Олег Петрович Андреев
Роботы и Луна
11
Инженер-робототехник Оскар Уайльд повернулся к капитану челнока «Нортон» Джеку Сильверстоуну и саркастически сказал:
– Спасибо, что довезли нас живыми! Я вне себя от счастья!
Сильверстоун, кажется, не заметил тона этих слов, а может притворился, и раскланялся по всем правилам регламента:
– Всегда к вашим услугам, сэр! Космический флот Соединённых Штатов приветствует вас на Луне!
Уайльд кивнул и не стал развивать тему. Хотя посадка была жестковатая, но по завершению миссии предстоял ещё обратный полёт, и не стоило портить отношений с экипажем. Потирая ушибленный позвонок в районе копчика, он повернулся к контейнеру с роботом «ЭЛ-176». Ящик, похожий на гроб, уже стоял на грунте перед кораблем, все замки надёжно заперты, и инженер никак не мог понять, что его смущает. Что-то здесь было не то, какой-то нюанс ускользал от внимания, а он не мог его идентифицировать.
Подошли двое роботов и с натугой приподняли контейнер. Уайльд сказал:
– Минутку… – и нажал несколько кнопок на сервисном пульте. Всё как-будто в порядке: температура, активность цепей позитронного мозга… батарейка сильно разряжена, но этот робот немало «поработал» на Земле – основательно подсесть ему простительно. Потом… успеем ещё поменять питание.
Роботы унесли контейнер к грузовому лифту Станции № 7, а инженер задумчиво поднял руку и попытался почесать нос. Рука ткнулась в прозрачное стекло, и Оскар нервно рассмеялся: всего три миллиметра пластика отделяли его от вакуума, а значит, быстрой и надёжной смерти. По радио сообщали, что на Станции произошло ЧП: по неясной причине лопнул иллюминатор в дежурной рубке, и астронавт Джон Смит был выброшен на поверхность, не успев надеть гермошлем. Так что обратно на Землю придётся сопровождать безжизненное тело человека. Аминь!
Навстречу из шлюза вышел комендант станции Уильям Скоттон. Изображая рукопожатие, хлопнул ладонью скафандра по ладони Уайльда, а потом, не включая радиосвязь, упёрся шлемом в шлем.
– Хеллоу, сэр! Рад видеть вас, мистер Уайльд! Очень хорошо, что они прислали такого умного человека.
– Да? – удивился инженер, не зная как реагировать.
– Да. Видите ли… у нас проблемы. Я даже боюсь болтать о них по радио, чтобы не услышали русские или китайцы.
– Неужели взбесился ещё один робот? Компания заменит их по гарантии. Нужно только нажать красную кнопку, вытащить из головы позитронный мозг, и тогда…
В голову самого Оскара Уайльда вдруг ударила догадка, что не так было с роботом в контейнере. Ведь он лично вытаскивал из его черепа мозг, подключал к заводским компьютерам, тестировал нейроны, проверял цепи, а по завершению техработ упаковал в отдельный ящик с электронными компонентами! Как сумел мозг оказаться внутри головы робота, подключенный ко всем цепям? Дас ист фантастиш! Следовало немедленно разобраться.
Инженер уже поднял ногу, собираясь пуститься вдогонку за роботами-грузчиками, но комендант придержал его за лямку скафандра.
– У нас проблемы, – повторил он. – И они перевешивают всё, что может случиться с вашими подопечными. Кажется… станция подверглась нападению инопланетян.
12
Еще на «Правоверии» было решено сразу после прилунения устроить небольшой Крестный Ход вокруг Собора Семи Мучеников. Из багажного отделения достали тюки с церковными хоругвями и флагами чёрно-жёлто-белой раскраски. Казак Артюхов сразу взял имперский символ, а матушка Аникеева долго колебалась, взять ли хоругвь с Христом или с Богородицей. Хоть и тяжеловато, но попробовала нести обоих, однако подошедший капитан предупредил, что в скафандре это будет сделать затруднительно. Хотелось заплакать, настолько невозможным казался выбор. Слёзы готовы были покатиться по щекам, но тут какая-то толстая туристка подошла и бесцеремонно вырвала у матушки Богородицу. И слёзы высохли. Более того! Аникеева почувствовала внутренний порыв треснуть туристку по голове чем-нибудь тяжёленьким.
