Наталья Иванчукова
Zвезды на батарейках
Лин сел рядом, и я вернулась из воспоминаний.
– Она немая, – выпалил он, наклонившись к моему уху.
– Кто?
– Марта. Разве ты не заметила, что она все время молчит?
– Не знаю, я не думала об этом.
– Раньше она жила в другом поселении и была охранницей. В ее смену их склад обокрали, вынесли абсолютно все и общине пришлось голодать. Против нее все ополчились и стали тихо ненавидеть, а одной ночью двое из поселения схватили ее и начали пытать, думая, что она причастна к краже и только разыгрывала жертву. Грозились отрезать язык, если не скажет, где припасы. Ну она и не сказала, потому что не знала.
Я сглотнула и осторожно повернулась в сторону, где сидела Марта. Мы встретились взглядами и она снова улыбнулась мне. Похоже, по моему лицу было понятно, что я только что узнала. Марта кивнула мне и перевела взгляд на огонь.
– Из-за тебя мы с Каем не завершили обход территории, поэтому снова собираемся уходить. Советую тебе сидеть тихо и не высовываться, – с этими словами Лин наклонился ко мне еще ниже, чтобы никто не слышал его слов, и я почувствовала запах мыла от его кожи. За пределами Города люди, как правило, не очень заботились о чистоте и снова услышать этот аромат было необычно и приятно.
Он закончил с ужином, встал с настланных на пол тряпок и удалился, освободив свое место у костра. Я чувствовала себя неловкой и как будто голой, все то и дело бросали на меня косые взгляды, некоторые не стесняясь, нагло рассматривали. Огонь согрел меня и отвлек от навязчивых мыслей. Но оставшись одна, хоть и в окружении людей, мысли завладели мной. Наблюдая за гипнотическим пламенем я размышляла о том кто я теперь, фантазировала, как Теа могла отреагировать, когда узнала, что я сбежала, она наверняка не находит себе места. Злится ли, что я украла ее батарейки- скарб, который она собирала много лет, или обо всем догадалась и поняла, что у меня не было другого выбора. Могу ли я считаться хорошим человеком, учитывая мои благие намерения и низкие поступки?
– Уже заскучала?, – Кристина, которую Лин представил мне как охотницу, усаживалась рядом со мной на его место, – А ты далеко не первая Избранная, что заглянула к нам на огонек. Все они идут из Города этой дорогой и каждый считает, что именно он самый лучший, самый отважный и всех спасет, – сказала она с ухмылкой. По ее манере держаться, тембру голоса и взгляду читалось, что Кристина считает себя лучше других и на меня она смотрела свысока, что заставляло втянуть голову в плечи и натянуто улыбаться, чтобы хоть как-то скрыть смущение.
– Ты ведь тоже считаешь себя супер крутой? – Она с вызовом посмотрела на меня, не отводя взгляд.
– Я… я не знаю, – ответила я, уставившись в пол., – Я просто делаю, что должна.
– Ох уже это чувство долга! Я наслышана о том, как вас готовят. Все эти изнурительные тренировки, многочасовые медитации с шаманом, чтобы совладать со своим духом. Тебя там, наверное, совсем не жалели, тем более, что ты последняя из Избранных, двадцать шестая, надо же! Расскажи, какого это быть последней надеждой человечества?
– Не понимаю, о чем ты. Тренировки?, – у меня закружилась голова, о чем она говорит? Неужели другие Избранные проходили специальную подготовку? Живя во Дворце с отцом и первым кругом его подчиненных, я практически не общалась с другими жителями Города и ни разу не встречалась с другими Избранными. Выходит, это не просто прихоть духов, что выбрали нас среди остальных, а организованное движение, которое обошло меня стороной?
– Ну да, все Избранные до тебя рассказывали, что вся их жизнь была посвящена подготовке к тому моменту, когда придет их очередь идти Путем, который духи указывают им во сне. Но что конкретно их ждет в конце пути, лично я пока не знаю. Известно лишь, что их ждет испытание, а какое, никто не знает. Они должны быть готовы абсолютно ко всему, физически и духовно, их подготавливают лучшие мудрецы. Как ты могла не знать этого?
