Людмила Ивановна Гордеева
Русь-варяги – не викинги. Русь и Орда

Где жил Рюрик?

В 844 году, в начале завоевания немцами части вендских территорий, мы застаём одно из их, славянских, племён – ободритов, проживающими на берегах реки Эльбы. Под этой датой сразу несколько европейских летописцев в разных трудах помещают сообщения о завоевательных походах франкского короля Людовика «за Эльбу против вендов» и о гибели вендского короля (rex) Гостомысла. Причём «Фульдские анналы» называют его королём «ободритов, которые замышляли измену, и подчинил их. Король этого народа Гостомысл погиб». «Анналы Ксантена» именуют его королём венедов, слегка исказив имя, что в те времена было делом обычным: «Король Людовик выступил с войском против вендов. И там погиб один из их королей по имени Гостимусл». «Анналы Хильдесхайма» (Гильдесгейма) называют целью похода короля покорение славян: «Пришел в землю славян, убил их короля Гестимула и подчинил себе остальных».

Несмотря на некоторые различия в написании имени погибшего короля Гостомысла, связанные с отсутствием в западноевропейских языках буквы «ы», с особенностями работы переводчиков и вообще с равнодушием авторов того времени к точности воспроизведения имён, очевидно, что речь идёт об одном и том же вожде и его королевстве. Примечательно, что все три упомянутых источника одновременно называют погибшего в 844 году от рук франков короля Гостомысла славянским, вендским и ободритским. Тут наглядно прослеживается, как разделялся огромный народ славян-венедов на разные части, сохраняя в памяти соседей все три своих племенных названия. Ободриты – союз славянских племён, проживавших в нижнем течении реки Эльбы (Лабы). Иногда их в связи с проживанием в районе реки Лабы называли ещё и полабами. Крупнейшим их городом был Рерик – на берегу Балтийского моря.

Почему я столь пристальное внимание уделяю именно ободритам? Потому что многие указатели на происхождение Рюрика ведут именно сюда, к берегам Эльбы, на запад современного Мекленбурга. Ведь имя погибшего ободритского короля Гостомысла очень редкое и в источниках встречается лишь в двух случаях: в рассказах франкских авторов о его гибели в 844 году и в русских летописях. Напомню, в Иоакимовской летописи Рюрик был назван внуком некоего Гостомысла от его дочери Умилы. В Пискарёвском летописце – новгородским воеводой, который посоветовал новгородцам пригласить на княжение Рюрика, «дабы судил нас в правду». Похоже, что речь идёт об одной и той же личности. Русский летописец за давностью лет мог что-то перепутать в источнике, перенести деятельность короля Гостомысла с берегов реки Эльбы на Волхов. Но он запомнил и переписал из источника «Подлинника о Рюрике» верно главное – имя и род предка Рюрика, его совет внуку отправиться на родину матери Умилы. Не исключено, что и редкое имя своё русский князь Рюрик получил именно в честь главного города ободритов-полабов Рерика.

Вендский-ободритский король Гостомысл погиб в 844 году, но его народ продолжал сражаться не только с франками, но и со скандинавами. В 862 году, по сообщениям «Фульденских анналов», ободриты восстали, и франкский король снова «повел войско против ободритов и вынудил их герцога Табомысла, который поднял мятеж, подчиниться ему».

Это вендское восстание произошло как раз в том 862 году, отмеченном в русских летописях, когда основатель новой русской династии Рюрик со всем своим родом отправился на княжение к новгородцам. Мы видим, что правителя ободритов летописец называет уже не королём, а всего лишь герцогом, как лицо подчинённое и зависимое. Кем был герцог Табомысл Рюрику? Дядей? Старшим братом? Этого мы уже не узнаем. Понятно лишь, что на родине, где в качестве вассала правил его родственник, из-за бесконечных захватнических войн соседей у Рюрика не было никаких перспектив на достойную жизнь.

Предположение о происхождении Рюрика и его русского племени с берегов Эльбы подтверждает исследование мекленбургских генеалогических текстов, проведённое ещё в конце XVI века немецким учёным, нотариусом И. фон Хемницем. Город Мекленбург, как уже отмечалось, стоит на землях древних венедов-ободритов. Часть потомков вендской знати выжила в суровых сражениях и осталась в своих владениях, принеся присягу франкскому королю и выплачивая ему дань. Они даже образовали мекленбургскую герцогскую династию, которая просуществовала до самой революции 1917 года. Эти потомки венедов не только помнили о своих корнях, но и вели хроники, в первую очередь семейные записи, которые рассказывали о предках. Их-то и изучал нотариус И. фон Хемниц. Он установил имена большинства ободритских правителей начиная с VII века. И тоже нашёл в документах имя короля Гостомысла, а также имена князей Рюрика, его братьев Сивара и Трувора, а также их отца князя Годлиба.

