Марк Михайлович Вевиоровский
Концерт Патриции Каас. 6. Выполнение обещаний
– Мы только-что хорошо поговорили с вашими коллегами, и вы сами лишили себя такой возможности. Хочу предупредить вас, что без подписки о режиме секретности вы отсюда не уйдете и за нарушение этого будете нести ответственность в полном объеме. Скандалить бесполезно, автобус пока ждет вас. У вас в запасе пятнадцать минут.
И ушел. Депутаты были вне себя, но какой-то хитрец предложил все подписать, а уже потом расквитаться со этим Свиридовым.
И с этими условиями они уехали.
Но губернатор что-то узнал и провел с ними достаточно жесткую беседу …
КОЛХОЗ
ГОСТЬ
– Здравствуйте, генерал.
– Здравствуйте.
– С вами будет говорить президент.
– Здравствуйте, Анатолий Иванович.
– Здравствуйте, Владимир Владимирович.
– Я не очень нарушу ваши планы, если завтра навещу вас?
– Нисколько. Мы будем рады принять вас. У вас будут какие-либо особые пожелания? Что вы хотите посмотреть?
– Думаю, мы ограничимся вашим колхозом. Нет возражений?
– Мы ждем вас, Владимир Владимирович.
– Слушаю вас, товарищ командующий.
– Приказываю. В двадцать три объявить тревогу номер ноль. Установить режим радио-молчания. К трем часам утра представить мне список всех посторонних лиц, находящихся на территории объекта. Боевую задачу группе майора Воложанина я поставлю лично.
– Приказано объявить тревогу номер ноль, установить режим радиомолчания и представить список всех посторонних на объекте.
– Исполняйте, Василий Андреевич.
Вертолет президента приземлился на поле аэродрома без четверти десять.
Второй вертолет с охраной – минутой раньше.
К вертолету двинулись Свиридов, Тоня и начальник гарнизона полковник Таранцов, а по периметру площадки появилась охрана.
С трапа спустился один президент, чуть помедлив спустились двое охранников, а еще чуть помедлив два морских офицера с чемоданчиками.
– Здравствуйте, Антонина Ивановна!
– Здравствуйте, Владимир Владимирович! Что же вы один, без супруги?
– Знаете, у нее сегодня такая насыщенная программа, что я решил ее не беспокоить.
– Анатолий Иванович!
– Здравствуйте, Владимир Владимирович! Рад вас видеть.
– Полковник Таранцов, начальник гарнизона. Здравия желаю, господин президент!
– Давайте без чинов. Я ведь в гости приехал к Анатолию Ивановичу.
К ним подъехал автобус в пятнистой защитной раскраске.
– Не возражаете – мы поедем на штабном автобусе? Там просторно, и моряки свободно поместятся. А в черных джипах поедет охрана.
– Анатолий Иванович, вы хозяин – вы и командуйте.
– Так ваша охрана будет недовольна …
– Ничего, я их предупредил.
– А там на Уазике поедет пресса – два наших видеооператора, журналистка Евгения Кульченкова и художник – Гриша Свиридов, наш сын.
Уазик резво ушел вперед, за ним последовали два черных джипа с затемненными стеклами, а за ними, не отставая солидно последовал штабной автобус.
Внутри автобуса действительно было свободно и комфортно – стол, удобные кресла, стойка с электроникой. Моряки разместились впереди, а ближе к задней части уселись два офицера из отряда Воложанина в камуфляже.
НА СТРОЙКЕ
Уазик свернул за зданием правления, джипы проследовали прямо, а автобус притормозил.
– Иван Степанович есть? – высунулся Свиридов.
– Он пошел на стройплощадку. Что передать ему, Анатолий Иванович?
– Ничего, мы его найдем.
До стройплощадки было примерно километр.
Автобус свернул от недостроенного административного здания к корпусам и въехал в ангар без торцевых стен. У входа стоял длинный стол, а дальше шел монтаж оборудования и сновали люди в защитных касках и рабочих комбинезонах.
– Ваша каска, Владимир Владимирович. Без каски тут нельзя.
ДОКЛАД по ВОЕННОМУ
Почти сразу к ним подошел полковник – тоже в защитной каске и комбинезоне.
