Наталья Иванчукова
Zвезды на батарейках
– Довольно сносно, – соврала я, – но как ты оказался здесь?
– Когда отцу стали поручать следить за Избранными, чтобы сбить их с Пути, он категорически отказался делать это, так как был одним из тех, кто на самом деле верил в духов, и был уверен, что вы единственная надежда на спасение.
– Сбить с Пути? Что ты имеешь ввиду?
– Нола, правители Города не хотят, чтобы Солнце снова светило. Если все вернется на круги своя, то их власть потеряет силу. Они могут контролировать людей, пока те зависят от них, от топлива, от продовольствия, которое они отбирают и хранят на своих складах. Не многим под силу преодолевать расстояния в несколько километров, чтобы раздобыть древесину для розжига костра, а поблизости уже все вырубили. Новые деревья не растут, так как для этого нужна энергия Солнца. Даже выращивать грибы, которым свет не нужен, можно только с разрешения правителей. Они хотят все контролировать, оправдывая это тем, что сохранившиеся запасы нужно расходовать рационально. Но постепенно, стали прибегать к насилию, ими стала овладевать жадность. Не все верят в духов, долгое время Избранных никто из правительства не воспринимал всерьез. Но никто из тех, у кого была татуировка латинской буквы на ладони так и не вернулся. Все они доходили до пещеры, в которой должны были сразится с сильным противником, а что с ними было дальше никто не знает. Власти стали опасаться, возможно духи – это не просто поверье? Вдруг, там действительно происходит что-то особенное и однажды, один из Избранных сможет сделать так, чтобы Солнце снова зажглось. Правителей охватила страх и паранойя.
Лин отпил из кружки, скривился и отставил ее в сторону. Я слушала, раскрыв рот, и не могла поверить, что все это время жила в Городе, где мой отец с жестокостью контролировал жителей, а тем более приказывал отслеживать таких, как я. Вот почему он держал меня взаперти, в неведении. Еще долго мы сидели у потухшего костра и я расспрашивала Лина, что еще он знает об Избранных. Его очень удивило мое неведение, но я уклончиво объяснила, что жила в изоляции, а мой отец тоже был на службе во "Дворце", это кстати, была правда, но я не уточнила, чем именно он там занимался. Интересно, как бы отреагировал Лин, узнав, что я дочь главного врага его отца? Я знала, что возле здания, где я жила, была постройка, в которой хранили запасы продовольствия, но я понятия не имела, что все это отобрали силой у тех, кто жил в Городе. Основавшие свое поселение были вынуждены выживать своими силами, но солдаты то и дело пытались подчинить себе всех, кто живет вблизи Города, они наказывали тех, кто отказывался отдавать свое имущество в общую казну и запрещали хранить продукты и выращивать грибы без особого разрешения. Генераторы, способные вырабатывать электричество и топливо, которое еще сохранилось, были под строжайшим запретом, все они были на счету и их использование без разрешения считалось незаконным. Но в поселении Лина законы Города презирали и жили так, как считали нужным, а от солдат защищались собственной "армией", которая насчитывала шестерых смельчаков. Однако столкновений было не так много, Зак, которого здесь считали главным, считал, что лучше не провоцировать конфликт, не демонстрировать свое несогласие и спокойно жить по собственным правилам.
Хоть я и упомянула вскользь, что жила отдельно от всех и каждый раз, когда об этом заходила речь, ускользала от ответа, Лину такого объяснения явно не хватало. Он кивал в ответ, но было видно, что он настроен узнать все подробности моей жизни в Городе:
– И все же, как так получилось, что ты всего этого не знаешь, ты как будто из другого мира. Другие Избранные были очень самоуверенными, чувствовали свое превосходство, а ты очень от них отличаешься. Где именно ты жила и с кем?
