Наит Мерилион
Искра по имени Октябрьская
Искра знала, что никогда не полетит в космос, и все, что она делала, сводилось к простой фразе «на всякий случай».
Могла бы сидеть в каком-нибудь зеркальном зале среди компьютеров и голограмм, где из окон открывается обзор на весь город, а рассветы и закаты растекаются по натертым до блеска полам, где женщины в ярких пиджаках и с ухоженными ногтями, где в перерывах к кофе подают соленые орешки и от каждой встречной пахнет «Красной Москвой». В моде сейчас – ретро и патриотизм.
Но это унаследованное от дедушки «на всякий случай», подогревающее кровь, зашитое в ДНК – оно было всему причиной…
Поэтому Искра была там, где была, или, честнее сказать, тлела… возле только что сломавшегося обогревателя в комнате техничек. И почему в век, когда планета обросла рукотворным кольцом и стала похожа на Сатурн, допотопная вещь вроде обогревателя все еще могла ломаться!
Ничего не поделаешь. Взяла со стола пуговицу с дедушкиного пиджака, ставшую ей талисманом, и вернулась к своим обязанностям мойщицы гидрозала для космоэквилибристов.
Может, однажды ее заметят, допустят до соревнований. Космоэквилибристика – дело для избранных. Туда и через Спорткомитет не пробиться. А у Искры только здоровье и гибкая спина. Но никакой финансовой поддержки.
Все детство Искры пропитано запахом нитрокраски, авиакеросина, «Арктики», которой поливали самолеты, чтобы защитить от обледенения… и ожиданием.
Дедушка умер – мечта осталась.
Теперь в жизни Искры запах хлорки в бассейне, паленого пластика, пыли и снова… ожидания.
– Котябрьская! – донеслось из раздевалки. – Где мой комплект, халтурщица?
Следить за наличием чистого белья, спортивной формы, питьевой воды и батончиков фирмы «Патрио» тоже входило в обязанности Искры. Она подхватила готовые комплекты полотенец и тренировочных костюмов и направилась к раздевалке.
– Ты еще не уволилась? – один из братьев Лихих усмехнулся, обращаясь к Искре и прицеливаясь в брата энергетическим батончиком.
«Патрио» с размаху ударился о стену.
– Не уволилась, – Искра торопливо разложила чистые полотенца по ячейкам.
Она научилась различать братьев не по внешности, а по характеру. Оба названы в честь победы. Только один стал важным Виктором, а второй – Витьком.
Поначалу братья Лихие над Искрой глумились, скидывали с себя полотенца, когда она заходила в раздевалку. Один раз попали батончиком. Было больно.
Но Искра так просто не сдавалась.
Неизменное уважительное «доброе утро» Виктору, смиренный, но не затравленный взгляд. Каждодневная похвала Витьку после тренировки, лишний батончик в его шкафу. И вскоре братья Лихие сами не заметили, как сделали простую техничку неприкосновенной.
«Искра здесь служит за идею! Она в космос полететь хочет!»
Никто из команды космоэквилибристов больше не смел над ней насмехаться.
Даже Ирина Царская.
– Нечего тебе здесь делать. Не возьмут тебя в команду, – Витек не церемонился, каждый день об этом напоминал.
– Тебе проще на Кольцо устроиться работать. Прожить там лет десять, – улыбнулся Виктор, проткнув трубочкой пакет грейпфрутового сока. – Хотя нет, – отпил, скривился, – даже так не возьмут! Ты же не родилась на Кольце!
– Это талант надо иметь – родиться в нужное время в нужном месте, – Витек рассмеялся.
Виктор глянул на брата, и Витек резко замолчал. Так и смотрели друг на друга.
– У меня, между прочим, дедушка летчиком-испытателем был, а потом летчиком-истребителем! Его хотели в космос отправить! – словно струна внутри оборвалась. – И я Октябрьская, а не Котябрьская!
Искра выскочила из раздевалки. Не такая она сильная, как дедушка, чтобы столько ждать. Правы все вокруг: нужно идти и строить самую обычную жизнь.
