Олег Айрашин
Миллион долларов до конца света

Глава 8. Синяя папка

В пластиковой папке всего четыре странички. Начнём, пожалуй.

1. ВАРАКСИН ИГОРЬ МАРКОВИЧ

Год рождения – 1970.

Образование – высшее экономическое.

Место проживания – Москва.

Место работы (должность, профессия) – биржевой трейдер.

Главные качества характера – предприимчивость, эмоциональная холодность в сочетании с тревожностью.

Жизненная позиция – активная.

Преобладающий тип интеллекта – академический, практический.

Стратегия адаптации – успешный адаптант.

Область предназначения – предпринимательство.

Семейное положение – разведён, детей нет.

2. ВЕРХОВЕЦ ТАТЬЯНА БОГДАНОВНА

Год рождения – 1983.

Образование – среднее.

Место проживания – Ставрополь.

Место работы (должность, профессия) – компания сетевого маркетинга, дистрибьютор в ранге золотого директора.

Главные качества характера – активность, общительность.

Жизненная позиция – активная.

Преобладающий тип интеллекта – творческий, практический.

Стратегия адаптации – адаптирована.

Область предназначения – практическая психология.

Семейное положение – вдова (муж погиб в автокатастрофе, детей нет).

3. КАЛУГИНА ЕЛЕНА ПАВЛОВНА

Год рождения – 1977.

Образование – высшее гуманитарное, педагог.

Место проживания – Нижний Новгород.

Место работы (должность, профессия) – средняя школа, учитель английского языка.

Главные качества характера – эмоциональность, сентиментальность, заниженная самооценка.

Жизненная позиция – реактивная.

Преобладающий тип интеллекта – академический, творческий.

Стратегия адаптации – дезадаптант.

Область предназначения – сочинитель (проза).

Семейное положение – замужем (муж – хронический алкоголик), двое детей.

4. КОТОВ МИХАИЛ ПЕТРОВИЧ

Год рождения – 1981.

Место проживания – Екатеринбург.

Образование – среднее.

Место работы (должность, профессия) – завод Уралсталь, подручный сталевара.

Главные качества характера – общительность, дружелюбие, природный юмор.

Жизненная позиция – реактивная.

Преобладающий тип интеллекта – практический, эмоциональный.

Стратегия адаптации – отсутствует.

Область предназначения – определить не удалось.

Семейное положение – холост.

Даже фотографий нет. И сведения неполные; вон, у товарища Котова предназначение скрыто во мраке. А интересно, сами фигуранты догадываются о своём призвании? Оценить можно по совпадаемости – предначертания и реального занятия, то есть работы (в скобках – профессии). И что получается?

Господин Вараксин. В глубине души предприниматель, а сам торгует на бирже. Совпадение так себе. Интересно, много у него деньжат? Похоже немало, раз он с этого живёт.

Татьяна Верховец. Образование среднее, а вот поди ж ты, адаптирована. Молодец. А дальше? Суждено быть великим психологом, а реально – сетевой маркетинг, дистрибьютор. Впрочем, не просто дистрибьютор, а золотой директор. И то сказать, в MLM^[8] психология в большой цене. Совпадаемость? Пожалуй, средняя.

Идём дальше. Калугина Елена. Учительница английского, а рождена быть писателем. Что общего между беллетристикой и английским? Низкая, низкая совпадаемость.

Остаётся Михаил Петрович. Тёмный лес душа его. Кстати, мой земляк. Профессия – не приведи господь. Не думаю, что Михаил Котов рождён сталь варить. А?

М-да, компания пёстрая. Лебедь, рак и щука с мойвой. В одну корзину класть не-можно на яйца сверху серп и молот^[9]. Откуда? А, чёрт, от Леона инфекцию подхватил. Разные, на удивление разные люди. Подожди, а тип интеллекта? Ну-ка, ещё разок.

