Любовь Черникова
Клятва дракона, или Строптивая невеста

Глава 2

В Верлоре, столице Ониксовых Скал, было с десяток станций «Бюро путешествий», но мне предстояло отправиться с той же самой, на которую я когда-то прибыла вместе с отцом. Путь до нее от пансиона занимал минут сорок, и пока мы ехали, начало темнеть. Среагировав на сгустившиеся сумерки, на улицах замигали яркие магические фонари, заливая округу уютным теплым светом. Я любовалась на красивые дома состоятельных столичных горожан и на величественное здание театра, который произвел на меня неизгладимое впечатление – довелось там однажды побывать вместе с другими воспитанницами.

Сидя в двуколке, которой правил молчаливый Батмор, я глазела на благородных эшшери, неспешно прогуливающихся в осеннем парке со своими нарядными дочерями и мужьями. На кареты, проносящиеся мимо. На породистых вышколенных скакунов с не менее породистыми всадниками. На оформленные со вкусом витрины магазинчиков. На незамерзающие даже зимой фонтаны. Глазела и невольно улыбалась, искренне наслаждаясь каждым моментом.

Думала ли я, бегая с мальчишками по двору замка, что подобное со мной произойдет? Что однажды я смогу путешествовать одна без надзора родителей?

Эх! Все-таки есть преимущества в жизни мага!

По мере того как мы отдалялись от центра, дома становились мрачнее на вид. Их узкие темные окна не радовали ярким светом и симпатичными занавесками, а пугали решетками и железными ставнями – начался промышленный квартал. Потянулись здания заводов и фабрик, где сплетались магия и ремесло, выдавая известные на всю Баларию металлические изделия: от рунных мечей до ободьев тележных колес. От ювелирной магической ковки до обычных кос и серпов. Только в пансионе я узнала, какое важное место занимает в мире моя родная земля. Как много рождает изобретателей и ученых, и как богаты на металлы и драгоценности ее недра, хранителями которых испокон времен являлись правящие роды ониксовых драконов.

Миновав промышленные кварталы, мы оказались в жилых. Здесь тоже были магазинчики и лавки, но с витринами попроще. Горели тусклые огоньки в окнах, мелькали тени жильцов, готовящих ужин. Разухабистая мелодия доносилась из какой-то таверны, а яркие магические фонари давно сменились на тусклые пиароновые, дающие мертвенно-зеленый цвет. Из-за него лица спешащих с работы людей казались особенно землистыми, а шатающегося пьянчугу можно было запросто принять за зомби.

А в некоторых переулках освещения и вовсе не было. Из одного такого прямо на проезжую часть, напугав нашу лошадь, вывалилась шумная компания. Вознице пришлось использовать воздушную волну, чтобы мягко оттолкнуть гуляк на обочину. Вслед понеслась пьяная ругань, но флегматичный Батмор молча хлестнул поводьями, подгоняя каурую кобылку.

С отцом мы проезжали эти места утром, и тогда они не выглядели столь опасно. Почувствовав себя неуютно, я глубже спряталась в фаэтон и на всякий случай взялась за ручку саквояжа, жалея, что еду не в карете, а в открытой повозке. До станции оставалось немного – три-четыре квартала, когда я почувствовала магическое напряжение в атмосфере. Волоски на руках поднялись, по спине пробежал специфический холодок. Насторожившись, я завертела головой, осматривая улицу расфокусированным взглядом. На большее я пока была неспособна, но и этот нехитрый прием позволил разглядеть, где именно применяется магия.

– Стой! Стой! – крикнула я вознице, но Батмор уже натягивал поводья.

Он успел за мгновение до того, как лошади под ноги из ближайшего переулка вышвырнуло человека, безжалостно шмякнув о мостовую.

Воздушная волна на излете отразилась от стены здания напротив, раскидав по сторонам пыль, мелкий мусор и сухую листву. Вскрикнув от испуга, я уставилась во все глаза на тело, которое Батмор пытался объехать. Но кобылка ржала, артачилась, не желая идти дальше. Напряжение магии, между тем, усилилось. Впереди от здания до здания пробежала поземка, клубясь в неверном свете фонарей густым паром. По прочерченной ею линии вырос самый настоящий частокол из толстенных сосулек. Не объехать и не перескочить!

Проследив быстрый взгляд возницы назад, я поняла, что такой же забор перекрыл нам обратную дорогу.

– Да что такое сегодня твориться! – не выдержал Батмор и постарался принять левее, чтобы не наехать колесом на пострадавшего.

А я вдруг задумалась, слышала ли я до этого когда-либо его голос?

– Батмор, этот человек… мертв? – спросила тихонько, не в силах отвести взгляда от лежащего на дороге.

– Если маг, то выживет, – постарался меня успокоить возница, но у него не слишком хорошо получилось.

– Мы должны помочь!

Я поднялась, намереваясь выскочить, но меня остановил внезапный, как щелчок бича, окрик:

– Сидите, эшшери! Нам не нужны неприятности, а с бродягой разберется стража.

