Н. Ланг
Священное озеро
Отец Василия, Михаил Тайшин прятал ружьё в сейфе. И чтобы забрать оружие и патроны, нужно войти в кабинет. Василий не хотел, чтобы кому-то стало известно, куда он отправился. Отец бы запретил. Это слишком опасно – в лесу бродит медведь, вкусивший человеческой крови.
– Что же ты видела? – произнёс Василий после длительного молчания.
Ульяна быстро взглянула на Дениса. Она с недоверием относилась к незнакомцам. Теребя лямки рюкзака с припасами, Шахов увлечённо разглядывал окрестности, щедро залитые лунным светом. Месяц не скупился, даря драгоценные лучи. Лес превратился в укромное пристанище добрых и злых магических существ.
– Я обернулась волчицей и увидела Матвея! Он жив! – горячо воскликнула Ульяна.
– А ты точно чай наливал? Или что-то покрепче? – скептически усмехнулся Денис.
Василий толкнул его в бок и выразительно посмотрел. Имея двух младших сестёр, он знал, как ранимы девчонки. Любое неосторожно брошенное слово вызывает плач. Но Ульяна, как будто не заметила иронии Дениса.
– Я должна отыскать брата и вернуть домой, – сказала Ульяна. Матвея поглотили таёжные дебри, и он отправился в страну мёртвых в одиночестве. Уля не оставит брата. И если понадобится, вырвет из ледяных властных рук Куль-ōтыра.
В её невозмутимом голосе звучала стальная твёрдость. Юноши, следовавшие за ней, безмолвно переглянулись. Каждый из них думал о своём. Денис хотел насолить папе, хотел заставить его нервничать. Вася невесело усмехнулся мыслям, бродившим в голове. Им предстояло рискованное путешествие. И ещё городской пижон пошёл за ними.
– Похоже, ты «ведающая», – пробормотал Вася.
– Ведающая? – переспросил Шахов.
– Мой отец обладал особенным даром, который отверг, – промолвила Ульяна. Она и сама не верила, что наделена необычными способностями. – Папа из рода сильных шаманов. Был…
– Ты шаманка? – удивился Денис.
В интернете он смотрел передачу о людях, которые путешествуют между мирами, впадают в транс, исцеляют одним только прикосновением. И они не существуют. Денис рассмеялся нелепости домыслов Ульяны и Васи.
– Представил, как ты голая бегаешь по лесу с бубном, – ухмыльнувшись, сказал Шахов.
– Мне действительно хочется ударить в бубен! Тебе! – прорычала Ульяна.
– Идиот! – закатив глаза, выругался Василий.
Глава 3. Сила рода
Зоя с трудом разомкнула слипшиеся тяжёлые веки. Бивший в окно яркий свет резал глаза. Хозяйка поднялась с постели, но ощутив головокружение, села обратно. Сколько часов длился страшный сон?
– Уля, – тихо позвала она, обвела угрюмым взглядом опустевший дом и почувствовала себя безмерно одинокой.
Дрогнувший голос разнёсся по срубу и отозвался безмолвием. Сделав над собой усилие, она встала и, нетвёрдо ступая, обошла комнатки, но ни в одной не встретила дочери. Ульянина кровать осталась не застеленной. Тревога сжала материнское сердце. Уля аккуратно складывала вещи и всегда убиралась в комнате. Сейчас в детской царил беспорядок. Одежда, которую девочка носила в интернате, так и покоилась скомканная в чемодане. Ульяна не решилась развешать школьные наряды в шкафу, будто ждала шанса уехать в Русскинскую. Зоя взяла голубую хлопковую рубашку, поднесла к лицу и вдохнула запах дочери. Ткань хранила аромат лесных цветов. Так пах стиральный порошок.
Смартфон, сиротливо лежавший на столе, издал сигнал о сообщении. Кто же написал Ульяне? Любимая пташка выросла, и у неё появились секреты. На душе сделалось пусто и холодно. Зоя покинула ставший неуютным нор-кол (Бревенчатый дом, манс. – Примеч.) . Солнце в зените. Уже полдень.
– Доченька, где ты?
Снова оглушила тишина. Ульяна, должно быть, пошла в сарай убирать у оленей. Дочь любила Пилта̄ла и усердно заботилась о подопечном. Олени терпеливо ждали хозяйку в корале. Дымокур давно погас и животных одолевал гнус. Зоя заглянула в сарай, но там, кроме оленят, прятавшихся от зноя, никого не нашла. Она торопливо развела небольшой костерок из чаги.
