стоящее около Баюна.
– Кот! Какое же это блюдечко! Это тазик! Лохань, можно сказать!
Рядом с Волком поблескивала оперением Жар-Птица, на другом конце стола, Сивка присматривался к груде яблок. А между ними сидели мальчишки и Катерина.
– Княжич, мы рады тебя видеть в твоем истинном виде и ждем тебя! Иди скорее! – окликнул его Баюн. Ратко кивнул, подошел к столу, уселся на свободное место и понял, что во-первых никто не удивился тому, что он стал человеком, а во-вторых, он ещё не забыл, как есть за столом! Он, оказывается, сильно проголодался, и сначала просто молча и сосредоточенно ел. А когда поднял глаза от тарелки, увидел что на него не отрываясь смотрит Степан. Потом мальчишка вздрогнул и с возмущением уставился на Катерину, которая прилично пнула его под столом, чтобы он Ратко не смущал!
А когда все позавтракали и Волк приказным тоном отправил мальчишек заниматься в оружейной, Ратко понял, что теперь он сможет хоть что-то выяснить!
– Как хорошо, что ты снова стал человеком! – Волк кивнул ему, как только за мальчишками закрылась дверь.
– Ты не представляешь себе, как я рад, но как это случилось??? Я уснул псом, а проснулся уже человеком, и ничего не помню. – Ратко так обрадовался, что с ним заговорили! И что он может отвечать как человек.
– Мы кое-что попробовали, и всё получилось! – Кот выглядел очень довольным и загадочным!
–Попробовали… Но, я же… Это же… – он посмотрел на Катерину и отчаянно покраснел. Он-то надеялся, что Кот скажет, что нашел и прочел какое-нибудь заклинание, и это разрушило колдовство Томилы.
И тут Катерина сообразила, что гадина Томила, чтобы совсем добить беднягу, наверняка объяснила ему, как именно можно его расколдовать. Исключительно, чтобы он понял, что ничего не получится! Какая же девушка будет целовать бродячего пса? В Лукоморье к собакам относились гораздо менее нежно, чем в Катином мире! И сам-то Ратко знал, в кого он влюбился и понял, как и кто его расколдовал.
Кот растерялся. Вчера Ратко очень старался о себе ничего не объяснять. И Кот решил, что княжич про себя не знает! А тут вон как, оно! Он, видимо, просто не мог решиться об этом сказать!
– Да, а ты оказывается всё знаешь, да? – Волк почему-то усмехался. Ратко не мог в этом ошибаться!
– О чем? – княжич во все глаза смотрел на Бурого..
– О том, как Катерина тебя расколдовала. И чего ты так смущаешься? Знаешь, а ведь тебе как минимум пара царевичей отчаянно позавидовали бы. – Волк пофыркал, косясь на письма от царевичей.
– Волк! – Катерина возмутилась. – Заканчивай развлекаться. А ты прекрати краснеть! – это она уже Ратко скомандовала, решительно! Наверное, потому, что разозлилась от смущения сама. – Кому тут и может быть неловко, так это мне! Но, знаешь, ты был таким замечательным псом, что я ничуточки не жалею, что тебя поцеловала!
Ратко пораженно поднял глаза.
– Да что такое-то? – Катерина подумала, что с Ратко-псом общаться было не в пример проще.
– И тебе не было противно? – он очень удивился, когда Катя просто рассмеялась.
Он долго приходил в себя в своей комнате. Вставал, привыкая к своему росту, касался пальцами стен, одежды, всего, что было в комнате, он и забыл уже, как это ощущать пальцами предметы. А в голове неотвязно крутилась мысль о девчонке, которая его вытащила из снежной ловушки, из его непроглядного отчаяния, а теперь ещё и из собачьей шкуры!
