Николай Леонов
Воровской дневник

– К хорошим стоматологам всегда очередь, особенно если имплантация, вставные челюсти или мосты. Я уверен в том, что десять лет назад клиенты туда ехали не только из разных районов Москвы, но и из других городов. Поэтому и получился такой разброс в географии. Инесса работала не только с пациентами, но и в регистратуре, имела доступ к картотеке, поэтому число жертв ограбления было таким значительным. Версия крепкая, нужно проверять ее.

– Согласен, все сходится. Как мы с тобой теперь будем действовать? Побеседуем с сотрудниками клиники, где работала Хворостова? Но с той поры прошло уже десять лет. Сложно будет найти свидетелей с хорошей памятью.

– Документы лучше людей говорят. Надо в архиве поднять все эпизоды и проверить в клинике, являлись ли жертвы ограблений пациентами медсестры Хворостовой.

– Сделать это будет не так-то просто. Ты представь себе объем работы. Нам надо будет найти табель учета рабочего времени за те годы, сравнить его с расписанием приема пациентов и установить пофамильно, кто бывал на приеме в смены Хворостовой. – Стас озадаченно почесал затылок.

Ему очень не хотелось сначала копаться в архиве МВД, а потом перебирать бумажки уже в клинике.

– Мы как раз нашли для Лены занятие на неделю, – сказал ему напарник. – Да нам и начальство не разрешит без официального постановления о возобновлении уголовного дела столько времени на архивы убить. Идем к Орлову, будем договариваться с ним насчет наружки для Бубнова, успокоим его, скажем, что генеральская дочка проведет стажировку среди бумажек.

– Неужто он боялся, что мы ее в чайхану с собой на задержание будем брать? А ведь это мысль. Нам с тобой надо было так и поступить, Бубен увидел бы ее и решил, что это ангел ему перед смертью явился. Покаялся бы бандит во всех грехах нашей стажерке под протокол. – К Стасу вернулось его обычное шутливое настроение.

У сыщиков снова появилась возможность все-таки засадить Бубна за его старые преступления.

К тому же стол полковника Крячко теперь был расчищен от бумажной горы. Готовые бумаги можно было передавать следователю. Лена постаралась на славу, кропотливо заполнила каждый бланк и отчет, разложила их по папкам с делами. Стасу осталось лишь поставить свою подпись.

После доклада подчиненных Орлов согласился выделить сотрудников для наблюдения за освободившимся бандитом. В свое время он приложил много усилий, чтобы избавиться от банд и вечных войн между ними. Поэтому малейшие попытки снова открыть боевые действия в стиле девяностых годов генерал-лейтенант пресекал сурово.

Перед тем как поехать к жене в театр, Лев Иванович сделал фотографии каждой страницы дневника, чтобы вечером отдать оригинал Дарье.

Он обнаружил много тайн, скрытых на страницах, следы преступлений десятилетней давности. Но сыщик сомневался в том, что эти свои открытия нужно озвучивать сироте. Может быть, Инесса и совершала преступления, но пока это всего лишь домыслы, которые сложно доказать без улик и долгого расследования. Для своей дочери она навсегда останется идеальной матерью.

Он решил, что просто отдаст девушке дневник и не будет расстраивать ее рассказами о темном прошлом родителей. Тем более что Бубнов с дочерью не общался. Дарья сейчас может и не знать ничего о своем отце. Эта застенчивая девочка только начинала жить. Преступления родителей не придадут ей уверенности. Пусть для нее все останется в неизвестности.

Глава 4

Для Даши тот день, когда оперативники гонялись по рынку за ее отцом, оказался, как и обычно, полным неприятных событий. Она помнила о Ванькиной угрозе и пролежала всю ночь без сна, с единственной мыслью в голове. Где взять денег, чтобы отдать долг?

Исполнять его непонятную просьбу ей очень не хотелось. Что хорошее может прийти в голову этому хулигану и гопнику? Все истории, которые он ей рассказывал, были про мелкое воровство или хулиганство, а девушке совсем не нравился такой образ жизни.

В детском доме она мечтала вернуться домой, в свою квартиру, найти интересную работу. После общения с Марией Строевой Дарья представляла в своих мечтах, что могла бы стать такой же знаменитой актрисой, блистать на сцене, получать подарки от поклонников. Еще у нее тогда будет такой же заботливый муж, важная шишка, как назвали его костюмерши. Красивая одежда, шикарная машина. Ей жутко хотелось жить точно так же, не трястись вечно от холода или страха.

