Н. Ланг
Священное озеро

В детстве, когда Зоя впервые увидела вертолёт, она подумала, что это большая металлическая птица. Лопасти и звуки, которые они издавали, напоминали взмахи крыльев священного стерха. Птица олицетворение божества Мир-Суснэ-хума, седьмого сына Нуми-Тōрума, посредника между миром живых и мёртвых.

Когда пугающие лопасти успокоились и замерли, открылась дверца. Из салона вышли уставшие от перелёта школьники. Смущаясь, Матвей медленно подошёл к родителям.

– Мой милый, наконец-то, ты дома, – Зоя целовала любимые щёки, нос и ресницы.

Матвей звонко смеялся, ощущая прикосновения маминых губ. Хотя мальчик обзавёлся друзьями в интернате, он тосковал по родителям. Разлука показалась ему самым грустным временем.

– Где же Ульяна? – нетерпеливо ища взглядом дочь, спросила Зоя. – Она не прилетела?

– У неё сегодня последний тест. Какой-то ЕГЭ, – нахмурив веснушчатый нос, проговорил Матвей. Что за мифическое создание загадочный Единый государственный экзамен ученику начальных классов ещё предстояло узнать, однако он видел, как Ульяна переживала накануне, и настроение сестры напугало его.

– Точно, Ульяша обмолвилась, когда звонила в прошлый раз, – спохватилась Зоя. Она так жаждала возвращения детей, что забыла о важной дате.

Отец скупо обнял Матвея. Небрежным жестом потрепал ёжик тёмно-каштановых волос.

– Совсем большой стал! Подрос на несколько сантиметров, – скрывая восхищение за строгостью, заметил отец. – Растёт быстрее кедра.

– Весь в тебя, от меня ничего не взял, – любуясь сыном, сказала Зоя.

Внешне мальчик действительно походил на Ювана. Высокий, он почти доставал отцу до груди. Лучистые глаза смотрели на мир с любопытством. Крепкий телом, сын обладал отменным здоровьем. Мать ни разу не лечила его от простуд.

– Будущий рыбак, – с гордостью произнесла мама.

Матвей довольно улыбнулся, но вмиг сделался серьёзным, вспомнив, что именно родители отправили его в интернат и бросили там на несколько мучительных месяцев. Учёба с трудом давалась мальчику. Его не увлекало чтение – буквы казались непонятными закорючками, а цифры и вовсе пугали сложностью. Единственное чего он желал со всей страстью, на которую было способно сердце восьмилетнего мальчика, вернуться домой и вновь погладить любимца – Пилта̄ла. До начала учебного года Матвей много времени проводил в корале, общался с подопечными. Угощал хлебом и ухаживал за ними. И больше всех он обожал Пилта̄ла. Мальчик часто спрашивал отца, почему этот красивый олень получил такую кличку. Папа смеялся и отвечал, что когда-нибудь Матвей поймёт.

Пилта̄л выделялся среди сородичей не только крупным телосложением, более светлой шкурой, но и раскидистыми рогами. С их помощью он отгонял соперников и хищников, защищал плодовитых важенок с телятами. Особенно ожесточёнными и зрелищными бывали схватки самцов, из которых вожак всегда выходил победителем. Пилта̄л на протяжении нескольких лет давал сильное и жизнеспособное потомство.

– Матвей, завтра мы идём на охоту, – пообещал отец, когда они садились в старенький внедорожник «Ниву».

– Нет, он не пойдёт с тобой! – возразила Зоя.

Юван и Матвей удивились твёрдости, которая звучала в тихом голосе. Отец завёл мотор и спокойно улыбнулся.

– Матвей – мужчина. Он взрослеет и ему пора учиться ответственности и самостоятельности, – мягко проговорил Юван и дотронулся до Зоиной ладони. – Ты же не хочешь, чтобы он стал изнеженным?

Зоя нервно смахнула тяжёлую мозолистую от работы руку мужа.

– Я не хочу, чтобы он добывал волков! – упрямо воскликнула Зоя. – Матвей из рода Волков.

Спрятав усмешку, Юван отвернулся от жены. Принадлежа к старинному шаманскому семейству, когда-то в отрочестве он отрёкся от собственного дара. Окружил себя стеной атеизма.