– Можно? – Волк стукнул в дверь костяшками пальцев. И открыл её только дождавшись ответа Ратко. Тот за секунду понял, кто перед ним, хотя раньше Волка в человеческом виде не видел. – Хотел поговорить. О Катерине. Да угомонись ты, не мечись и не красней, чай не девица. Чтобы ты понял, во-первых она из человеческого мира, во-вторых она сказочница, а в-третьих, она моя названная сестра. И вытащила меня примерно как и тебя из такого отчаяния, что и надежды уже никакой не было! Я не знаю, как у неё это получается. То, что ты в неё влюбился, я понимаю, но прошу учесть, что она младше тебя на три года, и, как я уже сказал, моя сестра, поэтому все свои чувства держи на приличном расстоянии, и желательно подальше от неё. Иначе очень сильно пожалеешь. Понятно?
Ратко активно закивал головой. И очень радовался, что говорить ничего не нужно.
– Прекрасно, а теперь о приятном. Мы постараемся твоих вытащить. С младшей будет легче. Катерина сказала, что её просто вынесет.
– Так же туман! – у Ратко прорезался голос
– Просветил! Знаем мы, что там туман. Я же и начал с того, что Катерина не отсюда. Она может в туман ходить. И мальчишки тоже. Они для её защиты идут. А Катя может будить сказки. Но, в твоем княжестве надо сначала сестру твою забрать и брата. Злату Катюша просто к тебе вынесет. А вот что с братом твоим делать, пока не ясно. Коня не вынесешь. Тяжеловато, прямо скажем. Если бы я туда мог войти, или Сивка… Но, эти трое и с места его не сдвинут. Ладно, завтра поедем на разведку, посмотрим, а пока садись вспоминай и рисуй план теремов и конюшни.
Ратко послушно устроился в горнице с листом бумаги, выданной ему Котом и карандашом. Очень трудно, оказывается, вспомнить, как нужно писать после того, как у тебя вместо пальцев была собачья лапа. Приличного результата он добился не скоро. В конце-концов изобразил что-то похожее, и показал Коту.
– Неее, это ты милый друг, Катерине показывай, она пойдет. Катюшаааа. – Кот взвыл так, что подошедший Бурый сердито затряс головой и сморщился.
– Что ж ты так вопишь-то? От тебя в ушах звенит!
– А ты уши не раскладывай, там где звенит! Развесит, понимаешь, и не крикни в собственном-то Дубу. Только шёпотом можно! Нежный такой! – Баюн ворчал для порядка, хитро поблескивая в сторону Волка глазами, можно ли ещё поворчать и подразнить приятеля, или лучше уже подальше отступать?
– Баюн, что-то случилось? – Катерина, оказывается, была снаружи и от Котового вопля влетела со всех ног.
– Нет, ничего такого, просто Котик нервы наши испытывает! – Волк строго смотрел на усмехающегося Баюна. – Ухмыляется как Чеширский кот! А вопит как мартовский.
– Кать, не слушай ты его, иди вот посмотри. Разберешь, что где? – Кот повел когтистой лапой над листом со схемой. Катерина послушно подошла и наклонилась над рисунком.
Ратко почти перестал дышать и чуть не сломал карандаш, переживая от того, что вышло всё непонятно, не ровно и вообще не так, как надо.
– Ты мне объясни, пожалуйста, где могут быть Злата и Стоян? Вот это что за строение? Ага, а вот это? А как лучше зайти?
Ратко предпочел бы помолчать, ему пока было сложно говорить, но Катерина не дала ему ни малейшего шанса. И объяснял он и говорил, и схемы подхода они рисовали, пока он не охрип, и не перестал так отчаянно смущаться. Волк ухмылялся издалека, наблюдая, как Катерина разговорила паренька, заставила его что-то вспоминать, предлагать. А потом, пока он на очередном листе рисовал по памяти палаты Томилы, с указанием того, где она клетку с перепелкой-Златой держала, Катерина подняла глаза и весело Волку улыбнулась. Тот кивнул головой, так, мол, правильно. Обедал Ратко уже спокойнее, не замирая каждый раз, когда к нему кто-то обращался, и уже не так отчаянно смущаясь Катерину.