От бессонной ночи у нее слезились глаза, по лицу расползлись красные пятна, а ноги были совершенно ватными.

Она кое-как смогла дойти до театра, из-за хронической бессонницы и недоедания буквально валилась с ног.

При виде ее бледного лица и распухших красных век костюмерша замахала руками и резко заявила:

– Иди домой и лечись! Нечего сопли тащить на работу. Заразишь весь театр. Не надо тебе тут торчать. Открывай в поликлинике больничный и сиди дома.

Девушка ничего не смогла возразить. Голова гудела, тело плохо слушалось ее. Ей очень хотелось снова провести время в теплой костюмерной, пообедать за одним столом с сотрудницами, словно они одна семья, услышать от актрис слова благодарности за починенные костюмы. Но спорить с костюмершей она побоялась, поэтому лишь опустила голову и потащилась обратно в стылую квартиру.

По дороге на глаза ей попалась вывеска «Деньги до зарплаты». В голове у нее мелькнула мысль о том, что можно прямо сейчас занять небольшую сумму, чтобы успокоить Ваньку хотя бы на время. Вскоре она получит первые деньги и сразу же начнет рассчитываться с долгами.

От этого решения Даше стало немного легче. Она решительно потянула на себя металлическую дверь с яркой вывеской.

Внутри крошечного кабинетика полный высокий парень сосредоточенно смотрел на экран телефона.

Не отрывая от него взгляда, он холодно осведомился:

– Заем хотите?

– Мне надо пять тысяч до пятнадцатого числа или лучше до конца месяца.

– Паспорт давайте, – сказал парень с недовольным вздохом, отложил в сторону телефон, взял в руки документ клиентки, вбил все данные в договор, отправил его на печать, потом добавил: – Где ваша фамилия, везде расписываетесь. – Он отсчитал в ящичке стола деньги и подвинул их к Даше.

Она пыталась прочитать, что написано в договоре, но строчки расплывались перед ее глазами.

– А сколько потом отдавать? У вас проценты будут? – спросила Даша.

– Проценты будут у вас, – ответил парень и переложил деньги обратно, поближе к себе. – Через неделю надо отдать восемь тысяч. Если вовремя не вернете, то штраф. Все в договоре написано. Страховка, пеня, стандартные условия, средние по рынку. Вы будете подписывать или нет? – Он оценивающе глянул на девушку и поинтересовался: – По адресу регистрации проживаете?

Дарья кивнула и, не вчитываясь, поставила подпись. Купюры перекочевали к ней в карман вместе со вторым экземпляром договора.

Часть денег она потратила в магазине, купила себе самую дешевую колбасу и хлеб для бутербродов. Возле отдела с выпечкой девушка не удержалась и положила в корзинку булочку с сахаром.

С покупками она перешла двор и поднялась к своей двери. Ключ, как и всегда, с трудом поворачивался в разболтанной скважине, хотя ее квартиру можно было совсем не закрывать, украсть оттуда нечего.

Дарья уже переступала порог, когда ее остановил женский возглас:

– Девушка, постойте. Вы в двенадцатой квартире проживаете? – Не дожидаясь ответа, габаритная женщина в длинном пальто и шляпке строго принялась отчитывать соседку: – Я председатель ТСЖ, давно хотела с вами поговорить. Вы вообще видели свой долг по коммуналке? У вас же там жуткая сумма. Когда вы ее выплатите? Я как старшая по дому могу подать на вас жалобу. Это же позор! Как вас еще не выселили за такие долги? Кроме того, с вас тысяча рублей за услуги уборщицы и на благоустройство двора.

Даша вся сжалась от ее громкого голоса.

Женщина тем временем шагнула в прихожую, с интересом заглянула в глубину квартиры и спросила:

– Вас как зовут?

– Дарья. – Девушке было неловко выгонять наглую визитершу.

