Марк Михайлович Вевиоровский
Концерт Патриции Каас. 4. Недалеко от Москвы. Жизнь продолжается
МАЛЬЧИК ОЛЕГ
О том, что произошло в консерватории, Свиридов рассказывал в обширной аудитории – его слушали и Полина с Семеном Гавриловичем, и Тоня с Гришей и Улей, и Баранов с Лопаткиным и Дормидонтовым, и случайно зашедший к Свиридовым Скворцов.
– Профессор очень долго не мог понять, что от него хотят и в чем заключается сложность. Мне это надоело и я предложил профессору задумать мелодию, и шепнуть мне. В это время Олег и Саша были у рояля в другом конце большой комнаты …
– Это репетиционная аудитория.
– Да, верно. Профессор подумал и шепнул мне, и через секунд тридцать Саша заиграл эту мелодию, вернее фантазию на темы этой мелодии. Потом Олежка сам сел за инструмент и стал играть то, о чем думал профессор. Добил профессора Олег тем, что сыграл мелодию, придуманную профессором в данный момент.
– То есть музыку, которую еще никто не слышал?
– Вот именно. А потом Олег играл свои фантазии на темы песен Вертинского, Лещенко, Утесова и Козина. Потом мне пришлось показать танцевальные па, которые под свою музыку придумывал Олег. В общем загнали профессора, как волка с флажками.
– И что было дальше?
– А дальше было опять игра в непонятки. Теперь профессор не мог взять в толк, чего от него хотят, чему он может научить Олега.
– В конце концов договорились, что он будет учить меня искусству оркестровки, и еще я смогу прослушать курс истории музыки. – наконец вмешался Олег.
– А потом, когда мы вышли и решили немного пройтись и подышать воздухом, мы встретили знакомых – Веру Николаевну с дочерью Катей. И Вера Николаевна попеняла мне, что не звоним, не заезжаем, ну, и так далее.
– Придется к ним заехать.
– Да, Тонечка. Поедешь за ребятишками – позвони ей. Может быть заскочите к ним в гости.
КАТЯ БГАНЦЕВА
Тоня созвонилась с Бганцевыми и приехала к ним с мальчиками после занятий.
В комнате Кати было много кукол и мало книг.
Олег начал с того, что попытался рассаживать кукол по голосам, но это удавалось плохо. Но зато он успешно исправлял ошибки в тетрадке Кати по английскому языку.
Он был немного старше Кати, и его уважительное к ней отношение ей очень понравились. А потом он играл с ней в куклы – вот уж этого она даже представить себе не могла. И все оглядывалась на сидящего в углу Гришу, а тот, казалось, не обращал на них никакого внимания и читал книгу.
Тоня с мальчиками заехала к Бганцевым еще раз.
– Тонечка, как у вас дела? Не собираетесь к нам в гости?
– Все в порядке. А у вас?
– Меня беспокоит Катя. Не пойму, но она стала какая-то другая… Задумывается, грустит … И ничего не говорит мне. Я не знаю, что и думать. Анатолий Иванович сказал тогда, что через некоторое время все может проявиться… и она начнет переживать свое похищение … Или это связано с ее знакомством с Гришей и с Олегом, но они тогда только разговаривали … Я боюсь … ведь она уже большая, но еще такая глупая и неопытная … Вы меня понимаете?
– Нет, Вера, не понимаю. Мало ли какие разговоры у них были, мало ли какие проблемы ее волнуют. Думаю, что ничего страшного в этом нет. Просто она растет.
ГРИША с ОЛЕГОМ
– Почему ты мне не звонишь? – Катя наконец решилась позвонить Олегу. Она хотела спросить «а по телефону ты можешь?…», но не успела. Ей показалось, что голос Олега прозвучал прямо у нее в голове – «да, могу, но говорить по телефону об этом не надо».
– Здравствуй, Катя, – а это прозвучало в трубке. – Я очень рад слышать твой голос. Как ты поживаешь?
«Но раз ты можешь по телефону, то ты знаешь, как я поживаю … О чем думаю …» – подумала Катя, а в трубку сказала. – У меня все в порядке, мама ждет вас с Гришей в гости.
«Я очень хочу тебя видеть!» вновь прозвучало у нее в голове. «И пожалуйста, не придумывай всяких глупостей! Быстро загадай цвет, но не называй».
Катя подумала «красный» и трубка ответила – Конечно, красный … Думаю, на этой неделе мы приедем. Хорошо?
– Я буду ждать тебя.
После чаепития Катя увела Гришу и Олега к себе в комнату.
