Никита Марычев
Очищение духом

– Ну, Ривелсея, – сказала Энтайя. – Здесь уже ты точно ошибаешься. Там не может быть гостиницы, потому что там начинается ратлерский район. Ты ведь не знаешь, наверное, даже, что Цитадель на районы поделена, и притом очень строго. Четыре района, чтобы ты знала: промышленный, торговый, жилой и ратлерский. Так вот, в ратлерском гостиницы быть не может, потому что там…

В этот момент Ривелсея вдруг поняла одну вещь: до неё дошло, что она сама и Энтайя – это две совершенно различные судьбы, потому что пришли они сюда с разными целями. И спорная ситуация с гостиницей тоже очень быстро для неё прояснилась.

– Я всё поняла, Энтайя. Мы обе правы, я так понимаю. Видимо, здесь две гостиницы: одна в жилом районе, а другая в ратлерском. Ты просто не спросила меня ещё, зачем я пришла в Цитадель – не для того, чтобы работать или торговать здесь. Поэтому и неудивительно, что мы с тобой не в одном и том же месте проживаем.

Она опять улыбнулась, несильно, потому что предчувствовала удивление Энтайи.

Солнце ярко сияло на небе и пробивалось сквозь прозрачные окошки внутрь и заливало лучами и стол, за которым они сидели, и дороги Цитадели. Несколько секунд Ривелсея смотрела, как блестят за окном оранжевые и синие гладкие плиты.

– То есть? – спросила Энтайя.

– А что «то есть»? Я пришла в Цитадель Порядка. И, – тут она решила немного похвастаться, – уже завтра меня будет учить ратлерский Великий Мастер.

Здесь, конечно, настал тот момент, когда глаза Энтайи округлились.

– Да ты что? – эту фразу она выдавила из себя медленно, тихо и с большой паузой после каждого слова. И на Ривелсею посмотрела снова, казалось – что с недоверием, восторгом и чем-то ещё скрытым и непонятным во взгляде.

– Да, – сказала Ривелсея. – Несмотря на то, что я появилась здесь только позавчера, но как видишь, Энтайя, я успела уже кое-чего добиться.

– Да, – сказала та уже несколько более громко. – Ты… Ну ты даёшь, конечно… Я-то вот ещё ничего толком не успела, мы только пришли из промышленного района, узнавали, как там дела с работой на складе. Лично я ещё ничего для себя не нашла.

– Жалко, – сказала Ривелсея. – Найдёшь, не переживай.

– Да, конечно, – ответила она. – А ты, кстати говоря, откуда идёшь-то? Я уже чувствую, что не с рынка…

– Вообще, я по Цитадели гуляла. Моталась туда и сюда без особого толку и обозревала окрестности. Потому что надо ведь осмотреться, а вчера меня целый день почти взаперти продержали. Сидела в своей гостинице и только в окно могла смотреть. Потому что мне сказали, что до разговора с Советом нельзя ходить просто так по Цитадели.

– Ну почему же, – возразила Энтайя. – По Цитадели-то можно гулять сколько угодно, мы с другом никакого Совета в глаза не видели, а вот гуляем же. А по ратлерскому району, видимо, и правда нельзя. Туда не пускают даже просто так – видела, наверно, там стражники стоят у дороги? Они везде стоят, где можно попасть в ратлерский район. И нам – тем, кто сюда, например, работать пришел – туда никак не попасть. Что там такого интересного, не скажешь?

– Да ничего там нет, – засмеялась Ривелсея. – Ничего, что охранять бы следовало. Ни золото кусками не валяется, ни бриллианты на дорожке, и даже яблоки там на деревьях не висят. Но там – Совет Разума. Меня сегодня приглашали к Повелителю беседовать, и вот там очень у них красиво: потолок мраморный и пол зеркальный.

– Так ты и, – Энтайя даже сделала паузу, – Повелителя видела? Просто невероятно, второй день здесь… Можно двадцать лет тут работать – ну, ратлеров, понятно, встретишь сто раз, но самого Повелителя…

Было видно, что Энтайя просто поражена. Ривелсея решила не уточнять, что Повелителя, по сути, она не видела. Ей показалось, что это бы как-то разочаровало её собеседницу.