Утром он проснулся затемно. Оделся, благо теплую одежду ему ещё с вечера привез стул. И вышел из Дуба немного осмотреться и подышать.
– Кто рано встает, тот долго ждет Баюна. – из рощи легко вылетел огромный Бурый Волк и мягко опустился рядом с Ратко. – Волнуешься?
– Очень!
– Понимаю. Катерина постарается. Она знает, как это важно.
– А! А ты за неё не волнуешься разве? Там же в тумане всякое ходит. Так говорят… Твари там…
– Я за неё с ума схожу каждый раз. – просто ответил Бурый. – Но не идти туда она не может. А твари, да есть. Правда, я сейчас вернулся от твоей сказки, там вроде чисто. Вокруг есть живые сказки, там все говорят, что тварей не видали. Пока не видали. Будем надеяться, что Катя на них не наткнется. Степан с ней уже довольно много ходит, а Кир, второй мальчишка, первый раз пойдет. И, если честно, он пока совсем не готов. Ну, ладно, посмотрим. – Волк поднял голову и присмотрелся к светлеющей полосе на востоке. – Пора Баюна будить! Вот ведь уютная животина, сам хоть тресни не просыпается!
Ратко в Дуб не пошел. Он решил хоть немного вспомнить, чему его учили в отцовской дружине. Просто чтобы понять, насколько владеет телом. Да и размяться не мешало. Снаружи не были видны окна, поэтому он не увидел, что за ним наблюдают. Волк, стоящий над сонным Баюном, и не дающий тому уползти обратно на перину, с одобрением. Кир смотрел откровенно восхищенно, а Степан с явным раздражением. Катерина тоже подошла к мальчишкам, уточнить, чего они там рассматривают.
– Красиво. Надо же как умеет. – протянула она с уважением.
– И ничего красивого. – фыркнул Степан. – Поскользнулся вон уже раза три! Чуть носом снег не пропахал.
– Да ты просто завидуешь! – констатировал Кир, который тоже завидовал, но нипочем бы это не признал.
– Да чему тут завидовать? – окрысился Степан.
– Чего вас завело-то? Немудрено, что поскользнулся. Он же собакой столько времени был, а в другом виде чувствуешь себя совсем по-другому. И правда, Степ, не надо злиться. Он же с малолетства учился. Вчера рассказывал. А ты учишься всего-то ничего. И то мне очень нравится, когда ты тренируешься. Как танец! – хитрая Катерина моментально пресекла и раздражение и зависть мальчишек.
– А ты-то откуда знаешь, как себя чувствуют в другом виде? – полюбопытствовал Кир, который про подарок лебединой кувшинки пока не знал. Катерина открыла было рот, но в этот момент в горницу выскочил Баюн, за которым летел поток воды. Кот в прыжке увернулся, вода сверкающим языком обрушилась на пол, и тут же впиталась в дерево. Кир смотрел во все глаза.
– Совести у тебя ни на грош нет! – Кот гневно отчитывал очень довольного Волка. – Как ты мог! А если бы на меня вода бы попала? Я бы вылизывался и вычесывался до вечера!
– Да Жаруся бы тебя высушила бы за три минуты. Подумаешь! – Волк выглянул в окошко. – Вон она как раз летит. Вместе с Вихорьком и Воронко. Ты на стол накрывать-то будешь, или голодными полетим?
– Как голодными? – Кот в ужасе прижал толстую правую лапу к груди, вторая лапа в это время махнула в сторону сундука, откуда вылетела скатерть-самобранка, сама расстелилась на столе и тут же оказалась уставлена множеством блюд, мисок, тарелок, чаш и чашек. – Как можно голодными? Обижаешь ты меня прямо с утра! Оскорбляешь, прямо скажем!