– Забудь свою глупую веру! – пробормотал он с разочарованием. – В твоих жилах нет и капли волчьей крови. Это всё суеверные пережитки. Сейчас другое время. Нет никаких родовых духов или тотема. Никто нам не покровительствует. Наша судьба зависит только от нас, а не от каких-то призрачных предков. Ты же знаешь, что в суровых краях выживают только закалённые люди. Поэтому мы должны научить нашего сына всему, что умеем сами!

Зоя зажмурилась, слова мужа причиняли боль.

– Я прошу, чтобы Матвей не стрелял! – шептала она и с мольбой посмотрела мужу в глаза.

Юван со вздохом сжал руль. Обычно он избегал споров с женщинами, считал лишние разговоры утомительными.

– Утром мы отправимся на охоту, и это не обсуждается, – решительно объявил он и внедорожник рванул с места.

Душа Матвея наполнилась радостью, когда он увидел Пилта̄ла. Ребёнок обхватил мощную шею любимца и рассказал ему, как прошли месяцы в интернате, а затем покормил остальных животных. В оленьем стаде имелись ещё могучие бычки, которых обыкновенно использовали для перевозки скарба. Юван скрыл от домочадцев, что обнаружил кровавые следы у леса. Волки задрали старого быка.

Вечер прошёл в тягостном молчании. Отец и мать с упрёком поглядывали друг на друга, но не проронили ни звука. Каждый ждал компромисса, но никто не делал шага навстречу. Зоя, молча, поставила на стол, накрытый полосатой клеёнкой, отварной картофель и запечённое мясо лося. Не в силах выносить ледяное безмолвие, Юван сдался на милость супруги.

– Хорошо, Матвей останется дома, – обещал он, наливая в кружки, чай из малиновых листьев. По комнате разнёсся аромат спелых ягод, напоминавший о прошлогоднем лете.

– Но папа… – обиделся сын и кинул ложку на стол.

Он красочно представлял первый промысел и хотел быть вместе с отцом после долгой разлуки. Мама ничего не сказала, лишь ласково улыбнувшись, положила на тарелку мужа кусок пирога с клюквой, испечённого в честь возвращения Матвея домой.

– Папа возьмёт тебя на рыбалку, – примирительным тоном промолвила она и села на скамью возле сына.

Она так долго ждала его приезда, что не могла и секунды оставить мальчика в одиночестве. Прикасалась к нему, ощущала детский запах отраставших волос. Матвей дичился. Совсем отвык от семьи. Он вырос и чувствовал неловкость от маминых ласк.

– Мама, я уже взрослый, – напомнил он, отстраняясь от её нежных рук.

Зоя с грустью вздохнула, понимая, как стремительно летят года. Ей недавно исполнилось тридцать шесть. Зеркало немилосердно показывало мелкие морщины – предвестники увядания красоты. Время не щадило мужа. В волосах Ювана всё чаще мелькали на свету серебристые пряди. Птенцы Айдаровых оперятся и покинут угодья. И тогда у Зои останется только стадо.

***

Ещё не рассвело, когда отец поднялся с кровати. Охотники не спят до рассвета. Особенно если поблизости рыскают хищники. Юван ласково погладил тёплую и румяную щёку жены. Зоя сонно потянулась, но глаз не открыла. Пусть поспит. Сон так сладок и спокоен, когда солнце ещё не встало.

Промозглый туман серой дымкой стелился по земле. Трава покрылась обильной росой. В окружении необузданной природы всегда таилась некая опасность. И сейчас угроза обрела реальные пушистые очертания. В полумгле доносился одинокий волчий вой. На мгновение Юван замедлил шаг. Чтобы войти в сумрачный лес, окутанный маревом, кишащий дикими зверями, нужна недюжинная смелость. Но Юван должен защитить не только стадо оленей, но и свою семью. За спиной раздался шорох. Схватившись за ружьё, охотник обернулся.

– Матвей! – воскликнул удивлённый Юван и сурово поглядел на сына, который ослушался наказа. – Нельзя подкрадываться к человеку с оружием.

Мальчик растерялся и виновато опустил глаза.

– Иди домой, Матвей, – велел отец. – Твоя мать рассердится, когда узнает, что ты пошёл со мной.