«Негодная девчонка» – подумала Зоя.
Вероятно, Ульяна ушла на прогулку. Погода располагала. На небе висел белый солнечный диск, похожий на блюдце. Хōтал-ӭква (Богиня солнца, манс. – Примеч.), сестрица верховной богини Калтась, пребывала в прекрасном настроении и, великодушно дарила силу жизни, отдавая тепло и свет Ялпыӈ мâ (Священная земля, манс. – Примеч.).
Но Зою не радовал погожий день. Ей, как и дочери, хотелось сбежать с угодий, где всё напоминало о погибшем муже и пропавшем сыне. Она не верила в смерть Матвея. Её мальчик жив.
Дожидаясь возвращения Ульяны, Зоя взялась за работу. Убрала в хлеву и достала из мешков мох для окуривания. Оленей, которые паслись в лесу, надо загнать, иначе они разбредутся по окрестностям. Несколько голов несмело показались из зарослей.
– Та-та-та, – подозвала она телят и, причмокивая, протянула ладонь с кормом.
Зоя угостила оленей сухой рыбой, измельчённой в муку, налила им воды и разожгла дымокур, чтобы отпугнуть оводов. После хозяйка замесила опару для хлеба. Она испечёт пять булок в нянь-кур (Печь, манс. – Примеч.) . Муж был не прочь полакомиться свежей выпечкой, когда возвращался с охоты. Зоя смахнула слезу, вспомнив, что он уже никогда не вернётся. Ювана принял Куль-ōтыр в том мире, где луна бывает лишь вполовину.
Пока тесто созревало, Зоя дошивала малицу для Матвея. Когда он вернётся, одежда будет готова. Мать представила, как сын обрадуется обновке, с нетерпением накинет малицу и благодарно улыбнётся. Сокровенные мысли питали робкую надежду.
Тревожно урчал мотор машины. Внедорожник остановился у тропинки. Зоя насторожилась, увидев в окошке братьев Шаховых. Утром она принесла из охотничьего домика старое ружьё Ювана, которое он сохранил для Матвея. В юности брат обучил Зою обращаться с оружием. Он брал сестру с собой на промыслы. Выйдя замуж, Зоя иногда охотилась на белку или глухаря.
Поставив ружьё рядом с дверью, Айдарова без страха вышла навстречу непрошеным гостям. Они остановились у печи, заметив владелицу стойбища. Янтарные глаза запали и потеряли былое сияние. Волосы растрёпаны. Халат по обычаю небрежно вывернут наизнанку. Чужаки не подозревали, что таков траурный обряд. Они решили, что женщина одевалась в спешке.
– Добрый день, – дружелюбно поздоровался Ростислав.
Зоя кивнула, но ничего не сказала. Печальным взглядом она окинула визитёров, интуитивно догадываясь о причине их приезда. Оба одеты в джинсы и чёрные футболки, пахнут одеколоном. Дорогой запах города.
– Примите наши соболезнования, – официально начал Дмитрий.
Зоя не услышала сожаления в словах, повисших в воздухе. Они, будто навязчивые мошки, кружили над головой и впивались в самую душу. Откуда нефтяники узнали? Очевидно, слухи стремительно расползлись по округе.
– Чего вы хотите? – коротко произнесла Зоя и взглянула на Ростислава.
Он усмехнулся и приосанился, хотя через секунду сник, понимая, что радость неуместна.
– Вам нужна какая-нибудь помощь? Мы слышали, что произошло. Это ужасная трагедия, – заговорил Ростислав голосом, полным сочувствия.
Зоя не доверяла ему. Внимание привлекло движение в корале. Олени встревожились. Пилта̄л подошёл поближе и наклонил голову, собираясь обороняться.
– Что вам нужно? – вновь спросила она, желая, освободиться от присутствия братьев Шаховых.
– Мне нравится прямой подход! – воодушевился Дмитрий.
Зоя глянула на них исподлобья и сложила руки на груди. Она не боялась этих мужчин, хотя едва доставала им до плеча. Это земля предков. Сила рода оберегает Зою. Пупыг семейства Айдаровых – старинный дух-хранитель, вырезанный из кедра, лежал в кармане распашного халата. Уверенности придавало ружьё, оставленное в доме. На богов надейся, но будь начеку.