Игорь Вараксин. Академический плюс практический. Так и должно быть, от одной грамотности проку кот наплакал. Образованщина: всё знаем и ничего не делаем. Чистые аналитики не прорываются, разве что кроссворды хорошо умеют разгадывать.

В старой ленте с Володей Высоцким, «Вертикаль», альпинисты погибают, вся группа. И оставляют записку: «Нечем открыть консервы». Чего проще, перетереть жестяную банку о землю. А эти… Не отвлекайся. Вараксин ещё и практик, отсюда и деньги. А вот творческой составляющей нет. Ну так не всем же.

Татьяна. Хм, творческий ум – у женщин гость нечастый. Талантливые изобретатели, композиторы, художники – чаще мужики. А удел женщины – патентовед, искусствовед. А здесь исключение. Да ещё практическое мышление. О как, талант и импресарио в одном флаконе. Тут можно ждать сюрпризов.

Елена: академический и творческий. Это ж надо, снова женщина с творческим умом. Чувствуется, людей подбирали не абы каких. Во, Пушкин имел такое же сочетание. Величайший поэт России – из долгов не вылезал. А наша Елена? Конечно дезадаптант. Будь ты хоть семи пядей во лбу, но без практического… Как говорят американцы, если ты такой умный, где твои деньги?

Наконец, Михаил. Практический плюс… Ну, блин, наконец-то! Эмоциональный интеллект. Дружелюбные и общительные всегда в цене, им и мозги-то нужны не особо. Дорого то, что в дефиците. И тогда…

Тогда понятно, как их подбирали. Никого – с интеллектом успеха, чтобы все четыре ума, да в одной голове. И не надо, у нас группа. Главное – объединить, и я буду тайным режиссёром.

Ни фига, прорвёмся.

Что-то Сергей задерживается. И ещё он говорил… Ах да, дислокация. Люди из разных городов, а встречаться придётся не раз и не два. Здесь, в Москве? Не-а. Суетно, соблазны, дорого. Удобно лишь Вараксину. А если у него? Ага, точно:

«– А… где же вы будете жить?

– В вашей квартире». ^[10]

Нет, в столице неудобно. Стоп, вот же оно – Обнинск! Идеальное место, два часа езды от Москвы. Лес, парки. И контора на примете подходящая, ЦИПК – Центральный институт повышения квалификации атомщиков, со своей гостиницей. А через Академию оформим краткосрочные курсы, для прикрытия.

Вот и Сергей вернулся.

– Ну и как? – спросил он.

– М-да. Папочка, прямо скажем – негусто. Ты уверен, что всё мне отдал?

– Больше тебе и не понадобится. Сказано ведь, работаешь в полевых условиях. А что не ясно?

– Есть мелкие вопросики.

– Давай.

– Вот земляк мой, Михаил; предназначение его…

– Слушай, там оказалось непросто, мы не успели. Сам разберёшься, поработай с ним поплотнее. Только не свысока, лучше по свойски. В общем, постарайся подстроиться.

– А насчёт олигарха этого, Вараксина. Скажи, биржевой трейдер – это кто? Спекулянт или инвестор?

– Совмещает. Но он не олигарх, ни в коем случае.

– А богатый?

– Где-то миллионов семьдесят.

– Долларов?!

– Франков, швейцарских франков. Плюс в ценных бумагах миллионов сорок, если считать в у. е. Акции там, фонды всякие. Ещё в драгметаллах около тридцатки.

– Что, слитки?

– И в слитках тоже. Но больше опять же в бумагах, фьючерсы-уючерсы. Игорь Маркович предпочитает не золото, а палладий. Ещё недвижимость, в Москве и Британии. Да, и в Словении. Но сам он считает себя обездоленным.

– Да ну?!

– Искренне. До девяносто восьмого владел активами в разы больше. Имел процветающий бизнес, производство катализаторов.

– А что случилось?