– Я скажу ей, что сам так решил, – твёрдо заявил сын и с мольбой посмотрел на папу.

Юван сжал приклад, размышляя, как поступить в двоякой ситуации. Позволить сыну, пойти в тайгу, значило навлечь на себя гнев жены. И всё-таки Матвей хоть и маленький, но уже проявляет мужской характер. Он учится самостоятельной жизни, принимает решения.

– У меня нет для тебя припасов, – Юван высказал последний довод против.

Матвей хитро ухмыльнулся и показал свёрток с пирогом, который взял с собой.

– Я спрятал порцию, но хватит на двоих, – он убрал промасленный пергамент в школьный рюкзак.

– Молодец! – похвалил папа, и они остановились перед громадами разлапистых кедров, что веками росли в северных краях.

Первые лучи солнца застали Зою в комнате сына. В интернате он научился аккуратно без единой складки на покрывале заправлять постель. Свёрнутый вдвое листок из тетрадки дожидался на подушке. С непонятным трепетом Зоя развернула его.

«Несердись на папу. Я сам пошол с ним» – прочла она.

По-детски крупные неумелые буквы и ошибки вызвали у Зои умиление. Матвей познаёт науку письма, однако надо заниматься с ним.

Глава 2. Видения

Ульяна Айдарова нетерпеливо стучала ручкой по листам с экзаменационными заданиями. Чтобы получить высший балл, оставалось выполнить заключительную письменную часть. Нужна пятёрка – на меньшую оценку Ульяна не согласна. Она мечтала о блестящей карьере врача, как отец когда-то. Вероятно, заветные мечты передаются с генами. Однажды она создаст многопрофильную клинику прямо на стойбище и будет лечить малышей из окрестных деревень. Именно смелая надежда придавала сил и настойчивости. Ульяна быстро написала сочинение и перечитала несколько раз, чтобы не допустить досадных оплошностей.

– Время вышло! – прозвучал строгий голос педагога.

Требовательным взглядом она обвела притихших воспитанников. Пробил час истины. Ульяна первая встала с места и отдала работу. Школьница с тревогой ожидала оглашения результатов теста. Ведь от оценки зависела её судьба.

Ульяна оставила кабинет. Лицо пылало, а ладони дрожали от волнения. Она прислонилась к стене, чтобы перевести дыхание. Устало сомкнула веки и прошептала:

– Ты справилась!

Покинув школу, Ульяна прогулялась по Русскинской. В окружении первозданной природы вырос цветущий островок с уютными одноэтажными домиками, музеем и этнографическим парком, где установлены фигуры героев хантыйских легенд. Деревня, располагавшаяся на берегу реки Тром-Аган, пропитана духом Югры. Вечерами здесь раздавался мелодичный голос поющего бога – нарс-юха. Так, ханты называют щипковый музыкальный инструмент. Чистые звуки и танцы сопровождали один из священных праздников – Медвежьи игрища.

Скоро Уля вернётся домой. Это одновременно огорчало и радовало. Она безмерно скучала по родителям, однако интернат стал для неё вторым домом. Здесь она освоила школьные предметы и завела друзей. В небольшом общежитии Ульяна делила комнату с Алёной Молдановой. Странной девочкой, с которой никто не хотел общаться. Но Ульяна отнеслась к ней с добротой.

– Нāй-ӭква (Богиня огня, манс. – Примеч.), благослови нас, – пропела Алёна тонким голоском и лукаво улыбнулась. Солнце щедро посыпало её нос веснушками. – Как думаешь, получится?

Ульяна неопределённо пожала плечами. Мысли занимал прошедший экзамен по русскому языку. Остальные тесты она сдала досрочно на пятёрки. Увлечённая Алёна начала огненный опыт.

– Мой папа умеет добывать огонь с помощью лука и сверла, – хвасталась Алёна. – В дощечке-опоре делает неглубокую лунку и затачивает сосновую палку как карандаш. Вставляет сверло в тетиву и проворно двигает взад-вперёд.

Она объяснила, как из-за трения выделяется тепло, а благодаря кислороду, разгорается пламя. Не имея самострела, Алёна воспользовалась марганцовкой и глицерином, который нашла в аптечке. Поместила на тарелку лист, насыпала на него большую кучку перманганата калия, сделала углубление и набрала в пипетку глицерин. Затем добавила пять капель в ямку.