Ему понадобилось всего мгновение и …
– Товарищи офицеры! Становись! Смирно! Господин президент! Группа офицеров бывшей ракетой части занимается монтажом оборудования! Докладывает полковник Веденеев!
– Вольно. Здравствуйте, полковник.
– Вольно!
Офицеры окружили Свиридова и президента.
– Прошу минуту внимания! Владимир Владимирович приехал к нам в гости, поэтому прошу парада не устраивать! А Архип Константинович Веденеев нам сейчас кратенько расскажет, что здесь происходит. Кстати, Трофимова нет поблизости?
А полковник Веденеев, немного запинаясь, рассказывал.
– Из офицеров нашей части была организована строительно-монтажная бригада и мы начали сооружать объекты для колхоза. Сперва мы достроили три ангара под ферму и смонтировали там все оборудование, затем закончили строительство машинно-тракторной станции, а теперь строим завод по выпуску несъемной опалубки для строительства жилых домов и других объектов гражданского строительства …
К столу запыхавшись приблизился коренастый мужичок в гражданской одежде, но тоже в каске.
– Иваныч, где у тебя совесть? Не мог упредить? Здравствуйте, господин … товарищ президент! Я председатель этого колхоза Трофимов Иван Степанович!
– Здравствуйте, Иван Степанович! Присаживайтесь к нам.
– Благодарствуйте …
– Вот Архип Константинович нам рассказывает о тех работах, которые его бригада выполняет для колхоза, я правильно понимаю?
– Да, все эти объекты относятся к колхозной собственности …
– Тогда возникает вопрос – колхоз так богат, что может позволить себе такое строительство?
– Да где там! Это все Иваныч … то есть я хотел сказать Свиридов. Почти все построено в долг, в кредит. И этот завод – тоже кредит.
– И каковы условия кредита?
– Так кредит нам дает банк Свиридова – всего два процента, да еще оплатим затраты по … инкассации – с видимым трудом произнес Трофимов. – Он с нас шкуру не дерет.
– А оборудование завода? Чье, у кого покупаете? Я слышал, австрийцы нам продают?
– Тут, Владимир Владимирович, есть секрет. Все оборудование – наше, отечественное, изготовлено нашим заводом по нашему проекту. И этот проект, и закладываемая технология отличны от запатентованной на западе и мы ее защитили своими патентами. Таким образом и производство и его продукция свободны от притязания иностранных фирм.
– И как вам это удалось?
– Есть свои производственные секреты, но это очень длинная история.
– Но вы собираетесь конкурировать на рынке?
– Обязательно! Только будем делать это после удовлетворения своих собственных потребностей в этой опалубке.
– Мы уже строим такие дома!
– Но ведь завод еще не пущен?
– А мы взаимообразно получаем опалубку для строительства жилых домиков из Тулы. И уже построили … Степаныч, сколько?
– Мы уже сдали и заселили восемь домиков. И еще заложили целую улицу для специалистов – к нам многие мужики от Веденеева пришли работать, и еще просятся.
– Да еще Анатолий Иванович у меня кадры переманивает, – промолвил Веденеев.
– Как это?
– Да заместителя у меня недавно сманил.
– Пришлось позаимствовать. Он теперь работает по выпуску утяжеленных боеприпасов.
– Что это такое?
– А это те боеприпасы, когда пистолетная пуля пробивает броню танка.
– Анатолий Иванович, можно чуть поподробнее?
– У нас получен материал с высокой плотностью, и если сердечник пули выполнить из этого сверхплотного материала, а тело пули – из сверхлегкого, то пуля типа «парабеллум» калибра девять миллиметров пробивает бронелист толщиной тридцать – тридцать пять миллиметров. Я это демонстрировал специалистам.
– Странно. Мне об этом не докладывали. Вы сможете мне это показать?
– Без проблем, Владимир Владимирович.
Веденеев прогнал всех глазеющих на президента, и в ангаре снова закипела работа.
