Нана Робертовна Лемонджава
Во власти лжи
Рядом со мной всегда был мой верный друг. Он каждый день ждал меня в моей комнате под кроватью – мой дневник. Ему я рассказывала абсолютно все, дневнику можно было доверить самые сокровенные тайны и быть уверенной, что он не осудит и всегда поймет. Привычка вести дневник появилась у меня еще в детстве, после смерти папы, когда я никому не могла рассказать о своих переживаниях. С тех пор мы стали неразлучны. Вот и сейчас, после такого странного происшествия, мне захотелось поделиться с ним тем, что меня тревожило. Достав ручку, я принялась заполнять страницы своего лучшего друга.
Ночью я плохо спала, постоянно просыпаясь, только вот кошмары мне уже не снились. Теперь ко мне во сне вновь пришел тот молодой человек, но впредь я уже знала кто он. Это парень из библиотеки. Несмотря на то, что от него исходило непередаваемое тепло, я все же боялась, что из-за моей опрометчивости пострадают мама и Павле.
Глава четвертая
25 января. Я считала секунды до окончания урока, так надоело нахождение в этой поганой школе. Меня не покидало чувство, что я не в том месте, где должна быть. Меня тянуло в библиотеку и несмотря на страх, хотелось вновь встретиться с тем человеком из моего сна. Ни на минуту я не переставала думать о нем, а в груди все сжималось от странного предчувствия.
Этери прервала мои раздумья. Именно сегодня она решила стать ответственным учителем и вызвала меня к доске. Огромный сенсор, как всегда, резал глаза, а электронная ручка не слушала пальцы. Казалось, что хуже меня пишут только дошкольники, Этери конечно же успела это отметить. Я не понимала задание, да и честно говоря, никогда не вникала в то, чему нас учили на уроках. Хотя особо то ничему и не учили. Наверное, я слишком долго игнорировала вопросы Этери, потому что она стала на меня кричать. Прямых оскорблений она себе не позволяла, тем не менее умела задеть человека. Однако меня никогда не беспокоили ее слова и на это она злилась вдвойне. Этери стала эмоционально жестикулировать, раскидывая руки в разные стороны, быстро, с силой. И вот, драгоценная стеклянная ваза, с треском упала на мраморный пол и разлетелась в разные стороны. Этери вскочила, лицо ее стало багровым от злости. Злилась она явно на меня, хотя была виновата она сама. Единственное, что мы готовы делать с радостью, так это винить других в случае собственной неудачи.
– Анна, останешься после урока и уберешь это все, ясно?! – конечно, вина была не моя, но спорить и возмущаться я не стала и лишь кивнула головой.
По окончанию урока Этери указала мне на подсобку, где я могла взять веник, а сама куда-то удалилась, наверняка в столовую. В подсобке было темно и царствовал бардак: документы, химические вещества, пробирки, все это в разброс валялось по всей комнате. Не думала, что поиск веника окажется таким сложным заданием. Я стала заглядывать под стол, затем в шкаф, а открыв его дверь увидела большое зеркало. Да уж, вид у меня был не самый лучший и я точно не подходила под описание супер модели, хотя рост мог это позволить. Тем не менее ничем особенным я не отличалось и красивой, в широком понятии, не была: большие зеленые глаза, тонкие губы, ровный в профиль, однако широковатый нос, почти черные волосы ниже лопаток и самое главное – усталость в глазах, что отнюдь не красило мой образ. На себя смотреть мне не доставляло особого удовольствия, поэтому вскоре я закрыла дверцу шкафа и продолжила поиски. Усилия прикладывать не пришлось, я заметила веник между большой деревянной тумбой и шкафом, пришлось протянуть руку сквозь пыль, чтобы достать его от туда. Когда я вытащила веник, и подняла голову, то заметила на тумбе книгу, она называлась «О, дивный новый мир», это была самая настоящая книга! Во мне все стало бурлить, сердце билось учащеннее. Я оглянулась по сторонам, словно за мной в этот момент могли наблюдать и взяла книгу в руки. Пальцы ощупали приятную бумагу, от нее исходил особый аромат, пожелтевшие старые страницы так и одурманивали своим запахом. Я с удовольствием перелистывала страницы, буквы медленно проплывали перед взором, мне хотелось утонуть в них. Но стоило перелистнуть очередную страницу, как все удовольствие было прервано. Я вскрикнула от ужаса и немедленно закрыла книгу, тяжело дыша я стала пробираться к выходу, в подсобку зашла Этери.