– Дашенька! – Голос женщины вдруг наполнился сладостью. – Я вижу, что вы еще плохо разбираетесь в таких вопросах. Мой вам совет – продавайте квартиру. Вы же одна живете, мне соседи рассказали вашу печальную историю. Зачем вам эта громадина в центре Москвы? Купите себе хорошенькую однушечку подальше, в спальном районе. Останутся деньги на оплату долга, ремонт. Приоденетесь, покушаете. Молодой девушке ведь так хочется наряжаться, да и с подружками погулять не грех. А вы сиротка, помочь вам некому. – Любопытный взгляд наглой гостьи заметил скромные Дашины покупки, ободранные обои десятилетней давности, скудную обстановку и огромные синяки на осунувшемся лице.

Женщина повернулась к девушке, растянула щедро накрашенные губы в хищной улыбке и заявила:

– Я помогу тебе, Дашенька, с обменом, подыщем квартирку просто загляденье. А на эту халупу, так уж и быть, постараюсь найти покупателя. Если скинешь цену, то быстро продашь. Уже через недельку нормально заживешь. Сможешь купить себе сапожки, самые вкусные булочки и колбаску. – В голове у незваной риелторши в это время щелкал калькулятор.

Выкупить по смешной цене у зеленой девчонки квартиру, выселить ее подальше, на окраину, в дешевую студию в новостройке, сверху кинуть тысяч сто, чтобы не поднимала шум. Если в этой двушке сделать ремонт, то можно будет продать ее раза в четыре дороже. Двухкомнатная, на втором этаже, с балконом и окнами на уютный дворик, в пяти минутах от проспекта. Это же золотые метры.

Но вредная девица упрямо качала головой и что-то тихо бормотала про память о матери.

Женщина с трудом скрыла раздражение и снова ласково заюлила:

– Конечно, Дашенька, мать – это святое. Она на небесах будет рада, что ее доченька в тепле и сытости живет, а не в старом сарае без света и воды. После обмена у тебя еще денег останется сто тысяч. Я уж постараюсь для тебя от всей души, свои ведь люди, соседи. С такими долгами тебя по суду выселят из квартиры, а жилье за копейки государство заберет себе. Знаю я этих чиновников и коммунальщиков. Так что надо тебе побыстрее с этой проблемой разобраться. Я все организую, не переживай, забегу к тебе еще вечером, померяю тут кое-что. Ты приготовь документы на квартиру, я взгляну. Надо убедиться в том, что в них у тебя порядок. Про долг за коммуналку не беспокойся, его покупатели оплатят, я договорюсь для тебя.

Даша кивала и хотела, чтобы эта шумная женщина ушла отсюда.

За их общением через глазок в двери наблюдала любопытная соседка.

Этажом ниже замер ее мучитель Иван. Парень с утра был уже на взводе. Вчера ночью он погудел с приятелями, да так хорошо, что на работе утром при разгрузке машины с продуктами сначала выронил целый лоток с хрупкими упаковками сметаны. Потом в жидкую осеннюю грязь полетел поддон со свежим хлебом.

Старшая смены сунула Ваньке в руки метлу и совок.

– Недостачу из твоей зарплаты вычту! – заявила она. – Давай, собирай тут все. Алкаш чертов! Руки трясутся!

Парень взглянул на кашу из разлитой сметаны и размокшего хлеба на разгрузочной площадке у служебной двери супермаркета и пнул метлу обратно. Голова его раскалывалась, изнутри подкатывала тошнота. Меньше всего ему хотелось сейчас выслушивать нотации и возиться в грязи.

От распирающей злости он поддал ногой в разбитом ботинке по ведру и рявкнул:

– Пошла ты, старая корова! Не буду я у вас горбатиться за копейки! У меня деньги есть.

Продавщица взвизгнула, покрыла его отборным матом, потом заявила, что не отдаст ему зарплату.

Но парень ее не слушал, развернулся и зашагал в сторону близлежащих домов. Там, за гаражными рядами, в пятиэтажке с тихим двориком, заросшим кустами, жила его должница, так что деньги на выпивку у Ивана сегодня будут. Ждать дальше, когда Квашня перестанет беззвучно пускать слезы, ему надоело. Он нынче же вытрясет из нее весь долг.

Но в подъезде Ваньку ждало препятствие. Он услышал громкий голос незнакомой тетки. Та что-то говорила, а Квашня по своему обыкновению молчала в ответ. Парень прислушался к разговору и понял его суть. Дашка квартиру задумала продать и свалить, кинуть его на бабки. Его окатила ярость. Этой вечно ноющей девчонке досталась настоящая квартира от матери, а он должен ютиться в крошечной комнатушке старой коммуналки, которую ему выдали после детского дома в качестве социального жилья.

