Ольга Назарова
Коробка таблеток от депрессии

Что растёт на яблонях Бирюка

Обычный продуктовый магазинчик был до отказа заполнен гневным голосом одной из покупательниц:

– Я на вас в СЭС пожалуюсь! Что такое? Почему у вас кошка какая-то между дверей сидит? Помойное животное! Грязная, заразная! А тут продукты! И почему это я должна ходить рядом со всякой гадостью?

Пронзительный голос словно пробивал голову навылет.

Продавцы переглядывались обреченно. Покупательница была из постоянно-невыносимых. Никому не было понятно, почему она упорно ходила в их магазинчик, если запросто могла покупать продукты где-то в другом месте.

– Зой, выгони ты кошку! – велела Марина.

– Сама выгони! На улице дубняк и дождь, я не пойду! – дёрнула плечом Зоя. На самом деле, кошку было очень жалко. Мокрая шерсть облепила худое тельце, она забилась в самый дальний уголок в надежде, что её не прогонят на холод. Но как назло именно сейчас в магазин занесло эту крикунью!

– Вы что? Меня не слышали? Я же вам сказала избавиться от этой гадости! Где ваш хозяин?

Нет, день для несчастной животины был страшно неудачным. Зоя уже собралась было потихоньку вытянуть кошку из предбанника и через заднюю дверь проскочить с ней в подсобку, как вдруг у входа в магазин нарисовался Бирюк!

Бирюков Игорь Сергеевич – хозяин магазина был человеком очень хмурым, нелюбезным. Никогда не поддерживал шутки или смех продавщиц, не балагурил. Жестко гонял за любую провинность или неопрятность – видать сказывалось военное прошлое. И он терпеть не мог животных!

В прошлый раз все продавщицы видели, как он забрал крошечного котёнка, случайно заскочившего в магазин! Котёнка они пытались приютить. Прятали в подсобке почти неделю. Ну, не на мороз же его выкидывать. Так нет… Внезапно приехал Бирюк, зашел в подсобку, обвёл тяжелым взглядом уголок, где наивно мурлыкал рыженький тёплый комочек, поджал губы, хрюкнул что-то неодобрительное на продавщиц и забрал котика!

– Выкинул где-то подальше! – плакала Зоя. – Вот же! Бирюк! Одно слово, Бирюк!

А собака? Они не видели, кто привязал молоденького полукровка-овчарёнка к поручню у магазина. Зато все покупатели обращали внимание на вытянувшуюся в струнку псину, которая ждала, когда же за ней придут! Привязали-то утром, а вечером стало понятно, что никто не вернётся за собачьим подростком. Никому он не нужен!

Марина от безнадёги и позвонила Бирюку. – Игорь Сергеевич, что делать?

Тот только буркнул что-то мрачное, приехал, презрительно глянул на свой персонал, отвязал поводок и уволок щенка в машину.

– И тоже больше никто пёсика не видел! Прямо жалею, что ему позвонила! Надо было просто отвязать поводок, и пусть бы бежал. Может, прибился бы к кому-то! – говорила потом Марина подругам.

И вот сейчас, как назло, принесла нелёгкая в магазин Бирюка!

– Где ваш хозяин? – взвизгнула вредная тётка. – Где, я вас спрашиваю?

– Я хозяин! – Бирюк чем-то напоминал медведя. Когда он заходил в магазин, площадь его как-то сжималась, уменьшалась на глазах. – Что случилось?

– А вы что, слепой? Не видите? Антисанитария полная! Кошка какая-то драная между дверями!

– Нет там уже никакой кошки, – глухо сказал Бирюк и продавщицы обреченно переглянулись, мысленно прощаясь с несчастной кисой.

Скандальная баба повизжала ещё что-то, впрочем, уже значительно менее пронзительное, купила пачку геркулеса и убралась. Бирюк тоже ушел, напоследок окинув подчиненных мрачным взглядом.

– Пропала бедняга! – вздохнула Зоя.

– Да, вывезет на трассу и кинет! – кивнула Марина. – Прям хоть увольняйся!

И именно в этот злосчастный, неудачный для животных магазин, через пару недель и пришла совершенно необычная кошечка.

– Ой, Зойка, глянь! Глазища-то какие! Прямо фиалковые! – ахнула Маринка, увидев изящную кошачью мордочку, показавшуюся в дверях.