Некоторые паломники оказались вовсе без хоругвей, и хмуро косились на счастливчиков. В разных местах вспыхивали негромкие скандалы.
И тут вынесли скафандры. Паломники, прижимая к груди захваченные ценности, ринулись разбирать защитное снаряжение.
– Спокойно, граждане! Хватит всем! – призывал какой-то невзрачный батюшка, но его не слушали. В отличие от атрибутов веры, за скафандры можно было драться с чистой совестью, и паломники не замедлили это устроить. Кто-то кому-то дал в глаз, в ответ завернули хоругвью, палка с треском лопнула, и…
– Наших бьют! – донёсся крик, а потасовка начала расширяться морскими волнами. Особо активное участие приняли в ней женщины и дети. Казак Артюхов с имперским флагом и разудалой выправкой был первым сбит с ног толстухой с Богородицей. Вера главнее Царя и Отечества? Впрочем, матушка Аникеева так треснула обидчицу гермошлемом по голове, что наглядно доказала преимущество космических технологий, и без всяких атрибутов.
Капитан челнока Иван Денисович, пытаясь разнять внезапно осатаневших паломников, врубил главную корабельную сирену, но это мало помогло. Кажется, наоборот, паника только усилилась, и пассажиры начали крушить бортовое оборудование.
– Свистать всех наверх! – подал древнюю команду капитан, и в круглые люки со всех сторон хлынули члены экипажа. Их встретили соединёнными силами хоругвей, флагов и приёмов вольтижировки. Бравый Артюхов с поразительным искусством выделывал такие финты саблей, что теперь никто не решался подойти к настоящему казачену.
– Водой… водой их!. – хрипел с мостика капитан, и космонавты-матросы кинулись выполнять приказание. Размотали пожарные рукава, и из брандспойтов ударили тугие водные струи. Паломники, теряя хоругви, полетели навзничь, Артюхов упустил саблю, и она вонзилась в потолок, а матушка Аникеева в низкой лунной силе тяжести перевернулась вниз головой и, смешно болтая ногами, вознеслась.
13
– Славься, Господь! Воистину, Господь! Богородица, славься! – пели участники Крестного хода, шествуя по довольно-таки изрытой поверхности Луны. Здание Храма Семи Мучеников возвышалось над ними до самых звёзд, и Святые Кресты на куполах отблескивали невиданным блеском в лучах обнажённого Солнца.
– Обратите внимание, – с видом экскурсовода говорил невзрачный попик, оказавшийся греческим Архимандритом Диоклетианом. – Храм сей столь высок, что даже в длинную лунную ночь купола его освещены солнечными лучами! Это чудо, братие!
Архимандрит не стал добавлять, что мощные светодиодные прожекторы вносят некоторую лепту в заявленный перфоманс. Впрочем, сейчас был длинный лунный день, и проверить утверждение не представлялось возможным, да и сами верующие не докапывались.
Следует сказать, что после краткой и странной вспышки безумия накануне выхода на поверхность, паломники вновь обрели кротость и смиренность духа. Была в том заслуга водных струй или чего иного, но хлюпая внутри скафандров конденсатом от насквозь промокшей одежды, миряне удивлялись себе и старались меньше глядеть друг на дружку, а больше на величественную панораму.
И было на что посмотреть! Километровой высоты здание, построенное соединёнными усилиями людей и роботов, как ни что иное символизировало силу и величие правильной Веры. Белые камни отражали свет так, что Храм буквально утопал в свете, и ничто не могло поколебать Слово Господа, звучащее внутри. А если Злые силы попытаются проникнуть внутрь, тысячи фигур Горгулий, Химер и Демонов сначала отразят любое нашествие, потом спрыгнут со своих мест и погонятся за Врагом рода человеческого, пока не загонят обратно в ад.