– Ходит молва, что ваш сын погиб в лесу. Мы хотим помочь с поисками тела, – оглядывая хозяйку с ног до головы, предложил Ростислав.
– Матвей жив! – упрямо воскликнула она.
– Может быть, войдём внутрь и обсудим всё за чаем. Нам так полюбились ваши угощения, – сказал Ростислав.
Дмитрий с удивлением смотрел на младшего брата, которому, несомненно, понравилась хозяйка угодий. Убеждённый холостяк Ростислав редко так явно проявлял интерес к женщинам.
– Я не ждала вас, – возразила она. – У меня много дел.
– Разве вы не хотите выслушать наше выгодное предложение? – поинтересовался Дмитрий. Он ещё не утратил надежды на благополучный финал.
– Уходите, – тихо и зло произнесла она, отступая к дому.
– Послушай, – резко перейдя на «ты», Ростислав сделал несколько шагов к Зое. – Мы предлагаем реальную помощь. Подумай, ведь тебя и твою дочь некому защитить.
Зоя чувствовала опасность, исходившую от человека, который прикрывал маской учтивости истинную сущность. Ростислав не отступится, пока не получит то, за чем пришёл. В сердце Зои столько света и силы. Она знала, что выдержит любые испытания. В её душе окрепла отчаянная решимость. Ростислав стремительно подошёл к хозяйке угодий. В нос ударил терпкий запах мужского дезодоранта. Тёплое дыхание касалось её волос. Ростислав ощутил едва уловимое благоухание лесных трав. Зоя разглядела собственное крохотное отражение в его расширенных зрачках.
– Никто не защитит тебя! – вновь повторил Ростислав.
Из глубин души, откуда-то из самого тёмного уголка поднялась ярость и придала Зое смелости. Айдарова оттолкнула чужака и побежала в избу.
– Слава, что ты творишь? – недовольно прошипел Дмитрий.
Спустя минуту Зоя вышла из дома с ружьём. В глазах горел гнев, лицо пылало сердитым румянцем. Свирепая волчица защищает свою территорию. Презирая опасность, волки всегда вступают в схватку с более сильным противником.
– Да, меня никто не защитит, – невозмутимо сказала она и взяла ружьё на изготовку. – Я сделаю это сама.
Все трое замерли в гнетущем молчании. Неосторожное слово могло привести к непоправимой трагедии. Зоя пристально наблюдала за Шаховыми, опасаясь, что кто-то из них попытается отобрать двустволку.
– Что ты, успокойся! – Дмитрий поднял левую руку и отошёл назад, правой схватив брата за локоть. – Не нервничай, мы сейчас уйдём.
– Вот только погладим оленей, – нарочито вежливо проговорил Ростислав.
Зоя напряжённо следила за чужаками, которые за мгновение превратились в её врагов. Дуло ружья нацелено в их сторону. Дмитрий направился к машине, из которой вышел водитель. Кондин хотел поговорить с Зоей, всё-таки они учились вместе, но увидев оружие в хрупких руках, остановился.
Ростислав приблизился к загону, где собралось рогатое стадо. Животные казались дружелюбными и покорными. Шахова-младшего привлёк благородный самец с серебристой шкурой. Вожак, очевидно. Он гордо вскинул голову и принюхался, заметив постороннего. Ростислав почти дотронулся до величественных рогов, но олень, почувствовав угрозу, отпрянул и захотел атаковать. Зазвенел колокольчик на мощной шее. Пилта̄л отступил на шаг и угрожающе склонился.
– Спокойно, – выставив ладони вперёд, Ростислав попятился.
Он вернулся к внедорожнику, где дожидался брат. Мрачный Дмитрий нервно вышагивал у тропы и поглядывал на застывшую с ружьём Зою.
– Всё здесь против нас. Даже природа! – Дмитрий хлопнул себя по предплечью и смахнул назойливого комара. – Давай уедем отсюда?
– Ты что готов отказаться от богатого кусочка?
– Слишком тяжело его урвать, – терпеливо выдохнул Дмитрий и взглянул на брата. – А ты хочешь заполучить эту жилку? Нефть не заберёшь с собой в могилу. Чем тебя так манит проклятая дыра?