– Мамочки, какая красавица! – Зоя не выдержала и вынесла гостье пару колбасных обрезков.

– Мррря! – очень мелодично отозвалась кошка.

– Как спасибо сказала! – рассмеялась Зоя. – Ах, ты какая! Породистая, небось. Ой, Марин, а худаааяяя! Неужели, бросили и такую?

– Да всяких бросают! – безнадёжно махнула рукой Марина. – Выведи ты её. А покормила зря! Она ж теперь запомнит, возвращаться будет.

Кошка и не подозревала, что её собираются выгнать. Ласково потёрлась о протянутую руку, поставила изящную лапку на Зоино колено, заглянула в лицо.

– Эх, милая, я б тебя взяла, да только куда? В квартиру-то не возьмёшь! Вот был бы дом свой, тогда да! – тяжело вздохнула Зоя.

– Нет, ну это уже безобразие полное! Вы их ещё и приманиваете здесь! – знакомый, отвратительно-пронзительный голос раздался от дверей магазина. – Опять какая-то мерзкая кошка, да ещё на торговой площади! Ну, всё! Сейчас я вам устрою!

Кошка, перепугавшись покупательницы, забилась под прилавок, а та, начала звонить по каким-то загадочным телефонам, собираясь примерно наказать торговую точку за постоянные нарушения санитарных норм и прочих правил!

– Вызывайте своего хозяина немедленно! Иначе… Иначе я полицию вызову!

– Да полицию-то почему? – удивилась Марина.

– Потому, что они приедут на вызов! – загадочная аргументация покупательницы заставила Марину набрать номер Бирюка.

– Сейчас подъеду! – глухо прогудел он. И правда, прибыл быстро. Хмуро выслушал скандалистку, вздохнул, вытащил кошку из-под прилавка и уехал.

– Ну, добились? Он теперь её выкинет где-нибудь на дороге! А всё из-за вас! – не выдержала Зоя. Как ни странно, покупательница довольно кивнула и гордо удалилась, напрочь забыв, зачем, собственно, в магазин шла.

– Всё! Это последняя капля! Не могу больше! Увольняюсь! – решила Зоя. – Ненавижу этого типа! Бессердечная гадость, а не человек! Всё, вот месяц отработаю и уйду!

Через неделю Зою позвала в гости Настя – давняя знакомая, жившая в частном доме в соседнем посёлке.

– Зойка, а что ты такая мрачная?

– Да вот, увольняться решила. Ненавижу Бирюка! Да ты его знаешь, вы ж в одном классе учились. Он и в школе таким гадом был?

– Игорь? А что он такого сделал-то? – Настя удивленно подняла брови. – Он, конечно, не образец воспитанности и яркой харизмы, но очень приличный мужик.

– Приличный? Да он кошек и собак знаешь сколько сгубил? – Зоя вспомнила последнюю кошку, её фиалковые доверчивые глазища и чуть не заплакала.

– Погоди. Ты сейчас о ком? О Бирюкове?

– Ну, да! А о ком же? Да, понятно, к нам часто подбрасывают живность, да и сами они приходят погреться. Ну, что жалко тебе? Пусть посидит, мы потом выпустим. Так нет! Всех забирает и выбрасывает!

– Куда выбрасывает? – опешила Настя.

– Не знаю! На трассу, наверное. Их больше никто не видел, – зло выпалила Зоя. – Ненавижу его!

– Зой, а хочешь я тебе кое-что покажу? – вдруг улыбнулась Настя. – Пошли, прогуляемся!

Зоя шла насупившись, хмуро косилась на знакомую. Приехала-то в гости, да ещё на жизнь пожаловаться, а её куда-то тянут!

– Вон, смотри! Может, узнаешь, кого? – Настя показала рукой на большой дом за крепким забором. На кирпичном столбике забора сидела изумительно красивая кошка с фиалковыми глазами.

– Это чего? – ахнула Зоя. – Он что, её себе оставил?

– Да у него кошек штук двенадцать и четверо собак. И да, одна именно что похожая на овчарочку. Молоденькая такая. Вон, смотри, ещё один сторожевой зверь! – Настя рассмеялась, потому что на дереве около забора показалась рыжая пушистая рожица.

– Ой, и Рыжичек тут! – Зоя вдруг сообразила, что видит она как-то плохо. Вытерла слёзы и кинулась Насте на шею. – А я-то думала – изверг!