КОНЦЕРТ в РАБОЧИЙ ПОДЕНЬ
Монтажная бригада полковника Веденеева за это время успела обрасти специалистами-бетонщиками и каменщиками. Приглашенные геодезисты размечали фундаменты, а экскаваторы сразу начинали выемку грунта.
Через неделю уже вырисовывалась промплощадка, а геодезисты продолжили свою работу на месте будущего поселка. Сперва свободные от работы колхозники ходили на сройплощадку как в театр, а потом число любопытных уменьшилось, а число работающих – прибавилось несмотря на непривычную военную дисциплину.
На промплощадке быстро росли блестящие полуцилиндры ангаров, соединенные крытыми галереями, а в стороне уже монтировали подстанцию, к которой шагали длинноногие опоры электропередачи.
Председатель колхоза Трофимов очень беспокоился, что новая стройка будет отвлекать специалистов с его колхозных объектов.
Но число работников возросло, работа шла круглосуточно и вместительные автобусы привозили рабочих на смену и увозили их со смены.
Из Тулы пришли комплекты опалубки и за две недели были возведены два двухэтажных коттеджа – каждый на четыре семьи.
К этим непривычным домам уже ходили на экскурсию …
В соседнем ангаре готовили фундаменты под установку оборудования.
Президент обратил внимание на помост с микрофонной стойкой и ударной установкой.
– А тут что, концерты устраивают?
– А это Иваныч… то есть Свиридов поднимает настроение трудящихся …
– Бывает, что день кажется тяжелым, погода не заладится или еще что… И тогда я беру гитару и что-нибудь пою для всех.
– Эта громкая связь проведена по всем стройобъектам. И концерты Анатолия Ивановича оказываются очень эффективными!
– Интересно, что же такое вы поете, Анатолий Иванович? Нельзя ли прямо сейчас продемонстрировать?
– Да можно, конечно.
Свиридов прошел к помосту, поднялся на него, поднял с пола гитару. За ним на помост поднялся молодой офицер в комбинезоне, щелкнул мощными пакетниками и сел к ударной установке.
Свиридов тронул струны и запел.
Идет кораблик по реке,
Идет, качается.
Родные берега вокруг,
Забытые давно.
Идет как будто по судьбе,
С мечтой пересекается.
И что там ждет нас впереди –
Не разберет никто.
Струнам вторил барабан, тарелки и еще что-то, но все это не покрывало звука струн, а лишь дополняло и подчеркивало затейливую мелодию.
А лодочка качается -
Дорога дальняя.
И пусть мечта сбывается,
Мечта хрустальная.
Пара рабочих начала медленно танцевать.
Молодой человек снял каску с партнера и этот партнер оказался девушкой.
Она взмахнула головой и ее волосы рассыпались по плечам, и она тоже сняла каску с молодого человека, и он оказался очень юным, миловидным блондином с короткими волосами.
Поднимем, мужики, бокал,
Чтоб падала монеточка
Со звоном, часто и всегда
Загаданным орлом.
И вспомнит кто-то про себя,
Как видел небо в клеточку
Почти что десять лет,
Но вышел молодцом.
Девушка и молодой человек выписывали сложные и красивые вензеля.
Но кроме этой пары не пошел танцевать никто – все стояли и смотрели на эту пару.
Гуляет ветер над Днепром,
Цветут сады зеленые.
Над Лаврой тетушка с мечом
Загадочно стоит.
Собрались за столом
Лишь добрые знакомые,
Лишь только наши пацаны,
Пусть бог их сохранит.
Припев подхватили все, кто находился в ангаре.
А после припева гитара и ударные еще некоторое время продолжала мелодию, а пара выводила причудливые вензеля.
Свиридов опустил гитару.
– Всем спасибо! Работаем! – сказал Свиридов в микрофон и спустился с помоста.
– Да-а, Анатолий Иванович. Как жаль, что я раньше не слышал, как вы поете … Мне показалось, что это было в высшей степени профессионально. Как и танец юноши и девушки – даже не верится, что это не срепетировано заранее.
В стороне рядом с Гришей стоял Олег.
– #Мальчик, подойди к нам, – мысленно позвал Свиридов.
– Это заранее не было срепетировано, но и свободной фантазией этот танец тоже назвать нельзя.
