Михаил Михайлович Сердюков
Канатная дорога
Дмитрий
Мне казалось, что Эрика себя в чем-то убеждала. Она была напряженной. Мы молча шли ко мне, я держал ее за руку. Неподалеку журчал быстрый ручей и играла музыка. Стоял людской гул. У подножия горы было шумно, но я не сильно обращал на это внимание – меня заботило то, с чем я встречусь в номере. Чем ближе мы были к гостинице, тем ярче представлял нашу близость. Я фантазировал о том, как выглядит обнаженная Эрика. Какое у нее тело. Большая или маленькая грудь, округлая или плоская попа, тонкая или широкая талия. За горным костюмом ничего нельзя было разобрать, поэтому моя фантазия работала активно. И это возбуждало. В горле стало сухо, а в голове слегка помутнело, словно я выпил. Предвкушение отгадки придавало мне энтузиазма. Эрика была самоуверенная, в меру наглая и игривая. Так ведут себя только сексуальные девушки, не сомневающиеся в своих внешних данных.
Мы оставили доски в холле гостиницы и поднялись на лифте на четвертый этаж.
Эрика
Дверь в номер открылась. Ударил цитрусовый аромат, смешанный с запахом новой мебели. Мы не торопились заходить. Пыл Дмитрия куда-то пропал, и мужчина снова стал тихим. Я решила взять инициативу в свои руки. Потянула Дмитрия в номер и прижала его к себе. Захлопнулась дверь. Он обнял меня за талию. Биение моего сердца участилось. Наши губы оказались рядом. На Дмитрии был мой любимый парфюм – «Молекула 02». Аромат подходил ему. Мужчина тяжело дышал, а я ждала, когда же он прикоснется к моим губам. Он не касался. Тогда я потянулась к нему сама. Его губы оказались сладкими. Я попыталась запустить язык в его рот, но Дмитрий не открыл его. Он лишь нежно покусывал меня губами. Его руки стали крепче. Я расстегнула его куртку. Он схватил меня за шею и, властно подтянув к себе, подарил страстный поцелуй. Я почувствовала, что стала мокрой. Дыхание сбилось. Сердце затрепетало в груди. Дмитрий сбросил свою куртку и стал раздевать меня. После нескольких движений я стояла в черной водолазке и в штанах.
Дмитрий
Водолазка обтягивала пышную грудь. Неприлично большую. Худая девушка с такой большой грудью мне еще не встречалась. Я не мог удержаться, чтобы не потрогать ее. Грудь оказалась упругой. Ее невозможно было продавить, и она совсем не помещалась в ладонь. У меня закружилась голова. Я стал наглей, и через мгновение стянул с нее штаны, а она – с меня. Мы остались в нижнем белье. На мне были синие боксеры в облипку, а на ней – черное облегающее белье. Я никогда не любил стринги – когда я увидел ее трусики шортами, мои руки сами потянулись на разведку. Попа оказалась упругой. Эрика явилась мне произведением искусства. Молодость ей была к лицу. Сочная округлая грудь, небольшая упругая попка и неестественно длинные ноги. Кажется, я сорвал джекпот. Меня соблазнило ее милое лицо, а, оказывается, к лицу прилагается такое сексуальное тело.
Эрика
Глаза Дмитрия блестели. У него было такое выражение лица, словно он нашел клад и теперь думал, как его потратить. Он грубо сжимал меня, боясь не успеть насладиться моими формами. Он стал резким. Я еще не могла понять, нравится мне это или нет. Когда он стянул с меня лифчик, то совсем обезумел. Он изо всех сил давил на грудь, пытаясь продавить ее, но у него ничего не выходило, и от этого он заводился еще больше. Я потянулась к его трусам, чтобы сжать его там. Меня интересовало, что там у него. Встреча с мужчиной – это всегда рулетка: никогда не знаешь, какого размера его достоинство. И хотя у меня было всего четыре парня, я успела понять, чем отличается небольшой пенис от огромного. У моего второго молодого человека был такой большой, что, когда я с ним спала, мне было больно. Сперва мне нравился толстый пенис, не помещающийся в две ладони, но через месяц я уже противилась полному проникновению. Он постоянно упирался в меня, и стоило Максиму, так звали моего бойфренда, ускориться, как я вылезала из-под него, прося, чтобы он не засовывал его в меня полностью. Максу это не нравилось, а я ничего не могла поделать.
