Михаил Монастырский
Сбылись твои пророчества. Ты всех пережила
– Мама в своём репертуаре, – сожалея, добавила Хелен. – Она, после нашей свадьбы с Оззи, прожила ещё около пяти месяцев и умерла хоть и в муках, но с чувством выполненного долга. Александра закончила школу, потом уехала поступать в университет в Штаты, там вышла замуж и родила сына. Мы с ней периодически созваниваемся. У неё всё хорошо. Она говорит, что счастлива.
– Да, хорошо, – ответил я.
– А, Оззи, – продолжила Хелен, через два года прочно подсел на рулетку и спустил в казино всё состояние. Он очень много стал выпивать, торча там сутками, потом начался период тяжёлых наркотиков. Пару раз его же дружки вытаскивали за уши Оззи с того света, чтобы он вернул им, всё-таки, накопившиеся годами долги. Но бесполезно. Он завязал только, когда рассчитался со всеми, продав или переписав на абсолютно чужих людей имущество своих предков под постоянным прессингом авторитетов местных банд, руководства судами, банками и самой полиции. Тогда только от него отстали. В этом плане Рим ничуть не отличается от других городов мира. Так, мы из роскоши вернулись обратно в наш обычный дом. Ну, да ладно, что теперь вспоминать. А, ты как жил всё это время?
– Работал, как прежде. Что, касается личной жизни – после тебя был и есть один.
– Да, ладно? Не верю! Я же тебя знаю!!
Я рассмеялся.
– Нет, ну, конечно же, я не занимался рукоблудием. Были разные красотки на любой вкус, но я не хотел ни с кем из них создать семью и родить ребёнка. Ни одна меня так никогда не волновала, как ты. Ни одного раза! Может ты мне когда-то подлила в вино любовный эликсир? Признайся теперь уже.
– Скорее всего это ты сделал со мной. А?
Мы оба негромко засмеялись и я поцеловал Хелен.
– Ты, наверное, не помнишь, – продолжил я. – Однажды ты пошутила, сказав мне, что легко переживёшь всех своих соперниц, потому что ты уже заняла в моём сердце свободное место и, больше мест нет. Ты сказала, что пока оно будет биться, ты не покинешь его. Так и вышло. С тех пор я знаю, что это и есть любовь. Ты была со мной все эти десять лет. Я всегда мысленно говорил с тобой и, даже не один раз мы беседовали в моих снах.
– Зная, что я погибла?
– Да, даже занимались сексом.
– Ого!
– Из-за тебя, только из-за тебя, я захотел поверить и верю в загробную жизнь. Можешь, себе это представить?
– Конечно. А, я всегда была уверена, что мы обязательно встретимся где-нибудь. Хотя бы один раз в жизни. Пусть случайно, пусть на одну минуточку, пусть со своими семьями на улице, мимо проходя и, узнав друг друга. Мы же много раз были в Нью-Йорке и, я как дурочка, годами вечно выискивала тебя взглядом каждый день среди тысяч незнакомых лиц. Но…
Хелен не сдержала слёзы и они стали капать в её бокал. Я прижал её к себе и сказал, что больше никогда её не отпущу от себя, что больше никому не верю на этой земле, кроме тебя, что больше никого не желаю видеть.
– Так не получится, дорогой мой и самый-самый любимый человек на земле…
– То есть? – настороженно переспросил я. – Я больше не покину тебя никогда.
Она улыбнулась и сказала:
– Я не про это.
– А, про что?
– Про то, что «больше никому не верю на этой земле, кроме тебя, что больше никого не желаю видеть», – точь-в-точь повторила мои слова Хелен.
– Ну, это так и есть.