Повисла пауза – видимо, Энтайя обрабатывала впечатления. Когда прошло немного времени, она сказала:

– Ты меня сильно, конечно удивила, так что я ещё и в себя-то не пришла. Но только объясни мне, неужели ты действительно готова встать на этот путь? Я ведь, например, много раз слышала о ратлерском учении, но мысль посвятить себя этому мне даже в голову ни разу не пришла.

– Я не спорю, что это может быть очень трудно, – ответила Ривелсея. – Я и сама это понимаю, да и Повелитель меня не слишком-то ободрил. Но теперь, когда я уже досюда добралась, согласиcь, что отступать и передумывать будет глупо.

Энтайя смотрела внимательно и задумчиво.

– Да, наверно, – сказала она. – Я только не об этом даже, а о том, что можно вот всю жизнь свою прожить и ни о чём таком не задуматься. Вот как я, например. А ты, – и Энтайя снова помедлила, – нет, ты очень интересна.

– Да ладно тебе, – сказала Ривелсея. – Ничего такого во мне нет особенного, а вот в деревне, в коровнике сидеть – надоело, это точно. Я же и городов-то даже не видела почти никогда как следует, мне тоже захотелось мир посмотреть. К тому же – и пользу хочется принести, а не просто жизнь свою неизвестно на что потратить.

– Права, десять раз права, – сказала Энтайя. – И я о том же думаю. Вот и от того, чем я занимаюсь – что толку?

– Да есть, наверное, толк, – ответила Ривелсея, хотя и без особой веры в своих словах, потому что она сама ни за что бы не согласилась поменяться с Энтайей местами.

– Ну, есть, конечно, – вздохнула Энтайя. – Только это всё… как-то несущественно. Каждому ведь хочется что-то значительное сделать. И ты – молодец, что стремишься.

– А ты думаешь, что быть ратлером – предположим даже, что я им когда-нибудь стану – это существенно? – сама она, конечно, думала именно так, но ей интересно было услышать, что скажет Энтайя.

– Конечно, – ответила она. – Ратлеры стремятся держать всё в порядке и справедливости, и не только вот эту свою крепость, но и весь мир. Не знаю, насколько это реально, но ратлеры в любом случае не такие, как мы. Как я, – поправилась она и снова улыбнулась.

В этот момент к ним подошёл парень, спутник Энтайи: ему, видимо, тоже прискучило слушать про овёс.

– Энтайя… – сказал он.

– Иди сюда, Жани́р, – пригласила та. – Садись с нами и познакомься: Ривелсея. Девушка, с которой сегодня говорил Повелитель.

После того, как Энтайя произнесла её имя, Жанир открыл было рот, чтобы, как это всегда водится, произнести «очень приятно» или «рад знакомству» – что произносится даже и в тех случаях, когда и не очень приятно и не слишком-то рад. Но вот следующая фраза заставила его смутиться.

– Повелитель чего? – спросил он.

Энтайя звонко расхохоталась.

– Ну вот, я вижу, ты приехал сюда только работать и даже не озаботился узнать, куда приехал. Кто, по-твоему, ратлерами управляет?

Тут до него дошло. Ривелсея улыбнулась.

– Не надо на меня так смотреть, как на какое-то чудо, – попросила она. – Тут же вокруг полным-полно ратлеров, так что же во мне особенного?

– Просто необычно, – сказала Энтайя. – И к тому же… Я бы ещё, может быть, поняла, если бы Жанир вдруг решил в ратлеры записаться – он у нас, знаешь ли, мужественный. А вот себя на твоём месте я представить никак не могу, потому и удивляюсь. Хорошо, когда так… – она не договорила и задумалась.

Таким образом Ривелсея на этот день стала центром внимания, к чему она вообще не очень-то привыкла. Энтайя сочла своим долгом познакомить её со всей своей компанией. Неизвестно, как она понравилась второму мужчине, но дяде Ирату понравилась – он всецело одобрил и ратлеров, и её героизм, а также высказал мысль, что ратлеры, наверное, лучше всех тут живут, им-то наверняка платят как следует, и что в литейной столько, конечно, не заработаешь и что если бы он был более молодым, то тоже пошёл бы в ратлеры.