– Кредиты брал в валюте. И чересчур доверял государственным обязательствам. С тех пор наш трейдер почти не улыбается.

– Серьёзно?

– Сам увидишь. Кстати, у него широ-о-кие связи в деловых кругах.

– Слушай, а как же такой крутой с нами-то будет? Что ли с охраной?

– Как простой смертный. О его безопасности мы позаботимся.

– А вот ещё… э… Калугина. Так сказать, будущая Донцова.

– Давай-ка без иронии. Во-первых, не будущая: у неё роман почти готов, рукопись вылизывала годами. Во-вторых, не Донцова, куда круче. Уровень Людмилы Улицкой. Судя по отметкам в библиотечном формуляре, её любимый автор.

– Тогда тем более. Вопрос в другом: я-то чему смогу её научить?

– Не должен ты никого и ничему учить. А Калугина… Подведи её к стадии осознанной неполноценности. Она-то ведь считает себя учительницей. Впрочем, ученики её обожают. Нетрадиционные методы, видео, живые диалоги. Таких педагогов теперь раз-два и обчёлся, – он помолчал. – А с рабочим местом определился?

– Да. Обнинск, ЦИПК.

– Знаю. Хорошая мысль, оргвопросы беру на себя, – он потёр лоб. – Кстати, спасибо за подсказку. Стоит застолбить там поляну и для других групп, вы же у меня не одни. А?

– Место посадки обозначим кострами. Подожди, Сергей, а насчёт нашей четвёрки? Их же надо пригласить, собрать.

– Вот в Обнинске и соберёмся. В понедельник, в десять ноль-ноль, – он задумался. – Главное, о нашей Академии не то что знать – они даже догадываться не должны. Не говоря уже о Проекте. Иначе…

– Мэмэнто мори. Моментально – в море. Или в грунт, на минус полтора.

– В любой шутке…

Глава 9. «Из деревни – в педерасты»

В Обнинске я не был три года; оказалось, теперь туда ходит «Ласточка» – полтора часа ходу от Киевского вокзала в Москве. Чем трястись два часа на автобусе: с возрастом такие мелочи ценишь всё больше.

В ЦИПКе Сергей, поджидавший меня в уютной аудитории, сразу взял быка за рога.

– Ничего определённого им не сказали, – сходу заявил он. – Дескать, болезнь серьёзная, и без лечения прогноз угрожающий. Но есть новейшая методика, в подробности посвятит специалист. Это буду я.

– Подожди, а я тогда кто же?

– Один из немногих исцелившихся. Живой пример, готовый поделиться опытом. Между собой они не знакомы. – Сергей взглянул на круглые настенные часы. – Да, командировку в Штаты Леон утвердил.

– Вот за это спасибо.

– Не спеши благодарить. Летишь, естественно, с группой – для единения. Понятно, ты за старшего, отвечаешь за всё.

– Не впервой, прорвёмся. Тем более, Калугина английским владеет. Считай, лёгкая прогулка. Подожди, а под каким предлогом…

– Конференция. На следующей неделе, международная, под эгидой ООН, – Сергей достал из папки брошюрку. – «Геополитические и военные риски на пути прогресса».

– Круто.

– Но главным для нас будет закрытый конвент.

– Под эгидой Академии?

– Ты на редкость догадлив. Да, оба отделения, наше и американское. От России четверо: шеф, ты, я и Ратников. – Сергей подмигнул мне. – Леон согласился, что конференция – надёжное прикрытие для основного мероприятия.

– То есть мы летим восьмером?

– Нет, Леон – вообще спецрейсом, он лишь на конвент. На конференции ему делать нечего.

– Подожди, Сергей, я вот не понял. Как я должен объяснять подопечным присутствие на конференции – твоё и Ратникова? Тема-то непрофильная, вы ж для нас вроде как медики?

– Если спросят – скажешь, что мы лично решили проконтролировать динамику болезни у членов вашей группы. А Ратников, мол, – крутой специалист на случай обострения алькинсона.