– Что ты возишься тут? Давай быстрее иди убирай!
Если тебе, читатель, интересно заметила ли Этери то, что я обнаружила у нее в подсобке, отвечу – нет. Я молча вышла, не подав повода что-то заподозрить. Спокойно закончила уборку и только выйдя из класса дала волю чувствам. Меня стало трясти, увиденное не давало покоя. Это были фотографии Сабы с отрезанными конечностями. Он лежал в луже крови, скорее всего его пытали, чтобы выведать правду. Не думаю, что это сделала сама Этери, но она точно была причастна. Теперь стало ясно, почему его Сабу похоронили в закрытом гробу.
Страх, мучивший меня, после этих фотографий словно испарился. В голове была только решительность. Полностью отдавшись зову сердца я помчалась в библиотеку. Я знала, чувствовала, что все это время ходила туда не зря, что именно там и найдутся ответы на все вопросы. Самое странное, что где-то внутри себя я понимала, что хотела бы увидеть Амирана, но одновременно с этим, открывая дверь библиотеки, я боялась этой встречи.
Внутри было очень светло, настолько, что от солнечного света, пробирающегося из окон, глаза начинали слезиться. Сложно было разглядеть есть ли тут кто-то, пока глаза не привыкли к свету. И да, он был тут. Сидел и молча читал с экрана. Он поднял на меня глаза, но затем вновь впился в текст, не сказав ни слова. Я задержала на нем взгляд, но не выказала знак приветствия. Выбрала себе компьютерный стол и начала поиски. Открыв множество ссылок я надеялась, что в какой-либо из них, найду то, что мне нужно. До чего же нелепо я выглядела, когда вычитывала информацию из статьи про сельскохозяйственную культуру, что же могла я найти в ней? Постепенно я ужеперестала читать, а только делала вид, что занимаюсь этим. Теперь я стала наблюдать за своим странным товарищем. Он внимательно, следя пальцем за текстом, что-то вычитывал, а затем переписывал в блокнот. Он посмотрел на меня. Долго. Я отвела взгляд, и наверное покраснела, словно меня уличили в чем-то. Тут он внезапно нажал кнопку на экране и закрыл все вкладки, собрал свои вещи и удалился. Но Амиран не заметил, как упал бумажный лист из его блокнота. Зато это не ускользнуло от меня.
Он что-то знает. На этот раз моя очередь следить за ним. Стоило ему выйти, как я, не теряя времени, подбежала к его столу и подняла бумажку с пола. В ней говорилось о том, как сделать алюминиевую пружину. И зачем ему это? Мне стало смешно от самой себя, я уже в чем-то его подозревала, а он просто выписывал как сделать пружину. Я залилась хохотом. Анна, Анна! Дурочка! Хорошо, что кроме администратора, никого в библиотеке не было. Но внезапно меня потревожила мысль, что кто-то наблюдает за мной. Знаете, иногда такое чувство возникает, когда на тебя, действительно, смотрят. Ты ощущаешь на себе взгляд. Возможно у меня уже была паранойя, тем не менее я аккуратно сложила листок и положила в карман своих джинсов, после чего взяла сумку и кинулась к двери.
На улице уже было темно, а возле библиотеки, как обычно, тихо. Надев капюшон, я быстрым шагом преодолевала путь, мне казалось, что если сравнить сейчас мчащийся поезд и скорость моего шага, они были бы равны. Я непроизвольно оглянулась, словно за мной могли гнаться. Но этот жест еще больше заставил меня бояться. Позади меня, шел человек, его лица не было видно из-за накинутого капюшона. Либо я совсем стала всего бояться, либо мне правда не показалось, что он идет за мной. Однако стоило ускорить шаг и мои опасения подтвердились. Я услышала, что человек также увеличил темп своей ходьбы. Постепенно звук его шагов и дыхание становилось все ближе, а вот мой страх нарастал и нарастал. В один момент они настигли меня, я почувствовала его дыхание на своём затылке даже сквозь крутку.