Ратко зашел с морозного воздуха в тепло и невероятно вкусные запахи, и, самое главное, что ему были рады! Псом он часто заглядывал в двери домов, и много раз слышал гневные крики, или уворачивался от летящего полена. Нет, попадались, конечно, и добрые люди, которые не гнали, а могли накормить, пустить погреться. Но, вот как бывает, когда тебе радуются, он совсем забыл! Даже дома в последние годы было трудно. Отец был занят Томилой, и уж какое вранье она придумывала о Ратко и остальных, и передать сложно! Ратко тогда всё чаще и чаще слышал выговоры и получал наказания за то, чего не совершал. Стоян часто был с дружиной, ему доставалось меньше, да его и ценили больше, всё же наследник. Злату ругать отец не мог. Злата была вылитой мамой. Не так чтобы и красавица глаз не отвести, а как улыбнется, вокруг все замирали. И ласковая, как котенок. Как на такую ругаться? Что уж Томила про неё не несла, а всё без толку. Наверное, за это первой и извела. Вот Злата ему, Ратко, всегда радовалась! Он резко отвернулся к окну, сделав вид, что что-то высматривает, когда вспомнил сестру. Злата – птица в клетке! Даже представить страшно! Хоть бы получилось её оттуда вызволить! Он повторял эти слова про себя всё время, пока они добирались до его родных мест.
Волк нес Баюна и сердито косился на Катерину. Мальчишки летели на Сивке. Для Ратко позвали Вихорька. Жаруся парила над Катериной, которая опять лихачила на Воронко.
– Жаруся, да скажи ты им! Что за танцы! – не выдержал, наконец, Волк, когда Воронко очередной раз заложил стремительный вираж где-то в облаках.
– Не приставай, зануда! – рассмеялся Сивка. – С кем ещё Воронко может так скакать?
Ратко про летучих коней старинного и знаменитого сказочного рода знал, конечно, но никогда близко их не видел, а уж верхом прокатиться и не мечтал! Когда понял, что попал в главный Лукоморский Дуб, и увидел Сивку, был поражен! Даже тогда, в собачьей шкуре, когда не до восторгов было. А уж теперь, сидя верхом на Вихре и пролетая высоко над землей, всё время сдерживался, чтобы не заорать от восторга! Увидел, что Степан Катерину подсаживает на Воронко, удивился. Конь-то отчаянный, самый быстрый! А когда понял, что она едет одна, удивился ещё больше и даже испугался, но смолчал, и только рот открыл, когда Воронко взвился в воздух.
– Да, вот так взлетит и не угонишься. – мрачно буркнул Волк. Он предпочитал Катерину контролировать. А за этим конем угнаться могла только Жаруся. И совсем уже хмуро добавил. – И лихачат оба почем зря!
Ратко теперь сам видел, о чем Волк говорит. Он только вздрагивал, когда абсолютно черный красавец-конь с немыслимой скоростью проносился мимо, а девчонка, которой полагалось бы визжать в ужасе, была в восторге!
Когда Ратко первый раз в своей жизни увидел свои родные земли с высоты, он затосковал. Всё было плотно затянуто густым мерзким туманом. Кое-где виднелись верхушки высоких деревьев и кресты на самой высокой колокольне в городе. К счастью край тумана был от города недалеко. Опустились на землю около дороги. То есть это была дорога, пока земли не захватил туман. Катерина сидела верхом, пока Воронко лихо утаптывал площадку около стены зеленоватого тумана, а потом она съехала с конского бока. Степан засмотрелся на окрестности, Кир просто не сообразил, что надо сделать. Ратко успел вовремя, предложил руку, поймал и поставил на землю. И ахнул, когда сказочница легко шагнула в туман.
– Здесь дорога чуть присыпана снегом. Идти будет не очень тяжело. – Катерина вышла обратно как ни в чем не бывало, и наткнулась на Ратко, который смотрел на неё в немом ужасе. – Не пугайся, пожалуйста. Я могу там быть. Степан, Кир, вы идете? – она махнула рукой Волку, Баюну и остальным, ласково погладила крыло Жаруси, зависшей около неё и улыбнувшись Ратко, решительно шагнула в туман. Рядом с ней расправив плечи и стараясь выглядеть как можно солиднее и опытнее, шел Степан, вынув из ножен кладенец, на котором плыли золотые полосы. Кир, который первый раз столкнулся с туманом, заставил себя переступить границу за которой они попадали в душный полумрак, и пошел следом за Степаном, а потом, вспомнив наставления Волка, догнал его и пошел справа от Катерины. Рукавицу с правой руки он снял, и теперь его совиный меч придавал ему уверенности.