Матушка Аникеева была вне себя от счастья, но даже размахивая хоругвью со Христом, не забывала про долг и внимательно следила, чтобы кто-нибудь из вверенных её заботе отроков не потерялся среди мрачных холмов и кратеров.
«Луна суровая хозяйка! – так учили матушку на специальных курсах перед вылетом. – Опасности подстерегают на каждом шагу, и не от всех может спасти молитва или, там, псалом. Следует контролировать давление в скафандрах каждого ребёнка, запас кислорода, температуру и ряд других параметров. В случае отклонения от заданного режима, должно немедленно эвакуировать отрока в герметизированное убежище. Отвечаете головой за каждого!»
Аникеевой было более чем достаточно потерянного ещё на Земле Елисеева. Сейчас она даже радовалась, что сего недостойного отрока нет с ними, иначе счастливое паломничество могло превратиться в адское побоище, и…
Тут матушка вспомнила драку на борту «Правоверия» и устыдилась.
«Следует больше молиться!» – решила для себя и завертела головой, пытаясь разглядеть вверенных учащихся. Стекло гермошлема здорово запотело от конденсата, и было плохо видно. Но все как-будто находились на месте, и всё как-будто было в порядке. Медленно шествуя по специальному маршруту среди кратеров, школьники обозревали величественное здание Храма. Никто не шумел, не бегал вперегонки, и только один из отроков почему-то шёл на четвереньках.
Матушка пригляделась сквозь запотевший гермошлем. Отроков было двое, и оба они передвигались на четвереньках, ибо восемь конечностей может быть только у двух людей. В виду святости и торжественности момента происходящее показалось настолько неуместным, что Аникеева устыдилась во второй раз.
– Что? Зачем? – только и смогла она выговорить. Потом догнала бесстыжих школьников, попыталась хлопнуть рукой по спинам, но чуть не упустила хоругвь, и тогда по-простецки, да помилует её Господь, пнула ногой. – А ну, встать! – грубовато скомандовала, удивляясь себе.
Отроки встали на задние ноги и внезапно… превратились в одного здоровенного, будто сделанного из камня, паука. Паук взмахнул передними лапами и отобрал у матушки бесценный Христов образ.
Все произошедшие за сегодняшний день несуразности, нелепости, даже потасовка в трюме «Правоверия», не шли ни в какое сравнение со случившимся сейчас. В голову матушке ударило всё разом, и привело в такую ярость, что она, не контролируя себя совершенно, заорала на каменного паука:
– Ах, ты, тварь!
Потом схватила с края дороги здоровенную каменюку, которая хоть и весила на Луне в шесть раз меньше нормального, но по силе инерции не уступала десятипудовой гире, и со всей силой обрушила на Ирода:
– Получай!
Ирод будто взорвался и рассыпался на тысячи каменных брызг. Спасённый лик Иисуса упал к ногам матушки и вроде засветился.
– Господи, помилуй… – только и смогла выговорить она. Попыталась перекреститься, но лишь ткнула рукой в гермошлем. – Спаси нас, грешных, ох…
Сознание оставило несчастную, и матушка Аникеева упала рядом с благодарным Христом.
14
Совещание в кабинете коменданта Станции № 7 Уильяма Скоттона подходило к концу.