Похожее имя какого-то князя Годелаиба упоминается и в хрониках, где рассказывается о нападении данов на укреплённую славянскую крепость Рерик в 808 году и казни этого князя: «Король данов Годфрид переправился с войском против ободритов, <…> захватив силой несколько славянских замков, вернулся с большим уроном для своих войск. <…> герцога, Годелаиба, захваченного хитростью, повесил на виселице [и] сделал своими данниками две области ободритов»⁴⁰.

И хотя о Рюрике и его братьях европейские анналы не упоминают, а семейные генеалогии не считаются надёжным источником, у нас всё-таки есть все основания полагать, что русские князья Гостомысл и Рюрик – не вымышленные лица. И что основатель правящей династии в России – Рюриковичей был славянином-венедом с южного побережья Балтики, а ещё точнее – с берегов Эльбы. И что новгородцы пригласили на княжение в Новгород своего сородича-славянина.

Датский король Рорик и русский князь Рюрик

Мы не можем игнорировать ещё один аргумент, который приводят сторонники норманнской теории, будто во многих европейских хрониках князь Рюрик упоминается именно как датский конунг либо король. Действительно, во многих анналах встречается похожее имя: Рорик. О датском короле (конунге) Рорике и его судьбе существует обширная литература. Чаще он упоминается как разбойник, который организует нападения на франкские и славянские земли, грабит, сжигает города и селения, берёт в плен граждан. И этот образ совершенно не совпадает с образом славянского Рюрика, который якобы устанавливает порядок в новгородских землях, строит города:

«Король норманнов Рорик направляет против Людовика в Германию по реке Эльбе шестьсот судов. Саксы, поспешившие им навстречу, когда свершилась битва, с помощью Господа нашего Иисуса Христа становятся победителями. Удалившись оттуда, они атакуют и захватывают некий город славян. В тот же год, возвращаясь к морю по пройденному [ранее] руслу Сены, норманны разграбляют, опустошают и сжигают дотла все местности, граничащие с морем»⁴¹.

Король (конунг) Рорик чаще всего выступает как мореплаватель, передвигающийся по морю или рекам на судах. Новгородские летописи о судоходстве того времени молчат. О том, что Рорик и Рюрик – разные люди – говорит и тот факт, что первый довольно часто упоминается в европейских источниках и после 862 года, когда русский Рюрик уже княжит в Новгороде. Например, в 873 году Рорик, «желчь христианства», поступает на службу к франкскому королю Людовику:

«Людовик, восточный король, созвал во Франкфурте собрание <…>. Равным образом пришел к нему Рорик, желчь христианства, притом на [его] корабль были доставлены многочисленные заложники, и он стал подданным короля и поклялся верно служить ему»⁴².

Трудно себе представить, что, поклявшись верно служить франкскому королю Людовику и вступив на эту службу, конунг Рорик, бросив свои корабли, помчался на работу по совместительству в Великий Новгород.

Славянский Рюрик умер в 876 году. О кончине датского Рорика в 882 году, то есть спустя шесть лет после смерти Рюрика, упоминает «Хроникон о свершениях норманнов во Франкии»⁴³. Вероятно, конунг упокоился незадолго до этой даты в преклонном возрасте (считается, что он родился около 810 года). Исходя из всех фактов, маловероятно, чтобы датчанин Рорик правил одновременно в королевстве фризов – Ютланде – на самом северо-восточном краю Европы, и, в представлении народов того времени, на другом краю света – в Великом Новгороде. Да ещё и умудрился в пожилом возрасте родить и бросить в Новгороде своего сына Игоря.

Вывод

Нас не должно смущать, что историки разных времён указывают разные места жительства венедов-славян, в том числе и русов. Очевидно, что полабские венеды – ободриты, русы – первыми из прибалтийских славян попали под каток франко-германской машины. Сотни лет они либо уничтожались, либо ассимилировались или вытеснялись на восток. И к XII веку историки застают венедов-русов лишь на восточном побережье Балтики. Но та же франко-германская машина с точностью до года на многие века расписала многие эпизоды жизни славян-венедов, в том числе и русов, их имена, места проживания, дела и подвиги. И во многом благодаря этому мы можем знать о своих корнях и своих героях, отринув русофобские теории «просвещения» русского народа пришельцами – шведами или кем-то ещё.