– Хочу покорить необузданный край, – признался Ростислав. – К тому же люблю экзотику.
Дмитрий усмехнулся. Брат всегда отличался необычными пристрастиями. Он месяцами жил в Таиланде и питался жаренными бамбуковыми червями или водяными жуками.
***
От вечнозелёных кустарников плыл хмельной аромат. Денис сорвал белый цветочек и задумчиво разглядывал, прежде чем вдохнуть дурманящий запах. Узнав нежный цветок, Ульяна сбросила его с ладони. Шахов удивлённо поглядел на девчонку.
– Не нюхай это! – велела она.
– Козлёночком стану? – ехидничал он.
– Отравишься! Ты совсем в лесу не бывал? Родители не говорили тебе о багульнике? – спросила Ульяна.
– Здесь всё ядовитое? А я так хочу есть! – капризно заявил Денис. Он испытывал непреодолимое чувство голода. Желудок яростно урчал, требуя внимания.
Припасы, которые Денис взял с собой, уже закончились. Шахов доел последний кусок пирога. Ульяна стоически переносила все тяготы неожиданного странствия. Она почти не разговаривала. Только внимательно оглядывала окрестности, словно боялась упустить что-то.
Путники держались подальше от тени, где затаились в ожидании добычи комары и мошки. Наконец, нашлась широкая поляна, залитая солнечным светом. Идеальное место для привала. Ульяна выбрала ровную поверхность, постелила толстовку и села по-турецки. Денис рухнул, как подкошенный, и застонал. Он никогда не ходил пешком так долго.
На отлогие берега Ялпыӈ Тӯра прилетели утки. Здесь они питались сочными побегами трав и деревьев, насекомыми. Создавали пары, строили гнёзда из сухой листвы и пуха, куда откладывали яйца.
Отец научил Васю стрелять, устанавливать ловушки и показал следы разных зверей. Настала пора применить лук. Хлёсткий звук тетивы оборвал полёт утки.
– Вот и завтрак! – с довольной улыбкой сообщил Василий и положил на землю бездыханную птицу.
Словно завороженный, Денис наблюдал, как Ульяна быстро очищала тушку от перьев. Проворные пальцы ловко справились с монотонной работой. Шахову-младшему нравилось следить за мансийкой. Миниатюрная, но смелая, она вела их за собой.
– Вы прирождённые убийцы! – с восхищением промолвил Денис.
Василий расхохотался. Ульяна грустно посмотрела на спутников. Уж лучше бы она сейчас помогала матери ухаживать за оленями или пекла пироги.
– Мы берём не больше, чем надо, чтобы выжить, – сказал Василий.
– Вы же хотите забрать всё, – тихо пробормотала Ульяна.
Денис нахмурился, догадавшись, что намекают на его отца. Дмитрий Шахов не остановится ни перед чем, лишь бы заполучить желаемое. А желает он, чтобы весь мир принадлежал ему. Но по пути к заветной цели папа разрушил не только свою семью, но и три конкурирующих фирмы.
– Я не мой отец, – буркнул Денис и резко встал.
Проследив за ним взглядом, Василий извлёк из кармана большой охотничий нож и передал Ульяне. Она принялась разделывать утку. Отрезала голову и лапки. Осталось туловище, которое Уля поделила на части.
– Нужно разжечь огонь, – произнесла она.
Ветер ненадолго затих. Утренняя жара усилилась. Солнце казалось белой бусиной, пришитой к голубому бархату неба. От посторонних хищных взоров лужайку защищала глухая стена тайги. Ели и кедры надёжно охраняли путешественников от менквов и утчи. В самых тёмных уголках чащи прятался злобный выскорь – трухлявый пень с крепкими корнями.
– Эй, немой отец, принеси хвороста для костра, – велел Вася.
Денис скривил недовольную гримасу, но послушался. Стал собирать валежник и складывать в небольшую кучку. Василий искал в карманах спички или зажигалку, но не нашёл.
– Похоже, мы без огонька.
– А как же трут или чем там искры высекают? – поинтересовался Денис.
– Можно развести огонь с помощью твоего лука, – предложила Ульяна, вспомнив об огненном опыте в интернате.
– Я прогулял этот урок, – признался Вася.