Проблем на станции было предостаточно, инженер Оскар Уайльд после выслушивания части из них удивлялся, как этот космический форпост США ещё существует, и даже приносит прибыль акционерам и держателям привилегированных облигаций. Например, из проложенных глубоко под поверхностью Луны туннелей наблюдался постоянный дренаж воздуха в объёме десять кубометров в час. Никто и не пытался сделать что-нибудь для его устранения, а руководство компании «Аэро Инкорпорейтед» лишь требовало дополнительных инвестиций в добычу водяного льда. Кажется, они собирались разлагать его на водород и кислород, используя энергию ядерного реактора, с таким трудом созданного для питания прожорливых туннельных дезинтеграторов. Ну, хорошо, кислород можно было закачивать в чёртовы туннели, но куда девать водород? Представитель «Аэро Инк» отвечал так:
– Водород будем соединять с выдыхаемым углекислым газом, сжижать, и полученное топливо отправлять на Землю для питания автомобилей!
Да. Всё гениальное просто. Но откуда этот руководитель взял, что на Земле будет спрос на бензин и дизель, если вся транспортная система мира уже тридцать лет работает на «зелёном» электричестве?
С сумасшедшими русскими проблем было больше, чем с инопланетянами, напавшими, по словам коменданта, на станцию. Они постоянно что-то строили, причём, абсолютно бесполезное, наподобие Храма Семи Мучеников, и требовали от американцев активного участия в мероприятиях. Когда к ним, вместо занятых научными делами астронавтов, посылали роботов, русские обижались, портили их, курочили, заставляли работать в режиме 24/7 и, в довершение картины, еле живых отправляли обратно пешком. Частенько роботы добирались до родной станции уже на четвереньках, а иногда не добирались вовсе, разрядившись по дороге в ноль, либо упав в расщелину и размазав позитронный мозг по камням.
На замечание по этому поводу самого Уайльда, ответил первый заместитель коменданта Паулис Шикельгрубер:
– Русские наши союзники. На Луне, во всяком случае. И от них есть польза: они молятся за нас.
Оскар Уайльд чуть не упал с табуретки.
– А какая польза от китайцев, что вы посылаете им половину добываемого водяного льда?! – воскликнул он.
Шикельгрубер почесал длинный немецкий нос.
– У них развитая пищевая промышленность. Фактически, китайцы кормят всю нашу колонию лапшой, кондитерскими изделиями, мясом и молоком.
– Мясом и молоком? Да оно искусственное! Синтезировано из лимонной кислоты и бикарбонового конденсата!
– Мясо или молоко? – спросил Паулис. – Выражайтесь точнее, пожалуйста.
Инженер-робототехник безгласно сел на место.
Слово взял комендант Уильям Скоттон.
– Все эти проблемы решаемы, – сказал он и грустно моргнул в сторону робототехника. – Воздух из туннелей далеко не улетает, а остаётся вблизи Луны и формирует её будущую плотную атмосферу. Всего через три миллиарда лет мы сможем находиться на поверхности планеты без скафандров.
Кто-то хмыкнул, и это был даже не Оскар Уайльд. Комендант поспешил исправиться:
– Мясо и молоко производятся на китайской станции по лицензии компании «Глория энд Гэмбл», акции которой котируются на Нью-Йоркской фондовой бирже и растут в цене уже более семи лет!
Паулис Шикельгрубер кивнул подтверждающе и вроде даже улыбнулся, если это можно так назвать.
– С русскими мы поддерживаем хорошие отношения, исходя из стратегических соображений. Каждый живой человек здесь, вдали от родной планеты, представляет особую ценность, и его национальность, гражданство, вероисповедание не имеют значения перед лицом беспредельной пустоты Вселенной!
Кивнули все присутствующие астронавты, и Оскар Уайльд тоже.
– А что там с инопланетянами? – спросил тогда он. – Вселенная таки оказалась недостаточно пустой?
– Да! – хмыкнул Скоттон, но улыбка мгновенно сошла с его лица. – В этом вся проблема и суть сегодняшнего совещания. Я должен официально сообщить: дежурный Джон Смит погиб не своей смертью. Мы пока скрываем это от всех, но камеры наружного наблюдения зафиксировали приближение к Станции объекта, происхождение которого не может быть объяснено иначе, как инопланетное. Самоходная кристаллическая структура, по общим очертаниям похожая на гигантского паука, выдвинулась из квадрата пятьдесят четыре, сектор тринадцать, разрушила панорамное окно из бронированного стекла, проникла внутрь рубки и похитила системный блок станционного компьютера.