РУСЬ И ОРДА

Сколько лет длилось так называемое татаро-монгольское иго на Руси? О его влиянии на русский характер
Часть первая
НАШЕСТВИЕ

Почему эта тема важна сегодня

В последнее время ходит большое количество домыслов и намеренных фальшивок об этом периоде русской истории в два с лишним века, несомненно, повлиявшем на жизнь Руси по крайней мере в средневековый период. Плоды этой трагедии русского народа мы пожинаем до сих пор. Однако то и дело встречаются даже в солидной прессе рассуждения о том, что это «иго» было благом для нашего народа, что оно объединило страну, иные сочинители договариваются до того, что ига и вообще не было. Другие вдруг сообщают, что Россия – преемница Золотой Орды, третьи говорят, что это иго сделало русских рабами, что они покорно приняли своё рабское положение.

Некоторые баснописцы вообще договорились до того, что, мол, про это ордынское иго сочинили Романовы, а чтобы подтвердить выдумку, они, Романовы, написали новые русские летописи. Последний бред опровергается проще всего: большинство сообщений об ордынском нашествии мы черпаем из хроник, дошедших-доживших до нашего времени с XIV, XV и начала XVI века, когда о Романовых на Руси ещё и речи не было. Этих сборников десятки, они скопированы на пергаменте или на бумаге с водяными знаками, которые позволяют датировать создание документов с большой точностью. Они написаны почерком и языком современников тех событий. И никаких сомнений время их происхождения у учёных не вызывает.

Легко опровергается и такой факт, что волжская земля не могла бы прокормить столь большое число ордынцев – в источниках встречается цифра до четырехсот тысяч воинов. Таким, судя по хроникам, было также войско знаменитого восточного полководца Темир-Аксака при его нападении на Волжскую Орду хана Тохтамыша. Однако, несомненно, волжские земли могли прокормить и в разы большее число людей и скота, как это происходит сегодня. Чтобы судить о военно-походных возможностях Орды, надо знать древний и не менявшийся столетиями порядок сбора их рати. В случае войны на призыв хана, под страхом жестоких репрессий в случае неповиновения, должны были явиться все мужчины от 14 лет. Значит, цифра в четыреста тысяч ратников – это фактически всё взрослое и подростковое мужское население Орды того времени. Если к этому прибавить женщин, стариков и детей до 14 лет, получится не более двух миллионов человек. А учитывая, что ордынцы не остановились лишь на Волге, что они быстро заняли все земли до Волжской Болгарии, Южный Кавказ, Причерноморье, Приазовье и даже Крым, то ныне на этих землях проживает на порядок больше людей, и пищи всем хватает.

Да, каждый из татарских воинов имел при себе по два и более коня, потому что запасные лошади использовались не только для езды, но и для еды. Потому-то большинство татар даже в мирное время вели кочевую жизнь, а татарские войска никогда не стояли подолгу на одном месте, постоянно двигались. Заметим, что одним из важных способов борьбы татар друг с другом являлось выжигание степи, где кочевал противник, – это обычно приводило к голоду в стане врага.

О существовании и деятельности Орды повествует большое количество документов восточных и европейских сочинителей, которые побывали не только в Орде Волжской (Золотой, Великой, Большой), но и в центре всей татаро-монгольской империи – в Каракоруме – на границе Монголии с Китаем. Мало того, европейцы оставили уникальные сведения о русах, например об отравлении в Каракоруме великого князя Ярослава Всеволодовича Владимирского, отца князя Александра Невского. Сохранилось также множество подлинных посланий ханов Волжской Орды в Европу, в Крым и на Восток. Есть даже подлинники посланий знаменитой ханши Тайдулы, жены хана Узбека, которую в соответствии с преданием вылечил от слепоты русский митрополит Алексий. Так что говорить о том, что Орды не было, может только человек, совершенно неискушенный в вопросах истории.