Потом они довольно долго шатались втроём с Жаниром и Энтайей по Цитадели Порядка, глазели по сторонам и все вместе удивлялись: к этому всё-таки было нужно привыкнуть. Порядок здесь был слишком даже образцовый, он проявлялся во всём: и в столбиках вдоль дороги, и в одинаковости и ровности плит, и даже трава, казалось, была подстрижена как-то по-особому ровно. В некоторых местах и правда стояли стражники – они виднелись в начале каждой дорожки, которая вела в ратлерский район, и выглядели очень внушительно в металлических латах. Ратлерский район был хорошо виден, и вся разница, пожалуй, состояла лишь в том, что синего и фиолетового там было ещё больше. Совет Разума, огромное восьмиугольное здание в центре, своим чёрным цветом отовсюду привлекал внимание и выглядел просто-таки несокрушимо. В гостиницу Ривелсея не торопилась, а по прилежащему к ней району, к сожалению, могла гулять только одна.

Расстались они поздно вечером, а до этого долго гуляли, и Энтайя и Жанир за это время успели выспросить у неё практически всё, а ей самой было очень радостно, что она наконец может вдоволь с кем-то поговорить.

Наконец стали прощаться.

– Ривелсея, я, насколько могу, желаю тебе удачи и добиться того, чего ты хочешь, – сказала Энтайя. – Надеюсь, у тебя всё получится. Давай, мы все – так и знай – будем в тебя верить. Сейчас, наверное, очень нужны воины порядка. Потому что весь наш мир – сама видишь, порядок не помешает.

– Говорят, это очень непросто, – задумчиво сказала Ривелсея. – Меня пугали этим самым обучением уже все: и Повелитель, и повар в гостинице, и ещё один, – Ривелсея помешкала. – Ну, был тут один человек.

– Да, и я тоже слышала. Но, знаешь, раз уж ты так к этому стремишься…

– Да, наверное. Я буду стараться.

– Я в тебя верю, – сказала Энтайя, положив ей руку на плечо.

– Спасибо, – Ривелсея улыбнулась. – Ну, и вам тоже удачи в ваших трудах. Полагаю, мы ещё увидимся.

– Да, – сказала Энтайя. – Ты заходи к нам, мы вот в той гостинице, – она махнула рукой, указывая направление. – Нам-то к тебе зайти не получится.

– Постараюсь, зайду обязательно, – сказала она. – Я с радостью, но только я не знаю, что за обучение и что меня будут заставлять делать.

Они попрощались, и Ривелсея двинулась в свою сторону. День оставил ей много впечатлений, а завтрашний обещал быть ещё интереснее. Она шла и думала, в первую очередь, именно о нём. Ей было очень интересно, какой из Великих Мастеров будет её обучать. На то, что это будет Повелитель, она, конечно, не могла рассчитывать, ибо не чувствовала в себе никакой скрытой мощи, не только избыточной, но даже минимальной. Что касается других трёх Мастеров, то Ривелсея даже не поняла, кто из них чему учит и кто сильнее. Тело Ривелсеи было достаточно красивым и крепким, но она с трудом могла вообразить, чтобы оно стало очень сильным. «Мне ведь не это надо», – подумала Ривелсея. – «Физическая мощь… зачем она мне? Ратлеров ценят за прямоту, искренность, целеустремлённость и смелость, а не за сильное тело. Физическая мощь – она для драки, а я-то драться с кем-то вряд ли буду».

В этой мысли сложным образом соединилось предчувствие ближайшего будущего и незнание дальнейшей судьбы молодой девушки, которая при свете заходящего уже алого солнца над Цитаделью Порядка переходила первый главный рубеж в своей только ещё начавшейся жизни. Не зная, что ждёт её там, но живя надеждами больших достижений, достойных побед, чести, славы и, быть может, любви, без которой невозможно представить себе жизнь, особенно для девушки. Ривелсея долго стояла возле одного из фонтанов, в котором вода била тонкой струйкой из удивительно сверкавшего крупного и прозрачного камня, и камень при этом блестел и сверкал всеми своими переливчатыми гранями, а вода отражала лицо Ривелсеи, и размышляла. А когда стемнело, вернулась в гостиницу и почти сразу уснула. Спала она неспокойно, опасаясь проспать утро и тот момент, когда её разбудят.

Глава 5

Впрочем, беспокоилась она совершенно напрасно. Когда в дверь постучали, Ривелсея не только услышала стук, но и почувствовала дрожание кровати. Ратлеры не особо церемонились.