Из небольшой сумочки, лежащей на столе, Сергей достал стопку документов.

– Держи, ваши загранпаспорта с визами. В конвертах – суточные, валюта. Авиабилеты, «Дельтой» полетите.

– А ты и Ратников – разве не с нами?

– Нет, мы позднее. Да, ещё вот на Котова и Калугину – больничные листы по месту работы, на две недели.

– Настоящие?

– Более чем.

– А остальным? Ах, да.

– Вот именно. Вараксин и Татьяна люди самодостаточные, от государства независимые. Знаешь, как это по-научному?

– Ну тебя, Сергей, замучил совсем.

– Самоатрибуция называется. Главное качество для успеха в России.

– Спасибо, просветил. А вот…

– Потом, уже идут.

Послышались грузные шаги.

В аудиторию заглянул солидный мужчина с небольшим кейсом.

– Скажите, здесь…

– Да, вам сюда, – Сергей сразу взял быка за рога. – Игорь Маркович?

– Да, Вараксин. Здравствуйте, – пахнуло тонким парфюмом.

Олигарх, стало быть. Точнее, неолигарх.

– Добрый день, – ответил Сергей. – Давайте знакомиться. Это ваш товарищ по несчастью – Александр Павлович. А я – Сергей Олегович, специалист по таким несчастьям.

Пожатие Игоря Марковича оказалось крепким, но коротким. Ну да, чтобы через руку не утащили остальные миллионы. Я немного разбирался в рукопожатиях. Главное тут вовсе не сила или длительность процесса. Взгляд. Отводит ли его человек – вот где момент истины.

Новый знакомец смотрел в глаза твёрдо. И ни тени улыбки. Сергей прав: «Я разорён. Пиф-паф!».

Внешность Вараксина располагала. Хорошая, крепкая комплекция; килограммов пять лишних, не более. Курчавые тёмные волосы, небольшие залысины; прямой нос, говорят, указывает на ясное мышление и твёрдый характер.

– Присаживайтесь, Игорь Маркович, – Сергей указал на свободное кресло.

Тот осторожно опустился, едва уловимо изогнув спину. О, это нам знакомо.

– Остеохондроз?

Он коротко взглянул на меня.

– Да, поясничный.

– Сочувствую, это самый прилипчивый.

Брюки из тонкой шерсти, светло-зелёная рубашка. Туфли фирменные, и ни пиджака, ни галстука. Небрежность? Нет, ему так удобно, шея дышит. Часики интересные, золото в сочетании с белым металлом. Как хорошо быть олигархом.

Каблучки за дверью: тук-тук-тук, шаги всё ближе.

Вошла, растерянно улыбается – высокая, нет – просто удивительно стройная; чуть вздёрнутый носик и огромные глазищи; светло-русые волосы, схваченные заколкой. Лебединая шея и божественно тонкая талия. И сразу – тревога. С чего бы это меня забудоражило? Карминного цвета кофточка, салатная юбка. Из ничего – конфетка: именно такое привлекает зрелых мужчин. Но причина смятения в другом. Духи! Аромат – едва уловимый, с оттенком странной ностальгии.

– Здравствуйте, – скользнула взглядом. – Извините, мне нужен Сергей Олегович.

Молодец. Сначала – «здравствуйте», потом всё остальное.

– День добрый… Елена Павловна. Это я. Присаживайтесь. Должны подойти ещё двое, тогда и начнём. А пока знакомьтесь, господа по тому же вопросу, – Сергей представил меня, потом Корейко, тьфу, Вараксина.