– Катерина, сиди и слушай, – Гриша был очень серьезен. – Я буду говорить вместо Олега, а он меня поправит, если я скажу что-нибудь не так.
– А он, что, сам не может говорить? – обиженно спросила Катя.
– Ты молчи! – остановил Олега Гриша. – Слушай и поймешь. Так вот, Олег рассказал тебе о том, что он умеет читать мысли. Так? А ты думала-думала и придумала, что он все время знает, о чем ты думаешь. Так? И вся из себя запенилась – как же так? Он все мои мысли знает, и вообще – как же мне с ним себя вести теперь. Так?
– Так … Только …
– Помолчи. Так вот, я тебе должен сказать, что вот этот мысленный контакт происходит не постоянно, а только тогда, когда Олег это сознательно делает, и все это совсем непросто. И что он делает это очень осторожно, потому что он лучше всех знает, что это такое. Как он мне сказал, по телефону он тебе посылал ответы на твои мысленные вопросы. Так? Ты их приняла?
– Да, приняла. Но почему ты за него говоришь, Гриша?
– Да потому, что он сам тебе это сказать не решается! А раз я сказал, так ему теперь придется продолжить … Все, я умолкаю.
– Катя, ты извини меня … На самом деле я с тобой этими вещами не пользуюсь … Чем дороже и ближе человек, тем опаснее это делать … И ты напрасно думаешь, что я все твои мысли знаю … И когда ты рассердилась на меня, я не понял – за что … Ты мне очень нравишься, и я не могу читать твои мысли … Только если тебе будет угрожать опасность …
Гриша отошел к окну, стараясь не мешать.
Олег говорил еще и еще, а Катя его не слушала и стояла перед ним, и когда он взял ее за руки, то прижала их к своей груди, и так стояла и слушала его голос … А потом что-то говорила Олегу, и тот смиренно выслушивал ее упреки …
– Ну, все! Я бы вышел, чтобы не мешать вам, но твоя мама … Поэтому кончайте, и приезжай ты, Катя, к нам, а там в лесу вам никто не помешает.
– Как ты думаешь, мне надо обидеться на него? Или поколотить?
– Не надо, Катя, он в принципе совсем не так уж плох. Не будем его колотить, ладно?
– Не будем. А он и так знает, что не будем. Ведь знаешь?
– Ладно, ладно. Лучше давайте во что-нибудь играть – пусть к нам войдут и увидят, чем мы занимаемся.
Не успели они начать игру в лото, как их навестили – без стука вошла Вера Николаевна и за ней Тоня …
УЛИНЫ ПОДРУЖКИ
Уля гнала Гришу из дому.
Она стояла близко-близко, ладони положила ему на лопатки, а подбородок на плечо.
– Гришенька, милы мой … Я не знаю, почему, я не понимаю … Но я чувствую, что тебе нужно идти к своим ребятам, а не сидеть все время около меня … Я скучать буду, я всегда скучаю, если не могу дотронуться до тебя рукой …
– Милая моя Уличка …
– Я же вижу, что ты рисовать не можешь, если я рядом …
– Ну, что ты! Я уже могу …
Но тут в дверь позвонили – пришли Улины подружки, интернатовские, Лена и Майя.
Свиридов сердился, если в документах вместо лесной школы-интерната писали просто интернат № 46, но в разговоре все равно говорили «интернат», «интернатовские».
Девочки остались, а Гриша поцеловал Улю и пошел к Мальчику.
А вскоре снова раздался звонок и пришел Костя Скворцов и остался дожидаться Гришу. Лена и Майя его немного смущались – он был старше, и вообще все знали о его разрыве с Олимпиадой Водосвятовой, а поэтому Костю считали местным донжуаном.
Город маленький, и о том, что Олимпиада ночевала у Кости, знали все.
Хотя особой сенсации это событие не вызвало – то, что некоторые девушки ночевали у своих парней, тоже все знали.
Уля была старше своих подружек и по возрасту, и по общему развитию – она уже была молодой женщиной, а они все оставались подростками, угловатыми и длинноногими.
Но постепенно разговор развернулся и когда пришел Гриша, девушки во всю смеялись и поддразнивали Костю, а Костя неуклюже отбивался от них.
– Спаситель! Слава богу, спас меня от этих ужасных девчонок!
– Это кто тут ужасные девчонки?!
Но устоять против Кости и Гриши, которого поддерживала Уля, женской половине не удалось …
ЛЕГЕНДА
– Мне прислали легенду для Гриши, – Свиридов взвесил на руке плотный пакет.
– Папа Толя, а что это такое – легенда?