– Сейчас, сейчас, я только оденусь, – крикнула Ривелсея, поспешно вскакивая и натягивая на себя одежду. Солнце уже взошло, и было не слишком рано. За дверью стоял молодой ратлер, и хотя глаза его казались строгими, лицо было приветливым.

– Приветствую, молодая защитница Разума, – сказал он. – Повелитель приказал мне отвести вас к вашему Великому Мастеру. Идёмте прямо сейчас.

– Конечно, я уже готова, – сказала Ривелсея. – А вы знаете, кто меня будет обучать?

– Конечно, знаю, – ответил ратлер. – Радуйтесь: вас будет обучать Великий Мастер Веттар Нарт.

Поскольку Ривелсея очень мало что знала о Мастерах, она не могла ни обрадоваться, ни огорчиться этому известию.

– А как он меня будет обучать, вы знаете? – спросила она.

Ратлер усмехнулся, однако глаза его остались по-прежнему строгими.

– Если бы я знал, чему и как учит Веттар Нарт, я сам был бы пятым Великим Мастером. Однако, если вы не знали, Веттар Нарт считается сильнейшим из Великих Мастеров. После Повелителя, конечно. Если с Повелителем что-нибудь случится, то, вероятнее всего, его заместит именно он. Лично я отдаю предпочтение Келлнарту, который обучал меня, и никому не позволю плохо о нём говорить, но Веттар Нарт всеми признан сильнейшим из троих. Каким-то образом он совмещает учение о контроле над болью Мастера Келлнарта и учение о скрытой мощи Мастера Маленарта. Так что вам, конечно, повезло. С одной стороны, – добавил ратлер.

– А что? – настороженно спросила Ривелсея.

– Да нет, ничего, – ответил провожатый. – Некоторые считают, что женский организм крепче мужского. Если так, вам ещё раз повезло. Просто я немного наслышан о методах Веттар Нарта. Однако что толку рассказывать, скоро сами всё узнаете. Мы уже почти пришли.

Ривелсею подобные намёки не слишком воодушевили, но она заставила себя изобразить на лице решимость. Тем временем они подошли к железным воротам, за которыми, как водится у ратлеров, в два ряда стояли деревья, а между ними находилась большая ровная лужайка, по которой проходила дорога. Пройдя сотню шагов, девушка увидела, что человек, сидящий на траве впереди, при виде неё поднялся и, слегка прихрамывая, направился в её сторону. Он был запахнут в чёрный плащ, глаза его также были чёрными и суровыми, а их взгляд – тяжёлым. На лице виднелись несколько шрамов, а в облике была скрыта такая мощь, что Ривелсея ни на секунду не усомнилась, что это и есть её учитель.

– Моё почтение, Великий Мастер, – сказала она, приблизившись. – Я готова преодолеть все испытания, которые нужны для прохождения пути ратлера.

Веттар Нарт посмотрел на Ривелсею пронзительным взглядом, словно оценивая её всю, с головы до ног, её способности и потенциал.

– Что ж, хорошо, – ответил он низким, с хрипотцой, голосом. – Я это учту. Надеюсь, девочка, ты не повернёшь назад после первого же дня тренировок. Мне хочется на это надеяться, хотя ты не слишком сильна для ратлера.

Потенциал, конечно, есть, – добавил он, говоря словно сам с собой и в то же время буквально ощупывая её взглядом, – но чтобы его реализовать, нужно много времени и много усилий. Ты готова, девочка?

– Да, – сказала Ривелсея. Ей опять очень не понравилось, что её называют девочкой, но Мастеру она решила ничего не говорить и смолчала.

Мастер тем временем снова сел на траву и сделал ей знак тоже садиться.

– Путь ратлера, – начал он, – это путь постоянных побед, как больших, так и малых, и потому он сложен, поскольку любая победа даётся тяжело. Победы над собой и над врагом, победы над обстоятельствами и над своими слабостями помогают высвобождать скрытую мощь. Чем их больше и чем они существеннее, тем быстрее высвобождается мощь. Любые поражения, напротив, препятствуют этому. Те, кто побеждает всё время, кто не знает поражений – лишь они становятся ратлерами. К поражению неминуемо ведёт страх. Тот, кто абсолютно лишён его, побеждает всегда и во всём, и даже смерть его будет победой. Борьба со страхом – первый шаг на пути ратлера. Скажи, девочка, чего ты боишься?