– Здравствуйте, Владимир Владимирович. Меня зовут Олег. Я – телепат, как и дядя Толя.
– Здравствуйте, Олег.
– Олег – музыкант, композитор и режиссер. И этот танец – во многом творчество Олега.
К ним подошли танцевавшие юноша и девушка. Девушка прижалась к юноше, а тот обнял ее.
– Эти ребята – одни из самых способных в нашем танцевальном коллективе.
– И вы, Олег, как-то передавали информацию танцующим?
– Да, Олег мысленно направлял нас, – сказала девушка, – Но рисунок танца нам передавал и Анатолий Иванович, выстраивая мелодию.
– Но рисунок танца вы создавали заранее?
– Что вы! Мы эту музыку слышим первый раз!
– А кстати, что это было за произведение?
– Не знаю, я это услышал утром по радио. Поэтому за точность текста не ручаюсь.
– Спасибо вам, молодые люди, за прекрасный танец.
– Катя и Вениамин – наши очередники. Как получат свой домик – будет свадьба.
БЛАГОСЛОВИТЕ НАС
Девушка шагнула к президенту и потянула за руку юношу.
– Благословите нас, Владимир Владимирович. У нас обоих нет родных …
Она встала на колени и юноша опустился рядом.
– Но я не знаю … Молодые люди, я ведь не священник … Анатолий Иванович, вы знаете, что в таких случаях надо делать?
– Не знаю, но мне уже пришлось однажды повенчать пару … в полевых условиях.
– Хорошо. Я попробую. Дорогие Екатерина и Вениамин. Вы молоды, вы влюблены, у вас впереди вся жизнь. Я хочу пожелать вам прожить жизнь счастливо, в добром согласии и любви. Ваша жизнь может быть не безоблачной, но вместе вы сумеете все преодолеть. Любите друг друга. Екатерина …
– Екатерина Ивановна Донцова.
– Екатерина Ивановна, любите ли вы Вениамина …
– Вениамин Львович Прошин.
– Екатерина Ивановна, любите ли вы стоящего рядом с вами Вениамина Львовича?
– Я люблю его.
– Будете ли вы ему верной и преданной женой, согласны ли вы делить с ним радости и невзгоды?
– Я буду ему верной женой и буду все делить с ним …
– Будете ли вы хозяйкой вашего дома и матерью ваших детей?
– Да, я буду матерью и хозяйкой.
– Вениамин Львович, любите ли вы стоящую рядом с вами Екатерину Ивановну?
– Да, я люблю Катеньку очень сильно.
– Будете ли вы ей надежной опорой и защитой в жизни?
– Я готов защищать ее и оберегать ее!
– Согласны ли вы разделить с ней все радости и невзгоды?
– Я хочу разделить с ней все, что нам предначертано судьбой!
– Хотите ли вы, чтобы у вас с Екатериной были дети?
– Конечно, хочу!
– Екатерина и Вениамин! Мне хочется верить в искренность ваших помыслов, поэтому я благословляю ваш союз и желаю вам счастья в семейной жизни.
Президент пожал руку Екатерине и расцеловал ее, затем крепко пожал руку Вениамину.
– На свадьбу не забудьте пригласить!
– Обязательно! А вы придете?
– Ну, Владимир Владимирович, ты даешь! Извиняйте, вы даете! Ну, чисто наш отец Сидор!
– Отец Сидор – это местный священник, Исидор Яковлевич. Мы с ним еще увидимся …
ДЛЯ НОВОСЕЛОВ
– Иван Степанович, вы говорили, что тут целую улицу новых домой строите? Может, посмотрим?
– Так пошли, здесь недалеко.
Все вышли на улицу.
Два видеооператора, которые неназойливо снимали все.
Женя Кульченкова, которая старалась держаться поближе, но сзади
Гриша, который старался держаться поближе, но спереди.
– И что вы на все это скажете, Иван Степанович?
– Что вы имеете в виду, Владимир Владимирович? Нас Иваныч уже давно приучил не удивляться ничему. Это по научному он те-ле-пат, – по слогам произнес Трофимов. – А по нашему, по-деревенски, он просто колдун.