Это конец! Они убьют меня и всю мою семью. Он схватил меня за плечо, и потянул за собой в какой-то закоулок:
– Зачем ты следила за мной ? – незнакомец снял капюшон, это оказался Амиран. Мне стало легче, несмотря на то, что он, судя по всему, был не очень доброжелателен. Я даже улыбнулась ему.
– Чего? Кто еще следил? – ответила я со смехом
– Ты читала то, что я записал, зачем тебе это? – он пристально следил за мной своими серо-голубыми глазами.
– Мне… мне просто было интересно.
– Это ОНИ тебя подослали, да?! – он значительно повысил тон.
– Ты о ком? – недоуменно ответила я вопросом на вопрос.
– Не прикидывайся! Говори правду! – он схватил мою руку так больно и крепко.
– Я честно не понимаю о чем ты! – в горле всё сжималось от наступающих слез, но я старалась говорить ровно. Теперь мне уже не было весело. Нет, только не плачь сейчас, держись, ты выдашь себя.
– Я же сказал, не прикидывайся! – закричал он и тут случилось непредвиденное, такого поворота событий я не ожидала. Амиран достал пистолет, вроде самодельный, и направил прямо на меня. Мне не было страшно, но я подумала о Павле и маме. Будет ли им лучше, если меня не станет? В своих мыслях я представила смерть брата на площади, его алую кровь. Все это случится, если сейчас Амиран выстрелит. Это поколебило меня, я заплакала и в истерике, сквозь слезы, выдала все:
– Я не шпионила за тобой, никем не подослана. Я хожу в библиотеку в попытках найти хоть какую-то подсказку. Мой маленький брат скоро может быть убит. У него день рождения первого февраля. Я просыпаюсь с криками. Я хочу остановить это. А за тобой я следила, чтобы убедиться, что ты не шпионишь за мной.
Он замолк. Я почувствовала, что его хватка стала слабее, вскоре он отпустил меня. Тяжело вздохнул и прошептал:
– Прости…
Амиран отпустил меня и ушел прочь. Внутри все свертывалось, я чувствовала, что это предзнаменование чего-то. О чем он говорил? Что задумал? Почему пошел за мной? Он говорил о том, что я следила, боялся чего-то. Чего же?
Я еще долго бродила по городу и вернулась домой лишь поздним вечером. Брат тихо посапывал в своей кровати. Мама сидела у телевизора, однако признаки бодрствования также не подавала. Мне не хотелось есть, несмотря на то, что целый день я была с пустым желудком. Мне было не до еды, слишком тревожным выдался вечерок. Завтра надо точно отправиться в библиотеку и поговорить с Амираном. А сейчас мне просто хотелось лечь и расслабиться, у меня было такое чувство, что я весь вечер таскала целый грузовик тяжелых предметов.
Я легла, однако уснуть мне не удавалось очень долго. Ворочаясь в кровати, я прокручивла в голове то, что произошло после ухода из библиотеки. Страх и одновременно любопытство заставляли меня разобраться в этом. Узнать, кто же он такой.
С утра, залпом выпив приготовленный мамой кофе, я попрощалась с родными и выбежала на улицу, прямиком в библиотеку. Учебу я решила пропустить, хотя от мамы достанется, когда ей позвонят, чтобы спросить, где ее дочь. Но я обязана найти Амирана.