– Глазам не верю. – выдохнул Ратко. – Они и правда могут там быть! А у Степана кладенец что ли?
– Да. – коротко ответил Волк и уселся у тумана насторожив уши, и пытаясь уловить хоть что-то.
Глава 7. Злата
Катерина шла по дороге, огибая тех, кто застыл в тумане. Потом догадалась оглянуться, и увидела побледневшего Кира.
– Кир, они не умерли, а спят. Как только я смогу разбудить сказку, они проснутся.
Кир кивнул головой, но ему было сильно не по себе. Зелень эта повисла в воздухе и из неё выступаю неподвижные фигуры. И ведь не просто как статуи! Кто-то бежал, кто-то остановился, обернувшись, и так уснул. И отчаяние, ужас, страх на лицах. Кто-то обнимал детей, женщины пытались собой их прикрыть. Идти сквозь это было попросту страшно. Но, он сцепив зубы шел за решительной Катериной. И косился на Степана. Тот в тумане изменился. Рядом шел не просто мальчишка-одноклассник, который его безумно раздражал, а настороженный, напряженный, как натянутый лук, воин. Да, наверное, опыта маловато. Но, это тебе уже не богатенький англичанин! Кир и сам подобрался, вспомнил, зачем он тут и стал внимательнее осматриваться вокруг.
Катерина дошла до городских ворот, достала схему, которую ей сделал Ратко и начала искать ориентиры. Было сложно, очень густой туман скрадывал очертания, они несколько раз шли не к тому строению, в конце концов, Катерине удалось найти терем Томилы. Роскошный, раззолоченный, как Ратко и говорил. Катя протиснулась мимо замерших в дверях служанок. Куда они бежали? Подождала мальчишек, и уже вместе они зашли в покои Томилы. Там нашли саму Томилу и обнаружили высокого плечистого мужчину в богатой одежде.
– Да, тетенька эта себе ни в чем не отказывала. – тихо проговорил Кир. Вокруг роскошная обстановка, всё стены красиво расписаны, даже через туман видно. Правда, видно только небольшую часть стен, всё остальное занавешено золотой парчой. Ноги утопают в толстенных коврах, мебель вся вызолочена и украшена самоцветами. И вокруг множество птичьих клеток! Клетки позолоченные, а может и золотые. Птицы самые разные, есть даже явно тропические, и откуда она их брала?? Катерина начала обходить все и заглядывать в каждую клетку. Едва на саму Томилу не налетела, увлекшись.
– Это же надо, столько на себя золота навешать! Тяжело же, наверное! – подумала Катерина, аккуратно обходя княгиню. – Но, хороша, что уж тут и говорить! Очень красивая! Очень!
Черные длинные толстенные косы спускались почти до пола. Голова покрыта прозрачной тканью, разумеется, богато расшитой золотом, ткань удерживается широким узорчатым золотым обручем с крупными колтами ниже висков. В колты вправлены крупные сапфиры. Очень красивое лицо, только выражение презрительное. Ноздри гневно раздуты, губы как скривила, так и уснула. Катя подошла поближе и увидела, что глаза у Томилы синие-синие.
– Понятно, почему сапфиры в колтах… – задумчиво проговорила Катерина.
– Чего ты там бормочешь? И что ты эту тетку всё разглядываешь??? – Cтепану было непонятно, чего Катерина не птицу ищет, а всё чего-то всё рассматривает.
– Степ, я не тетку разглядываю, а противника. Как ты не понимаешь? Тут ещё проблем с этой Томилой будет… Не оберешься!
– Да какие могут быть проблемы? Расколдуем старшего брата и младшую сестру, ты разбудишь сказку, они придут к отцу и ему всё расскажут, как их мачеха их чуть не угробила, да измывалась, и он её того… Ну, минимум выгонит! – Степан презрительно покосился на Томилу.