– Так колдунов же у нас боятся, Иван Степанович?
– Иваныч – колдун добрый! Но не всегда …
За небольшим перелеском открылась еще одна стройплощадка – в ряд, образуя улицу, стояли одноэтажные дома в разной степени готовности, а вдоль будущей улицы тянулись рельсы подкрановых путей.
У крайнего дома вставляли окна и красили крышу, а на другом конце улицы небольшой экскаватор отрывал котлован под фундамент. Кран, на стреле которого крутился барабан бетономешалки, двинулся от дальнего конца и замер у смонтированных стеновых опалубок.
– Дом наших молодых – вот этот.
– И когда он будет готов?
Трофимов почесал затылок.
– Ты, что, Степаныч, забыл график? По графику через сорок дней.
– Да не забыл я. Так они же график не соблюдают, все норовят раньше срока …
На стройке было удивительно мало рабочих, но все отрывались от своих обязанностей и выходили на дорогу поздороваться.
– Я смотрю, все операции у строителей продуманы до мелочей. Не так ли?
– Эта стройплощадка – полигон для отработки технологии строительства. Мы предполагаем не только выпускать несъемную опалубку, но и брать заказы на строительство. Поэтому технологию отрабатываем очень тщательно. Скоро Степаныч сможет продавать и детали несъемной опалубки, и брать заказы на строительство, и продавать оборудование завода для производства такой опалубки и сопутствующих деталей.
– Да не пугай ты меня, Иваныч! Скажешь – продавать! Мало мне своих забот! Ты же обещал выделить все это из состава колхоза!
– Не волнуйся – выделим! А ты будешь деньги получать за аренду земли …
ХРАМ
По храму и окружающей его территории гостя водил Исидор Яковлевич – отец Исидор.
Показывая храм и частично восстановленные стены старого монастыря отец Исидор не преминул упомянуть о роли Свиридова в сохранении и восстановлении этого места.
А немногие молящиеся в это дневное время с недоверием всматривались в гостей, гадая – настоящий ли это президент или нет.
Но здоровались и кланялись.
– Владимир Владимирович, мы вас утомили и я предлагаю переместится в лесную школу и там пообедать. Надеюсь, Исидор Яковлевич меня простит – он только что собирался пригласить вас отобедать к себе домой.
– Исидор Яковлевич, надеюсь, ваше предложение останется в силе в следующий раз, когда я приеду в гости?
– Разумеется, Владимир Владимирович! Мы с матушкой будем очень рады принимать вас у себя!
Черные джипы рванули по проселочной лесной дороге, а за ними, дав осесть пыли, поехал штабной автобус …
ЛЕСНАЯ ШКОЛА
Но джипы как-то рассосались не доезжая лесной школы, и штабной автобус въехал в вечно открытые ворота один.
– Дядя Толя приехал! – звонкий крик раздался, стоило только Свиридову коснуться земли.
– Здравствуйте, здравствуйте ребята!
Разнокалиберные ребятишки окружили Свиридова. Он поднял руку.
– Тихо, ребята! Я приехал не один. К вам в гости приехал наш президент, Владимир Владимирович. Поздоровайтесь с ним.
– Здравствуй, президент дядя Володя! – раньше других нашелся один из мальчиков.
– А ты вправду президент? – поинтересовалась маленькая девочка, старательно выговаривая незнакомое слово.
К толпе ребят присоединились сотрудники школы и после охов и ахов они тоже стали здороваться.
– Владимир Владимирович приехал к вам в гости. А сейчас время обеда. Что надо делать? Пригласите его покушать в вашей столовой.
– Сперва надо помыть руки … – серьезно сказала маленькая девчушка. – Пойдем, я тебе покажу … Меня зовут Луша …
За накрытыми столами в просторной столовой обычно размещались по четверо – пятеро школьников и один из воспитателей. У каждого стола был дежурный, который разливал по тарелкам суп из большой кастрюли, раскладывал второе, расставлял стаканы с компотом и ставил на стол вазу с фруктами.
Президента усадили за один стол, а Свиридова – за другой. Нашлось место Жене и Грише – их тоже хорошо знали. Маленькая девочка, водившая президента мыть руки, не отпустила его и старательно ухаживала за ним.