Хороша, слов нет! Вроде бы ничего особенного, но… Стоп-стоп-стоп! Она тебе в дочери годится; дома тебя ждёт любимая жена; характер спокойный, нордический… Прямо наваждение. Запах, запах, такой знакомый и почти забытый. Шафран и мирра, Абрам и Сара, Адам и Ева. Господи, те самые духи… Первая любовь, платоническая, почти детская. И она – Наденька, Надюша. Столько лет прошло, а вот поди ж ты…

А она волнуется. Достала из сумочки блокнот, авторучку. Нет, карандаш. В ладонях что-то необычное. Что именно? Тонкое обручальное колечко… Пальцы, да. Первый раз такое вижу – указательный палец длиннее безымянного. Индекс Манинга выше единицы – огромная концентрация эстрогенов, женских половых гормонов. Суперженственность, при такой-то худобе; не телосложение, а теловычитание.

Громкие шаги за дверью.

Он ввалился как к себе домой – и сходу забасил:

– Здорово, страдальцы. К целителю кто крайний?

Здоровенный детина с румяной физиономией и лохматыми рыжими волосами. Пёс‑барбос, да и только. А одет‑то, батюшки‑святы! Строгий костюм в тонкую синюю полоску – поверх цветастой рубашки навыпуск. Нехилую шею украшает пёстрый галстук. На ногах при этом старые кроссовки, а в руке – пластиковый пакет, раздувшийся от поклажи.

Система оценки по одёжке дала сбой. А, так вот в чём дело. Костюм с галстуком он купил перед самой встречей, а натуральный прикид – всё остальное.

– Чего молчим? Или тут все из другого подъезда?

Первым пришёл в себя Сергей.

– Здравствуйте. Вы попали по адресу. Старший здесь я, зовут Сергей Олегович. А целителей тут много, так что очереди никакой. Мы все будем лекарями, вы тоже, если пожелаете. Сам себе доктор. Присаживайтесь, мы здесь надолго. Вот, знакомьтесь. Те же проблемы.

– А я – Мишаня. В смысле, Михаил. Петрович. Но лучше – Мишаня. Меня все так зовут.

Он захлопал рыжими ресницами и плюхнулся в ближайшее кресло, разместив пакет на полу, возле ног. Вытащил жвачку и, пробормотав: «Только „Дирол” со вкусом „Стиморол” обладает качеством „Орбит”, – интенсивно задвигал челюстями.

Последнюю из группы, Татьяну, долго ждать не пришлось. Ядрёная брюнетка, кровь с молоком, влетела, запыхавшись; джинсы и блузка призывно обтягивали аппетитные выпуклости.

Мишаня так и впился в них взглядом, мигом выудил изо рта жвачку и, надавив пальцем, закрепил за ухом. Жентельмен.

– Ой, здравствуйте. Опоздала, только вот сумку в номер забросила, – говорок южный.

– На первый раз прощаем, Татьяна Богдановна. С товарищами по несчастью по знакомитесь чуть позже. Что ж, начнём, – Сергей задержал взгляд на Мишане.

Тот с видимым усилием оторвал взор от женских прелестей.

– А здесь уютно, – заметил Сергей, – и общаться удобно. Доска современная. Кстати, анекдот, про цветные мелки. Не слышали? В общем, преподаватель рисует на доске схемки: красным, зелёным, голубым мелом. А с галерки: «Профессор, голубым – не видно»; «Голубые могут пересесть поближе».

Ход рискованный: анекдот – людям, приехавшим в беспокойстве за свою жизнь чёрт-те откуда. Однако Сергей угадал. Даже Вараксин усмехнулся, а Мишаня, тот аж ладонями по столу захлопал.

– У вас здоровое чувство юмора; качество, ценное в нашей ситуации, – Сергей посерьёзнел. – Итак, причина встречи. У каждого из вас медицинское обследование выявило редкое заболевание – болезнь Алькинсона. Названа в честь канадского профессора, её открывшего. Долгое время считалась неизлечимой, – он умолк, будто вспоминая что-то.