Ульяна с интересом и удивлением наблюдала, как вспыхнул холмик марганцовки, а следом бумага. Оранжевый огонёк казался чудом, возникшим среди пустоты. Алёна рассмеялась, почувствовав себя победительницей. В пытливых зелёных глазах отражался яркий язычок пламени. В характере девочки удивительным образом сочетались противоречия: вера в языческих богов и страсть к науке. Она любила различные эксперименты по физике и химии, которые иногда заканчивались маленькими катастрофами. От поднявшегося дыма сработала пожарная сигнализация.

– Нāй-ӭква разгневалась, – смеясь, произнесла Ульяна и быстро залила начинающийся пожар водой.

– Что здесь происходит? – открыв дверь, строго осведомилась комендант.

Застигнутые врасплох ученицы резко сблизились, закрывая собой пепелище, которое осталось от листка.

– Да, ничего, собственно. Сигнал иногда срабатывает без причины, – с невинным видом солгала Алёна.

– Отлично, на этот раз я вас прощаю, – милостиво заявила престарелая дама, которая пыталась выглядеть моложе, чем вызывала лишь недоумение. – Последние дни терплю ваши выходки. Только не сожгите здесь ничего.

Она демонстративно громко вздохнула. Ох уж эти подростки. Вечно выкидывают фокусы. Учеников младших классов отправили домой, в общежитии остались только старшеклассники. Не все из них торопились уезжать на стойбища. Современная жизнь, полная удобных новшеств и гаджетов, околдовывала юные умы. Два года назад в школе создали лабораторию прототипирования и 3D-моделирования. Ульяна проводила досуг, занимаясь опытами по биологии. Она с энтузиазмом исследовала под микроскопом ДНК луковицы. Увеличенная окуляром волшебная спираль генов на предметном стекле завораживала. Взглянув на часы, Ульяна поняла, что пора заканчивать занятие.

– Душевая свободна, – выйдя из ванной, объявила Алёна.

Ульяна поспешила войти в комнату, скинула одежду и посмотрела на себя в зеркало. От подростковой угловатости не сохранилось и воспоминаний. Уля превратилась в стройную девушку с прямыми каштановыми волосами, которые заплетала в тугой пучок. Янтарные раскосые глаза под изогнутыми бровями напоминали о матери.

Едва тёплые струи дотронулись до кожи, Ульяна почувствовала непонятное беспокойство. Будто предстояло пройти суровое испытание. Волнующие ощущения внове для школьницы. В рассудке мелькнула ослепительная вспышка. Тело сделалось необычайно лёгким, а зрение острым. Ульяна лишилась плоти и обратилась в дух. Она перенеслась домой. Парила низко над крышами избушек. Невесомая душа пролетела вороном над родными угодьями, где мама ждала возвращения отца и брата. Сумерки скрыли тропинку, ведущую к избе. Надвигалась бездонная тьма и в ней таилась смертельная опасность, которой никто не в силах противостоять.

– Смотри! – раздался чей-то шёпот.

Неведомое чувство овладело Ульяной, словно она проникла в чужой разум. Она не управляла ни ногами, ни руками. Это тело было ей неподвластно. Она могла только видеть и чувствовать. Смутные силуэты деревьев мелькали перед глазами. Ульяна бежала, хотя ноги были неподъёмными в резиновых сапогах. Высокая трава доходила до пояса. Ветер бил по разгорячённым щекам. Казалось, сердце разорвётся от небывалой скорости и леденящего ужаса. Невидимый противник приближался. За спиной раздавались его стремительные шаги и звериное рычание. Споткнувшись, она очутилась на земле, и враг настиг её. Над Ульяной нависло огромное чудовище, способное дотянуться до звёзд на небе. Туловище монстра состояло из железных пластин. В темноте блеснули длинные, острые когти. Существо зарычало и бросилось на Ульяну. Сил уползти не нашлось – руки и ноги окоченели. Она закричала страшным голосом. Голосом собственного отца.