– Дядя Володя, ты у нас первый раз, но ты привыкнешь. Когда тебе наливают суп, то можно сказать – поменьше или побольше. И можно потом попросить добавку. Вот хлеб – он вкусный, его только утром испекли. Ты ешь и не разговаривай. За едой говорить не полагается!
Владимир Владимирович покорно принялся за суп – суп был наваристый и вкусный, да и хлеб был давно позабытого вкуса и запаха – домашнего.
Между столами старшие ребята в белых халатах развозили тележки с кастрюлями, сидящая напротив Владимира Владимировича молодая воспитательница с трудом сдерживалась, чтобы не заговорить, в зале стоял дружный стук ложек.
Кончив трапезу сидящие за столом терпеливо ждали остальных.
– Спасибо, – сказал Владимир Владимирович, – Можно выйти из-за стола?
– Да, пожалуйста!
– Ну, что мы будем делать? – спросил Владимир Владимирович свою маленькую спутницу. – Наверное теперь тихий час?
– Ничего. Идем, я покажу тебе нашу школу.
– Пойдем. А дядя Толя не обидится?
– Нет. Только сначала пойдем к Викентьевне. Это наша директор.
На крыльце старого дома в инвалидном кресле сидела седая женщина с прямой спиной, рядом с которой стояла очень похожая на нее молодая женщина. За их спинами стоял мужчина.
– Это наша Викентьевна…
– Здравствуйте, Владимир Владимирович. Я Екатерина Викентьевна Львовская, почетный директор. А это моя дочь, Любовь Валерьевна, действующий директор. А это …
– Майор запаса Костин, Геннадий Владимирович …
– Здравствуйте. Вот у меня такая заботливая спутница, показывает мне вашу школу …
– Луша – очень серьезная девочка. Я думаю, что она хорошо покажет вам всю школу.
Луша взяла Владимира Владимировича за руку и повела его за собой, не обращая никакого внимания на видеокамеры.
– А этот майор – он кто?
– Он ведет уроки физкультуры и тренирует по борьбе. А еще он бойфренд тети Любы, нашего директора.
– А что такое бойфренд?
– Это как гражданский муж, они с тетей Любой любят друг друга. Скоро поженятся. Дядя Гена – очень хороший и добрый.
Луша старательно рассказывала Владимиру Владимировичу обо всем и обо всех, знакомила его со всеми встречными, а за ними следовали видеооператоры, Женя Кульченкова и Гриша.
И чуть поодаль – Свиридов.
Луша старалась не пропустить ничего интересного с ее точки зрения, поэтому они побывали не только в спальнях и классных комнатах, спортзале, бассейне и музыкальном салоне, но и в пекарне, и в гараже, и в санчасти.
И везде Луша находила, о чем рассказать своему спутнику…
НА ПОЛЯНЕ в ЛЕСУ
Гостей отпустили очень нескоро.
– Какие хорошие ребятишки! Никогда не подумаешь, что это – сиротский дом! А эта девочка Луша – просто прелесть!
– Согласен – ребятишки хорошие.
– Усыновляют?
– Конечно. А многие старшие воспитанники живут у нас в общежитии и учатся в нашей школе. Затем учатся на курсах и в наших ПТУ, многие остаются работать у нас или на заводе, кое-кто переселяется в колхоз. За последние два года только пятеро не вернулись к нам – они учатся в Москве. Но скорее всего вернутся после обучения. Из 31 выпускника лесной школы из Москвы к нам вернулись 28, из них семеро в колхоз и четверо в лесную школу. Многие получают профессиональное образование прямо у нас …
– Эта милая девочка Луша много раз повторяла – это нам привез дядя Толя, это подарил дядя Толя, это привезла тетя Тоня. Много помогаете?
– Помогаем. Но этим детям в первую очередь требуется внимание. Поэтому там так часто бывают многие из нашего города, ребята приезжают к нам – на концерты, в кино, на спортивные мероприятия. Ездят с нашими ребятишками на экскурсии.
– А усыновления? Насколько широко используется усыновление?