– Ничего, – ответила Ривелсея, минуту подумав.

Веттар Нарт посмотрел на неё очень сурово и неодобрительно.

– Другого ответа я и не ожидал. Так говорят все. Все считают себя свободными от страхов и думают, что учить их уже нечему. Ты, наверно, считаешь, что раз пришла сюда, значит, ты себя уже победила. Это говорит лишь о том, что ты совершенно себя не знаешь. Ты сказала, что ничего не боишься. Однако в то же время ты даже не посмела мне сказать, что то, как я к тебе обращаюсь, для тебя неприятно. Это – твой страх, который ты даже не замечаешь. Или ты будешь спорить?

– Буду, – сказала Ривелсея, которая уже поняла, что слишком любезничать с Великим Мастером не стоит, поскольку добиться его одобрения вряд ли можно будет таким путём. – Это не страх, но просто вы – мой Великий Мастер, а оскорблять замечаниями своего учителя не подобает.

– Предрассудки, – сказал Веттар Нарт. – Они только мешают. В конечном итоге ты боишься, что я тебя прогоню. Возможно, это я и сделаю очень скоро. Ты боишься, и потому позволяешь унижать тебя. Позволяя это, ты укрепляешь свой страх. Укрепляя свой страх, ты становишься слабее. Чем слабее ты будешь становиться, тем больше станут тебя унижать. В конечном итоге тебя раздавят, и ты либо погибнешь, либо останешься так жить, что ещё хуже. И теперь ты будешь упираться и произносить всякие глупые правила, принесённые тобой оттуда, из мира тех слабых и жалких существ, которые могут только пресмыкаться перед всяким, кто сильнее, и спасать бегством свою жизнь всегда, когда есть опасность?

Ривелсея медленно покачала головой. Она уже обозвала себя несколько раз самоуверенной тупицей и теперь только поняла, что, даже называя её девочкой, Веттар Нарт не просто пытался её унизить, а испытывал. Получилось, что первое испытание она уже благополучно провалила и теперь не могла себе этого простить.

– Ты приняла это один раз, – продолжил Веттар Нарт, – и потому я так и буду тебя называть до тех пор, пока ты не станешь сильнее. Сильнее настолько, чтобы я это заметил. Скажи тогда вот что: ты боишься смерти?

Ривелсея не стала торопиться с ответом. Она больше минуты молчала, чтобы найти в глубинах своего сознания ответ на этот вопрос. Однако мысль, что её не будет, её почему-то не пугала. Быть может, потому, что вообразить себя вне мира, а мир – без себя она попросту не могла.

– Нет, смерти я не боюсь, – ответила Ривелсея, и на этот раз она была уверена, что её ответ правдив.

– Хорошо, – сказал Веттар Нарт. – Но это не слишком большая заслуга. Поверь моему опыту, девочка, смерти мало кто боится. Этот страх в людях обычно слаб, поскольку они не знают, что такое смерть. Однако все люди – по крайней мере, те, кто не является ратлерами – боятся трёх вещей: боли, потери того, что имеешь, и неизвестной опасности. И ты не исключение, поверь. Эти три страха видны в тебе так же, как и в других.

Ривелсея посмотрела на учителя недоверчиво.

– Разве можно видеть страхи, которые внутри другого человека? Боли я не боюсь так же, как и смерти. А терять мне нечего, поскольку у меня и так ничего нет. Здесь вы ошиблись, Великий Мастер.

Веттар Нарт молча встал. В лице его появилась жёсткость.

– Сейчас ты поймёшь.

Неуловимый жест – и в руке Мастера возник длинный металлический предмет, похожий на длинный широкий кинжал с большой тяжёлой рукояткой. Взмах руки – взмах в её сторону! – взблеск железа, и Ривелсея вскрикнула и инстинктивно пригнулась. Через три секунды она услышала сильный шелест листьев и глухой удар и взглянула в ту сторону, куда улетел предмет, брошенный Мастером, и откуда уже возвращался он сам, держа своё необычное оружие в руках. В пяти метрах от Ривелсеи на земле лежало дерево, ветви которого ещё минуту назад устремлялись высоко в небо. Дерево это было немногим тоньше человека, а нижняя часть его ствола была буквально разбита в щепки, которые валялись вокруг.