Член Дмитрия был вялым и небольшим. Это ни о чем не говорило, потому что он мог встать и удивить меня. Я не придала этому значения, давая ему время прийти в форму.
Дмитрий
Когда она схватила меня за член, я был не готов. Он сжался до минимального размера. Я смутился и покраснел. Надеюсь, что Эрика этого не заметила. Ее тело было таким горячим, что я перевозбудился и запаниковал. Гиены снова запели свою песню. Они издевались надо мной. Я хотел Эрику, но мои слабости пробудились и захватили контроль над телом. Я скукожился, как сухофрукт. Ее пышная грудь, ее сексуальная попка и длинные ноги уже не восхищали меня – я попал во фрактал своих загонов. От осознания собственной ничтожности мне захотелось выпроводить Эрику и закурить. Мое внимание застряло у меня в трусах. Мне стало казаться, что я недостоин такой девушки, как Эрика. Ее тело – совершенство, а я – уставший от жизни мужчина с небольшим животом и слабой эрекцией. Тоска вывернула меня наизнанку, не оставив и капли энтузиазма. Эрика не могла не возбуждать, но он у меня был вялым и маленьким, словно я окунулся в ледяную прорубь.
Мне стало стыдно, и я захотел к Свете. Я к ней привык. Она не была такая эффектная и не требовала от меня ничего сверхъестественного. У нее был небольшой живот, уставшая грудь, висевшая двумя блинами, и целлюлитная попа. Светино тело уже не возбуждало меня. Думаю, я возбуждался по привычке, и занимался я с ней сексом не чтобы получить удовольствие, а чтобы удовлетворить физиологическую потребность.
С Эрикой все было иначе. Держась за ее грудь и жадно впиваясь ей в губы, я вспоминал свой первый секс. Такое же волнение, и такой же накал. Я хотел Эрику, хотел так же, как и Катю, когда она делала мне мой первый минет. Тогда член реагировал и стоял, как деревянный брусок, а сейчас он висел, будто старая лиана.
Мне пришла идея попросить Эрику поцеловать член, раззадорить меня, но я стеснялся это произнести, мне не хватало смелости. Внутри меня снова загудели падальщики. Я был слабым, и моя слабость находила свое выражение у меня между ног. Преуспев во многих делах по жизни, я чувствовал себя неумелым пацаном в постели, и моя осечка все глубже возвращала меня в детство.
Эрика
Он, стесняясь, попросил меня поцеловать ему пенис. Не сделать минет, а именно поцеловать пенис. Будто я должна была просто слегка тронуть его губами. Я засомневалась, что хочу продолжить все это. Наши объятия и поцелуи вдруг стали какими-то механическими и лишенными чувств. Я почему-то захотела к Васе, но, пересилив себя, сказала, что сделаю то, что он хочет, после того как он примет душ. У Дмитрия загорелись глаза, а после он поинтересовался, не уйду ли, пока он будет в ванной. От этого вопроса мне действительно захотелось уйти. Его неуверенность была такой сильной, что отталкивала. И куда делся тот харизматичный Дмитрий, который меня увлек на канатной дороге? Это была ошибка.
Когда он ушел в душ, я стояла раздетой и рассматривала свое отражение в зеркале. Меня невозможно было не хотеть. Я хотела сама себя. Мне даже подумалось потрогать себя там, и, пока журчала вода в ванной, я не стала отказывать себе в этом удовольствии. От первого же прикосновения я стала еще влажней. Мои пальцы скользили по клитору. Я закрыла глаза. Волна наслаждения накрыла меня. Я в момент забыла, где нахожусь и что тут делаю. На каждое движение рукой мое тело отвечало теплом и приятным сжатием. Я не могла понять, в какой части тела мне было приятнее: вспышки удовольствия возникали то в тазу, то в шее, то в груди. Я пыталась поймать его, свободной рукой гладя себе то бедра, то талию. Я сдавливала свои соски и глубоко дышала. Мне уже не нужен был Дмитрий и его пенис. Меня завела эта ситуация, и теперь я могла со своим возбуждением справиться самостоятельно. В ванной перестала журчать вода. Открылась дверь, и я оторвала руку от клитора.