– Это, Улечка, придуманная жизнь человека, которая призвана скрывать жизнь реальную, и не вызывать сомнения у всех излишне любознательных. А возникает необходимость в такой легенде тогда, когда необходимо что-то скрыть. Если Гриша поедет в Австрию, то ему понадобиться легенда – его жизнь без упоминания всяких секретных … штучек.
– И это все надо выучить? – перелистал страницы Гриша.
– И как следует. А мы тебя проверим и попытаемся уличить в неточности. А чтобы ты смог позвонить нам в Москву у Дементьева сейчас восстанавливают старый ручной коммутатор дирекции, куда можно будет позвонить и попросить включить наш домашний или мой служебный телефон. Прикрытие по полной программе.
Первым прочел легенду Гриша.
Потом прочла Уля.
Затем ее внимательно прочитала Тоня.
И только Свиридов пролистал ее быстро и внешне невнимательно – одна только Тоня знала, что после такого беглого просмотра он не только помнил каждое слово, но даже то, что за этим словом скрывается.
Затем Гриша стал читать по нескольку страниц с большими перерывами.
И только через неделю ему устроили первую проверку.
Свиридов и Тоня спрашивали Гришу и на первый раз каверзных вопросов не задавали, но все равно после этого Гриша глубоко задумался и позвал Улю на прогулку. С термосом и бутербродами они уехали на машине глубоко в лес, и вернулись к концу дня.
Она были серьезными и какими-то умиротворенными, тихими.
Тоня спросила Улю о том, где они были.
– Мы гуляли по лесу. Одни. И говорили.
– И все?
– Все. А разве нужно что-то еще? Гриша рассказывал мне о той книге, к которой он сейчас делает рисунки, говорил о том, что в этой книге не написано … Еще он говорил о том, как это трудно – жить чужой жизнью … О тебе, о тете Марго, о папе Толе …
Несколько следующих проверок Гриша прошел довольно спокойно, выслушивая каверзные вопросы и экспромтом придумывая ответы на них, которых не было в тексте подготовленной легенды.
И Уля внимательно слушала своего мужа и удивлялась – удивлялась тому, что у Гриши может быть такая удивительная жизнь, очень похожая на правду. Тем более, что скрывать Грише приходилось немного.
После этого Гриша съездил куда-то со Свиридовым и ему стали оформлять заграничный паспорт.
И все вместе стали подбирать рисунки, которые он возьмет с собой …
ЖУТОВСКИЙ
– Ну как, Гриша?
– Все в порядке, Улечка! Все нормально. Сейчас умоюсь и расскажу.
– Давайте за стол, ребята. Все готово.
– Ты поешь, а потом расскажешь.
– Как вкусно! Спасибо тебе, Улечка.
– Не очень досталось тебе от Генриха Савельевича за прогулы?
– М-м, – промычал Гриша, качая головой.
– Толя, ну дай ты ему поесть!
Наконец Гриша утолил первый голод.
– Занятие было своеобразное, – начал он. – Во-первых, на занятие Генрих Савельевич привел художника Жутовского.
– Весьма известная личность! А во-вторых?
– А во-вторых Генрих Савельевич взялся за меня …
– Сегодня наше семинарское занятие мы посвятим истории художеств. На занятие я пригласил своего хорошего знакомого Бориса Иосифовича Жутовского, и он мне поможет. И еще одна особенность нашего сегодняшнего занятия состоит в том … Я более или менее знаю многих из вас, но одного из вас я знаю плохо. Это Григорий Свиридов, который успешно прогуливает мои лекции, пользуясь моим хорошим к нему отношением. Поэтому терзать сегодня в основном я буду его. Итак, приступим …
– Вот так примерно начал Генрих Савельевич. А потом как начал меня спрашивать и по истории художественных школ, и по художникам, и по отдельным картинам …
– Ужас … И как же ты, Гриша?
– Как видишь – остался жив и здоров. Мне почему-то показалось, что все вопросы были легкие, хотя ребята изрядно волновались – он спрашивал не только меня. Но мне отвечать было совсем не трудно, оказывается я все это знал.
– И он все это давал на своих лекциях?
– Далеко не все, как оказалось потом. Ребята говорили, что он рекомендовал книги для самостоятельной работы.
– Но ты же их не читал?
– Оказалось, что почти все рекомендованные книги я читал, а в ходе беседы выяснилось, что я читал еще и многое другое.
– А что Жутовский?
– Он тоже задавал вопросы. Мы с ним даже побеседовали по поводу импрессионистов, и он пригласил меня к себе в студию в гости. Обещал показать свои работы и просил меня привезти свои рисунки.