На улице было светло, поэтому я ожидала, что он уже может быть на месте. Но его еще не было. Взглянув на часы я расслабилась, еще рано, всего лишь девять часов утра, так что буду ждать. А пока я взяла наушники и включила музыку, полностью отдавшись звукам настигающим мой мозг. Это не была песня с глубоким смыслом, обычный набор нелепых слов, но мне она все же доставляла удовольствие. Вся музыка в нашем мире была подобного жанра. Не существовало никаких лирических композиций, об этом я уже упоминала. Ведь власти боялись, что именно лирика может вызвать поток нежелательных мыслей. Что мы задумаемся о смысле жизни, о драме и трагизме, будем копаться в самом себе, анализировать.
Сильный бас стучал в ушах, а я то смотрела в окно, то на дверь, то просто взирала на включенный экран компьютера. Прошел час, два, три. Вскоре настал вечер, а Амиран так и не появился. Не пришел он и на второй, и на третий день, а я все караулила. Страхи вновь подобрались слишком близко. Я надеялась увидеть его вновь и не переставала ждать. Ведь он что-то знал.
Глава пятая
28 января. Сидя в библиотеке в ожидании своего новоиспеченного знакомого, я смотрела в окно выходящее на город. До чего было прекрасно глядеть на голубое безоблачное небо и зимнее солнце. Даже в теплом помещении ощущался приятный уличный холодок. Тишина вокруг давала мне возможность слышать каждый звук: по городским дорогам мчались машины, ребятишки резвились на детской площадке, группа юношей и девушек задорно хохотали, усевшись на лавочки, а в компьютерном зале мирно тикали часы. Заворожённая окружающей средой, в полной бездне собственных мыслей, просидела я несколько часов. Стало темнеть. Ждать Амирана не было смысла и я стала собираться. Хотелось побыстрее выйти отсюда и забыть все, не лелеять больше надежд. Может мне и вправду показалось, приснилось, померещилось. И нет никакого спасения, все это лишь мираж. Когда нас касается безысходность, тогда мы начинаем верить в несбыточное.
Пока я складывала вещи в сумку, дверь медленно открылась. Он все-таки пришел. Читатель, ты наверняка чувствовал, каково это, долго чего-то ждать, уже потерять всякую веру и внезапно получить то, чего хотел. В таком случае, я не буду расписывать как все мои внутренние органы стали перемешиваться от восторга, сердце заколотилось, а губы не могли сдержать улыбку. Кивнув в знак приветствия, Амиран взял стул и подсел ко мне, совсем близко. Серо-голубые глаза заранее сообщили, что он собирается сказать нечто важное. Скорее всего, он долго решался на это и поэтому не появлялся здесь.
Его темные волосы сегодня блестели по-особенному, припухлые губы были тревожно сжаты. Он смотрел на меня в упор, лицо Амирана имело серьезное выражение, но на душе мне было легко. Я не отводила взгляд и вновь слегка улыбнулась ему. На этот раз и он расплылся в улыбке, щеки его стали багровыми, думаю мои тоже, поскольку я стала ощущать невероятный прилив крови и жар. Прежде чем заговорить, он оглянулся по сторонам, словно боялся, что кто-то нас услышит. Амиран потянулся ко мне и прошептал:
– Идем за мной! Я тебе кое-что покажу, – он встал, зная, что я последую за ним. Именно это я сделала, совершенно не колеблясь.
Мы шли не проронив ни слова, я и не думала задавать вопросов. Путешествие длилось недолго, спустя минут пятнадцать мы дошли до какого-то переулка. Амиран остановился у большой, железной двери, ввел на ней код и мы зашли. Это было обычное здание, что-то вроде заброшенного госпиталя. Мы спустились в подвал, здесь было сыро и темно. Я осталась у порога, поскольку внутри ничего не было. Амиран же подошел к самому углу заплесневевшего подполья. Я не понимала, что он ищет, ведь тут было пусто. Вдруг мой спутник стал стряхивать ногами земляной покров. Все это выглядело странно, он словно собака рыл землю. Что там было и почему он остановился в этом месте, я не видела, однако вскоре показался открытый люк и исходящий из него свет.