– Он просто медведь-медведем, никогда не был очень любезным или вежливым, душой компании. Зато настоящее золото, когда помощь кому-то нужна! И семья у него классная. Так что не суди так опрометчиво, пока не увидишь, что на деревьях у человека растёт. У кого-то на яблонях – яблоки, а у Бирюка на яблонях – кошки! – рассмеялась Настя.

– Пошли, чай пить и пирог есть, тем более что тебе теперь, насколько я понимаю, новую работу искать не надо. Можем отпраздновать этот факт!

Зоя ехала домой в автобусе и чувствовала себя… счастливой.

– Ну, надо же! Вот тебе и Бирюк!

Когда она рассказала Марине и сменщицам, те только ахали, а потом дружно вытирали глаза.

– А мы-то кости ему перетираем, да костерим почём зря! – покачала головой Марина. – Так, девочки, мне прям неловко стало. Может… это… окна помыть в виде извинения?

Игорь Сергеевич давно махнул рукой на попытки объяснить продавщицам, что нельзя животных в магазине прятать, попадутся СЭС – проблем будет море! Не понимал он и их косых взглядов.

– Ну, жалко – возьми себе! Ни у одной же нету животинки. А всё туда же! Аж дырки во мне взглядами прожигают, мол, не оставил. Да нельзя им тут! И плохо, даже если не брать СЭС в расчёт. Люди-то разные. Кто-то погладит, а кто-то пнёт. Или вот убегут, пропадут!

Он подъехал к магазину с полным багажником свежего хлеба и удивленно уставился на сияющие на неярком ноябрьском солнышке окна. – Чего это у нас такое?

– Ой, Игорь Сергеевич! Вы приехали? – Марина почти напугала Бирюкова, выглянув из дверей и сияя радостной улыбкой.

– Ну, да… А что? – осторожно уточнил он.

– А мы вас так ждали! Мы вам так рады!

– Да ладно… – хотел сказать Бирюк, но промолчал по привычке. Хотя, удивился, конечно, от души.

А через два месяца, после нового года, на пороге магазина возник дрожащий от холода белоснежный комок, с трудом произнёсший тонкое «мяяяя». На большее иззябшего котика не хватило.

– Ой, Марина, смотри! – Зоя переглянулась с напарницей.

– Что, Игорю звонить? – вопросительно подняла брови Марина.

– Знаешь… Не надо! Я тут подумала… У него дом большой, конечно, и участок есть. Но всех там много. А у меня квартира, но живём-то вдвоём я и мама. И в квартирах тоже кошек держат. Да и мама совсем не против, я спрашивала. Так что этот – мой!

Маринка посмотрела на молоденькую Зою, поднявшую котика на руки, и кивнула головой. – Идёт! А следующего я своей тётке пристрою. Она, как про Бирюка услышала, всем своим подругам рассказала, и они теперь к нам в магазин ездят. А сама тётушка тоже решила животинку завести. Раз уж бирюки такие бывают, то неужели же у нас сердца нет? А ты давай, дуй домой. Отнеси котейку и возвращайся! А то я передумаю и себе его заберу!

Дом в конце дороги.

Зарёванная Ника обиженно всхлипывала, изливая подругам душу.

– Ууууушёёёл! Соооовсееем! Сказаааал, что на развооод подаст!

Подруги в количестве четырёх штук активно ругали Макса – мужа Ники и сочувствовали ей. Нет, ну, в самом-то деле, что этому придурку было ещё надо? Ника- симпатичная, фигурка, личико, всё очень даже ничего, а ноги так и вовсе красивые. Хозяйка классная, готовит – пальчики оближешь. Собственно, одна из подруг этим и занималась.

– Шикарный плов! Небось, до скандала готовила? – уточнила Ирка.

– Даааа…– всхлипнула Ника.

– Оно и понятно. После такого и готовить-то не захочется, – Ирка всегда была особой приземлённой и выражения чувств особо не приветствовала.

– Да что ты про плов-то! Тут трагедия такая! Неее, все, все мужики козлы! – решительно заявила белокурая полненькая Лина, которая тайно считала, что Макс ушел совершенно правильно! Мало ли девушек вокруг, чего надо обязательно с этой Никой жить? Вот с ней, Линой, можно ничуть не хуже, а то и лучше!