***

Ожидая появления мужа и сына, Зоя с тревогой вглядывалась в лесную чащу. Причудливая тень отделилась от мрака и двинулась в сторону угодий. Не осознавая угрозы, Зоя пошла навстречу. Тень ступала медленно, покачиваясь, будто пьяница после праздника. Шаг, ещё один и ещё. Расплывчатое видение постепенно обрело знакомые очертания.

– Юван! – крикнула Зоя и побежала к нему.

Ноги охотника подогнулись, и он упал на землю. То, что осталось от мужа, нельзя назвать человеком, скорее сломленным и бессвязно бормотавшим созданием. Истерзанное тело не подчинялось ему. Рваная окровавленная одежда едва скрывала глубокие ранения, зиявшие на груди, кожа на предплечьях была почти содрана чьими-то клыками или когтями. Зоя испугалась, рассмотрев, что стало с Юваном.

– На вас напал медведь? – дрогнувшим голосом, спросила она.

Вместо слов из горла Ювана вырвался слабый стон. Охотника мучила жажда, губы растрескались. Он завопил, когда Зоя попыталась поднять его.

– Прости, – прошептала она, глотая слёзы, и бережно положила себе на колени тяжёлую голову, покрытую коркой из грязи и крови. Жена старалась очистить его раны от песка и травы, однако сделала ему больно. Он вскрикнул и начал отчаянно биться.

Ждать помощи бессмысленно. Вокруг озёра и тайга. До ближайшего поселения несколько десятков километров. Бригада врачей прибудет к утру. Но Зоя так просто не сдастся.

– Мне нужно позвонить, вызвать скорую, – сдавленно проронила она. – И принести воды, чтобы промыть раны.

– Нет, нет, не оставляй… – едва смог вымолвить он и зашёлся кашлем с кровью.

Зоя осторожно склонилась над ним. Она даже не могла обнять умиравшего мужа или погладить его, чтобы успокоить. Любое прикосновение доставляло ему невыносимые страдания.

– Где наш сын? – спросила Зоя, всматриваясь во тьму. Матвея нигде не видно, но ведь муж не посмел бы бросить мальчика.

Сложно было определить, понял ли Юван вопрос или нет. Огонёк безумия горел в его глазах. Стремясь не делать, лишних движений, она осматривалась. Взглядом искала сына. Но не обнаружила присутствия Матвея. Удивительную ночную тишину нарушало лишь редкое дыхание, с хрипами вырывавшееся из груди Ювана.

– Что случилось? – промолвила Зоя.

– Менкв (Великан-людоед, манс. – Примеч.), – собрав оставшиеся силы, шепнул Юван. Его лицо, изуродованное кривыми царапинами, исказила гримаса. Никогда больше он не ступит на охотничью тропу. В последний раз Юван Айдаров вдохнул таёжного воздуха и замер.

Зоя кричала и трясла мужа, однако не сумела оживить его. Она трепетно поцеловала холодные шершавые губы, словно пыталась заставить его дышать. Но угасшая жизнь так и не вернулась в оцепеневшее тело. Мёртвые глаза Ювана смотрели в небесные выси. Дрожащей рукой она закрыла его веки и стянула с волос платок, чтобы обернуть любимое лицо, как завещали предки.

– Мы ещё встретимся, – пролепетала она, роняя слёзы на почву, которая жадно впитывала влагу скорби и кровь.

Обняв Ювана, Зоя просидела с ним до первых лучей солнца. Её облепил надоедливый гнус, однако из-за гула в ушах она не слышала пронзительного писка.

Ульяна с шипением ударила себя по шее. Комары атаковали её, когда она вышла из пансионата на прогулку. Предрассветная прохлада бодрила, а мошкара не давала расслабиться. Быстрым шагом Уля обошла милые переулки маленькой деревни, в которой провела детство. Спящие домики окутывало умиротворение. Вдалеке петух возвестил о начале нового дня. Зарождавшийся розовый рассвет предвещал жаркий день. Но хорошая погода не радовала, как прежде. Скоро жизнь изменится навсегда. Ульяна возвращается на родовые угодья, но осенью вновь покинет их, чтобы получить профессию.

– Ты какая-то вялая, – оторвавшись от зеркала, заметила Алёна. – Плохо спала?

– Да, а тебе как спалось? – Уля не стала говорить о причине грусти. Одноклассница неопределённо пожала плечами. Им обеим было не до сна.