– Сюда, за мной! – тихо сказал он и стал спускаться по лестнице ведущей вниз. Я последовала за ним, без какой-либо опаски и закрыла за собой люк. Запах здесь стоял иной, нежели в подвале, свет был яркий, послышались голоса. Сфокусировавшись после темноты, я наконец смогла увидеть куда мы пришли. Перед глазами простиралось небольшое помещение, похожее на лабораторию. На стенах были развешаны разные чертежи, надписи, на потрепанной зеленой доске висели фотографии представителей власти. Посмотрев в правый угол я заметила склад оружия, а за столом, стоящим рядом с этим складом, юноша, лет семнадцати, возился с самодельным пистолетом. На огромном сером диване расположились две девушки, они что-то яро обсуждали. В момент когда мы вошли, словно остановилось время. Прекратились разговоры и всякий шум. Все смотрели на нас. Тишину прервал Амиран.
– Ну вот, ребят. Знакомьтесь, это… – он замолк, точно, я ведь так и не сказала ему свое имя.
– Анна, – дополнила я.
К моему удивлению, присутствующие меня дружески поприветствовали. Я не знала кто эти люди и видимо на моём лице было написано в каком я пребываю недоумении.
– Судя по всему Амиран не сказал тебе куда ты идёшь. А просто без объяснений привел тебя сюда, – со смехом сказал бледноватый парень с безупречными зубами и улыбкой. Его лицо показалось мне очень знакомым, где-то я этого человека точно видела. – Итак, знакомься, я Ладо, это Ника, Кристина и Цира, – он указал на каждого из ребят, – Наверняка, ты понятия не имеешь, кто мы такие и где ты. Не бойся, я все поясню. Амиран у нас такой, много говорить не любит, – засмеялся Ладо. Вроде я правильно запомнила его имя. – Ты хочешь спасти своего брата, это мы знаем. Каждый из нас тоже хочет кого-то спаси. Кто-то мать, кто-то отца, а кто-то просто беззащитных людей. Мы хотим прекратить эти зверства и игры.
Так, а вот этого я никак не ожидала. Тайное общество? Революционеры? Что здесь такое происходит? Они молча ждали моей реакции, я же, в свою очередь, не могла выдавить ни слова. Представьте, еще вчера я думала, что в целом мире нет человека, преследующего ту же цель, что и я. А тут у них целая команда. Вот так сюрприз. Глаза у меня бегали по сторонам, затем по лицам присутствующих. А потом я посмотрела на Амирана. Что за ухмылка на его лице? Ему смешно видеть моё потрясение. Но он так добродушно наблюдал за мной, и я невольно расплылась в улыбке. И постепенно мы все залились хохотом от нелепости ситуации.
Ребята провели мне экскурсию по своей лаборатории. Документы, фотографии, какие-то костюмы, здесь, кажется, было все что угодно, даже огромный холодильник, еды там, наверное, хватило бы на целую армию. Кристина, румяная, коротковолосая девушка небольшого роста, с голубыми глазами и отчерченными алыми губами, объяснила это явление тем, что во время раздумий постоянно хочется есть.
Мы шли дальше и дальше, рассматривая каждый уголок. Здесь ребята делали самодельное оружие, вот для чего Амиран выписывал информацию о том, как делать пружину, она нужна для любого огнестрельного оружия. Да уж, тут велась целая подготовка. Иметь оружие в нашем мире было запрещено всем гражданам, кроме представителей власти. Единственный раз, когда мы можем взять пистолет в руки – «день рождения», как иронично. В лаборатории, как ее называли ребята, было несколько телевизоров и все они находились рядом, как в какой-нибудь звукорежиссерской студии. На каждом из них транслировались разные каналы, и звук, исходящий из экранов перебивал друг друга. Имелся здесь и длинный стол, на котором стояло десять компьютеров и все было завалено бумагами, фотографиями и маршрутными картами.
– Каким образом вы хотите остановить правительство? – я особо не любопытствовала в новой компании, чтобы не показаться наглой, однако вопрос вырвался сам по себе. Ладо не колеблясь ответил мне, хоть и очень лаконично.