Конечно, на тему ордынского нашествия написано множество трудов, в том числе и учёными, посвятившими упомянутой теме свои жизни. Тем не менее мы видим огромные пробелы в знаниях людей об истории этого периода. А ведь они, эти знания, – наряду с некоторыми другими – как раз принадлежат к тем, которые формируют личность гражданина и его отношение к своему народу, к стране. Между тем все данные об ордынском нашествии, несомненно, свидетельствуют о героических страницах жизни наших предков, об их мужественном сопротивлении врагу, о формировании характера, который потом столетиями позволял русскому народу выживать в самых тяжелейших ситуациях, стойко переносить все трудности. Этими знаниями должен обладать каждый человек, который считает себя частью нашего народа, который хочет гордиться подвигами своих предшественников.

Почему я употребляю по отношению к татаро-монгольскому игу термин «так называемое»? Потому что, несмотря на утвердившееся в науке определение, ни один средневековый источник, ни одна наша летопись это явление так не называют. Слова «монгол» и «монгольский» в русских средневековых источниках мне практически не встречались. Все летописи, созданные в то время в разных краях страны, все древние документы – будь то духовные или договорные грамоты, описи или судебные документы – именуют нахлынувшие с Востока на Русь народы татарами. И если мы не ставим себе задачей искажение российской истории, то придётся называть захватчиков так, как их нам представляют многочисленные источники. Нет в тех документах и слова «иго» – это тоже клише более поздних времён. Никогда не считали себя русы и татарским «улусом», хотя сами ханы в посланиях иногда использовали этот термин для самоутверждения.

Чтобы ответить на остальные вопросы, нам придётся хотя бы схематично ознакомиться со всем периодом существования Орды на южных границах Руси и с её взаимоотношениями с русским населением. За основу, естественно, возьмём главный источник сведений о пришельцах – старинные русские летописи. Конечно, будем обращаться и к европейским, и к восточным документам.

Замечу также, что в русских летописях и прочих документах не встречается термин «Золотая Орда». Наши летописцы называют ордынское государство либо просто «Орда», либо «Великая Орда». Впервые словосочетание «Золотая Орда» в русских источниках встречается лишь во второй половине XVI века в «Истории о Казанском царстве» (Казанском летописце), да и то в отношении Ногайской Орды. Тогда казанцы подняли восстание и изгнали своего царя Саип-Гирея: «И побеже царь в Ногаи за Яик <…>. И подняв оттуду тестя своего Супа, и приведе с ним Нагайских Срачин всю Орду Златую и приде на взятие Казани»¹

Во время междоусобиц и распада Орды в XIV веке появляются названия «Волжское царство» или «Волжская Орда» и «Мамаева Орда». Иногда используется термин «улус Джучи», который подразумевает владения одного из четырёх наследников империи Чингисхана, его старшего сына Джучи. И лишь в самом конце XIV столетия появляется знакомое нам по учебникам определение «Большая Орда».

В своём очерке я привожу подлинные цитаты, однако же убираю, как ныне принято, «ъ» в конце слов, оканчивающихся на согласный. Это не искажает их смысла, так для нас привычнее. В некоторых случаях, где у читателей может возникнуть затруднение с восприятием текста, не имея квалифицированного перевода, делаю собственный, о чём сообщаю в примечании. В важных или любопытных случаях тут же в примечании привожу подлинный текст летописи.

В данной работе нередко используется «Летописный сборник, именуемый Патриаршей, или Никоновской, летописью» (далее – Патриаршая), составленный во второй четверти XVI века, скорее всего, по инициативе митрополита Даниила Рязанца (1522–1539). Это, пожалуй, первый в истории Руси своего рода сборник источников. Для его создания митрополит приказал собрать и свезти в Москву со всей Руси не только старинные летописи, но и прочие документы, в том числе духовные грамоты, жития святых, повести, сказания. На их основе была составлена единая сборная рукопись. Понятно, что часть свезённых документов из-за древности и дряхлости погибла, однако мы получили возможность узнать, что писали об интересующих нас событиях самые разные авторы. Мы видим, что переписчики документов периода XII – начала XVI века в Патриаршую летопись были в основном объективны и добросовестны. Они копировали не только разные факты, но и критику князей и их поступков, не приукрашивая и не оправдывая их. Возможно, сказывалась отдалённость тех событий – многие десятки и даже сотни лет. Потому, считаю, этим документам вполне можно доверять. Конечно же, мы не можем обойтись и без свидетельств сохранившихся более древних источников, записей современников и очевидцев событий.