– Я должен ей рассказать! – выкрикнул Витек, выходя следом. – Спорткомитету задачу поставили: объединить нас с кольцованными! Вот Виктор не хочет, чтобы я тебе говорил, а я скажу! Потому что это, может быть, твой единственный шанс.
И Витек все рассказал.
Через два часа Искра стояла в кабинете менеджера команды. Тот стучал ручкой по столу, хрустел чипсами и все тянул с единственно возможным вариантом ответа.
– Претенденток не так уж много. Завтра, в семь утра, в гимнастическом зале будешь проходить отбор на роль вольтижерки.
С мечтами как со звездами: чем ты к ним ближе, тем больше тебя слепит их свет и плавит их жар.
Бабушки дома не было. Но она, судя по всему, забегала домой на обед. Повсюду расклеены записки с указаниями.
На холодильнике: «Доешь курицу» и «Сходи за молоком». На зеркале: «Опять не смогла заказать воду».
На телефонной трубке… Искра скомкала записку «узнай, что дедушка будет на ужин». Заглянула в аптечку. Таблетки кончились, вот уж за ними точно стоило сходить.
А с водой… это же так просто, нажать на кнопку, указать номер скважины, количество литров – и питьевая вода у тебя.
Бабушка придет домой, и Искра ее наругает за таблетки. А потом в очередной раз научит заказывать воду. Но прежде всего она, конечно, расскажет о том, что случилось невероятное!
И если все получится и Искру возьмут в команду, она поедет на соревнования и выиграет. Тогда их с бабушкой отправят жить на Кольцо! И у бабушки не будет больше проблем с памятью, с озлобленными учениками, с сумасшедшими родителями и боящейся доносов директрисой.
Искра и бабушка будут пить кислородные коктейли и смотреть на Землю через панорамные иллюминаторы. И не надо будет заказывать воду и ходить за молоком.
До магазина идти пять минут. Но Искре показалось, что идет она в каком-то странном безвременье. Жужжание кислородных машин, дребезжание электропроводов, хлопанье крыльев кишащих на дороге больных голубей. Зеркальные небоскребы отражали престарелые дома с захламленными балконами и расписанные политическими лозунгами гаражи.
Молодая майская листва настойчиво лезла в окна двухэтажного магазина, не соблюдая никаких личных границ. Искра купила пакет молока и пачку халвы в шоколаде. А дома разбросала конфеты по письменному столу: пусть горит красно-золотым, как рассвет, как символ новорожденной свободы. И пуговица здесь – на виду.
Конечно, когда бабушка вернулась, Искра не стала ругать ее за таблетки. И не стала учить заказывать воду. Все равно скоро не понадобится.
– Что у тебя сегодня хорошего, Говорушечка?
Да, Искра болтала без умолку, особенно после смерти дедушки. Надо же как-то заполнять пустоту.
И Говорушечка принялась рассказывать о проведенном на работе дне. Но ни слова про шанс.
– А ты как?
Бабушка мяла горячую картошку, смотрела, как поднимается пар. Промолчала о том, что сегодня ученики девятого класса обложили ее матом. На все замечания нагло пререкались и гоготали.
Промолчала и села готовить ученикам новую презентацию. «Чтобы интересно было, чтобы учиться хотели!»
Бабушка заснула рано, а Искра так и сидела за письменными столом, стараясь унять дрожь.
В пять тридцать она уже была возле спорткомплекса. В шесть зашла в женскую раздевалку. Надела костюм наизнанку. Переоделась. Глотнула воды. Отгрызла заусеницу с безымянного пальца. Погрела руки дыханием. Начала разминку.
В коридоре послышался смех, торопливые шаги, и в раздевалку зашла Ирина Царская.
Все внутри рухнуло. Чемпионка.
– Подожди, Лель. Тут что-то не так, – Царская щелкнула пальцем по наушнику и закончила разговор.
Огляделась – никого.
– Просмотр в пару к Стальному здесь?
Искра даже фамилии потенциального партнера не знала. А Ирина уже все знала. Зачем весь этот цирк? Или менеджер просто решил поиздеваться над наивной техничкой?
