Михаил Монастырский
Сбылись твои пророчества. Ты всех пережила
– Как? – Хелен не столько удивлена была собственному ответу и реакции мужа, сколько его виду.
Ей показалось, что его глаза смотрят в противоположные стороны мимо неё. Ей стало невыносимо смешно и, она расхохоталась на всю комнату, прикрывая ладонями собственный рот, продолжая смеяться, как истеричка, закрывая своё лицо простынёй.
Через минуту Хелен, резко прекратив смеяться, открыла лицо и, посмотрев на молчащего мужа обмерла от страха! Рядом с ней вместо него лежало наглое незнакомое ей доселе чудовище по имени Оззи! Она, сжавшись от ужаса, как ёж, попятилась от него, таща за собой простынь и рухнула на пол с края кровати. Её душа, только что летавшая в небе, ушла в пятки. Сердце бешено застучало. Нужно было что-то делать!
Оззи, видя состояние жены, тут же, совершенно голый, быстро вскочил с кровати и перерезал ей путь к окну и двери, расставив в стороны все свои четыре длинные и худощавые конечности с висящим вниз коротеньким хвостиком между ног. Он был похож на паука, зажавшего в углу, настигнутую жертву. Ещё мгновение…
– Неожиданно! – зло прокричав, констатировал он.
Хелен, за оглушительными ударами своего напуганного сердца, даже не поняла, что он ей сказал.
Прошёл десяток секунд, но они оба, будто перед решительным прыжком, не шелохнулись, глядя друг другу в глаза.
– Не бойся, Хелен, успокойся, пожалуйста. Я не трону тебя…
Хелен расслышала только окончание фразы и, вдруг закричала во всё горло:
– Ты кто такой, сволочь?! Кто?!
Оззи растерялся, будто получил удар в нос и, отошёл в сторону. Он резко отвернулся и вышел прочь из спальни, даже не хлопнув дверью.
Хелен присела на край кровати и почувствовала накатившую и непреодолимую слабость. Резко, выступивший холодный пот ручьями побежал по её лицу и всему телу. Её колени тряслись и стучали друг об друга от пережитого ужаса и напряжения. Сердце не переставало молотить раскалённую, как горящий металл, грудь. Хелен представила и ещё больше испугалась, что воздушный шарик, летящий по небу, лопнул, поражённый, внезапно попавшей в него молнией. Вой ветра донёсся с улицы и, бесцеремонно ворвался в комнату, раскрыв настежь окно. Штора поднялась вверх, как задёрнутая юбка и, заплясала под потолком. «А, может, это выли бродячие собаки? Они же чувствуют надвигающуюся беду…», – подумала Хелен.
На следующее утро, выпив чашку кофе, я сразу же вышел на улицу. В этот день Солнце беспощадно слепило глаза прохожим. Я одел солнцезащитные очки и решил пешком дойти до дома Хелен, чтобы со стороны посмотреть на него, в надежде, конечно, встретиться с ней самой. Мой путь по знакомым улицам составил не более получаса. Именно здесь мне был знаком каждый поворот, каждый бордюр, каждый дорожный знак, название улиц и номера домов. Я даже встретил несколько знакомых лиц, немного постаревших с тех пор, но они будто видели меня вчера, приветливо поздоровались со мной. Я ответил им той же улыбкой. Сколько раз мы вместе с Хелен прогуливались здесь пешком…
Подходя ближе к её дому, расположенному на улице имени Архимеда, я заметил скопление машин и людей. Мой шаг замедлился, я почувствовал что-то неладное. Дойдя, по противоположной стороне улицы, до дома Хелен, я увидел полицейскую машину, машину скорой помощи и наблюдавших за происходящим событием зевак. Я остановился рядом с ними. Сотрудники, прибывших служб, находились в доме.