– Точно! А какая любовь была, какая любовь! Неее, девочки, точно какая-то баба его окрутила! – добавила третья подруга – Мила. Она была замужем и очень следила за собственным мужем, поэтому, посматривала на дурёху Нику свысока. С её-то супругом такого точно не случится!

– Да нет же! – пароходной сиреной взвыла Ника. – Он сказал, что это из-за собааакииии!

Девицы сочувственно переглянулись. Ну, слону же понятно, что это отговорка, да ещё такая… Из тупых! Да разве же нормальный мужик бросит жену из-за какой-то собаки?

– Ник, ты, главное, не обижайся, но это он явно соврал! – «утешила» подругу Ирка. – То есть собака-то явно присутствовала, но не та, что у вас жила, а такая… ну, женского рода.

Ника вытерла слёзы и хмуро глянула на Ирку. Почему-то ей захотелось срочно выгнать их всех из кухни, а заодно, и из квартиры, запереть дверь и повыть в голос!

– Не изменял он мне! – упрямо мотнула она головой.

– Да ладно… – снисходительно разулыбались девицы. – Всё с тобой понятно! Носилась со своей великой любовью, как курица с яйцом, вот и проглядела!

– Надо бы проверить, кто она! – загорелась Мила. Она жила в соседнем доме с родителями Макса. – Я прослежу!

Ника безнадёжно махнула рукой. Она была уверена в том, что никакой другой женщины не было.

Проводила подруг, порыдала над посудой, припомнив, как они с Максом её выбирали, потом переместилась с воем и всхлипываниями в спальню. Тут же пожалела об этом, потому что в спальне о Максе напоминало всё! Буквально всё, от обоев до перегоревшей лампочки в люстре, которую он хотел вкрутить до командировки, но не успел.

– Чего? Чего тебе ещё надо было? – она глянула на себя в зеркало. Да глаза заплаканные, лицо… ну, лучше не рассматривать, но это же из-за него! А так-то… Красавица-жена, квартирка как на картинке. Еда – как в ресторане. – Чего?!

Она так ждала его! Приготовила вкуснейший плов, до блеска убрала квартиру, а ещё… Ещё сделала то, о чём давно мечтала – отдала Герду. Нет, конечно, она бы никогда не выбросила собаку мужа на улицу! Она долго искала ей самые-самые хорошие и заботливые руки, а когда нашла, едва дождалась, пока Макс уедет, и отвезла псину в её новый дом.

– В нашем доме она никак не нужна! – объясняла она родителям и те кивали. Да, действительно! Ну, какая собака в городской квартире! Да ещё такой ухоженной квартире! Вылизанной до блеска, с замечательным свежим ремонтом. Нет, не для того они дочери квартирку покупали, чтобы псина зятя там лапами по паркету шоркала!

– Пришел со своей сучкой в твой дом, так пусть скажет спасибо, что ты её не выкинула! – припечатала Никина мама.

– Нууу, если уж по справедливости, то у него тоже квартира есть… – попробовал было напомнить Никин папа, но свирепый взгляд супруги заставил его привычно замолчать.

– Есть! Вот пусть бы там свою сучку и держал! – прищурилась тёща.

– Так они же сдают… – совсем тихо напомнил тесть.

– Значит, псине действительно нет места! – сделала выдающийся логический вывод тёща, когда узнала, что дочка пристроила дурацкую дворнягу. Зато, после того как зять, вернувшийся из командировки, вместо радости о том, что вечная головная боль с выгулом и шерстью исчезла навсегда, устроил скандал и ушел, только обрадовалась:

– Никочка, не плачь, звёздочка моя! И ничего такого страшного! Вот, у тёти Любы сынок гораздо, гораздо лучше твоего Макса. Разведут вас быстро, хорошо, что детей не нажили, а дальше… – Никина мама изначально ратовала за сына своей подруги и Макс ей сразу не нравился!

– Мам, я с сыном тёти Любы на одном гектаре не сяду! – взвилась Ника, – Мне кроме Макса никто не нужен!

После перечисления любящей матушкой недостатков Макса, неблагодарная дочка не только не утешилась, но оскорбилась, и заявила, что любит только его и ни с кем больше никогда не будет.

– Ну и сиди тогда, и реви! – заявила обиженная матушка и удалилась, оставив Нику в одиночестве со слезами и непониманием.