Вспоминая видение, которое посетило её накануне, Ульяна нахмурилась. Никогда в прошлом она не ощущала ничего более зловещего. Словно сама смерть навестила её и показала мрачное будущее. В необычном видении Уля обратилась в гордого ворона и возвратилась домой. Она видела мир более ясным, очертания вещей более чёткими и краски для неё сделались ярче. Изумительное ощущение полёта дарило свободу, однако следующая грёза пугала. Ульяна старалась не вспоминать о страхе, что пробудился, когда она спасалась от монстра, преследовавшего отца. Непросто вырваться из объятий тревожного сна. Она убеждала себя, что это кошмар, не имевший ничего общего с реальностью. Чтобы отвлечься от печальных размышлений, Ульяна взяла чемодан, открыла шкаф и принялась собирать вещи. Вертолёт прилетит за учениками в полдень.

– Мне страшно, – призналась Алёна.

Она боялась неизвестности, что таило в себе грядущее. Столько возможностей и путей. Какой выбрать? В одном она уверена точно – жить, как прародители в окружении озёр и тайги, она не желала. После школы Алёна Молданова собиралась продолжить образование в Югорском государственном университете. Она хотела вернуться учителем в интернат, ставший родным. Но никто не знает собственной участи. Что задумала мудрая Калтась-ӭква (Верховная Богиня, манс. – Примеч.) то и произойдёт. Богиня-лебедь вершит судьбы людей, завязывая узелки на сухожильных нитях, прикреплённых к посоху. Быть человеку, живущему в Среднем мире, счастливым или он будет нуждаться – всё в её власти. Какие узелки завязала для них Калтась, ещё предстоит узнать и принять.

Сумка была собрана. Ульяна обвела взглядом опустевшую комнату. В памяти сохранятся только приятные воспоминания. Комендант объявила, что пора выходить.

– Прощай! – скрывая слёзы, произнесла Ульяна.

– Вспоминай иногда обо мне, – с грустью попросила Алёна.

Соседки, годами делившие не только комнату, но радости и печали и, конечно, посылки из дома, обнялись, чтобы расстаться уже навсегда. Алёна осталась в общежитии до следующего дня. Родственники обещали забрать её на внедорожнике.

Ульяна любила летать на вертолёте. Она закрывала глаза и представляла себя белоснежным журавлём, который парит в лазурных небесах. Птицы соединяют землю, воздух и воду, служат проводниками для душ умерших. В красивых журавлиных песнях звучат заветы жизни.

Путь занял три часа. Когда вертолёт приземлялся, Ульяна смотрела на молодую траву, трепетавшую, как волны Священного озера. Она уже предвкушала, как пойдёт на причал, будет долго вглядываться в серебристую водную гладь и месяц станет её другом. А утром отец возьмёт её на рыбалку. На обласе, который в начале весны папа выдолбил из осины, они поплывут в сердце Ялпыӈ Тӯра и забросят невод. Из выловленной рыбы мама сварит уху или запечёт целиком на рожнах.

Ульяна выбралась из салона вместе с другими старшеклассниками. Со всеми она тепло простилась, понимая, что это последняя встреча. Уля прятала слёзы за лёгкой улыбкой, однако на душе сделалось тоскливо. Закончилась пора уроков, совместных занятий по музыке, школьных танцев. Её друзья уедут в разные концы большого округа. Вертолёт улетел, перелистывая страницу жизни. Взволнованным взглядом Ульяна проводила детство.

Но почему родные не пришли встречать? Уля осматривалась в поисках отца и матери, однако не заметила старенькой «Нивы».

– Ульяша, тебя подвезти? – спросила мама одноклассницы.

– Я дождусь папу. Он немного опаздывает, – ответила Айдарова.

Родители не приехали ни через час, ни через два. Стоянка быстро опустела. Ульяна топталась в нерешительности. Она набрала папин номер, но его телефон отключен. Мама тоже не брала трубку. Тревога стиснула горло. Что-то случилось! Улю не бросили бы одну посреди тайги.