Веттар Нарт подошёл к своей ученице и спокойно сказал:

– Я показал тебе твои страхи, которые сильнее даже, чем твоя воля и власть Разума. Страх перед болью и опасностью заставил тебя вскрикнуть и пригнуться. Страх же потерять то, что имеешь, я показал тебе ещё раньше.

Ривелсея смотрела на Мастера совершенно другими глазами. Её поразила не столько его мощь, сколько то, что он мог на простых примерах показывать ей её собственный внутренний мир, про который она сама, как оказалось, знала очень мало.

– Я преклоняюсь перед Вами, Великий Мастер, – тихо произнесла она.

– Значит, ты совсем ничего не поняла, – сказал Веттар Нарт жёстко и тут же добавил. – Чтобы бороться со своими слабостями, нужно знать их, и знать в совершенстве. Наиболее силён у всех людей страх перед болью, поэтому сначала нужно побороть его. Девочка, ты можешь терпеть боль?

– Могу, – сказала Ривелсея. – Но… только не очень сильную. Сильную мне, наверно, будет тяжело переносить.

Веттар Нарт кивнул.

– Ты стала реалистичнее, и это хорошо. Глупо переоценивать свои возможности, особенно когда ты только начинаешь учиться. Наконец ты это поняла. А теперь вот что, – Веттар Нарт немного отошёл от Ривелсеи и достал из лежащего на земле деревянного ящика, который Ривелсея не заметила, небольшое приспособление.

– Мне интересно увидеть на практике, как ты умеешь терпеть, – сказал Мастер и добавил: – Возьми это и тяни, сколько сможешь.

Ривелсея приняла это приспособление с осторожностью. Два металлических треугольника, скреплённые толстой пружиной. Ривелсея просунула внутрь ладони и попыталась их развести. Пружина подалась очень мало, а Ривелсея чуть не закричала от боли, поскольку внутренние края треугольников – как оказалось, очень острые – буквально впились ей в руки. Однако сдержалась.

– И всё? – хмуро спросил Веттар Нарт.

Ривелсея ещё напряглась и дёрнула изо всех сил, сжав зубы. Пружина неохотно удлинилась на полсантиметра. Наконец, совершив последний, отчаянный рывок, в который, как ей казалось, вошли все её человеческие возможности, она увидела по-прежнему суровое лицо Веттар Нарта и одновременно то, как с пружины, которой всё-таки пришлось растянуться как минимум на половину своей длины, капает сила.

– Лучше, чем я ожидал, – сказал Мастер. – Потенциал нормальный, но техника пока в корне неправильная. Ты о чём думала в этот момент?

– О том… что надо терпеть, – сказала Ривелсея.

– И в этом ошибка. Боль не пронзает тело ратлера, она протекает мимо него, не затрагивая Разум. Этому тебе ещё предстоит учиться. Концентрация на боли сильно увеличивает её. Разум ратлера – это самое ценное, что у него есть. Ни боль, ни страх, никакие чувства не должны его замутить. Девочка, ты никогда не слышала, что ратлеров, если они попадут в плен, враги не пытают?

– Да? А почему, Великий Мастер? – спросила Ривелсея.

– Потому что это бесполезно. Многие считают, что ратлеры не чувствуют боли. Это не совсем так, слабость человеческого тела невозможно до конца побороть даже с помощью Разума. Но ратлер не поддаётся боли, он живёт вне её. Боль властвует телом, а не сознанием.

Ривелсея задумалась над этими словами, но спустя пару минут услышала голос наставника.

– Теперь тебе предстоит научиться применять это на практике, девочка. Но сначала послушай меня. Сядь на землю и закрой глаза.

Ривелсея опустилась на траву.

– Теперь разорви связь тела и сознания, – сказал Веттар Нарт. – Представь, что ты смотришь на себя сверху, со стороны. Вообрази, что ты летишь, паришь над своим телом. Но из вида его не выпускай. Ни о чём не думай, отрешись от всех мыслей, забудь обо всём.

– Я не могу… не думать, – сказала Ривелсея.

– Повторяй в уме фразу: «Мощь проходит сквозь меня, я не чувствую огня, боль – ничто, и лишь одна воля Разума сильна». Это должно помочь.