– Как? Как он мог? А? – она всё ещё причитала, когда её отвлёк звонок смартфона. – Может, это Макс? – Ника схватила дорогой смартфон – подарок мужа. – Ааа, это вы… – невесело поприветствовала она звонившего.

– Приезжал ваш муж, устроил дикий скандал. Требовал отдать ему его собаку! – загудел в трубке голос «очень хороших рук» – мужика, которому Ника пристроила Герду. – Вы ему передайте, что я в следующий раз полицию вызову и сдам его! Орёт, за грудки хватает! Что такое-то, в самом деле!

Ника невольно прислушалась. – Вы вернули ему Герду? – с надеждой спросила она. Её вдруг осенило, что если Макс заберёт свою собаку, то он вернётся к ней! Ну, ладно уж… Она потерпит псину.

– Да она ж сбежала неделю назад. Почти сразу, как вы её мне привезли. Вывернулась из ошейника, сука такая! Прихожу на двор, а там цепь у будки валяется, а твари этой нет, уж и след простыл! А он приехал, давай требовать, а как узнал, чуть не зарыдал, а потом едва не придушил меня! Трясёт за грудки, глаза бешеные! А я что? Я её не украл, вы мне её сами отдали! Так что я жаловаться буду! Пусть только попробует ещё…

Ника уронила смартфон вместе с голосом мужика на диван и уставилась в окно.

– Значит, я тут по нему убиваюсь, а он там из-за шавки чуть не плачет? Гад! – разозлилась Ника. Так разозлилась, что даже слёзы закончились. – Ну и проваливай, идиот! Не больно-то нужен!

Ника от злости на мужа даже поужинала, посмотрела какое-то ток-шоу, из тех, которых он не переносил, тоже, наверное, назло ему. А потом улеглась спать. – Вот проснусь завтра и всё будет хорошо! – заявила она себе.

Нике очень хотелось есть и было холодно. Странное ощущение того, что она босая, заставило опустить глаза вниз. Вместо красивых стройных женских ног она увидела…

– Лапы? Что за ерунда? Какие ещё лапы?

Она подняла руку, чтобы пощупать лоб и выяснила, и с изумлением увидела, что перед её глазами оказалась странно вытянутая… – Лапа? Да что это такое? Что со мной?

Ника покрутила головой. Она стояла на обочине дороги в отвратительной каше из снега и дорожной грязи.

– А ну, пшла отюда! Пшла! Сказано тебе! Поразвелось бездомных, давно надо отлов вызвать! – заорал на неё какой-то мужик, из припаркованной невдалеке машины.

Ника видела его странно, она словно снизу вверх смотрела в сердитое лицо.

– Да какая я тебе собака! Глаза разуй! Я человек! – крикнула она.

– Ах, ты ещё и гавкаешь на меня! Будет тут всякая паршивая сучка пасть открывать! – мужик схватил кусок снега, отвердевшего до ледяного состояния, и швырнул в Нику.

– Ой, мамочки, больно! Больно же! Ты что, с ума сошел? Я сейчас полицию вызову! – закричала Ника, которую никто никогда и пальцем не трогал. Она кричала от боли и злости, а потом уже от страха, потому что мужик начал выбираться из машины, явно собираясь продолжить! Она увернулась от следующего куска, закричала гневно, и только тогда сообразила, что не кричит, а лает!

Удирая со всех ног, то есть, наверное, лап, она долго слышала проклятья того мужика, и остановилась только когда почувствовала, что силы у неё совсем закончились.

– Я сейчас упаду и умру! – решила она. – Что со мной? Я что, стала собакой? Ну, так же не бывает. Аааа, я сплю. Я просто сплю и сейчас проснусь! – сообразила она.

И действительно проснулась. Проснулась, мокрая от холодного пота, поперёк кровати, с обмотанным вокруг тела одеялом, сброшенными на пол подушками и диким ощущением, что она сейчас опять станет собакой и окажется там, где бесконечная обочина дороги, темнота, холод.

– И есть, есть очень хочется! – проговорила она, трясясь от озноба.

Полночи она просидела на кухне, завернувшись в плед и стуча зубами – никак не удавалось согреться. Нет, она и поела, и чаю горячего напилась, только вот… Стоило чуть закрыть глаза, как накатывал страх оказаться в том кошмаре!

– Дура ты, что ли? Ну, нарыдалась, стресс, вот и приснился кошмар. Подумаешь… Ерунда! Сейчас я пойду и лягу и ничего мне сниться не будет!