Опору они смастерили из сухого берёзового полена, очищенного от коры. Ульяна сделала из сосновой палочки сверло, заострённое на конце. В полешке ножом выковыряла лунку и вложила туда трут, обернув струной, вставила в углубление. Прижала сверху и резво двигала лук взад-вперёд. Когда трут затлел, она подула на него и бросила в растопку. Сначала робко, затем осмелев, разгорелся огонь.
– Волшебница! – восхитился Василий.
– Нет, она Нāй-ӭква (Богиня огня, манс.– Примеч.), – вторил ему Денис.
Глаза её сияли таинственным светом. Ульяна была пламенем, которое раздувал северный ветер. Она смежила веки. Василий и Денис невольно залюбовались ею. Прекрасная лесная фея Миснэ, добрая помощница людей дарит удачу в начинаниях. Её кожа мерцала, будто по жилам вместо крови текла древняя магия. Юноши не сводили с девушки восхищённых взглядов, а она словно и не видела интереса. Василий толкнул Дениса локтем и тот отвернулся, поняв намёк. Ульяна положила утку на тлеющие угли. Чтобы мясо стало мягким, оно должно томиться не меньше часа.
– Расскажи нам что-нибудь, – попросил Денис. Ему хотелось услышать её грудной голос. – Например, про солнце.
– У мудрого Э̄тпос-ойки (Месяц, манс. – Примеч.) есть сестрица. Хōтал-ӭква (Солнце, манс. – Примеч.) в золотых одеждах проезжает по небосводу на быстроногом крылатом олене. Когда наступает вечер, она растворяется в водах нашего Ялпыӈ Тӯра, – произнесла Ульяна. Благодаря бабушке Евдокии Айдаровой, она знала много легенд мансийского народа.
Полакомившись томлённым утиным филе и отдохнув, странники снова отправились в путь. Солнце помогало им, указывало дорогу и заботливо оберегало от гнуса. По охотничьей тропинке они прошли несколько километров вглубь леса, затем свернули налево. Ульяна узнала окрестности из видения. Утоптанная тропа оборвалась. Здесь давно никто не ходил.
Разглядев в опустившихся сумерках остроконечную голову, вырезанную из кедра и обмотанную почти истлевшими цветными лоскутами, Денис отпрянул. Старинный истукан вселял суеверный страх в юную душу.
– Это Мис-Хум, – радостная улыбка преобразила лицо Ульяны. Она встретила старого друга – идола из видения. – Он добрый, не обидит.
Она дотронулась до растрескавшегося божка, вспоминая, как в детстве повязывала на него ленты и загадывала желания. Ульяна мечтала посмотреть мир. Увидеть, насколько он красив и многогранен. Ей хотелось уехать с родовых угодий. А теперь это стремление казалось по-детски наивным.
– Мы на правильном пути! – объявила Ульяна, прервав молчание.
Впервые с тех пор, как вернулась из интерната, она улыбалась. Надежда окрепла в её сердце.
– Может, сделаем остановку? – взмолился Денис.
Предложение вызвало вздох облегчения у Василия. Он едва стоял на ногах, хотя и скрывал усталость за напускной бравадой.
– Притомился, что ли? Ноешь как девочка! – поддразнивал Тайшин.
Шахов ухмыльнулся и гордо расправил плечи. Ульяну должна восхитить его сила воли. Он так хотел, чтобы странная мансийская девушка улыбнулась ему. Её необычные глаза наполнились бы весёлым светом. Она не пользовалась духами, но от нежной кожи исходил едва уловимый аромат диких лесных ягод и цветов. Ульяна отличалась от всех знакомых Денису девчонок. Вероятно, она ни разу не целовалась.
– Ещё не время, потерпи немного, – просила Ульяна.
Девичий голос звучал тихо и ласково, будто мягкая песня берёз, шумевших листвой. Видя, какой стойкостью, обладает хрупкая Ульяна, юноши устыдились собственного малодушия.
– Подотри сопли, Денисочка, – с залихватской ухмылкой проговорил Вася.
Он заметил, с какой нежностью Шахов смотрит на Ульяну. В тревожной душе родилось неизведанное чувство, которое пугало Василия. Смутное ощущение остро кольнуло в сердце.
– Отстань, – буркнул Денис и помрачнел.
Долгий летний день закончился, когда солнце растворилось в водах Священного озера. Наступила короткая белая ночь. С приходом звёзд опустился туман. Лёгкая дымка опутала тайгу.