– Мы их просто уничтожим, – он произнес только это, но больше ничего не уточнял. По нему было видно, что он и не хочет. Ладо можно было понять, я только пришла к ним в команду. Тем не менее такое недоверие меня огорчило, наверняка по моему выражению лица было видно, что я испытала не самые приятные чувства, поскольку в разговор вмешался Амиран, а вернее он тактично поменял его направление:
– Кстати, Ладо скоро будет праздновать день рождения, послезавтра, тридцатого января, – Амиран непринужденно похлопал товарища по плечу. А я почему-то вспомнила, что январских именинников еще не поздравляли, а ведь уже двадцать восьмое число.
Глава шестая
Задачу проводить меня домой Амиран взял на себя. Мы долго шли молча, обменявшись лишь парочкой слов в начале пути. Я боялась сказать лишнего, его присутствие затуманивало разум, было неловко, я краснела, поэтому благодарила солнце за то, что оно уже попрощалось и затаилось в своем замке. Такого со мной раньше не было и объяснить это поведение я не могла. Однако одно я знала точно – мне не хотелось, чтобы наш путь заканчивался. Пусть свет фонарей будет бесконечен, дорога бескрайней, а мой дом все отдаляется. Я посмотрела на Амирана. Интересно, а о чем думает он? Также ли аритмично бьется его сердце, так же ли боится он что-то произнести?
Молчание становилось невыносимым, поэтому я решилась на самый главный и острый вопрос. Пришлось постараться, чтобы собрать свои мысли и сделать голос твердым и уверенным:
– Так как же вы хотите избавиться от правительства?
Амиран долго молчал, прежде чем начать говорить. Не думаю, что он мне не доверял, иначе не показал бы их лабораторию, скорее Амиран просто думал как это преподнести. И наконец он тихо заговорил:
– Помнишь я сказал про Ладо? У него и вправду день рождения послезавтра. Его число выпало в январской лотерее, – и тут меня осенило, вот почему его лицо показалось мне знакомым. Я видела его фотографию в числе победивших именинников, – В общем, в этот день, то есть в свой день рождения, Ладо отправится на площадь, чтобы получить «подарок», но мы должны будем не дать этому случиться. Остальные ребята и я, в том числе, должны пробраться в здание правительства.
– Туда разве можно просто так войти? Это ведь самое охраняемое место в городе. Я слышала, что туда могут зайти только те, кто там работает, при чем по отпечатку пальца.
– Да, это так. Но это не проблема для нас, мы войдем по моему отпечатку, Ладо уже создал специальную пленочную наклейку, где в точности отобразил мои папиллярные узоры на пальце.
– А у тебя то откуда пропуск?
– Скажем так, приходилось работать там. В общем, это не важно. Главное, что мы сможем зайти. И кстати, на самом деле с задней стороны здания есть, так называемый, «черный вход». Это дверь, сделанная из стекла, как и само здание, наверное, чтобы никто не догадался о ее существовании. Она сливается со всем сооружением и если бы мы не следили, то точно бы не поняли, что она существует. Именно через нее мы и войдем, хотя отпечаток понадобится и там, но мы вызовем меньше подозрения, поскольку об этой двери знают только работники. Мы проследили сквозь окна, кто там ходит и что делает. В здании есть уборщицы, охрана и секретари. Ника сделал снимки этих людей, чтобы в точности воссоздать их униформу и пробраться внутрь.
– Да, но… Что вы будете делать дальше, когда зайдете туда? – перебила я Амирана. Все это казалось неосуществимым.
– Наша цель – ОНИ. Когда мы доберемся до последнего этажа, заблокируем все выходы. В это время будет транслироваться «счастливый день именинника», но вместо этой трансляции мы покажем другую, на которой заставим ИХ сказать народу всю правду.
– По-вашему люди в это поверят? В наше сознание вбили мысль, что умереть в свой день рождения – лучшее, что может случиться. Вы думаете, что парочка предложений из уст представителя власти что-то изменит? Народ может подумать, что это сказано под угрозой.
– Да, мы это предусмотрели, для этого есть видеозаписи.
– Что за записи?
– Анна, ты такая нетерпеливая! – Амиран обнажил свои идеальные белые зубы и продолжил, – Ты слышала что-нибудь о том, как отмечали день рождения раньше?