– К-как? – не удержался поражённый Уайльд.
– Имеете в виду, не содержал ли блок секретных сведений? Содержал. Именно поэтому мы притормозили информацию о произошедшем для наших русских и китайских партнёров, и бросили все силы на возвращение системника. Более двухсот роботов выпущены на поверхность и прочесывают сейчас квадрат пятьдесят четыре как наиболее вероятное место приземления чужого корабля.
Оскар Уайльд поражённо уставился на коменданта.
– Роботов? Вы отправили роботов на контакт с инопланетянами? Вы хоть понимаете, что сделали?!
Комендант непонимающе взглянул на инженера.
– А что не так? Они найдут блок и вернут обратно, все дела.
– Да тьфу на вас всех! – заорал Уайльд и вскочил с табуретки. – Если это вправду инопланетяне, то Три Закона Робототехники на них не распространяются! Выполняя ваше приказание, позитронные дубины пойдут до конца, пока не уничтожат пришельцев или, как минимум, не объявят им Галактическую войну!
Минута молчания наступила в кабинете коменданта. Сам он будто окаменел, и прочие астронавты тоже. Пошла вторая минута, когда резкий сигнал зуммера разрядил обстановку.
Комендант нажал кнопку и спросил:
– Что?
И динамик переговорного устройства ответил:
– Сэр! Вы не поверите! Наши роботы с кем-то дерутся на равнине!
15
Вдыхать чистый кислород из баллона оказалось не очень приятно. Он леденил горло, распирал лёгкие и одуряюще действовал на голову. Хотелось встать во весь гигантский рост, захохотать, швырнуть во врага шапку, сплясать народный танец с медведями, сыграть на ложках, балалайке, и вообще… Глупо сидеть в этом тесном, тёмном ящике на голове у робота.
Пашка зашевелился, пытаясь встать, но снизу протянулась железная рука и вырвала у него кислородную трубку.
– Вдыхай иногда воздух из окружающего пространства. Чистый кислород дурно влияет на людей, надо было тебя связать.
– М-м! – ответил представитель людей, кажется, пытаясь возразить. Но сделал несколько вдохов без трубки и, в самом деле, протрезвел. – Вот так номер… никогда бы не подумал…
Теперь Пашка стал дышать попеременно то из трубки, то без неё, подпитываясь, когда надо, углекислым газом из тесного контейнера. Голова прояснилась, хотя и слегка побаливала.
– Трудно контролировать давление в нашем ящике, – вроде пожаловался робот. – Палец примерзает к дырке. Я надеюсь, что это путешествие завершится быстрее, чем…
Робот не стал пояснять, что может случиться раньше завершения путешествия, а Пашка не переспросил.
Контейнер слегка покачивался – его несли на руках. Иногда он замирал – это их ставили на землю и чего-то ждали. Потом снова несли.
А потом, без всякого предупреждения, крышка откинулась, и в глаза Пашке ударил яркий свет потолочных светильников.
– Здрасьте! – только и смог сказать он, уставившись на окружающих его людей.
Да нет же! На роботов! Их было штук двадцать, и все они, натурально раскрыв рты, смотрели на человека, возникшего перед ними, как чёртик из коробочки.
«ЭЛ-176» с забавным стрекотом распрямился из своей ниши, складываясь по форме.
– Здравствуйте, братья! – вежливо поздоровался он.
Роботы очумели ещё пуще. Происходящее не вписывалось ни в рамки стационарных программ, ни в блоки предсказания переходов, ни даже в самую сложную позитронно-нейронную сеть. Тактовая частота поднялась автоматически, зашумели кулеры, и Пашка почуял, как в воздухе запахло озоном и горелой изоляцией.
– Вы чего? – растерянно спросил он, а потом дёрнул нового приятеля за железную руку: – Они не это?.. Не сгорят? Сделай что-нибудь!