«Где же ты, брат?» – подумала Ульяна и мысленно попросила знака у могущественной верховной богини Калтась.
***
– Ну, здравствуй, сестра! – приветствовал Зою Иван Тасманов и крепко обнял её, будто хотел передать жизненную силу. Высокий и плечистый он славился выносливостью, которая позволяла ему преодолевать любые препятствия.
Он часто заглядывал на родовые угодья Айдаровых. Иван построил нор-кол неподалёку, чтобы держаться поближе к родственникам. С Юваном они занимались промыслами, делились припасами и помогали друг другу в строительстве.
Зоя пригласила брата в избу. Быстро заварила чай из таёжных трав, наломала свежеиспечённого хлеба и принесла из лабаза вяленое мясо лося.
– Уля ушла и долго не возвращается, – дрогнувшим голосом сообщила Зоя, наливая чай в кружку.
– Она не сказала, куда идёт? – нахмурившись, спросил Ваня. – Может быть, она встречается с друзьями?
Зоя покачала головой. Дочь не появлялась дома целый день. Без разрешения она не нарушила бы траур. И не оставила бы смартфон. Отчаяние волнами накатывало на хозяйку стойбища.
– Помнишь в юности, мы надолго уходили в соседние деревни к друзьям, – стараясь подавить нарастающее беспокойство, он поправил светлые волосы, упавшие на лоб. В янтарных раскосых, как у сестры, глазах замерла тревога.
– Нет, Ваня, я обзвонила всех её подружек. Никто не знает, где она. Боюсь, они сделали с Ульяшей нечто плохое.
– Кто они?
– Братья Шаховы – нефтяники. Крутятся тут. Хотят землю нашу забрать.
Иван хмыкнул и отпил горячего ароматного чаю, вспомнив о своём знакомстве с московскими гостями. Они приезжали к Тасмановым на прошлой неделе.
– Шаховы и мне предлагали продать им угодья, – рассказал брат.
– И что же ты?
– Земля предков не для продажи. Мы должны сохранить её для наших детей.
Зоя кивнула, соглашаясь с ним. Всё детство они провели в суровых краях и уже свыклись с их нравом. Полюбили холодные и многоснежные зимы, когда северный ветер воет как волчица, а звёзды светят особенно ярко. В белую пору манси вычерпывали из озера, задыхающуюся от замора рыбу, ловили петлями зайцев и ставили няль (Ловушка – Примеч.) на тетеревов. Хозяйство замирало, но оживлялось общение между родными. Стужа – хороший повод дольше задержаться в гостях. Брат и сестра наслаждались приходом весны, когда шумела капель, таял снег и прилетали вороны. Начиналась охота на лосей. Но больше всего жители угодий жаждали наступления лета, щедро сдобренного долгожданным солнечным светом. Охотники и рыбаки уходили на промысел и возвращались с богатой добычей. Мама заготавливала бересту, папа сооружал лабазы. Поздним летом оленям ровняли рога и снимали наросты с копыт. Зоя любила собирать ягоды и грибы. Осень приходила с месяцем опадания листвы. Завязывалось долгое и напряжённое противостояние человека с тьмой и морозами. И только забота друг о друге помогала пережить сибирскую зиму.
С того момента, как у Ивана и Зои появились собственные семьи, они реже встречались, но всё же скучали и радовались редким совместным часам.
– Сама пойду искать её, – прошептала она, вытирая слёзы. – И мне всё равно, что будет с этой землёй. Я не могу потерять ещё и дочь.
Зоя дрожала и не решалась взглянуть на брата, словно боялась увидеть осуждение в его глазах. Едва сдерживаемые рыдания рвались из груди.
– Я схожу в деревню и поспрашиваю, возможно, кто-то слышал о племяннице. Не переживай, сестра, я найду твоих детей, – обещал Иван, отложив угощение. Он решил не терять ни минуты и незамедлительно отправиться на поиски.
Зоя верила старшему брату, который всегда крепко держал слово и никогда не подводил её.
– Хорошо, Иван, ступай. Я буду ждать вас, – произнесла она и заключила его в объятия. Сердце теснила непонятная грусть. Зоя тревожилась за брата. – Пусть твой путь будет лёгким.
Они обнялись и, поглядев друг на друга, расстались. Кто знает, чем закончится бесконечная неделя? Для Зои время утратило значение. Она перестала различать день и ночь. Душа её будто выгорела дотла.