Не оставалось другого выхода, как идти домой. Ульяна волокла тяжёлый чемодан и проклинала натиравшие мозоли кеды. После обеда солнце разогрелось в полную силу. Девушка вспотела, однако благодарила солнышко. Из-за жары гнус исчез. В детстве Уля часто бегала с другом Васькой Тайшиным встречать вертолёты, которые доставляли бандероли и письма из далёких городов. Каждое дерево знакомо ей. Бабушка говаривала, что Нуми-Тōрум первыми создал кедры. Она называла деревья лестницей, что объединяет небесный, земной и подземный миры. Стрекозы в этом году появились необычайно рано. Зарядившись солнечной энергией, яркие стрелы мелькали в воздухе. Ребёнком Ульяна гонялась за разноцветными стрекозами. Но теперь её привычки изменились. Она сама стала другой. Взрослой.

Ветер приносил тёплое дыхание родной земли. Всё на стойбище было так, как Ульяна запомнила, покидая нор-кол после каникул. Однако машина полиции и скорая помощь не вписывались в привычный пейзаж. Небольшая поляна между лесом и коралем была опутана красно-белой сигнальной лентой. Двое полицейских о чём-то переговаривались между собой. Ульяна оставила надоевший чемодан на тропинке и побежала к срубу.

Мама сидела на папиной постели, отвернувшись к окну. Дневной свет мягко падал на заплаканное лицо. В комнате витал незнакомый запах. На столе забыт бутылёк валерьянки и пустая кружка.

– Мама, что произошло? Где папа? Где Матвей? – Ульяна обрушила на мать все волновавшие вопросы. – Почему здесь полицейские?

– Твой отец погиб… – задыхаясь от подступавших слёз, промолвила Зоя.

Ноги задрожали от невыносимого отчаяния, и Ульяна упала на скамью. Пугающее видение оказалось правдой. Не верилось, что папы больше нет. Он никогда не войдёт в дом и не обнимет их.

– Когда это случилось? – расстроено спросила Ульяна.

Мать посмотрела на неё затуманенным взглядом и ничего не смогла сказать.

– Юван Урванович умер накануне вечером, – сообщила врач.

Только сейчас Ульяна поняла, что кроме них, в комнате присутствовала доктор Альбина Панова. Миловидная женщина среднего возраста с лучившимися светом голубыми глазами. Уля сразу узнала её. Врач приезжала к ним, чтобы сделать прививки. Чаще всех она навещала Матвея.

– Как? – только и сумела вымолвить Уля.

– Предположительно на него напал медведь или волк, – ответила доктор Панова. Она сохраняла невозмутимый тон и не прятала сочувствия.

– Нет, это был менкв! – тихо проронила мама. Её веки опухли и покраснели от слёз, на щеках пылал багровый румянец скорби.

Ульяна и врач переглянулись, осознавая, что Зоя мучительно переживает, и оттого не может ясно выразить мысли. Увидев сомнение на их лицах, мама возмутилась. Они не верили ей, не верили последним словам хозяина угодий.

– Это Юван так сказал, – прошептала Зоя и зарыдала вновь.

Ульяна бросилась к ней. Они долго сидели, обнявшись, и плакали. Альбина не стала смущать их и бесшумно вышла. Они остались вдвоём в холодном доме. Женщины лишились опоры, и теперь их судьба всецело зависела от них самих.

– Где Матвей? – спросила Ульяна, когда мама успокоилась. – Разве он не вернулся из интерната?

Зоя горестно всхлипнула, и дочь всё поняла без слов. Молчание матери глубоко ранило. Ведь это значило, что брат тоже погиб.

– Я просила не брать Матвея в тайгу, не хотела, чтобы мой мальчик убивал волков, – пробормотала Зоя. Она сделалась спокойной и медлительной.

– И папа всё-таки взял братика с собой? – удивилась Ульяна.

Она запомнила, что в отношениях между родителями царило уважение. Отец прислушивался к мнению жены, однако всегда сам решал, как поступить.

– Нет, Юван велел сыну оставаться дома, но Матвей самостоятельно ушёл с ним, – произнесла мама и вспомнила трогательную детскую записку. Зоя положила бумажку в небольшую деревянную шкатулку, которую смастерил муж.

– Брат живой, – уверенно заявила Ульяна. Она не представляла, что в один день потеряла сразу двух дорогих людей. Такого не могло произойти. – Его нужно отыскать.