Мягкая кровать, уютная, тёплая спальня, тишина и приятные запахи. Ника устроилась поудобнее и…

– Нееет! Опять! – она бежала куда-то, сама не зная куда. Слева ехали машины, обдавая её ледяными брызгами грязи, лапы болели, их щипала соль, которой дорога была щедро посыпана, голод скручивал внутренности в тугой безнадёжный комок.

– Ну, и ладно! Ну, ночь такая у меня! Не буду сегодня спать! Подууумаешь, одну-то ночь не поспать! -Ника проснулась, когда кто-то на заправке бросил ей кусок булки от хот-дога, но стоило только к нему кинуться, как крупная собака, явно местная, заправочная, с рыком бросилась наперерез и выхватила кусок прямо из-под носа.

– Ппппрочь отсюда, а то прррибью! – рычала местная собака, Ника позорно бежала, и тут проснулась.

– Бред, какой бред! – она стояла под очень горячим душем, но никак не могла избавиться от ощущения холода, босых ног и безнадёжности. – Ладно, ничего! Завтра всё-всё наладится! – она повторила это раз сто, и на работу отправилась невыспавшаяся, но уже без слёз.

– Ник, ты как? – c деланным сочувствием уточнила у неё соседка по кабинету – Нина. – Не вернулся, да? Ну, муж твой. И чего мужикам надо? Причину-то какую-то назвал? Или просто загулял?

– Причину? – Ника хотела было огрызнуться, сказать, что это Нину никак не касается и замерла. – Причина! Ну, конечно!

Она торопливо шла домой. – Вот сейчас поем, лягу и высплюсь! Главное-то что? Главное, понимать причину кошмара! Я думала про эту заразу Герду, потом выяснила, что она сбежала, вот моё подсознание и устроило такой финт! Ничего-ничего… Я уже всё поняла, и никаких кошмаров не будет.

Как же! И на эту ночь, и на следующую, кошмар приходил как по расписанию! Иногда Нике в собачьей шкуре удавалось что-то перехватить из еды, но чаще она видела дорогу с безнадёжным пониманием того, что она потерялась, ощущала голод, страх, босые иззябшие ноги, болевшие от соли и льда.

Странным становится мир, когда смотришь на него не с высоты собственного взрослого роста, а словно собачьими глазами. Сколько опасностей и потерь, сколько бесконечных дорог и тоски, сколько того, что перестаёт замечать взрослый человек! Может, дети, именно из-за роста больше сочувствуют собаке и кошке, да хоть дождевому червяку? А, может, это потому, что не вырос ещё защитный панцирь, покрывшийся вдобавок острыми шипами. Панцирь под названием: «не подходи со своей бедой, заколю».

Странно, но мысли о муже словно отошли на второй план. Ника толком не могла спать из-за повторяющихся кошмаров, и развод стал казаться чем-то далёким, не таким и важным.

Ника столько всего видела в этих снах и так измучилась… Нет, сначала она просто злилась. Злилась на кошмары, на проклятую Герду, сбежавшую из отличных условий, и теперь терзавшую её в снах, на всё, что её окружало, а потом одним из вечеров наткнулась на Гердин матрасик, который она забыла выкинуть.

– Мягкий… – Ника неожиданно села на него и вдруг сообразила. – Герда ведь никогда не жила в будке на цепи! Она же только в квартире жила, и вдруг оказалась… Ой, мамочки! Мамочки, что же я наделала?! И Макс… он же с ней всё время был!

Сидя посреди прихожей на собачьем матрасе, Ника покачивалась и тихо поскуливала, а потом вдруг решительно сжала зубы. – Ну, что ж! Я не понимала, что сделала, теперь поняла, значит, надо исправлять! Я её найду! Обязательно найду! Главное, чтобы жива была!

На работе Ника взяла за свой счёт и начала поиски. Перебрала все объявления о находках собак, побывала в приютах, сама дала объявление о пропаже собаки. Наткнулась на похожие, которые размещал Макс.

– Может…Может, позвонить ему? Сказать, что я всё поняла, осознала, сказать, что не могу без него? Что ищу её? – думала она, даже воспряла было в надежде, но тут же вспомнила, каким был Макс, когда узнал, что она сделала, и отложила смартфон подальше. – Нет. Он сейчас может меня только трясти как того мужика. Надо искать Герду, а потом… Потом посмотрим!