– Да, я знаю. Папа рассказывал мне, благодаря ему я понимаю всю ситуацию в нашем мире. Он не хотел, чтобы я была слепа, как остальные.
– Серьезно? Твой отец тоже хочет это изменить? Значит он один из нас! – воскликнул восторженно Амиран.
– Был… – только не плачь, Анна. На этот раз не надо. В горле встал ком, было сложно говорить, я незаметно задержала дыхание, чтобы предотвратить поток слез. Не хотелось вновь при Амиране разрыдаться, чтобы он считал меня ранимой и хрупкой.
– Лотерея? – шепотом спросил он.
Я молча кивнула, все еще не решаясь произнести ни слова. Боялась, что мой голос задрожит.
– У меня была прекрасная семья; мама, папа, сестра… – начал Амиран, – Мама, ну просто здоровски готовила. Помню, когда я приходил из школы, а дома всегда пахло свежеиспеченными булочками. Мама знала, что я безумно люблю их. Она смеялась, когда внутри плавился сыр и я начинал играться с ним, растягивать его так, что приходилось вставать на стулья. У нее был успокаивающий смех и добрые глаза. Я видел в них грусть и тревогу, часто задавался вопросом что же ее так беспокоит, но никогда не решался спросить. Лишь спустя много лет я понял это. Мне было одиннадцать, когда выпало ее число, это случилось семь лет назад. Я не смотрел эту трансляцию, не мог, мне было больно, хотя тогда я еще ничего не понимал. Вскоре именинником стал и отец. Меня отправили в детский дом вместе с Нино, моей младшей сестрой. Там я познакомился с Ладо и остальными ребятами, они были очень недоверчивы, поначалу не хотели принимать меня в свою компанию. Как оказалось, их объединяло одно – смерть родителей и жажда избавить других от боли, которую испытали они. Родители ребят были хорошими друзьями, строили планы по освобождению от заданной идеологии, именно поэтому их убили. Всех, кроме матери Ладо, бедняга просто сошла с ума после смерти мужа. Долгое время она лежала в психбольнице, а когда Ладо исполнилось восемнадцать, он взял маму под свою опеку, теперь она дома вместе с ним. Вроде выжила еще одна из этой группировки, но ее имени и личности я не знаю.
Я была впечатлена таким поворотом событий и долгое время выдерживала паузу, но тут вспомнила про сестру Амирана, я подумала может кто-то из девчонок и есть она:
– А где твоя сестра?
– В детском доме тоже не удалось избежать смерти. Нино должно было исполниться шесть. Я видел на экране, как она умирает. Я ожидал счастливое выражение лица, ведь она не знала правду, но оно было искажено болью, а в глазах застыли слезы. Лицо Нино сразу переключили на другое, но ведь она моя сестра, я успел все заметить. Тогда мне было уже почти четырнадцать и я твердо решил – это нужно остановить. В тот же день, я молча сидел в столовой и ко мне подошел Ладо. С того момента мы и стали друзьями.
Я не могла вымолвить ни слова в ответ. Он потерял всю семью, видел смерть маленькой сестры. Как сложно порой выслушивать подобные откровения, после них ты ломаешь голову над тем, как бы человека утешить, а ведь утешить никак не получится. Мне захотелось обнять его, дать понять, что я рядом и понимаю его. Мы знали друг друга несколько дней, но иногда, чтобы понять, насколько человек тебе близок, достаточно одного взгляда, а порой и жизни не хватит. Мне казалось, что этот рослый парень, выше меня на голову – беззащитный ребенок. Несмотря на внутренние колебания и нерешительность, я обняла его. Мы стояли так, кажется, целую вечность. Сильные руки зафиксировались на моих плечах, отдавая искрами, а подбородок впивался в мою макушку, но совсем не больно, наоборот – приятно. В этих объятиях заключалось все: сочувствие, понимание, поддержка и готовность менять действительность, вопреки страху. Я медленно выпустила его из тисков своих рук, и возобновила разговор: