Наит Мерилион
Искра по имени Октябрьская
И снова тишина. И внутри Искры тоже.
«С техничкой».
Она покинула смотровую. Кто-то играл Стальным. Понятное дело, на Кольце хотят, чтобы победил новый дуэт. Это же скрепление дружественных отношений.
Искра ушла домой и провела последний вечер с бабушкой.
Наутро в дверь постучали. Курьер с охапкой алых роз.
«Сегодня ты еще ближе к звездам. Стальной».
Искра выбросила записку, но цветы в вазу поставила: они ни в чем не виноваты.
Видимо, у Стального тоже был свой план на Искру. Злиться она не имела никакого права. Но злилась.
Почему нельзя побеждать честно?
– Куда ты собираешься? – бабушка встала раньше обычного.
– Я… – Искра тяжело выдохнула. – На космодром…
А дальше все как во сне. И бабушкины слезы, и запах валерьянки, крепкий черный и такие же крепкие объятия. Бабушка обиделась, что Искра не сказала раньше.
– Не хотела дарить тебе пустую надежду! Мы победим! Я вернусь, и мы с тобой отправимся жить на Кольцо!
Провожали друг друга долго. Она бабушке про таблетки, а бабушка ей про шапку на голове. Смешная.
Байконур-3 встретил морозом, кончики ресниц мгновенно заиндевели. Искра молча шла за командой космоэквилибристов, менеджеров, инструкторов, врачей. Впереди раскачивались спины братьев Лихих. Она здесь благодаря им.
Согреться удалось в общежитии спустя два часа. Искра долго сидела у батареи, прижавшись к ней всем телом, пока не пришло время тренировки.
Искра погрузилась в воду последней. Отрабатывали квадрат. Надежная сцепка из рук, Стальной отсчитывает десять секунд удержания фигуры. Все замерли. Зазвучала команда: «Переход». И Витек с Искрой переплыли в линию. Виктор перехватил руки брата, а Стальной ноги Искры. Горизонт. Полный оборот. В бассейне Искра особенно теряла ориентацию в пространстве, но здесь включили проекцию на стенах. Сымитировали и Землю, и Кольцо, и черную пучину космоса. Раз, два, три. Искра ждала сигнал Стального. «Переход».
Теперь она знала, что синхрон не ее заслуга.
Отпустила Витька, подтянулась к ногам, одной рукой перехватила руку Стального, второй прицепила трос к его поясу. Оба дуэта выстроились в две параллельные линии. Командная программа закончена.
После общей тренировки – время завтрака. Омлет с красной икрой, орехи с медом и крепкий кофе. Искра старалась жить деталями, чтобы не думать о выборе, который уже сделала. Братья Лихие проиграют.
– Если победим, – поделился за обедом Витек, – Виктор выберет переезд на Кольцо. А я – участие в Играх.
– Ваш дуэт распадется? – удивилась Искра.
– Да. И мне нужна будет вольтижерка.
– Но ты же сам вольтижер!
– Ну, так я стану ловитором. Не проблема, – Витек отхлебнул чай, обжегся, выругался. – Ну а ты? Если вы выиграете…
– А я выберу переезд на Кольцо. У бабушки деменция началась. Это вещь необратимая. Но на Кольце свои технологии.
– Если проиграешь, не расстраивайся! Станешь моей вольтижеркой, и в следующем году победим!
Искра оставила обед нетронутым, за что потом получила выговор от инструктора.
летать
Горизонталь, сцепка руками. Искра нажала на ускоритель, спрятанный в районе запястья, ноги подплыли к голове через прогиб. Удержание.
«Давай», – скомандовал Стальной и отпустил Искру. Синхронный переворот. Тройной.
«Опять недокрутила», – подметил Стальной, а Искре так и хотелось сказать, чтобы лучше контролировал ее ускорение!
Но впереди петля Веричева.
В бассейне – пустяк, чего не скажешь о гимнастическом зале. Всякий раз Искру тошнило от страха. Каждый раз, затягивая ногу в бильман, она думала: «А если уронит сегодня?»
Зачем вообще понадобилась эта поддержка, если и без нее у братьев Лихих нет шансов.
Нервы утекали сквозь пальцы, каждый раз после тренировки в зале хотелось сбежать куда-то подальше.
В общежитии Искра облюбовала пустой зал с теннисными столами, забирала чай из столовой и шла сюда. Страдать. Всю жизнь думала, что рождена для чего-то великого, вроде полета в космос. А оказалось, что рождена для подлости, вроде нечестной победы на Играх.
– Это тебе, – Стальной принес пачку халвы в шоколаде.
Что ж, он был внимателен к предпочтениям «технички».
– Зачем нам делать петлю Веричева? Неужели без нее мы не победим? – стоило начать деликатнее, но Искра не справилась.
Стальной вытащил из кармана мандарин, проткнул кожицу.
– Петлю делать будем. Не спорь, – он разделил мандарин, долго смотрел на неровные половники, протянул Искре большую из вежливости.
«Хотя бы сейчас не молчать», – пронеслось в голове.
– А я видела, как тебя скрючило в гимнастическом зале. И слышала, как ты с кем-то говорил. Так зачем нам эта поддержка, если мы и так победим?
– …
– А что ты так смотришь? Заметь, я не сказала ничего братьям! Но мне противно от этого… Я в ужасном положении. Пришлось выбирать. Либо бабушка, либо честность.
Стальной сел рядом с Искрой. Соты в глазу остановились, и почему-то от этого стало не по себе.
– Прости, Октябрьская. Мы с тобой проиграем.
Искра рассмеялась. Не поверила. Посмотрела на Стального.
– Шутишь?
Не шутил.
Искра вскочила с кресла, халва упала с колен.
– Как же так? Но моя бабушка!
– Да, знаю. Ты больше не увидишь бабушку.
«Да за такие шутки…» Искра подняла халву и швырнула в кольцованного.
– Мне твои подарки не нужны! Ты неуравновешенный псих. У вас там на Кольце все такие? Я не выйду с тобой. Все кончено. И никакой тебе петли Веричева. Ничего!
– У тебя есть два пути… – спокойно ответил Стальной, начиная чистить второй мандарин.
У Искры было два пути.
Первый – бойкотировать выступление. Тогда ее никогда больше не допустят до Игр. А возможно, даже будут судить.
Второй – выйти со Стальным и погибнуть в петле Веричева.
– Зачем это все? Зачем нам проигрывать? Ты же тогда в зале сказал кому-то, что мы победим!
– Будешь? – Стальной протянул половину мандарина.
Искра не приняла, но села рядом, чтобы выслушать.
Всю жизнь Стальной провел в лаборатории. Операционный стол, наркоз, испытания, галлюцинации, ошибки, боль.
«Нас было сто пятьдесят. Теперь я один».
Первые пробы сделали на голубях, внутри каждого персональный чип, с помощью которого можно управлять любой птицей в городе.
– У меня тоже есть такой чип, – признался Стальной и постучал себя пальцем по груди.
Значит, и Стальным в любой момент могли играть. Но, по его словам, пока не сделали этого, потому что он «хорошо себя вел и следовал плану корпорации».
– Тогда в зале твое тело было так неестественно выгнуто…
– Можно что угодно вытворять с телами людей… Но я гибкий, не сломался.
Тогда Стальной поделился своим собственным планом. Искра назвала его «бунт голубя».
– Пришла новая партия подопытных. В основном дети. Их мозг более восприимчив, тела податливее. Тебе будет далеко за пятьдесят, когда ты увидишь рекламу о том, что все мечты могут стать явью. Не говорил на другом языке – заговоришь! Мечтал быть гимнастом – станешь! Другая жизнь, возможности, иная реальность. Общение с теми, кого потерял. Все возможно. Нужен только чип.
– А что же наш вождь?
– Перевороты готовятся долго и тихо, а совершаются быстро и громко.
И тогда, когда Искре будет далеко за пятьдесят, придет к власти другой вождь. Разделят людей на группы. Полезных отправят в Небесный город. Основная же масса останется в так называемом Среднем секторе.
– Почему тебя отпустили на Игры?
– Проверить их достижения. Собрать данные. Все это нужно для науки и политики. До встречи с тобой я не тренировался, но ты сама видишь, я сильнее, точнее, гибче всех профессиональных спортсменов. Я – лучший эксперимент.