– Хорошо бы! Но не факт… – печально покачала головой Катерина. – Вон, посмотри, явно отец Ратко. – она кивнула на мужчину двери.
– И чего? – Степан осмотрел князя. Тот явно со всех ног бежал к жене. Так и застыл в тумане.
– Да сомневаюсь я, что он поверит кому-нибудь, кроме своей красавицы! Пропадают все дети, один за другим, а он фигней мается! Сын исчез из запертой комнаты, а пёс появился, и даже это его не насторожило! – Катерина мрачно глянула на Томилу, и вдруг увидела то, что не заметила сразу. Одна рука, правая, была заведена за спину. Вроде как она что-то держала в руках… Понятно, туман наступал, крики, вопли, куда бы спрятать ценное? И тут муж вбегает! А это что-то ему никак видеть нельзя.
– А ну-ка, ну-ка. – Катя обошла Томилу и увидела в правой руке какой-то маленький предмет. Она прихватила со стола лежащую там ткань и обернув её вокруг предмета тихонько его потянула.
– Что же это такое? – развернула ткань и увидела длинную шкатулочку, нажала на выступ в центре шкатулочки, она открылась и Катя увидела внутри на бархатном ложе простую длинную иглу! Не золотую, и не серебряную. Просто иглу, да ещё кое-где ржавую.
– Кать, да что там? – Степан раздраженный тем, что она не делом занимается, подошел и попытался взять шкатулку.
– Стой! Не трогай! – Катерина говорила резко, Степан даже испугался.
– Ты чего?
– Не знаю пока. Возможно то, чем она людей превращает! – Катерина очень подозрительно осмотрела иглу.
– Да, кстати, похоже. – согласился с ней Кир.
– Да ты-то откуда знаешь? – напустился на него страшно раздраженный Степан, мало ему Катьки, так этот ещё туда же! Поддакивает!
– Смотри, вокруг же всё в золоте! – Кир повел рукой. – Она сама вся в золоте и драгоценностях. А схватила иголку. Простую, старую, ржавую. Если бы это была какая-то памятная игла, ну, вроде как семейная реликвия, так она бы её от мужа не прятала.
– Дааа, странно. – Степан осмотрелся. – И вид у неё такой… Действительно, явно же прятала!
– Мальчики, а чем бы нам эту штуку заменить? – задумалась Катерина.
– А зачем? Возьми эту и всё! – Степан был сторонником простых решений.
– Нет уж. Не хочу, чтобы она знала, что её кто-то разгадал и иглу забрал. Она может тогда ещё что-то придумать. Пусть лучше будет уверена, что игла у неё! Чем бы только подменить?
– Кать, там вон город! Целый! Неужели там иголки не найдется? – Cтепан помахал рукой на окно.
– Вот умница! Точно! Сходи, а? Посмотри внимательно на эту. Я тебе сейчас её измерю. – Катерина быстренько осмотрелась, нашла птичье перо под ближайшей клеткой, примерила его к игле, надломила и оторвала лишний кусочек. И вручила Степану, остро пожалевшему о своем предложении.
– Может, лучше пусть Кир идет?
– Cтеп, ты же уже сколько раз в тумане был? И в городах тоже бывал. Ты пойдешь сейчас на рыночную площадь и посмотришь у сапожников. У них должны быть не новые иглы. Новая-то нам ни к чему.
Степан покивал головой и неохотно отправился на добычу иглы. Катерина проводила его взглядом, положила шкатулочку с иглой на стол, подальше от края, и занялась клетками. Они с Киром обошли уже почти все, и наконец, Катерина наткнулась на тесную, грязную клетушку, засунутую за одну из занавесей у двери. В ней сидела маленькая нахохлившаяся перепелка. Одна. Кормушки не было. Поилка почти пустая. Во всех остальных клетках вода до сих пор сохранилась. В тумане законы физики не действовали. Вода не испарялась, всё застывало в том виде, в котором было захвачено.