– Моему отцу приходилось все время отдавать службе, я редко его видела. А мамы не стало, когда я родилась. Одна женщина вырастила меня. Узнав, что еще один Избранный не вернулся, я сбежала. Сколько себя помню, мне каждый раз снился один и тот же сон, как я иду по этой дороге, одна в темноте. И по мере продвижения по Пути, мой сон видоизменяется, он как будто показывает, что мне нужно делать дальше. Это духи ведут меня, они что-то от меня хотят, как и от остальных Избранных. Но те не смогли им этого дать. А теперь я знаю, что наши солдаты могли помешать некоторым из них и скорее всего не все даже дошли до пещеры, где должны были встретиться с испытанием, которое подготовили духи. Честно говоря, мне страшно, я впервые одна и не уверена, что смогу защитить себя. Меня тоже ищут, я знаю это. Мне нужно покинуть это место, как можно скорее, но мне так сложно отважиться идти дальше, ведь здесь есть хоть кто-то, кто добр ко мне. До этого мною двигало желание хоть чем-то быть полезной и доказать отцу, что я достойна быть им замеченной, достойна его любви, что я не пустое место. Как еще обратить на себя его внимание, я не знаю, вот и отважилась на этот безумный путь, хотя меня к нему не готовили, как других Избранных и если у них не получилось, то с какой стати получится у меня?
Я поддалась отчаянию и чуть не расплакалась прямо на глазах у Лина. Его доброта и участие, покорили меня и я забыла, что всегда должна быть сильной. Не помню, чтобы я вот так просто разговаривала с кем-то посторонним, моим единственным собеседником была Тэа. Но она была намного старше и скорее была моим учителем и ангелом-хранителем. Я никогда до этого момента не дружила ни с кем, кроме нее.
Увидев, мои влажные от наступающих слез глаза, Лин встал, выглянул через окно на улицу и сказал:
– Совсем скоро шаман закончит молитву и все вернутся сюда, пошли со мной, я кое-что тебе покажу, – он заговорщически улыбнулся, приоткрыл дверь, ведущую на улицу и ждал, пока я проследую за ним. Другие уже возвращались, но мы успели ускользнуть. Однако, сворачивая за угол, я на мгновение встретилась глазами с Кристиной, которая вернулась скорее остальных и наблюдала, как мы с Лином удаляемся. Заметив, что я отстала, Лин взял меня за руку и мы скрылись за поворотом.
– Через некоторое время, после того, как мы покинули Город, мой отец погиб. Это был несчастный случай, – светя фонариком нам под ноги, сказал Лин. Но с тех пор я считаю своим долгом помогать Избранным, ведь мой отец сбежал, так как не хотел преследовать их, а значит, был с вами за одно, понимаешь, о чем я? Это позволяет мне чувствовать, что я продолжаю дело отца, я хочу быть похожим на него, чтобы он мной гордился, в этом мы с тобой похожи. К тому же, возможно, Избранные – это действительно наша единственная надежда и в отсутствии света виноваты духи, может быть, они хотят нам что- то сказать этим? Моя бабушка обманом приносила талоны, чтобы мы могли чаще пользоваться электричеством, а моя мать погибла от рук разбойников, которые хотели отнять у нее батарейки, вся моя семья боролась с тьмой и я тоже хочу этому содействовать. Я помогаю Избранным, таким как ты, пройти к пещере секретной тропой, так как уже знаю, куда они направляются. Я покажу тебе альтернативный путь, где солдаты не найдут тебя и ты сможешь спокойно дойти туда, куда зовут тебя духи. Но прежде хочу показать тебе еще кое- что.
Мы подошли к массивной двери гаража, который находился неподалеку от основного здания. Лин открыл навесной замок и толкнул дверь. Мы зашли в небольшое помещение, где у стен стояли стеллажи с инструментами, но в целом было довольно пусто, если не считать автомобиля, который стоял прямо по центру. Я включила свой фонарик, и два наших луча заскользили по гладкой поверхности капота. Это был кабриолет молочного цвета, его крыша была опущена. Хромированные детали ярко сверкали при свете фонарей. Я никогда еще не видела автомобиль вот так, в живую. Помню только то, что рассказывала мне о них Тэа.
– Вот это да, – искренне восхитилась я, – это твой?