Эти слова прозвучали в сознании Ривелсеи словно колокольный звон, заполняя его целиком. Голова слабо закружилась, и внутри всего тела появилось ощущение полёта. Однако как только по траве прошелестел слабый ветерок, коснувшись кожи Ривелсеи и заставив её ощутить своё тело, как сознание вновь слилось с ним.

Ривелсея открыла глаза. Веттар Нарт стоял в паре шагов и смотрел вдаль. Медленно развернувшись к ней, он сказал:

– Теперь пришло время перейти к практике, девочка. Тебе будет больно, это у всех бывает с непривычки. Можешь терпеть, можешь отступить. За первое поражение с пути ратлера не изгонят, однако оно сделает тебя чуть-чуть слабее, и следующее испытание станет более трудным для тебя. Запомни фразу, которую я тебе сказал, и то, что ты сейчас делала. Я не знаю, правильно ли ты выполняешь мою технику, но я обязательно пойму это в ближайшее время. Иди за мной, – закончил Веттар Нарт и, больше уже не оборачиваясь, чуть прихрамывающей походкой зашагал по дорожке. Его чёрный плащ развевался, как мантия, и Ривелсея чувствовала, что человека сильнее него она ещё никогда не встречала. Если не брать в расчёт Повелителя, которого Ривелсея, впрочем, не видела.

Веттар Нарт свернул с дороги в сторону, и Ривелсея, пройдя несколько шагов вслед за ним, увидела довольно глубокую яму в земле, из которой поднимался густой пар. На дне была вода, и когда Ривелсея представила, какая температура может быть у этой воды, она на секунду остановилась, содрогнувшись при мысли, что ей туда придётся заходить. В тот же миг Веттар Нарт развернулся и бросил на неё жёсткий и пронзительный взгляд.

– Да, девочка, это будет твоим первым испытанием. Во время него ты должна будешь освоить технику отделения сознания. Иначе тебе вряд ли удастся его пройти.

Ривелсея смотрела, как из ямы вылетают клубы пара, и никак не могла заставить себя сделать шаг вперёд. Веттар Нарт стоял молча и ждал. Девушка сделала несколько шагов и остановилась на самом краю ямы. Горячий пар обжёг ей ноги. Прошла минута, и по истечении её Ривелсея повернулась к наставнику и сказала:

– Великий Мастер, вы сказали мне, как победить боль, но как победить страх перед ней?

Веттар Нарт указал вперёд и сказал:

– Иди. Это и будет победой.

В голосе Мастера чувствовался мороз. Ривелсея вдруг на секунду представила, сколько раз он видел таких, как она, и насколько¸ вероятно, ему надоело, что все всегда колеблются и не могут сразу сделать решающий шаг. Она кивнула и прыгнула вперёд. Не закричать она просто не смогла, поскольку мгновение спустя её ноги почти по колено погрузились в кипящую воду. От страшной боли инстинктивно девушка на миг выпрыгнула из воды, но через секунду вновь оказалась в ней и вновь закричала. Метнув на мгновение свой взгляд на Веттар Нарта, Ривелсея заметила, что он стоит всё в той же позе и внимательно на неё смотрит. Ривелсея вдруг поняла, что положение её ужасно. У ямы стенки были слишком ровные, а глубина большая, чтобы из неё можно было выпрыгнуть. Между тем терпеть жгучую боль было совершенно невозможно.

– Мастер! Помогите! – крикнула Ривелсея, надеясь, что Веттар Нарт подаст ей руку и поможет выбраться. Но он даже не пошевелился.