Сны никуда не девались, собачьи лапы отсчитывали бесконечную дорогу, Ника плакала каждую ночь, всё больше ругая себя:

– Дура! Ну, чем она мне мешала? Ласковая ведь. Придёт, голову положит на колени, а я сразу про шерсть думаю, что брюки испачкает! Макса встречает, радуется, а я ревновала к ней. Ой, только бы найти! Найти живой!

Бесконечные сны надоумили Нику распечатать карту окрестностей и пытаться понять, куда могла убежать собака, которая рвалась к хозяину.

– Ника! Что с тобой, доченька? – мама, которая всё пыталась навестить дочку, в шоке остановилась посреди прихожей, выстеленной листами бумаги.

– Мама, не сомни тот край! – Ника озадаченно выводила карандашом линии.

– Ниииик? – мама прижала руки к груди. – Тебе плохо?

– Очень! – откровенно ответила Ника.

– Этот проклятый Макс! – вскипела тёща. – Он во всём виноват!

– Он не виноват. Это я, мам! Это я всё разрушила.

Ника выдержала мамины истерики и слёзы, угрозы вызвать психиатрическую помощь и сдать её на лечение, жалобы на дочь, не думающую о маме и прочее, и прочее, и прочее в том же духе.

– Мам, я вполне могу оказаться в психушке, если я Герду не найду. Понимаешь? Поэтому, ты мне немного погоди мешать. А потом, если у меня не выйдет, сама меня туда отвезёшь. Я скажу, когда будет пора.

Ника была так серьёзна, что мама, схватившись за сердце, уехала домой. А добравшись, привычно обвинила во всем мужа и зятя.

– Сводит с ума мою девочку!

Нет, она, конечно же ему позвонила, чтобы всё высказать, но телефон он не брал, поэтому пришлось обе порции обвинений выслушивать Никиному отцу.

Ника перешла на поиски среди собачников. Она заезжала во дворы, показывала фото, спрашивала, умоляла сообщить, если увидят. – Ничего, надо ещё постараться. Герда, ну прости меня! Найдись! Только найдись живая!

– О! И вы эту псинку ищете! – начали говорить Нике собачники. – Тут ездит такой приятный парень и тоже её ищет.

– Макс ищет! – сообразила Ника. – Нельзя о нём думать. И хорошо бы ему на глаза не попасться! Не поверит, что я ищу, только разозлится сильнее…

Максу тоже несколько раз говорили, что такую же точно собаку ищет симпатичная девушка.

– Наверное, у кого-то похожая убежала, – подумал он. О том, что Герду разыскивает его жена, он и подумать не мог.

Ника стала бояться темноты. От недосыпания чувствовала себя плохо, но закрыть глаза, значило провалиться в тот страшный мир, где она – собака, потерявшая хозяина.

– Всё, я больше не могу! – в один из вечеров она вымоталась так, что, припарковав машину, поняла, что заехала вовсе не в свой двор, а в соседний, и обнаружила это, только попытавшись открыть дверь в чужой подъезд. – Ну, всё… Пора маме звонить, что меня уже пора лечить. Наверное, она погибла, а если и жива, я её не сумею отыскать! – понурилась она. И тут заметила что-то знакомое справа от дома.

Среднего размера дворняжка, чем-то, впрочем, очень отдаленно напоминающая колли, выбежала из-за угла дома.

– Герда? Герда! Гердочка! – Ника кинулась к собаке, а та испуганно попятилась и поджав хвост рванула в кусты. – Герда, стой! Куда ты? Это же я!

Ника вломилась в заросли, по колено проваливаясь в снег, – Она что меня не узнала? Где она? Куда делась? Если она так близко от дома, почему тут, а не у нашего подъезда?

И тут Нику осенило:

– Она меня как раз отлично узнала! Она прячется от меня и ждёт Макса! Она же не знает, что он от меня ушел!

Ника дрожащими руками выхватила смартфон и набрала номер Макса, но тот трубку не брал, сколько она не названивала. Она написала смску: «Макс, я нашла Герду, приезжай скорее домой!»

Звонок мужа не заставил себя ждать:

– Не смей так больше шутить! Я не желаю ничего о тебе знать! Если ты думала, что таким враньём можешь заставить меня вернуться, ты… ты просто жестокая бесчувственная дура! Я никогда не возьму трубку и ничего не буду читать, чтоб ты не написала!