«И зовут их татары»

Вот как пишет автор древнейшей Лаврентьевской летописи о появлении в 1223 году первой волны захватчиков неподалёку от русских границ:

«В год 1223. <…> В том же году. Явились народы, про которых никто определенно не знает: кто они и откуда пришли, и что за язык у них, и какого они племени, и какая у них вера. И зовут их татары, а иные говорят – таумены, а другие – печенеги <…> и мы слышали, что многие страны они попленили: ясов, обезов, касогов и половцев безбожных множество избили, а иных изгнали, и так погибли».²

Как видим, сначала автор этих записей сомневается в определении имени новых завоевателей. Однако, узнав их поближе и, очевидно, познакомившись с тем, как они называют себя сами, русские летописцы станут постоянно и без вариантов именовать их татарами. И так – на протяжении веков.

Читая старинные записи, мы узнаём, как, пройдя многие земли, разгромив соседей-половцев, враг приблизился к Русской земле: «И пришли близь Руси, к тому месту, что зовется вал Половецкий». Узнав о приближении захватчика к своим границам и выслушав мольбы разгромленных татарами соседей-половцев о военной помощи, «старейшины в Русской земле» три князя Юго-Западной Руси, три Мстислава – Киевский, Галицкий и Козельско-Черниговский, а также «и иных князей много» собрали совет и «задумали идти на них». Рассудили, что лучше принять врага на чужой земле, нежели на своей. Отправили гонца за поддержкой к родственнику – великому князю Юрию Всеволодовичу Владимирскому, а сами двинулись в путь. Судя по тому, что тот не поспешил к ним сам, а отправил племянника с его удельным воинством – князя Василька Ростовского, северяне не придали большого значения этому очередному нашествию иноплеменников. Но даже и Василёк не успел к решающему сражению.

Тут надо ещё раз отметить, что к этому времени Русь была раздроблена и состояла из самостоятельных, независимых друг от друга княжеств, которые лишь по доброй воле могли помочь своему соседу, а могли и проигнорировать его просьбу.

Битва на реке Калке в 1223 году

Некоторые летописи подробно описывают это событие. Князья съехались к острову Варяжскому на Днепре, многие прибыли на судах, одних только «лодеи» насчитывалось до тысячи. Сюда же прибыла «вся земля Половецкая».

В первом же столкновении татары использовали свой коронный приём, о котором в ту пору русы ещё не знали: с помощью своих сторожевых отрядов и мнимой малочисленности заманили русские полки в глубь степей – на восемь дней пути, к реке Калке. А тут, уже уставших от долгих переходов русов и половцев, ждало огромное татарское войско. Завязался неравный бой. Первыми бежали союзники, смешав и русские полки:

«Половци скоро побежаша и станы Русских князей потопташа, а князи не поспеша ополчитися, а Татарове приидоша с силою многою, и тако смятошася полци Русстии, и бысть сеча зла грех ради наших, всюду метрвии лежаху, и кровь яко вода лиашася, и бысть победа на князи Русскиа, такова же не бывала от начала Русскиа земли»³

Были убиты два князя Мстислава, погибло множество других князей и бояр и рядовых воинов, на реке Калке сложили свои головы «семьдесять великих и храбрых богатырей», «и был плачь и беда в Руси и по всей земле». Летописец сообщает, что одних только киевлян было «избито» тогда шестьдесят тысяч. И радуется, что князь Василёк не успел к полю сражения, «возвратился от Чернигова, сохранен Богом <…>, вернулся в свой Ростов, славя Бога и пресвятую Богородицу»⁴.

Очевидно, битва оказалась кровопролитной не только для русских, но и для татар: на полтора десятка лет они исчезают из поля зрения русов, причем автор одной из летописей недоумевает: «Тех же злых татар – таоурмен не знаем, откуда явились на нас и куда опять делись»⁵.

Таким образом, событие на Калке 1223 года мы не можем назвать началом «ига», ибо это было, по сути, хоть и тяжёлое, но сражение, после которого татары с горизонта русов надолго исчезли. На Руси продолжается обычная жизнь, князья снова сражаются между собой за власть в городах, строят храмы, женятся, рожают детей. Отбивают очередное нашествие семи тысяч литовцев от Смоленска и Полоцка, воюют с немцами в Прибалтике.

Что касается северных земель – Владимира, Суздаля, Смоленска и до самого Белого моря – их битва на Калке и вообще не затронула. Настолько, что некоторые псковские, новгородские и прочие летописцы о ней и вообще ничего не сообщают.