– Начинается вроде безобидно. Беспричинная усталость. Потом тревожность, со временем усиливается до невроза. Головная боль, тошнота. Дальше – депрессия… не буду утомлять вас деталями. В девяти случаях из десяти заканчивается… заканчивалась параличом и смертью через два-три года.

Сергей оглядел притихшую аудиторию:

– Не пугайтесь. Вам это, скорее всего, не грозит. Пять лет назад в Медицинской академии, где я профессором, – он даже глазом не моргнул, – начали всерьёз изучать этот недуг. У нас возник вопрос: почему одни выздоравливали, а другие – нет? Лечили-то всех одинаково. Кстати, чрезвычайно дорого.

– Если дело за этим… – начал было Вараксин.

– Не только. Деньги имели значение, но в обратном смысле.

– Простите, это как? – спросила Татьяна.

– Ни один состоятельный человек не выздоровел; кто смог заплатить играючи – не помогло.

– Странно, – сказала Елена.

– И мы сообразили не сразу. Но присмотрелись внимательней, и тут выяснилась одна особенность.

В комнате установилась тишина.

– Да, феномен. Тем немногим, кому удалось исцелиться, пришлось здорово пораскинуть мозгами, чтобы добыть средства. Причём, внимание! – они заработали деньги лично. Ни кредиты, ни помощь со стороны не помогали.

– О какой сумме идёт речь? – спросил Вараксин.

– Двести тысяч за курс. Долларов.

Мишаня присвистнул:

– Это где ж они такие бабки нашли?

– Верно, мытьём подъездов столько не заработаешь. Но у редкого числа пациентов открылось второе дыхание. Они были обречены – и знали об этом. И отдались всей душой – к чему она лежала.

– Предназначение, – прошептала Лена.

– Умница. А вот мы догадались не сразу. Платон говаривал: «В каждом человеке – солнце. Только дайте ему светить». Да, у каждого из нас есть своё, вы правы, предназначение. И жить мы должны с ним в согласии. Иначе говоря, делать ходы в игре под названием «жизнь».

– А если нет? – спросила Лена.

– Судьба отбирает зафук многие годы жизни. Но если жить со страстью, то пойдёт обратный отсчёт.

– Точно, – вмешался Вараксин. – Известно, что академики живут много дольше, в среднем на десять лет.

– Так оно и есть. – Сергей постучал пальцами по столу. – Однако наша методика пока не прошла клинические испытания.

– И теперь нас…

– Именно так, Игорь Маркович. Вашу группу выбрали для исследований. Вы всё будете делать сознательно, понимая смысл своих действий. Процедура добровольная.

– Сергей Олегович, – не выдержала знойная Татьяна. – А можете примеры назвать – кто уже исцелился?

– Конечно. Один наш пациент многие годы работал инженером, при этом изредка пел для друзей. Нынче он народный артист, залы собирает.

Подопечные задумались: кто же это мог быть? Мишаня засомневался:

– Ага. Только, короче, одного таланта мало. Чтобы, ну, успех на сцене.

– Что ж ещё? – Сергей вскинул брови.

– А вот Жванецкий так сказал: из деревни – в педерасты.

Я уловил водочный запах, свежачок. Похоже, Мишаня перед приходом принял на грудь.

– Михаил, – Сергей подавил улыбку, – из любого правила бывают исключения. Существуют и подлинные таланты. А когда понимаешь, ради чего стоит жить, включаются такие резервы! Имеется и наглядный пример, – он весело сощурился. – Среди нас присутствует исцелившийся. Александр Павлович – прошу любить и жаловать.

Все четверо неотрывно разглядывали меня.

– Не будем отвлекаться; Александр Павлович никуда от нас не денется, – заметил Сергей. – Он согласился войти в группу, для обмена опытом.

– Сергей Олегович, я не поняла: пациенты шли от призвания? Или от нужды заработать на лечение? – спросила Татьяна. На её правой руке изумрудом сверкнуло узорчатое золотое кольцо.

