Надежда Васильевна Рябоконь
Я остался на Луне
Вот тебе и сермяжная правда, – никто не заступился!
А вдруг ничего не вырастет? А вдруг вырастет, да не то? Пропадай пашня! Понял теперь?
И вот я думаю, что если бы этому человеку предложили лететь на Луну без гарантии возврата, он бы согласился. Вот он бы согласился!
Художник рубанул рукой воздух и вскинул на Поэта глаза, полные благородного негодования.
Поэт, во время этого монолога, сидел не шелохнувшись, с удивлением взирая на своего всегда вальяжного немногословного друга, и молчал.
– Ты знаешь, – перевел дыхание Художник – меня настолько впечатлила эта история, что я даже написал стихотворение.
– Как можно написать стихотворение? – позволил себе вставить Поэт.
– Действительно, как? – ёрничая выпалил Художник, – Непонятно! Особенно тому, кто всю жизнь этим занимается.
– Минуточку, – поднял указательный палец Поэт, – В отличии от вас, художников, я пишу в прямом смысле этого слова. Ручкой, карандашом, или фломастером, всем, что есть под рукой. А как ты можешь написать стихотворение? Мазками? Не у всякого, кто смотрит на картину, есть запредельное мышление, на которое вы, художники, рассчитываете. У меня вот его нет, у меня есть Слово!
– А, я, по –твоему, неграмотный?
– Ты тоже грамотный, но… Поэт хлопнул себя по лбу:
– Ты хочешь сказать, что переписал стих на холст? Ну, всё, так и говори, – читайте теперь с холста. Типа, писк моды. Многие будут верить. И подражатели появятся. Кстати, стесняюсь спросить, чьим стихам выпала такая честь? Уж не моим ли? – он побегал глазами из стороны в сторону и кокетливо подхихикнул.
Художник, не отводя от него пристального взгляда, молча покачал головой и вышел с балкона.
– Ну, вот, – буркнул себе под нос Поэт, – обиделся, наверное.
Он уже хотел встать и пойти вслед за Художником, но тот вернулся сам.
– Вот, – он потряс куском ватмана перед носом Поэта, – это бумага, а на ней, русскими буквами шариковой ручкой нанесены стихи! И это мои собственные стихи, которые я даже показывать никому не собирался, но твоя тупость вынудила меня сделать это!
Художник с негодованием перевел дыхание и брякнулся в кресло.
Поэт, хлопая глазами, уставился на него.
– Извини-ите, – выдержав паузу, сказал он, – но в свою защиту, хотелось бы напомнить некоторым, что эти некоторые, не будем показывать пальцем, сами приучили меня к тому, что художники употребляют термин «писать», в значении – рисовать. Ф-фу-у! Ну тебя, запутал меня окончательно.