– Нашла! Скорее всего, это она! Кир, больше перепёлок нет?
Кир, как раз осматривавший последние клетки, отрицательно покачал головой.
– Так, давай ещё раз проверим, на всякий случай. – скомандовала Катерина, и они уже вместе обошли все закутки и проверили за всеми завесями. Действительно, больше перепелок не было. Все птицы были в очень приличном состоянии, кормушки полные, поилки полные. Все, кроме той, которую она намеренно мучила. – Вот же мерзкая тварюга! – не сдержалась Катерина.
Кир бы выразился гораздо грубее, но покосился на Катерину и просто энергично закивал головой.
Катерина рассматривала перепелочку и только головой качала. А потом её осенило. Она быстро открыла клетку, достала оттуда перепелочку-Злату. Клетку поставила обратно, и уложила на неё стоящий рядом стул. Как будто князь, входя стул задел, тот упал на клетку, дверца открылась и птица выбралась.
– Пусть поищет падчерицу какое-то время! Когда проснётся, будет ей чем заняться! – решила Катерина.
Через несколько минут появился взмыленный Степан. – Ну, ты и задание мне дала! Туман шел, а народ же не будет сидеть на рынке и ждать, пока туман подойдет! Все всё побросали, и метались там по этой площади! Такое месиво, иглы эти около сапожных рядов где только не валяются, чуть нашел нужную, зато, по-моему очень похожую! – Степан гордо предъявил находку.
– Какой ты молодец! Просто умница! Правда, очень похожа! А теперь мне надо сообразить, куда Томилину спрятать, чтобы не уколоться ею ненароком!
– Опять я молодец! – Степан улыбался во весь рот и протянул ей кожаную штучку, сшитую из очень грубой кожи, формой как узкий мешочек, сверху закрывающийся второй половинкой такой же формы, чуть более широкой. – По-моему это именно для иголок. У сапожника нашел. Правда, уже не на прилавке, а под соседней телегой.
– Степ, напомни мне, что бы я потом тебе рассказала, какой ты гений! – Катерина взяла иголку по-прежнему тканью, аккуратно положила её в кожаный чехол-игольницу, и старательно её закрыла. Одна половинка плотно оделась на другую, но Катя ещё обвязала их сверху своим платком. Для надежности. Иглу, которую принес Степан она уложила в Томилину шкатулочку и тихонько вложила её обратно в руку, так же как шкатулочка и была.
– Фуух, давайте уже отсюда сматываться! – Катерина бережно взяла перепелочку, осмотрела её и достав флакон с живой водой, капнула ей в клюв, убрала флакон, и саму Злату положила в сумку, не застегивая её до конца, так чтобы птичья головка была открыта. Оглянулась, смахнула со стола перепелиное перо. А Кир подобрал его и вынес из комнаты, положив на подоконник приоткрытого окна, первого у двери.
– Вот. Вроде как улетела птица, пусть хоть обыщется!
– Отлично! Как хорошо, что ты об этом подумал! – Катерина улыбнулась Киру, и поправила плащ князя, зацепив его за стул, положенный ею на перепелиную клетку.
– Вы прямо как сцену выстраиваете! А нам ещё коня искать! – поторопил их Степан.
– Точно! Идем. – они быстро вышли из терема и отправились на задворки, как обозначил им на плане место содержания Стояна его брат.
– Ой, грязь-то какая! Вот бы сюда эту гадину приволочь! – Катерина с трудом пробиралась в снежном и грязевом месиве. Хорошо хоть сапоги высокие. В конце концов, когда уже начинало темнеть, они нашли конюшню. А в ней… Почти по брюхо в грязи, обмотанный цепями, не пошевелиться, стоит крупный гнедой конь. Истощенный и замученный.
– Вот уж для кого туман был счастьем! – с силой выдохнула Катерина. – Хотя бы ничего не чувствовать! Где могут быть ключи от этих цепей?