– Сочетание. И то, и другое. А что сначала – что потом, не так уж и важно. Главное – успех, основанный на внутренней миссии. Как альтернатива способу уважаемого Михаила: из деревни…

– Это не мой способ, это Жванецкий так…

– Именно его я имел в виду. Теперь понятно, для чего мы вас пригласили?

Вараксин помрачнел, и Сергей это заметил.

– Игорь Маркович, я вынужден приоткрыть завесу касательно вашей персоны. Не возражаете?

– Чего тут скрывать, моё имя до сих пор мусолят в прессе. А раньше и в ящике мелькал.

– То-то я смотрю, лицо мне ваше знакомо, – вырвалось у Татьяны. – Вы тот самый…

– Тот самый, – Сергей перехватил инициативу. – Да, Игорь Маркович – единственный среди нас… скажем так, небедный человек. Однако не будем ему завидовать.

– Правда, не стоит, – Вараксин, вздохнув, потёр залысину.

– Но именно у вас, простите великодушно, слабые перспективы на выздоровление. Вам не очень нужны деньги. – Сергей задумчиво почесал нос. – Должен признаться, Игорь Маркович оказался среди нас не случайно. Мы выбрали нетрадиционное решение.

– Правильно, делиться надо. Нахер тебе тугрики, Игорёк, если ты скоро ласты склеишь, – шмякнул Мишаня.

Все растерялись, а «Игорёк» оцепенел от наглой выходки.

– Михаил, я вам слова не давал, – вмешался Сергей. – Игорь Маркович, смысл эксперимента не в этом. Ваши капиталы для нас малоинтересны.

– Как сказать.

– Михаил, ещё слово, и мы исключим вас из группы.

Мишаня прикусил язык.

– Повторюсь, главное не ваши финансы, а опыт их приобретения.

Мишаня снова хотел вставить свой пятачок, но поперхнулся.

– Если вы согласитесь на участие в клинических испытаниях, шансы вырастут у всех. И у вас не в последнюю очередь.

– Пока не уловил сути предложения, – Вараксин потёр залысину.

– Вы согласны выступить в роли…

– Спонсора, – вставила Татьяна.

– Это бесполезно, – возразил Сергей. – А вот консультантом, да ещё бы инвестором… В чём тут смысл? Идею-то родить способны многие, но лишь вы, Игорь Маркович, в силах оценить коммерческую перспективу.

– Оценить?

– Да, возможно ли монетизировать замысел? И в этом случае вложить толику ваших средств в качестве стартового капитала. Я подчёркиваю, – Сергей придавил столешницу рукой, – только в этом случае. Если вы сами поверите в проект.

Вараксин покосился на Мишаню, взгляд задержался на весёленькой распашонке.

– Согласен, – помедлив, ответил Вараксин.

– Вот и отлично. Но у нас мало времени.

– А что, уже наливают?

– Михаил! Итак, на всё про всё у нас год. И на поиски себя, и на изыскание финансов. Вакцина буквально на вес золота, и для группы потребуется миллион долларов.

– Почему миллион? – не выдержала Татьяна. – Вы говорили, двести тысяч, а нас, больных, четверо. Ведь Александр Павлович…

– Двести тысяч было пять лет назад. Сегодня – двести пятьдесят. Инфляция, всё дорожает. А впрочем, – Сергей взглянул на меня, – практические вопросы будете решать через Александра Павловича. Кстати, у него для вас есть приятная новость.

– А вы? Мы с вами ещё увидимся? – спросила Татьяна.

– Обязательно. Встречаться будем регулярно, хотя и не часто. А сейчас разрешите откланяться. Да, вот ещё что. Вы обратили внимание, как здесь, в Обнинске, гоняют автомобили?

– Меня машина чуть не сбила, прямо на переходе, – сказала Лена.

– Да-да, и гаишников не видно, – кивнул Сергей. – Город захвачен машинами.