– Ну, и что тебе поставили? Какую оценку?
– Улечка, там оценок не ставят! Профессор сказал, что я неплохо подкован в обсуждаемых вопросах, что отнюдь не означает возможность прогуливать лекции. А потом разрешил мне на них не ходить!
– Прямо так и разрешил?
– Ага. А Борис Иосифович сказал, что мы очень хорошо побеседовали за жизнь и за искусство.
– Так и сказал?
– Так и сказал. А ребята потом просили меня всегда приходить на семинары и принимать огонь на себя! А некоторые девчонки предлагали мне себя в качестве натуры для любых работ. Смехом, конечно – все знают, что у меня есть моя любимая Улечка! Поедешь со мной к Жутовскому?
– Ой, страшно! Конечно, поеду …
ДЕЛА ДОМАШНИЕ
НАДОЕЛО БЕЗ РАБОТЫ
– Виола, ты гулять выйдешь? Мы с девочками устроились в дальней беседке, напротив нашего подъезда.
Около беседки выстроились коляски – их было восемь. А в беседке сидели мамы и Даша с Федей на руках – он с любопытством разглядывал окруживших его женщин.
– Привет, девочки!
– Привет, Виола! Как ты? Как Витенька?
– Все хорошо, девочки. Все нормально. Как ваши мальчишки?
– Тс-с! Они спят. Только вот Дашин Федька разгулялся.
Женщины не виделись дня три, но этого было вполне достаточно для кучи новостей.
– Все, девочки! Давайте сперва по делу!
– Давай, Лера, изложи.
– Мы с девочками подумали и решили, что нужно что-то делать. Сидеть дома скучно, хотя и хорошо с детьми, а на фирме специалистов не хватает. У твоего Виктора операторов нет, а у него две новых установки. Ты об этом знаешь?
– Знаю. Даже предлагала свои услуги в качестве оператора, да куда маленького девать.
– Вот! И у нас у всех такое же положение! А вот до чего мы додумались – надо наших малышей пристроить хотя бы на часть дня в ясельную группу. Попросить Любашу и Дашу – пусть будет группа всего девять человек. А мы в это время могли бы заниматься с новыми операторами, да и даже сами бы сели за пульты. Как тебе идея?
– Молодцы! Прекрасная идея! С Толей … с Анатолием Ивановичем не говорили? А с Любой?
– Нет еще. Мы хотели тебя привлечь – ты же классный оператор, и главным по смене не раз была. И инструкции писала …
– Считайте, что уже привлекли. Думаю, начать надо с Любы, а потом обсудить со Свиридовым и Скворцовым – у него сейчас острая необходимость в операторах. Кстати, насчет Лены Долгополовой не думали? У нее тоже маленький.
– Лена … Да уж больно гордая она такая …
– Глупости! Просто вы с ней близко не сталкивались!
– А ты сталкивалась?
– Еще как!
… Виолетта тогда писала инструкцию по отладке номерных режимов – параметров было много, а отладку нужно было производить по каждому параметру отдельно.
Закончив раздел Виолетта стала перечитывать.
«И какой же дурак такое мог придумать!» – удивилась она своему собственному тексту. – «И почему так получается?» Очень долго она не могла понять, в чем же здесь дело, а потом пошла в тренажерный зал.
В тренажерном зале никого не было, горел дежурный свет, и только в приоткрытую дверь кабинета вырывалась яркая полоса света. Здесь, в этом кабинете, обосновалась Лена Долгополова после окончания монтажных работ.
Виолетта включила свет и начала сверять написанный ею текст с расположением всех этих кнопок и ручек. И довольно быстро убедилась, что все эти столь необходимые для отладки органы управления расположены очень неудобно – разбросаны на разных участках пульта.
Перепроверив себя Виолетта постучала в дверь.
– Елена Геннадиевна, добрый вечер. Можно вас на минуточку к пульту?
– Добрый вечер, Виолетта Вадимовна, – Лена вылезла из-за стола и за три шага своими длинными ногами, предметом потрясения мужских сердец, очутилась в тренажерном зале.
Виолетта показала Лене то, что она обнаружила.
Лена взяла текст инструкции и стала – глядя в текст и сверяясь с пультом – имитировать настройку. Виолетте очень понравилось, что Лена, не являясь оператором, находила нужный переключатель или верньер с ходу, не глядя.
– Кажется, вы совершенно правы, Виолетта Вадимовна, – Лена сказала это в своей обычной манере, которую многие, да и сама Виолетта принимали за высокомерие. – И как же это Карцева не заметила?
– Она занималась только рабочими режимами.