– Отделяй сознание, и боль уйдёт, – услышала Ривелсея голос сверху. Около минуты она пыталась выбраться из ямы, но потом поняла, что ей это не удастся. Сознание жгло болью, и повторить то, что она делала недавно в спокойной обстановке, было совсем непросто. На несколько секунд ей это удалось, и боль не то чтобы ушла, но как бы отдалилась и немного утихла. А затем реальность для Ривелсеи размылась, сплошная волна непрерывной боли разлилась по телу; терпеть это было бы невозможно, если бы имелся способ прекратить страдания, но положение, в котором оказалась Ривелсея, было абсолютно безвыходным. Девушка с ужасом смотрела на свои ноги, которые жутко покраснели от огненной воды. Веттар Нарт стоял как изваяние наверху и смотрел на свою ученицу холодно и спокойно. Ривелсея поняла, что сострадание пробудится в нём тогда же, когда и в большом сером камне, стоящем на краю ямы, и сосредоточилась на том, чтобы с помощью отделения сознания разорвать связь с телом, которое излучало только боль. Неопытность Ривелсеи приводила к тому, что стабильно поддерживать нужное состояние она не могла, и когда её сознание помимо воли возвращалось в тело, то волна жгучей боли накатывала вновь. Продолжалось это очень долго – по крайней мере, так показалось Ривелсее. Мучения кончились неожиданно. Она почувствовала вдруг в себе какую-то мощную энергию и всю её, без остатка, направила на то, чтобы как можно быстрее разорвать связь её самой с источником боли. Малое время, короткий миг длилось ощущение полёта и отсутствия страдания, но потом энергия кончилась, и сознание, словно спружинив, полностью вернулось на место. Ривелсея слабо закричала и, покачнувшись, упала, почти полностью погрузившись в воду. От боли она лишилась чувств.

Ещё раньше, чем открыть глаза, она застонала, поскольку сначала вновь пришла боль в ногах, и только потом она почувствовала ветер на щеке и мягкую траву. Рядом стоял незнакомый ратлер. Дождавшись, когда Ривелсея придёт в себя, он сказал:

– Ваш Великий Мастер просил вам передать, что на сегодня занятия окончены. Завтра, в то же время, будьте здесь. А сейчас – можете идти отдыхать.

Он развернулся и удалился, не оглядываясь.

Лишь только попытавшись подняться, Ривелсея поняла, что ратлер сказал ей неправду. Она не может идти отдыхать. Она вообще не может идти. Если бы это было только больно или трудно, Ривелсея пересилила бы себя. Но через один шаг она упала, стиснув зубы, чтобы не закричать, и чуть снова не потеряла сознание. Так она лежала очень долго и не думала почти ни о чём. Солнце заходило, по небу мчались белые облака, вокруг шелестели деревья и не было никого. Мысли текли медленно, а ноги отзывались болью даже при дыхании. Застонав, Ривелсея с трудом провела ладонью по бедру и нащупала кинжал. Прикосновение к холодному металлу немного её ободрило, она достала кинжал, подумав, поднесла к руке его лезвие и легко полоснула им по коже. Порез получился глубоким из-за того, что кинжал был очень острым. Ривелсея размазала по ладони силу и тихо прошептала: «Сила из силы волю творит, воля моя – и меня исцелит». После этого прошло не менее получаса, прежде чем Ривелсея смогла наконец встать. Боль никуда не делась, но ноги стали словно каменные, они теперь с трудом, но слушались. Ривелсея, постоянно стискивая зубы, кое-как вышла за ворота и доплелась до гостиницы. Она хотела войти, но тут один из стражников загородил ей дорогу.

– Пропустите, – сказала она. Сил спорить у неё не было.

– Нельзя, – ответил стражник. – Вы больше не относитесь к прибывающим и должны жить в другом корпусе.

После этих слов Ривелсее захотелось умереть. Мысль, что ей ещё придётся тащиться в другой корпус, была невыносима.

Однако она была даже крепче, чем думала сама. Непонятно как она смогла дойти вслед за стражем до другого корпуса, который находился на противоположном конце ратлерского района. Когда её проводили в её новую комнату, она, ни на что не глядя, упала на кровать и не двигалась несколько часов. Как прошла ночь, она не запомнила, но вообще-то она прошла ужасно. Ноги распухли и страшно болели, хотя теперь уже немного меньше. Можно сказать, что Ривелсея совсем не спала, она только иногда проваливалась в какую-то серую полутьму, которая давала успокоение мыслям и телу. Когда рассвело, Ривелсея не спала, она просто лежала и смотрела, как тусклый свет просачивается сквозь окна. Когда солнечные лучи упали на её лицо и постель, Ривелсея встала. Идти было теперь ещё больнее, однако же в нужное время Ривелсея вошла в знакомые ворота и сразу увидела вдалеке стоящую фигуру в чёрном. «Интересно, он действительно был уверен, что я приду?» – подумала Ривелсея.