– Используется, хотя и не так часто, как могло бы быть. То, что лесная школа рядом, провоцирует поспешность знакомств. Поэтому мы практикуем гостевую форму – дети ездят в гости, а уже потом происходит усыновление или удочерение. Но находят вторых родителей примерно девяносто процентов ребят. Во многих семьях по нескольку усыновленных разного возраста …
– И они удивительно контактные! И добрые … А лес какой у вас тут! Так и тянет на прогулку!
ОТКУДА ДРОВИШКИ
– Водитель – найти хороший съезд. Мальчики, стулья.
Они углубились в лес и устроились на небольшой уютной полянке на раскладных стульях.
За кустами полянку окружила охрана.
– Чудесное место! Я к вам буду приезжать, Анатолий Иванович, на эту полянку.
– Сделайте одолжение. Могу предложить еще берег лесного озера.
– Соблазняете? А ведь приеду!
– Приезжайте с супругой – Тоня составит ей компанию. Думаю, ей тоже понравиться.
– Не сомневаюсь. Но давайте займемся делами.
– К вашим услугам.
– Наверное, Иван Степанович рассказал бы все подробнее, но более многословно. Я боюсь, что он мог бы упустить самую суть, поэтому я прошу рассказать о колхозе вас.
– Колхоз Трофимова был из средних, а председатель – из непокорных, строптивых. Мне поручили шефство в наказание – думали, что мы с ним будем конфликтовать. Не получилось – мы нашли общий язык практически сразу, я включил колхоз в состав нашей воинской части как подсобное хозяйство и тем самым избавил Трофимова от опеки начальства. После этого пересмотрели планы, дали возможность колхозу развиваться. Колхоз ожил, помогли им техникой, стройматериалами, построили дорогу. Потом открыли у себя колхозный рынок – привозили своим транспортом, организовали торговые места, медицинский контроль. Кроме продукции с огородов самих колхозников пошла и колхозная – появились теплицы, пошли овощи круглый год. Колхоз стал развивать скотоводство и птицеводство – обеспечил нас мясом, яйцами, молоком, сметаной. И при этом колхоз выполнял госпоставки …
– Это уже потом внутри нашего ЗАТО мы установили внутренние цены и стали серьезно развивать птицеводство – теперь мы полностью обеспечены яйцами и куриным мясом, а излишки идут на продажу. Дополнительным доходом является выручка от продажи за рубеж экологически чистого удобрения – уже вернули затраты на строительство специального цеха для утилизации отходов.
– То есть нет воняющих загаженных отвалов?
– Именно! Правда, оборудование закупали за рубежом за валюту, но все равно это выгодно. Отходы и птицефабрики, и скотного двора полностью перерабатываются на удобрение и используются как в самом колхозе, так и на продажу.
– Вы сохранили название – колхоз?
– Были дебаты. Но решили оставить название, хотя смысл поменялся. Если пользоваться старой терминологией это ближе к совхозу – сельскохозяйственному производству на промышленной основе. Кроме теплиц построили молокозавод и небольшое производство пера птицы – перо продаем. А теперь строим завод по производству несъемной опалубки – и для своего строительства, и на продажу. Это уже полностью промышленное производство, которое займет часть рабочей силы этого населенного пункта. И новые рабочие места – переедут семьи из города.
– А средства?
– Частично это капиталовложения из нашего совокупного бюджета, частично – кредит. Но кредит нашего банка, поэтому чаще всего кредит льготный. Дополнительно используем средства, изъятые у торговцев наркотиками.
– А почему председатель открещивался от руководства этим заводом?
– И он совершенно прав – завод будем выделять в самостоятельную хозяйственную единицу, причем именно так он и зарегистрирован в качестве юридического лица.
– А льготные цены?
– Поскольку мы – ЗАТО, то нам удалось в лихие девяностые годы сохранить социальную направленность бюджета и удержать цены на многие продукты. Источники средств были разные вплоть до прямых выплат из нашего фонда. Теперь дотация из сторонних источников минимальна, а иногда даже нулевая. Цены на продукты питания дотируем для своих работников – расплачиваясь в магазинах нашими кредитными карточками их владельцам автоматически компенсируется часть затрат.