– Полиция уже этим занимается. Хотя, как они выразились, надежды почти нет, – Зоя, не моргая, смотрела в пустоту.

Ульяна крепко обняла мать и ощутила её дрожь. Дочь обретёт силу, чтобы поддержать маму.

– Я сама найду его! – пряча слёзы, решительно обещала Уля.

Зоя схватила дочку за руку и порывисто сжала. В янтарных глазах плескалась боль, которую ничем не утолить.

– Нет, не оставляй меня! Юван разгневал духов леса, духов рода. Он задумался над предложением нефтяников Шаховых, которые хотят купить нашу землю. Он отрёкся от предков, отверг собственный дар.

– Дар? – озадаченно переспросила Ульяна. Как много она не знает о близких людях.

Зоя печально вздохнула, вспоминая, как Юван рассказывал ей о своём детстве. В девять лет он уже умел приносить бескровные жертвы – пори (мясо, хлеб или вино), и духи поощряли семью Айдаровых удачными промыслами. Необычные умения развивались, и в одиннадцать его посетило первое видение.

Дедушка Егор задумал сделать Ювана своим приемником – шаманом. К старейшине рода Айдаровых приходили за советом и предсказаниями промысловики со всей округи. Он считался «ведающим» человеком. Камлание с бубном позволяло узнать, где будет богатый улов рыбы и удастся ли охота на белку. Егор проводил обряды с жертвоприношением. Это называлось Йир – кровавая жатва. Принеся в дар жизнь, шаман устанавливал связь с Верхним миром, где обитали боги и духи-покровители. Жертва обязывала духов услышать обращение людей.

Однажды дед поручил Ювану привести белого жеребёнка. Любимца семейства – Беляша. Взрослая лошадь не подходила для жертвы, так как уже трудилась. Её мясо было пропитано потом и не годилось в пищу богам.

Перед закланием Беляшу повязали на шею ткань с монетками в уголках. Юван взглянул в грустные глаза коня. Животное будто догадалось, какая участь ему уготована. Много раз Юван видел, как дедушка приносит жертвы и думал, что это легко. Но когда подросток заметил страх в глазах жеребца, то почувствовал непреодолимую жалость. Стиснув рукоять, Юван замахнулся, но так и не нанёс смертельный удар.

– Слабый! – выругался дед и забрал нож у внука.

Одним стремительным, но точным движением Егор Айдаров перерезал шею коня. Жеребчик быстро истёк кровью, а Юван так и стоял, неуверенно замерев. Он не смог убить прекрасное существо, о котором заботился. В тот день он решил, что никогда не станет шаманом. Юван определился с выбором и погрузился в учёбу.

– Муж мечтал обучиться лечебному делу. Он всегда мог исцелить наших оленей, – с щемящей грустью вспоминала Зоя, а дочь обняла её за плечи. Уже давно она не ощущала тепла материнских объятий и успела истосковаться по ним.

– Повстречать смерть, значит, родиться вновь, – медленно произнесла Зоя, прижимая к сердцу Ульяну. – Мы будем вместе. Но нам нужно подготовиться, надо всё сделать, как полагается по нашим традициям.

Смерть вошла в дом. И всё окрасила в чёрный цвет. Хотя в избе постоянно горел свет и не потухал огонь в чувале, краски вокруг сгустились.

Получив в морге тело отца, Ульяна и Зоя занялись похоронным обрядом. Против солнечного движения обмыли изувеченное лицо Ювана, начертали на покрытом глубокими ранами туловище поперечные полосы – отличительные знаки, подтверждающие переход в иной мир. Надрезали светлую одежду, в которой он будет похоронен. На шее «узлом мёртвых» повязали платок с монеткой, поместили в ладонь уголёк и зажали в кулак.

– Чтобы отец не смог утянуть живую душу за собой, – пояснила ома, когда увидела непонимание во взгляде дочери. В далёком прошлом Зоя проводила так отца и мать.

Ульяна впервые участвовала в похоронах и не была знакома с обычаями предков, но интуитивно понимала, как действовать. Они отрезали все завязки с одежды, поместили на ноги нож и надели белые тканевые рукавицы с деньгами. Юван купит себе вход в Нижнее царство.