– Я жила отдельно от остальных.
– Потому что ты Z? Последняя из Избранных и самая сильная?
Я уставилась в пол, давая понять, что не хочу это обсуждать. Не ясно, стоит ли озвучивать, что я дочь Главы и жила в обособленном месте, с высокими заборами, без возможности говорить с кем либо, кроме очень узкого круга людей. Учитывая то, что я не сказала об это сразу, мне показалось, что идеальным решением будет промолчать. Кристина громко вздохнула, убрала темную прядь длинных волос с лица и сменила позу. Усевшись поудобнее, она с досадой продолжила:
– Вас, городских не поймешь. И почему вам в вашем Городе не сидится, а? Ты такая робкая… Только без обид. Как напуганная зверушка. Хочешь казаться хорошей, вся такая милая, чистая душа. Но я знаю, ты что-то скрываешь, не спрашивай почему – чувствую. Я тебе не враг, нет. Но имей ввиду, что я за тобой наблюдаю. – Кристина пристально посмотрела на меня, наслаждаясь тем, что загнала меня в угол.
Повисла пауза. И хотя страх так или иначе охватывал меня почти на каждом шагу, сейчас я чувствовала себя максимально уязвимой. Кристина не выглядит опасной, я не могу с ней бороться, так как ее агрессия прячется за улыбкой, которая не дает мне право идти против нее в бой. Ее уверенность в себе подкреплена одобрением окружающих, она на своем месте. Обидно слышать, что я похожа на испуганного зверька, но самое обидное, что это правда. Кристина явно получала удовольствие от моей подавленности:
– Неудивительно, что именно Лин тебя нашел, городские ведь чуют друг друга? И как он тебе?, – ее ехидный смешок, эхом отразился от бетонной стены.
– Лин тоже из Города? – удивилась я.
– Его отец сбежал оттуда, когда Лин был еще маленьким.
– Почему он сбежал? А его мать?
– Это ты у него спроси, со мной он не откровенничает, я знаю только то, что знают все.
Мы услышали голос шамана с улицы, он созывал всех на молитву. Сидевшие вокруг костра члены поселения стали вставать, разминая затекшие ноги. Некоторые спускались со второго этажа и, проходя мимо, направлялись к выходу. Все, кто был в здании, выходили на улицу, чтобы присоединиться к всеобщему таинству. Кристина поднялась с места, она смотрела на меня с высоты своего роста, пока я все еще сидела, скрестив ноги.
– Я не особо верю в духов, – сказала Кристина. – это сказки для отчаянных, чтобы было у кого просить помощи. Но я скорей поверю, что духи спасут нас и вернут солнечный свет, чем это сделаешь ты. Посмотри на себя, ты просто обычная девчонка, в тебе нет ничего особенного, кроме уродливой татуировки на ладони. Не знаю, куда ты идешь, но если будешь возвращаться, обходи наше поселение стороной. А на счет Лина – не обманывайся его добротой, он просто жалеет тебя. Он вырос здесь, вдали от комфорта и привык к трудностям. Такой человек предпочтет смелую охотницу, а не городскую неудачницу. Я знаю его лучше, чем он сам, поверь.
Кристина вышла из здания. Никто не предложил мне присоединиться к ним. В Городе, где я жила, о начале молитвы оповещал звук ханга – музыкальный инструмент из двух, соединенных между собой металлических полусфер, на котором играл наш шаман. Это происходило раз в сутки и каждая семья собиралась в полном составе в своем жилище, читая молитву, некоторые выходили на улицы, чтобы видеть небо. Один раз в неделю все жители собирались на главной площади и слушали молитву шамана, на которой присутствовал сам Глава , то есть мой отец. Но я никогда не присоединялась к ним, мне не позволяли быть там. Я сидела в своей спальне, где Теа рассказывала мне о духах. Она говорила, что до катастрофы люди больше доверяли науке, пользовались электронными устройствами и развивали технологии. Но в древние времена, как и сейчас – духи, молитвы и подношения имели большое значение. Тогда люди просто не могли объяснить такие явления как молния, землетрясение и извержение вулкана, поэтому придумывали богов, которые были ответственны за людские страдания. Когда случилось великое бедствие, которое так и не смогли объяснить ученые и Солнце перестало светить, мы, как и наши далекие предки, стали верить в духов и просить у них поддержки. Там, куда я направляюсь, духи должны испытать меня. Пройду ли я проверку, учитывая то, что меня не готовили с той же тщательностью, как других Избранных? Я даже не знаю, что именно мне предстоит испытать, я лишь иду по дороге, что снится мне каждый раз, когда я засыпаю. А может быть, это насмешка богов, назначить меня Избранной, может быть, так они смеются и потешаются над нами. Возможно Кристина права: кто я такая, чтобы стать героем?