Облазили весь сарай и поняли, что цепи не застегнуты, а прикованы. Мальчишки начали ругаться вслух и сильно нехорошими словами. Катерина вытирала глаза.
– Так, нам пора возвращаться. И так уже в темноте выйдем. Пошли-пошли. – Степан решительно выволок Катерину за руку из сарая с конем. – Кать, он тут уже сколько стоит, ему сегодня или завтра погоды уже не сделает! А мы на холоде и не евшие весь день! И мы не сможем эти цепи снять, даже если будем тут всю ночь сидеть. И подумай, что там сейчас с Волком и с остальными происходит! – это подействовало.
Вернулись они почти в темноте. Вышли из тумана, когда Волк уже раз сто облетел колокольню и извелся совершенно. Остальные выглядели не лучше. У Баюна даже усы повисли.
– Вернулись!!!! – дружный вопль заставил Катерину улыбнуться и выставить вперед руки, останавливая всю честную компанию.
– Осторожно, птицу не помните, и не напугайте. Она как раз должна скоро проснуться. – Катя осторожно вытащила легонькую как пёрышко перепелочку-Злату и передала её в руки Ратко. У княжича слезы на глазах показались, когда он увидел в каком состоянии его сестра.
– Я Томиле сейчас бы шею свернул. – просто сказал он. – А Злата? Она выживет?
– А мы сейчас ей водички живой дадим и славно будет! И всё замечательно будет! Катенька, дай воды. – Баюн начал говорить, уводя Ратко от его гнева и страха за сестру, а Катерина снова быстренько достала флакон и опять капнула воды в птичий клювик. Бедняжка была совсем слабенькой, ей-то уж точно вторая капля не повредит! Прошло немного времени, и глаза начали открываться, птица затрепыхалась, испуганно озираясь.
– Злата, маленькая моя, всё, всё, уже не бойся, уже почти всё закончилось! – Ратко уговаривал сестру, и она вдруг встрепенулась, присмотрелась и вырвавшись из его рук прижалась к нему сама. Крепко- крепко прижалась и отчаянно что-то закричала.
– Тише, тише, не надо так плакать. Послушай меня, девочка. – Жаруся распахнула крылья прямо перед Ратко, и Злата испуганно оглянулась, и увидев сияющую красавицу-Жарусю кричать невольно перестала. Жаруся засвистела что-то, перепелка начала отвечать.
– Она не очень верит, что это всё правда, а не сон. Бедняжка, ей сильно досталось. Кот! Ну что ты стоишь? Изба где? Стоит он, уши развесил! Птенца кормить надо срочно! И поить, ей по-моему есть и пить давали только чтобы не умерла. И Катерина с мальчиками едва на ногах стоят, а он тут баклуши бьет!
Кот развил бурную деятельность. Изба возникла мгновенно, в избе расстелилась скатерть, которую Кот в прыжке от двери добыл из своего мешочка, и ухитрился метко кинуть в центр стола.
Бледный Ратко смотрел как маленькая птица жадно пьет. А потом тянется к блюдцу с зерном.
– Только не спеши. По чуть-чуть кушай. – ласково говорила ей Жаруся, но бедняжке и самой малости хватило. Она уснула прямо на столе, головкой в блюдце.
– Я не могу! – Ратко выскочил из избы. – Я убью Томилу! – он с силой ударил кулаками в стену избы.
– Ты избушку-то не пугай, а то свернется ещё! Тише. Не кричи. – Волк оказался рядом и оттеснил княжича от стены. – Я тебя очень понимаю, но сейчас надо брата твоего вытащить, и обоих вернуть в нормальный облик. А потом уже с Томилой разбираться.
Катерина сидела глубоко задумавшись. – Как же убрать эти цепи! Вот же… Мерзавка! Цепи даже не на замки застегнуты, а намертво заклепаны кузнецом, чтобы понятно было, что его никто не собирается выпускать, это уже до смерти! И цепи толстенные! Домой что ли вернуться, ножовку по металлу взять? Так сколько такую цепь пилить надо, и там ведь их много!