Ника не успела и не сумела прорваться сквозь его крик и обреченно уставилась на экран смартфона.

– Да, ты прав. Я именно такая! Но как же мне её без тебя поймать?

Ника обшаривала кусты, пока не выбилась из сил. А потом просто разревелась.

– Герда, простиииии, прости меня!

Одна рука закоченела, и Ника с опозданием сообразила, что перчатку она где-то потеряла. Только это не имело никакого значения. Она обхватила ствол ясеня, почему-то решивший расти вбок, и чуть не повисла на нём, всхлипывая и поскуливая.

Ощущение того, что её скулёж отзывается каким-то эхом, возникло у Ники не сразу. Только когда она напрочь перестала дышать носом и полезла окоченевшей рукой в сумку, чтобы найти упаковку платков, Ника осознала, что ей кто-то вторит. Медленно повернула голову и обнаружила рядом…

– Герда! Гердочка моя! – нет, она больше не убегала, а напротив, что-то настойчиво совала Нике в руку.

– Что это? Это же… Моя перчатка! Ты мне перчатку нашла? Моя хорошая! Моя лучшая на свете собака! Это ты меня пожалела, да?

Кто знает, почему у собак, даже у небольших собачек, бывает сердце значительно большего размера, чем у иных людей.

Ника плакала теперь уже от радости. Правда, ровно до того момента, пока не поняла, что Герда от неё аккуратно пятится.

– Ты мне не веришь, да? Я понимаю! Я нам такой беды наделала! Прости меня. Нет! Только не убегай. Куда ты?

Герда вела себя странно. Нет, в руки не давалась, но и не убегала спасаясь.

– Ты меня как ведёшь куда-то… – удивлялась Ника. – И вроде как смущенная какая-то…

Герда подобралась к каким-то полуразвалившимся кирпичным гаражам и нырнула в темень. Правда, ненадолго. Из-за кучи кирпича за Гердой вышла ещё одна собака – здоровенный пёс, тяжело прихрамывающий на правую переднюю лапу.

– Вот так, значит, да? – Ника смутно помнила, что чужих крупных собак боялась. Почему-то… когда-то…

– Это твой друг?

Она вспомнила свои бесконечные сны и пожалела, что там в них не было такого пса. Не было бы ей так одиноко и страшно.

– Ты, бежала к Максу и с ним встретилась, да? И решила попробовать его тоже привести домой? А знаешь… Пошли! Да, и ты тоже! – она протянула незнакомому псу руку. Протянула именно так, как мечтала сама увидеть во сне – открытую ладонь, которая не прячет в себе камень и не сжимается в кулак, чтобы ударить, нет! Ладонь, на которой находится самое важное – знак, такой понятный для всех собак: «Пойдём со мной, ты мне нужен!» – Пошли домой!

Ника понятия не имела, хороший ли это пёс, или нет. Как он будет вести себя в её ухоженной квартире, воспитан ли он. Это по большому счёту не имело значения. Главным было то, как у Герды завилял хвост. Сначала робко, недоверчиво, а потом – широко, от души, радостно. Пёс обернулся на Герду, и ткнулся носом в ладонь Ники.

– Пошли домой, Кай! – позвала она.

– Ника! Ты cошла с ума? – возопила нежная Никина матушка, обнаружив дома мало того, что дурацкую псину зятя, так и ещё какую-то огромную, грязную и явно злющую!

– Нет, мам, вот теперь я выздоровела! – твердо ответила Ника.

Мила, спрятавшись за занавеской следила за мужем дурёхи Ники. Она так и знала! Точно знала, что права!

– Воооо, что и требовалось доказать! Какая-то тощая выдра поджидала Максика. О! Выдра ещё и с Максиковой псиной. Нифига себе, значит, он псину забрал и уже выдре отвёз. Эх, Ника, Ника, дурочка наивная! Ого, и ещё какой-то телок пёсьей породы. Ааа, поняла! Это самая опасная порода выдр – собачница! Огромный пёс – её. Вот чем она дурня Макса подцепила. Ведь по сравнению с Никой, у этой ни рожи, ни кожи. Вешалка право слово, аж одежда болтается.

– Макс! – Ника окликнула мужа, и отпустила с поводка приплясывающую от радости Герду. – Я всё-таки её нашла!