***
Гиблое место. Обугленные пеньки и выжженная земля. Злые духи обрушили гнев на тайгу в начале прошлого лета. Тогда от удара молнии вспыхнула высохшая ель. Ветер стремительно разнёс пламя по деревьям и траве. Ненасытный огонь пожирал всё, что попадалось на пути и служило преградой. Пожарные около месяца не могли справиться с возгоранием. Оно то затухало, то из тлеющих углей вспыхивало вновь.
Жители деревни Белая попросили у Нāй-ӭквы помощи и совершили символическое жертвоприношение. В костёр для встречного пала бросили небольшой красный сах (Женская одежда, манс. – Примеч.). Огненная богиня любит подарки, особенно алую, как пламень, ткань. «Чужой» лесной огонь приближался, поглощая всё на своём пути. Ветер замер в предвкушении. И сошлись в извечной борьбе огонь, разрушающий и огонь создающий. С неба хлынул спасительный дождь.
– Здесь погибло несколько пожарных и дружинников, – рассказал Василий.
Он и сам участвовал в тушении. Носил вёдра с водой, которые мужчины со стойбищ и деревень передавали по цепочке. Тяжёлое испытание сплотило их. Добровольцы шутили и храбрились, ощущая жар, исходивший от леса. Плотная серая дымка заволокла всё вокруг. Солнце сделалось кроваво-красным в пепельных тучах. Из-за смога было трудно дышать. Едкий дым, поднимавшийся от горевшей и страдавшей тайги, добрался и до крупных югорских городов. Чтобы не вдыхать пепел, некоторые жители закрывали лица масками. Много зверей сгинуло в немилосердном огне. Ища защиты и пропитания, из таёжных дебрей выходили медведи, лоси и волки.
– Мы заботились о них, подкармливали. Хотя было, конечно, страшно. Особенно когда вышел сам во̄рто̄лно̄йка,– вспоминал Вася. В разуме снова возник грозный медведь, который в отчаянии выбежал из чащи, спасаясь от ярости богов.
– Вортол… Как? – переспросил Денис. Для него были непривычны, но интересны слова из финно-угорского языка.
– Так, почтительно мы называем медведя. Священное животное, наш младший брат, – пояснила Ульяна. – Сын самого верховного Нуми-Тōрума, царствовавшего на небесах. Когда люди ещё не умели добывать огонь, медведь обитал с отцом на облаках, наблюдая за сменой сезонов. Стало мишке казаться, что жизнь в Среднем мире увлекательнее небесной. И просил он Тōрума отпустить его. После трёх отказов отец отправил его на землю. Дал ему огонь, лук и стрелы, но велел не употреблять их во зло. Не послушался медведь Великого бога и принёс мучения. Один смельчак попросил у во̄рто̄лно̄йки искру, но тот отказал дерзкому человеку. Охотник заколол медведя ножом и забрал пламя и оружие. Тогда вогулы научились высекать огонь и стрелять из лука.
Они посмотрели на колчан со стрелами, который висел на Васином плече. Мансийский паренёк уже показал исключительное умение.
– И вы убили медведя? – поинтересовался Денис.
Вася усмехнулся, вспомнив, как пошёл за отцовским ружьём. Мальчику хотелось устроить Медвежьи игрища. Чтобы его восхваляли, как храброго охотника. И когда Вася поймал хищника на мушку и готовился нажать на курок, мама ударила его по затылку.
– Глупый мальчишка, – выругалась она. – Разве ты не видишь, что это медведица.
Следом за матерью выбежали медвежата. Промысловики рода Тайшиных никогда не добывали беременных самок, также под запретом была охота на детёнышей.
– Справедливо, – согласился Денис.
Ребята торопливо ступали по выжженной земле. Ярость и сила стихии восхищала. В смертельной схватке здесь сошлись огонь и вода. Обугленные стволы деревьев пугали, и в опустившемся полумраке и лёгком тумане казалось, что путешественники очутились в заколдованном царстве. Денис с любопытством озирался и не смотрел под ноги. И вдруг он понял, что наступил на что-то мягкое. Раздалось угрожающее шипение. Юноша опустил глаза и увидел красно-бурую змею с зигзагообразной полосой на спинке. Защищаясь, пресмыкающееся сделало выпад, однако Денис с криком успел отскочить.