– Моего отца. Но он всегда говорил, что однажды подарит его мне. Красивый, да? До катастрофы мы с родителями часто на нем катались, я помню это ощущение свободы, как ветер ворошит волосы, из динамиков играет музыка. А потом мы заезжали в придорожное кафе, типа того, в котором мы сейчас живем, и отец возвращался с хрустящими булочками или сэндвичами и с ароматным кафе. И самое главное, ты не поверишь, стаканы для кофе были одноразовыми, их выбрасывали сразу после использования! Именно с запахом кофе у меня ассоциируется беспечность и свобода, когда все хорошо и рядом те, кто любит тебя безусловно, просто за то, что ты есть. Как бы я хотел еще хоть раз испытать это чувство, встретиться с кем- то из моих родных. Я вспоминаю о них каждый день: отец, мама и бабушка, до того, как Солнце погасло, они всегда были со мной.
– Ты умеешь водить? – спросила я.
– Да, отец научил меня, а позже, даже когда топливо было уже в дефиците, автомобилями все равно пользовались и я подрабатывал, перевозя грузы. Жаль, сейчас особо не покатаешься.
Лин подошел к машине и открыл дверцу, приглашая меня. Я заняла место рядом с водителем, а он запрыгнул в салон, не открывая двери, скорее всего он повторяет этот трюк не первый раз, так как выглядело это довольно грациозно. Сиденья были мягкие и приятные на ощупь, светло-коричневая кожа потрескалась в некоторых местах. Я шарила лучом фонаря, разглядывая детали, а Лин объяснял, как устроены механизмы, за что отвечает каждый тумблер и рычажок.
– Невероятно! Я бы тоже хотела отправится в путешествие, увидеть, что там далеко за пределами Города.
– У меня в тайнике есть несколько баллонов с топливом и однажды я уеду отсюда, вот увидишь. Только об этом ни слова, это моя тайна.
Я была тронута его открытостью, мне никто и никогда не открывал тайны, тем более такие сокровенные.
– А знаешь, Лин, на самом деле я никогда не пила кофе и соврала, так как боялась показаться невеждой.
Он улыбнулся и выключил свой фонарь:
– Я знаю, – сказал он, – потому что кофе не мог не понравиться!
Он поднялся, встал одной ногой на сиденье и после перелез на капот:
– Выключи свой фонарь, – скомандовал он, – сейчас ты увидишь настоящее чудо!
Я послушно щелкнула кнопкой и наблюдала, как он поочередно включает небольшие, подвешенные к потолку карманные фонарики. От его прикосновений они продолжали раскачиваться на проводе, к которому были привязаны и постепенно останавливались. Помещение наполнялось тусклым светом, миниатюрные фонарики почти не распространяли свой свет, а просто светились небольшими точками. Я запрокинула голову и молча ждала, пока Лин включит их все, всего фонарей было около десяти. Когда он закончил, то вернулся на водительское кресло и сел, так же запрокинув голову назад.
– Вообрази, как будто мы остановились ночью посреди дороги, и любуемся звездами, – сказал Лин, – правда, звезды на батарейках, но если включить фантазию, то они вполне могут сойти за настоящие. – И после паузы добавил, – Так говорила моя бабушка, это она научила меня этому трюку.
У меня перехватило дыхание, такой же фокус показывала мне Тэа, неужели она и есть его…
В дверь кто-то громко постучал. Заходя внутрь, мы захлопнули ее, но я не видела, чтобы Лин закрывал замок. Послышался голос: "Откройте, я знаю что вы там". Грозный голос принадлежал моему отцу, я слышала его отчетливо. Низкий тенор, звук которого всегда действовал на меня одновременно и умиротворяюще, и внушал беспокойство. Солдаты шли по пятам и быстро нашли меня. Да и мест, где можно укрыться, было не так много. Подозреваю, что они задействовали всю свою армию, чтобы ускорить поиски. Сейчас я не знала, чего ожидать, так как мой отец оказался совсем другим, нежели я его знала. Голос снова прогремел: "Нола, я знаю, что вы там. Девушка из поселения сдала вас. Открывайте." Кристина! Это она выдала нас! Увидела, как мы с Лином уходим вдвоем и решила отомстить.