Михаил Власов
Внезапная осень
Не знаю, как долго проспал я. Проснулся со странным я чувством: как будто я вновь оказался во сне. Словно был я и не был. Весь мир провалился куда-то, и все ощущенья исчезли. Как будто бы выключил кто-то незримый вселенский рубильник одним незаметным движеньем. Меня окружала повсюду глухая и чёрная пропасть. Хотел шевельнуться, но тела не чувствовал я абсолютно.
Я даже не знаю, один ли попал в это место. А может, и всё человечество тоже находится в этом пространстве без времени и измерений. Мне кажется, время исчезло, и смысл его просто потерян, ведь здесь, где по прихоти рока сурового я оказался, движения нет никакого, и вечный покой с темнотою царят в этом призрачном мире. В короткие те промежутки, когда забытье отпускает мой разум свободный на волю, я прежнюю жизнь вспоминаю, пытаясь осмыслить былое.
Не стал ли весь жизненный путь мой предтечей такого финала, и нынешнее состоянье лишь следствие всех моих действий, равно как и действий беспечных всего человечества в целом? Не стало ли это расплатой и жизни бездумной итогом? Утратив высокие цели, мы вызвали сбой в мирозданье.
Быть может, всё это должно нас заставить задуматься: кто мы такие, зачем существуем на свете, и где потеряли мы смыслы? И как получилось, что мы равнодушны, когда нас лишают способности видеть мир сказочный в звуках и красках? И вкус отнимают, и запах, и цвет, и мелодию жизни, а мы безучастно и слепо бессмысленный бег продолжаем.
А может, нам все эти чувства не так и нужны теперь стали в погоне за целью фальшивой? Мы в мелкой погрязли рутине, страстей своих стали рабами, и кто-то решил нам напомнить, что мы потеряли дорогу и медленно катимся в пропасть, и паузой нас обездвижил, поставив в режим ожиданья?
Что ж, время об этом подумать теперь у нас есть. Остаётся лишь мысли свои постараться отправить усилием воли вовне, чтобы принял их кто-то в другом, параллельном нам мире, где жизнь пока не прекратилась. Я чувствую всею душою, что где-то двойник мой быть должен, и всё он способен исправить. И если поступит он верно, то может вернуть нас обратно из небытия, и, конечно, свой мир он спасёт непременно. Покуда жива наша вера, надежды огонь не угаснет!
***
Я вновь и вновь перечитывал отредактированный текст. Тревожило смутное чувство, что человек, написавший это письмо, был мне знаком. И тут меня словно током ударило! Ну как я сразу не подумал! Ведь и моего соседа зовут Сергей, и его семья по утрам жарит картошку! И запах в мою квартиру идёт! И в офис я езжу с пересадкой на станции «Площадь Восстания»! Может, и послание это попало ко мне вовсе не случайно!
Я был настолько взволнован, что долго не мог заснуть, а уже под утро мне приснилось, что я еду в метро, и люди с серыми лицами что-то кричат мне, а я ничего не слышу. Проснулся я от звонка будильника и сразу почувствовал: что-то не так! Не было запаха жареной картошки! Внутри у меня похолодело. Даже не помню, как оказался я перед соседской квартирой и позвонил. Дверь открылась, я рванул мимо ошалевшего Серёги прямо на кухню и стал шумно принюхиваться. Запах был! Хотя и не такой сильный, как обычно. Я облегчённо вздохнул. С горем пополам объяснившись с соседями, вернулся домой, позавтракал и поехал на работу. Все ароматы в воздухе присутствовали, просто были едва различимы! Значит в нашем мире всё происходит не так резко, как в параллельном! Поэтому пока ещё есть шанс всё исправить! «У нас есть шанс, у нас есть шанс, в котором нет правил…» – тихо напевал я, садясь в метро.
В вагоне я сразу узнал Анну. Протиснувшись к ней сквозь угрюмые ряды утренних пассажиров, я просто сказал:
– Здравствуйте, Анна! Читаете Ремарка?
Она подняла на меня удивлённый взгляд.
– Но как Вы узнали? Кто Вы?
– Имя автора есть на обложке, а Ваше… я просто угадал. Мне подумалось, что Ремарка в метро обычно любят читать именно Анны!
– Что же ещё любят Анны, по Вашему мнению?
Я рассказал кое-что из того, о чём прочитал в письме. Конечно, старался не переборщить, даже нарочно сделал несколько ошибок, чтобы не испугать её своей осведомлённостью. Кажется, с задачей я справился: девушка несколько раз улыбнулась, и в глазах её заблестели золотые искорки.