Поначалу ему было жалко Дашку. Он даже отдал ей взаймы всю свою первую зарплату, но потом эта девчонка начала тянуть с отдачей денег. Ему приносило все больше удовольствия караулить ее каждый день, угрожать, наблюдать за тем, как она рыдает и сжимается в перепуганный комок.

Но на прошлой неделе все изменилось. Знакомый парень предложил ему подзаработать. Нужна была подсадная утка, как он выразился. Что это значит, Ванька плохо понимал, но уловил, что требовалась девчонка с обычной внешностью для съемок в телевикторине. Такие передачи Ванька не любил, да и телевизоров у его районных приятелей не водилось. Собственно, ему было все равно, что будет дальше с Квашней.

Самое важное состояло в том, что если выгорит это дельце с викториной и девчонкой, то Ванька получит тридцать кусков. Так пообещал ему его сосед со странной кличкой Гиг. Такое прозвище он получил за любовь к компам и постоянные рассказы о крутой технике, которую он купил или починил. Районные парни посмеивались над этим занудным перечислением гигабайтов памяти и неведомыми штуками, о которых вещал этот чудик, сидевший в инвалидном кресле. Но в квартире у Гига можно было в тепле выпить, поэтому Ванька регулярно наведывался к нему, слушал длинные монологи, кивая невпопад.

Теперь этот калека предложил ему тридцать тысяч за знакомство с Квашней, поэтому Ванька решил бросить опостылевшую работу и притащить девчонку на квартиру к Гигу. Покорная Квашня всегда делала то, что ей говорили. Достаточно было всего лишь хорошенько прикрикнуть на нее.

Но увидеться с девушкой у Ваньки не получилось. Шумная тетка начала спускаться. Он на всякий случай вышел из подъезда, проскочил площадку с качелями и нырнул в гаражи.

Там парня поджидал приятный сюрприз. Прямо на его глазах какой-то старик неловко споткнулся и рухнул на колени. Из авоськи выпал потертый кошелек.

Ванька подождал у дерева, пока дед поднимется и подастся дальше по своим делам. Потом он с довольной ухмылкой вытянул веткой из грязи кошелек. Внутри оказалась крупная купюра, которая тотчас же подняла настроение парню. Он решил, что Квашня никуда не денется, а вот похмелиться и хорошенько закусить ему необходимо прямо сейчас, довольно усмехнулся и со своей добычей двинулся к ближайшей забегаловке.

После ухода наглой гостьи Даша заметалась по квартире. Ласковый голос и приторные манеры риелторши напугали девушку. В животе у нее все скрутило от ощущения колкого страха, взгляд настырной женщины словно обвился вокруг шеи холодной змеей и перекрыл воздух.

«Что со мной будет, если я потеряю квартиру, как говорила соседка? Откуда брать деньги, чтобы выплатить долг по коммуналке? А если ко мне снова заявится Иван, долг перед которым растет каждый день? Как же не хватает мамы, которая точно бы что-нибудь придумала! Надо сейчас же съездить на кладбище, где я не была уже больше двух недель, ровно с тех пор как оплатила установку двух скромных памятников и оградок для могил мамы и бабушки. Ведь мама обещала всегда заботиться обо мне, так и написала в дневнике. Так, может быть, на кладбище она подаст дочери какой-то знак, подскажет, как убрать всю эту гору проблем? Или же я хотя бы смогу поплакать без чужих взглядов, осуждающих или презрительных».

Дорога на кладбище заняла целый час. Сперва Даша ехала на стареньком скрипучем трамвае, потом шла пешком по длинной дороге, покрытой асфальтом, продавленным машинами. Возле входа она купила два цветка и двинулась в глубину кладбища между многочисленными оградками. Узкие дорожки разбегались в разные стороны.

Кладбище существовало давно, и здесь образовались несколько секторов, которые разительно отличались друг от друга. В самом начале разместились заполненные и еще пустые места для состоятельных покойников. За затейливыми коваными оградками высились не надгробия, а целые монументы с длинными эпитафиями, окруженные охапками цветов. Дальше шли могилы обычных людей – стандартный заборчик, скромная скамейка, памятник или крест с фотографией. Ближе к забору в сырой низинке были похоронены те люди, погребение которых оплатило государство. Поэтому здесь не было никаких украшений, лишь скромные таблички с фамилиями и двумя датами с тире посередине.