– И на водку?
– Ну, что вы! Нет, кроме спиртного и некоторых продуктов не первостепенной необходимости – например, парфюмерия, косметика… Жилье и коммунальные услуги – бесплатны для наших жителей, это все идет из нашего бюджета. Внутренний транспорт – автобус – бесплатный. Дотируется часть культурных мероприятий – дешевые билеты, бесплатные экскурсии в музеи Москвы, в другие города. Поэтому уровень прямой зарплаты у нашего работающего населения ниже, чем в Москве. В колхозе – то же самое. И цены с доплатой, и искусственной соляркой мы обеспечиваем их бесплатно …
– Но на это нужны немалые средства. Не так ли?
– Если к этому прибавить финансирование части научных исследований, опытных работ и закупку современного оборудования, в том числе медицинского и учебного, то величина собственных затрат с учетом нашего сибирского отделения составляет примерно четверть общего бюджета.
– И откуда дровишки?
– Сейчас мы покрываем эти расходы за счет продажи коммерческой продукции – драгоценных металлов, камней, ювелирных изделий и особочистых веществ. Даже с лихвой. Но были случаи, когда дефицит приходилось покрывать нетрадиционными способами вплоть до выигрыша в казино – был и такой случай.
– Не может быть!
– Было! Мы с моей заместительницей поехали в казино, она изображала там иностранку, а я – ее охранника, и увезли оттуда более пятидесяти тысяч долларов.
– Честно выиграли?
– Не совсем … Но о какой честности можно говорить в таких заведениях?
– А вам приходилось использовать … ну, вы понимаете, свои особые способности?
– Да, приходилось. И не только в тот раз. Бывали и другие случаи …
– А что вы говорили насчет особочистых веществ? Что это?
– Дело в том, что спрос на некоторые вещества и соединения высокой чистоты не ослабевает – просто этот спрос стал не столь публичен. Мы производим специально для продажи некоторые продукты, причем с двоякой целью. С одной стороны это стабильный и весьма приличный доход, а с другой – удочка для иностранных разведок. Продукты такой степени чистоты никто еще на рынке не предлагал …
– И как ваша удочка?
– Улов есть, причем немалый. И прямой, и косвенный – мы смогли раскрыть кое-какие технологические секреты наши конкурентов, в частности в области полупроводниковой техники. Сейчас готовится удочка по нанотехнологиям. А там грамм продукта стоит до миллиона долларов.
– В какой мере дефицит средств ограничивает ваши научные работы? По тематике, по объему? Приходится ли вам сознательно сужать исследования, закрывать темы?
– Недостаток финансирования сказывается и на объеме научных исследований, и на тематике – из-за дороговизны. Но чаще приходится отказываться от перспективной тематики из-за отдаленного или неопределенного срока внедрения.
– И как вы можете оценить дефицит средств для вашего хозяйства?
– Оценить это очень сложно. А дефицит на научные исследования прикидывали. Примерно 15 – 20 процентов не хватает – это без учета существующего долга Министерства обороны в 40 с лишним миллионов рублей. И это без расширения штатов и исследовательской базы.
– А какую тематику вы сознательно ограничиваете?
– Частично это создание принципиально новых конструкционных материалов и практически полное отсутствие тем по генетике. Мы реально могли бы сегодня иметь если не искусственную овечку, то вполне рукотворную свинку, но это очень дорого. С Зеленоградом некоторые работы начинаем в очень ограниченном масштабе.
– Что, например?
– Одно из направлений акустоэлектроники сулит в перспективе прорыв в ряде областей науки и техники. Электрический сигнал, преобразованный в звуковой, легко модулируется – значительно проще и разнообразнее электрического, а затем снова преобразуется в удобный нам электрический сигнал, но уже несущий новую информацию. Например, таким способом можно обнаружить в воздухе присутствие одной молекулы какой-либо примеси. В частности наркотика или взрывчатки.
– Но это же прекрасно! И в какой стадии эти разработки?
– Мы вместе с головной организацией создали несколько видов кристаллов, чувствительных к сорбируемым молекулам, но работы сдерживаются внутренними и внешними – для нас – проблемами.