Новый приятель задумался на мгновение, оглядел окаменевших роботов, и пробормотав: «Ну, дуболомы…» – громко и чётко объявил:
– Это наш новый робототехник Оскар Уайльд! Только что прибыл с Земли, прошу любить и жаловать!
Ф-р-р-р… – упали обороты кулеров. Роботы начали приходить в себя; их жизненный опыт говорил, что от робототехников можно ожидать чего угодно: и выпрыгивания из коробочки, и запрыгивания в неё, и неожиданных ударов кувалдой, а иногда… иногда даже списания в металлолом ещё годных конструкций. Короче, удивлению нет места, если перед вами робототехник.
– Здорово придумал!.. – шепнул Елисеев, так неожиданно произведённый в инженеры. – А они не обнаружат твоё вранье по тембру голоса?
– Нет, – коротко ответил «ЭЛ-176». – Я же не человек.
Потом, оглядев это торжественное собрание, он уверенно шагнул из ящика и обратился к роботу с наклейками сержанта.
– Нашему новому робототехнику срочно требуется скафандр! Первый Закон, понял? Выполнять!
Сержант отдал честь и разразился приказаниями. Роботы забегали, как настоящие солдаты, и мигом притащили оранжевый скафандр. Он оказался великоват размеров на шесть, тогда роботы убежали и принесли голубой скафандр. Пашка примерил – вроде подходящий…
– Но ведь это женский скафандр!!
– Как это? – не поняли роботы.
– Тьфу на вас! Показывайте, где они у вас хранятся.
Нового робототехника провели в каморку с дверями в стенах. За каждой дверкой оказался готовый и снаряжённый скафандр, отличающийся только размером и цветом. Так же, мужской и женский, на выбор.
После некоторых раздумий Елисеев выбрал сине-серебристый скафандр на один размер больше, чем надо. «Вырасту!» – решил про себя и полез внутрь.
Между тем, окружающие роботы по-прежнему вели себя беспокойно. Пашке предложили угощение, похожее на зубную пасту, и с таким же вкусом, а сами ходили туда-сюда по отсекам, собирались кучками и что-то обсуждали. Некоторые проверяли шанцевый инструмент, как то: лопаты, кирки, ломы – и явно готовились к чему-то необычному для себя.
– Что происходит? – спросил «ЭЛ-176» у сержанта. Тот вторично отдал честь:
– Нападение на станцию! Готовимся к выходу на поверхность и сражению с врагом!
– Уж не с русскими ли? – удивился «ЭЛ». – Они же люди, навроде нашего робототехника Уайльда! Первый Закон…
– Никак нет! Нападавшие непонятно кто и что, но точно не люди! А вот человека они убили – и за это мы перебьём их ломами и кирками.
– Вам это приказали?
– Нет, мы сами придумали.
Такой неожиданный боевой дух производил впечатление. Более того, он оказался заразным: Пашка, услышав, что готовится настоящее сражение на поверхности Луны, немедленно присоединился к первой группе, готовящейся к выходу через шлюз. «ЭЛ-176» не мог бросить друга и пристроился рядом. В качестве оружия Елисеев-Уйальд выбрал нетяжёлый геологический молоток с метровой ручкой, а «ЭЛ» некоторое время перебирал ломики, но потом взял мешок и вывалил в него мусорное ведро с электронным хламом.
– Что ты собираешься с этим делать? – спросил Пашка.
Робот вроде смутился, покрутил мешок и спрятал за спину.
– Да так… есть мыслишка. Пока рано говорить.
Началось построение. Грузовой шлюз был рассчитан на сорок роботов, по четыре в ряд. Первая группа построилась в идеальную фалангу, достойную самого Македонского – шанцевое оружие, взятое наизготовку, усиливало впечатление.
Раздался сигнал зуммера, замигала лампочка. Двери раздвинулись, и первая фаланга, печатая шаг, вошла в камеру.