Даша прошла по узкой тропинке и ахнула. Новенькие каменные надгробия на нескольких могилах, в том числе маминой и бабушкиной, лежали в виде расколотых кусков. Блестящие металлические оградки были вывернуты в стороны. Девушка в шоке обошла могилы и без сил оперлась на перекошенные прутья.

«Кто и зачем мог такое сделать? Что за вандалы сломали надгробные плиты и испортили оградки?» – метались мысли в ее голове.

Она схватилась за тяжелые куски, чтобы убрать их в сторону, но не смогла поднять, потом попыталась выпрямить искривленные железные бока забора, и снова ей не хватило сил. От отчаянья и злости на свое бессилие в горле у Даши застрял комок, а на глазах выступила горячая соленая влага. Раздался громкий треск. Девушка зацепилась рукавом за вывороченные штыри, и теплая куртка, подарок заботливой Марии, обвилась уродливым обрывком вокруг железной палки.

Кто-то сзади мягко помог ей освободить застрявший рукав из плена сломанной оградки. Девушка обернулась, но за влажной пеленой на глазах не смогла рассмотреть человека, который так заботливо поддержал ее.

– Извините ради бога. Я не хотел вас напугать, мне просто показалось, что вам стало плохо. – На Дарью сквозь толстые линзы смотрели синие глаза молодого человека.

Парень был чуть выше нее, в замшевой потертой куртке, больших очках в старомодной роговой оправе. Он поставил на землю портфель и достал из кармана чистый носовой платок.

– Вот, держите, пожалуйста. Он чистый, не сомневайтесь. Забирайте себе.

Даша смогла лишь кивнуть в ответ и попыталась платком промокнуть слезы, которые так и текли по лицу.

Парень смущенно осмотрелся по сторонам.

– Извините, что так вот подошел. Мы с вами вроде как соседи. – Он кивнул на соседнюю могилу, где тоже лежали куски сломанной надгробной плиты. – Извините, я глупость сказал. Я просто приходил убраться у бабушки на участке, камни оттащить в сторонку. А тут вы, вы такая бледная, еле-еле стоите. Я подумал, что вам стало плохо. Это ничего, нормально, так бывает на кладбище. Плохо, конечно, что вам плохо. Извините. От волнения бред несу. – Молодой человек вздохнул и замолчал.

Даша же вдруг неожиданно рассмеялась. Он был такой забавный в этих огромных очках, как у мультяшного героя, а стеснялся еще больше, чем она сама.

Парень робко представился:

– Меня Саша зовут.

– Даша. – В этот раз голос ее не подвел, звучал вполне громко. – Я тоже хотела убрать осколки, но поднять не смогла. У вас тоже разбили все, да? Ужас какой! Кто это мог сделать?

– Давайте я вам помогу, – предложил Саша.

Он отставил портфель в сторону и, натужно покряхтывая, принялся таскать к забору тяжелые куски камня. Даша семенила с ним рядом туда-сюда в качестве поддержки.

– Представляете, год назад поставили мы памятник бабушке, оградку установили, – сказал парень. – Я приехал, хотел покрасить, а все разворочено и сломано. Ходил к сторожу, в полицию даже обращался, но никому ничего не надо. Живых людей сейчас не ценят, а уж мертвые совсем никому не нужны. Второй раз уже на бабушкиной могилке какие-то мерзавцы разгром устраивают. Повадились они сюда лазить.

– Но ведь полиция должна что-то сделать. – Даша вспомнила о Гурове, который по ее просьбе выяснил судьбу матери.

Саша отряхнул брюки и сказал:

– Оградки я не смогу выправить. Проще новые установить. – Он откашлялся и предложил: – Может, выпьем кофе? Здесь недалеко есть кафе небольшое. Я хотел бы вас угостить.

Даша согласно кивнула. Ей неприятно было смотреть на испорченные могилки, а новый знакомый казался беззащитным и воспитанным, совершенно непохожим на детдомовских парней, хорошо знакомых ей.