– Гадюка! Ядовитая! Замри, – велел Вася. – Дай ей уйти.
– У неё нет ног, – съязвил Шахов.
Почувствовав, что ей ничего не грозит, змея быстро уползла. Ульяна настороженно всматривалась в темноту, но опасности не увидела. В диких условиях бдительность терять нельзя. Наученный опытом Денис не отрывал взгляда от земли.
Покрытый сажей горельник растянулся на несколько километров. Здесь прошёл низовой пожар, полыхали корни деревьев и трава. Тайга после такого несчастья восстанавливается десятилетиями. Изредка встречались признаки возрождения – среди комьев обожжённой почвы проглядывала молодая трава. Начиналась новая жизнь.
Ульяна улыбнулась. Ей нравилось представлять, как лес возродится из праха. Здесь опять расцветёт вереск, зверобой и розовая родиола. Воздух наполнится ароматами цветов, а не тлена. Путники покинули пепелище, оставшееся от некогда плодоносного кедрача.
Старинное заброшенное кладбище встречало тревожной атмосферой. На могучей ветви сосны колыхалась истлевшая люлька. От резких порывов ветра медные колокольчики издавали пронзительный звон, напоминавший материнский плач. В старину вогулы не погребали беззубых младенцев рядом со взрослыми. Считалось, что в таких детей не вселилась душа предка. Для малышей отвели специальную территорию подальше от деревень и стойбищ. Погост почитался, как сакральный. Посторонним вход воспрещён. Посещать место вечного упокоения могли девочки или пожилые женщины. Надгробия заменили малые амбарчики с орнаментами семейств или брёвна, о которые точил когти медведь. Безмолвие здесь не завораживало, а пугало. Ветер шумел в сосновых кронах, сильные порывы приносили тихие стоны.
– Мрачное местечко, – шепнул Денис.
– Жутковато, – проронил Вася, хотя и не любил показывать слабость. Особенно перед девчонкой. – Здесь матери скорбели о своих детях.
– Бабушка говорила, что ребёнок, который умирает, едва ему исполнилось несколько дней, не похороненный по традициям, превращается в почака. Страшное существо, – сказала Ульяна и нервно сглотнула. На спине выступил холодный пот. – Дети, чем они навредят?
– Страхи надо прожить до конца. Так считает… – Денис осёкся, стесняясь того, что лечится у психотерапевта. Отец пытается починить сына, будто сломанную игрушку.
– Меня сложно напугать, – с показной храбростью сказал Вася. Хотя опасался всю жизнь провести в услужении у папы. – Чего боишься ты? – спросил он у Дениса.
– Ничего, как и ты, – уклончиво отвечал Шахов. Не найдя себе применения, он остро ощущал собственную бесполезность. Жизнь виделась ему бессмысленной чередой школ-интернатов.
– Я боюсь, что так и не отыщу Матвея, – грустно промолвила Ульяна. Раньше её пугало, что она никогда не увидит ничего, кроме оленей и стойбища. Но теперь она осознала, что по-настоящему боится потерять семью.
– Мы найдём твоего брата, – обещал Денис и обнял Ульяну за плечи.
Кладбище осталось позади. Подростков окружил чахлый лес, произраставший на вязких топях. Манси верили, что на заре времён почва была жидкой. Верховный бог Нуми-Тōрум повелел священной гагаре достать землю со дна. Та̄хт (Гагара, манс. – Примеч.) нырнула и принесла крупицу ила. Из клюва птицы сочилась кровь. Смешав ил и кровь, бог создал земную твердь, которая стала стремительно расти.
– Бестолковые менквы через трясину не ходят, – нарушив молчание, проговорила Ульяна. Она с детства знала, что болото – надёжная граница между миром духов и людей.
Морошка и клюква стелились роскошным зелёным ковром. Растения принесут богатые плоды в конце лета. Не заметив в сумраке кочку, предательски возникшую на пути, Ульяна оступилась и угодила в болотную жижу. Девушка в отчаянии билась, пытаясь выбраться на сушу, но трясина затягивала всё глубже. Нужно успокоиться. Уля застыла и сделала судорожный вдох. Паника на миг отступила. Рядом кусты, однако, чтобы дотянуться до них понадобится небольшое усилие. Осторожно перебирая ногами, она двигалась в направлении камышовых зарослей.