– Смотрите, а вот такую процедуру даже невозможно выполнить сидя в кресле – обязательно придется встать! – продолжила Долгополова. – Вы молодец, Виолетта Вадимовна!
А потом сидя рядом они больше часа прикидывали, как изменить расположение органов управления так, чтобы и наладку было проще производить, и операторов не пришлось бы переучивать.
И Виолетта подивилась тому, насколько ей было легко работать с Долгополовой, насколько глубоко та знала основы управления процессом и конфигурацию пультов, и насколько спокойно и доброжелательно воспринимала замечания в свой адрес – а когда дело касалось профессиональных вопросов у Виолетты неизвестно откуда проявлялся железный характер.
После этого вечера в конструкции пультов были внесены изменения, а Лена Долгополова и Виолетта Ерцкая перешли на ты…
– Я ей сейчас позвоню, – Виолетта достала телефон, набрала номер.
– Лена? Привет! Это Виола. Как дела?
– Мы сидим с девочками и обсуждаем, как нам начать работать хотя бы неполный день. Разговор идет о ясельной группе. Даша Огородникова и Люба Докукина. Мы напротив четвертого подъезда первого корпуса, в беседке.
– Давай, ждем тебя, – пряча телефон сказала Виолетта, – Она сейчас придет,
– Ты даже с нею на ты …
– Значит, правда, что пульты переделывали из-за тебя?
– Из-за меня. Но решение по переделке мы разрабатывали с Леной вместе.
Лена появилась быстро, поздоровалась со всеми – женщинам понравилось, что она всех знает и помнит имена и отчества. Сделала «козу» Феде, а тот не испугался, а засмеялся.
– Значит, все здесь? А Полина? У нее тоже маленький.
И Лена взялась за телефон.
– Полина? Добрый день. Это Лена Долгополова. Как поживает Егорка?
– Мы собрались и обсуждаем, как бы нам устроить своих малышей в ясли. Вы как к этому относитесь?
– Нет, нас уже много! Девочки, сколько всего получается? Семеро плюс один из отряда Воложанина, Витюшка Скворцов, наш Гена и ваш Егорчик – получается почти дюжина. Хорошо, я потом позвоню.
– Полина Олеговна согласна и просит иметь в виду их Егорчика.
Лена снова поднесла телефон к уху.
– Долгополова. Прошу первого.
– Добрый день, командир. Молодые мамы хотят работать, а для этого требуются ясли. Мы хотим просить Дашу Огородникову и Любу Докукину взять группу из одиннадцати мальчиков. Одиннадцать, с учетом Егора Черномырдина и Гены Потаповича. Есть обсудить с Докукиной! Вечером доложу.
– Командир дает добро! Давайте Любу вызывать и прикидывать, что потребуется.
– Ура-а!
– Да не ори ты – разбудишь ребятишек.
А вечером Виолетта, Лена и Лера обсуждали со Свиридовым уже почти готовое решение, согласованное и с Любой, и с Дашей.
И с мужьями тоже …
ЯСЛЯМ БЫТЬ
Ясельной группы в городе не было потому, что молодые мамы сидели дома с маленькими по три года и даже больше, получая среднесдельную зарплату.
Даже те, кто перед этим не работал, получали вполне приличное пособие – так установил Свиридов с самого начала …
На следующее утро появился приказ об организации ясельной группы, о воспитателях, о комплектации, об организации питания, и о режиме работы матерей – неполный рабочий день и по желанию работа утром, днем или во второй половине дня. Состав помещений под ясельную группу немедленно был подобран – спальня, игровая, столовая и открытая веранда.
Пока для яслей было намечено 11 кандидатов – сыновья «мам», сын Лены Долгополовой Гена, сын Даши Огородниковой Федя, сын Полины Ерлыкиной Егор и сын Виолетты Ерцкой Виктор.
А на следующее утро в свободном помещении детского сада уже работали плотники, оборудуя ясельные помещения, а снабженцы уже тащили кроватки, столики, стульчики, игрушки …
Но самое интересное было потом, когда малыши в первый раз собрались в своих апартаментах и захныкали без мам. Откуда ни возьмись появились их старшие братья и сразу в группе установился порядок и спокойствие.
А старшие братья так умело помогали Даше и Любе, что даже вмешательство взрослых не потребовалось.
Когда Свиридов пришел проведать малышей, те с удовольствием играли в большущие мягкие кубики, а потом пытались водить хоровод.
И на другой день спокойно отпускали матерей на работу.
Почти всех младенцев матери еще кормили грудью, поэтому эту проблему тоже надо было решить …