Я сидела на бетонном полу, в центре помещения тлели угольки костра, дым уходил в распахнутое окно, а на потолке виднелось черное пятно копоти. Игнорируя холод, который медленно проникал в мое тело, я прокручивала в голове воспоминания о времени, когда Теа была рядом со мной, я виделась с ней совсем недавно, а казалось, что прошла уже целая вечность. Неужели я осмелилась ослушаться отца и убежала из дома, это правда? Я никогда не выходила за пределы города и ни разу не оставалась одна, без присмотра. А сейчас сижу здесь, предоставленная сама себе, один на один со вселенной. Сложно поверить, что я отважилась на этот поступок. Свобода оказалась не такой сладкой, как я ее себе представляла, а принадлежность к Избранным на деле приносила больше проблем и скрытых угроз, чем привилегий. Даже не знаю, правильно ли я поступила?
Дверь приоткрылась и в помещение зашел Лин. Он уже вернулся, закончив обход территории. Я вынырнула из своих мыслей, расправила плечи и замерла в ожидании, пока он заметит меня.
– Тебя оставили одну?, сказал Лин подходя ближе. Он стал у окна, в двух шагах от меня ,облокотившись на подоконник. – Не обижайся на них, здесь все так воспитаны, каждый сам за себя.
– А что насчет тебя, ты вырос в другом месте?
– Вижу, ты уже успела с кем-то здесь подружиться. Кто тебе рассказал?
– Кристина. Но не могу сказать, что мы подружились, скорее наоборот.
Лин пристально посмотрел на меня, оценивая, достойна ли я узнать его историю. Он подошел к покосившейся стойке, где раньше стоял кассовый аппарат. Достал две чашки с отбитыми ручками. Из поржавевшей кастрюли он разлил по чашкам светло-коричневую, прозрачную жидкость, поставил их на сплюснутую картонную коробку из-под каких- то конфет и, балансируя, вернулся и сел подле меня.
– Хочешь чай? Хотя чаем это сложно назвать – остатки сушеной травы и кора деревьев, которые мы приносим для костра. Устроит такой вариант?
– Принято спрашивать и потом наливать, а не наоборот, – с деланной серьезностью ответила я.
– Знаю. Просто уже отвык от этих правил, прости. Да, раньше я тоже жил в Городе, вместе с родителями. Там у меня были друзья, родители, бабушка, которая меня любила, правда, как и многие, она служила во Дворце и проводила со мной очень мало времени. Я даже не знаю, что она там делала, ей было запрещено говорить. Мой отец тоже служил там, но был более свободным человеком и каждые сутки возвращался домой. Он был солдатом, охранником, как и я сейчас. Но со временем, условия жизни в Городе заметно изменились, людей стали больше контролировать. Пользоваться генераторами, которые остались в сохранности после катастрофы, позволяли только в определенные часы. Топливо для их заправки выдавали по талонам. Так как мой отец был солдатом, его заставляли наблюдать за жителями и наказывать, если кто-то прятал топливо и запасы продуктов, не оповещая об этом власть. Бабушка тайком приносила талоны на топливо для генераторов и запасные батарейки для фонарей, она хотела, чтобы мы могли свободно пользоваться светом. Отец очень злился, так как будучи солдатом должен быть донести на нее. Когда она приходила к нам, встречи все чаще заканчивались ссорами и в конце концов, бабушка перестала приходить к нам, они так и не смогли договориться. Как тебе чай, Нола?