Они расположились на высоких стульях в заведении, где можно было перекусить бутербродами. Саша принес два стаканчика с растворимым кофе. Даша прижала ледяные пальцы к горячим пластиковым бокам. На кладбище холодный ветер заморозил ее до костей.

Новый знакомый тоже зябко поежился и сказал:

– Если хотите, я могу помочь вам с оградкой и памятниками. Все равно заказывать буду на могилу бабушке. Знакомые в одной фирме делают это очень-очень дешево. Все уберут и поставят новые. Здесь недалеко, мы можем вместе зайти и выбрать.

Девушка отрицательно покачала головой.

Саша понял ее без слов.

– Да понимаю, сам такой. Денег у меня не густо, сейчас работу ищу. Буду у них оформлять все в рассрочку. Недорого выходит, всего по пять тысяч в месяц, а выглядит солидно. Не могу я бабулю оставить в таком виде. Она заслужила хороший памятник, вырастила меня, на ноги поставила. Теперь моя очередь о ней заботиться.

Даша слушала его как завороженная. Этот скромный парень был очень похож на нее. Он тоже потерял близкого человека, был готов забыть о своих нуждах и заботиться о могилке бабушки. Она согласно кивала в такт его словам. В полиции ей действительно вряд ли помогут. Да и могилы от подачи заявления красивее не станут. Лучше будет оформить кредит у его знакомых, привести в порядок могилки мамы и бабушки после нападения хулиганов.

Она допивала кофе и слушала рассуждения Саши:

– Только бабушка любила меня по-настоящему. Она заботилась обо мне каждый день шестнадцать лет подряд, поэтому я не хочу экономить на памятнике и оградке. Эта женщина достойна самого лучшего. На кусок хлеба я себе заработаю. А вот памятник – это же не еда или новые ботинки, а символ моей любви, искренней благодарности бабуле. – Он смутился. – Заговорил вас, извините. Я до сих пор страдаю от того, что ее нет рядом. Ну так как, вы со мной?

Дарья улыбнулась и кивнула ему.

Парень огорченно вздохнул и сказал:

– Я кажусь вам смешным, да? Такой взрослый, а разнылся, как мальчишка.

– Нет, что вы, – поспешила она его успокоить. – Я вас прекрасно понимаю. Мои мама и бабушка умерли больше десяти лет назад, а я до сих пор скучаю по ним. Согласна с тем, что они достойны самого лучшего. Пока была маленькой, не могла заботиться об их могилках. Как же хорошо, что я вас встретила. Закажу им все самое лучшее. Знаете, моя мама была очень хороша собой и обожала наряжаться. Думаю, что ей понравилось бы и после смерти лежать в красоте. Пойдемте, у меня сегодня как раз выходной.

Вдвоем они прошли пару улиц, по дороге делясь друг с другом подробностями и теплыми воспоминаниями о своих близких. В бюро ритуальных услуг они с Сашей выбрали три надгробия из нежного розового мрамора, оградки с орнаментом из листьев, Дарья даже заказала лавочку, представила на секунду, как они с Сашей будут сидеть на ней и рассказывать друг другу о своем детстве.

При виде суммы в счете у девушки ухнуло сердце, но новый знакомый подмигнул ей и сделал звонок какому-то Артуру. После этого девушка-менеджер услужливо принесла им пару чашек горячего чая и конфеты, сообщила о скидке, предоставленной хозяином фирмы.

Сумма и в самом деле существенно изменилась. Конечно, она по-прежнему составляла почти годовую Дашину зарплату в театре. Однако сейчас девушка была настроена решительно. Ведь у нее нашелся единомышленник с такими прекрасными синими глазами.

Она без раздумий поставила свою подпись во втором на сегодня кредитном договоре. Саша вслед за ней повторил то же действие. Потом он проводил ее на трамвай и долго махал на прощанье.

Уже по дороге Даша сообразила, что парень не спросил ее телефон, а в фирме ей не выдали никаких документов на купленные памятники. Но она сразу же подумала, что сможет и завтра притвориться больной и поехать прямиком в похоронное бюро. Ведь владелец фирмы – знакомец Саши, так что достать его номер не составит проблем. Какой же все-таки ее новый знакомый милый и стеснительный. Никаких сальных шуток или наглого напора, как у едва ли не всех мужчин, известных ей.