Батмор потянул поводья, заставляя кобылку сдать немного назад. Всего на несколько шагов. Двуколка оказалась напротив переулка на другой стороне улицы, но даже мельком брошенный взгляд дал понять, что там не проехать. Проход был загроможден каким-то хламом. Вот угораздило же нас попасться в ловушку! Ехали бы чуть быстрее, то успели бы проскочить…

В конце улицы из-за приземистых домов был отчетливо виден темный силуэт газгольдера. Большое круглое строение, в котором накапливали пиарон, а оттуда пускали его на отопление домов и освещение улиц, произвело на меня впечатление еще в день приезда. Оно располагалось аккурат возле станции. Может, добежать до нее пешком, и там попросить помощи?

Я подтянула ближе саквояж. Я смогу, добегу. Наверное…

Но пока решалась выбраться из двуколки, создающей ложное впечатление безопасности, из соседнего переулка показалась компания мужчин. Они никуда не торопились, вышагивали вальяжно, посмеиваясь и переговариваясь. Сомнений, что все происходящее – их рук дело, не было никаких.

Мужчин было шестеро, и все определенно маги. Не обращая на нас особого внимания, они вальяжно обступили несчастного, который так и лежал на мостовой без движения. Один из магов зажег светляка, осветив небольшое пространство над головами, и я с удивлением поняла, что все они молодые парни, едва ли сильно старше меня.

– Микаэль, кажется, ты переборщил, – с укором констатировал один, блондинистый и розовощекий, вылитый «мамкин пирожочек».

– Мне это не нравится! Пойдемте отсюда! – заныл другой, низкого роста и самый тщедушный из всех.

Я была с ним солидарна, и сама с удовольствием последовала бы этому совету.

– Заноза, тебе всегда что-нибудь не нравится! Лучше заткнись! – рявкнул на него высокий и темноволосый маг, которого назвали Микаэлем. Он ткнул пострадавшего носком сапога. – Эй, хватит придуриваться! Вставай и начинай извиняться! Я жду!

Человек на мостовой шевельнулся, и я мысленно выдохнула. Все-таки не умер!

Негодяи, а иначе этих отморозков назвать было нельзя, оживленно загомонили в предвкушении развлечения. Я не выдержала и схватила возницу за локоть:

– Батмор, сделайте же что-нибудь, а!

– Нет уж, эшшери! Мне моя жизнь дорога, а эти уб… Кхм! – Он покосился на меня и поправился. – Эти люди – отпрыски знатных столичных родов. Нам лучше не отсвечивать вовсе. Может, и не обратят на нас внимания.

Это была самая длинная тирада, которую я сегодня услышала от возницы пансиона имени Терезы Великодушной.

– Но так же нельзя! – неуверенно возразила я, не сводя глаз с людей на дороге.

Задира Микаэль нагнулся и схватил пострадавшего за волосы, густые темные с контрастными светлыми прядями. Их обладатель неожиданно резво вскочил, одновременно стиснув горло задиры, и приподнял того на вытянутой руке. Да так, что ноги от земли оторвались!

Я даже привстала на сидении, удивленная такой прытью и силой.

– Хочешь, чтобы я извинялась перед тобой, сморчок? Я, дочь ярла Хедвина с Побережья Острых Клинков?!

Голос оказался низким, но определенно женским!

Незнакомка стояла ко мне в профиль, и несмотря на мужской наряд, особенности женской фигуры отчетливо выделялись спереди. Приличные такие, надо сказать, особенности! Это девушка! Ошибки быть не могло. Высокая и крепкая, ростом чуть выше, чем задира, ноги которого беспомощно болтались над землей, она с видимой легкостью удерживала Микаэля за горло. Парень судорожно цеплялся за ее руку и хрипел, пытаясь высвободиться.

Судя по тому, что я успела услышать, эта силачка была северянкой и соотечественницей Аудбьерна Страйка, одного из побратимов мужа моей единокровной сестры. Не знаю, чем дочь ярла Хедвина так насолила этим ребятам, но то, что они творили, выходило за рамки дозволенного.

– Батмор! Батмор! Мы обязаны ее выручить! – заволновалась я, не представляя, что могу сделать против шестерых магов.

– Эшшери, успокойтесь, я вас умоляю! – прошипел возница, не желая вмешиваться в разборки богатенькой молодежи.

Тем временем опешившие от такой прыти недавней жертвы хулиганы вернули самообладание.

– Отпусти Микаэля! – взвизгнул тот, которого называли Занозой.

А самый мощный и широкоплечий из всех вдруг зарычал и бросился в драку. Я вскрикнула от неожиданности, полагая, что он сейчас затопчет северянку, которая была все же более хрупкой, чем этот шкаф с антресолями. Но незнакомка оказалась быстрее. Отшвырнув Задиру подальше, так, что он грохнулся спиной на мостовую, она извернулась и встретила Громилу прямым ударом ноги в голову. Тот, словно сбитый тараном, молча повалился навзничь, а на северянку набросились сразу трое. Субтильный Заноза в драке не участвовал, только наводил суеты криками:

– Кровь! У тебя кровь! – вопил он, уставившись на оглушенного здоровяка.

Тот уже поднимался, прижимая руки к разбитому лицу и недобро поглядывая в сторону дерущихся.

– Заткнись! – Отвесил он подзатыльник крикуну, и тот захлебнулся следующей тирадой.

Прежде чем я решилась сделать хоть что-то, северянка раскидала троицу, но далось ей это непросто. Она тяжело дышала и берегла левый бок, а на нее уже надвигался пунцовый от ярости Здоровяк. Остальные тоже подтягивались, морщась и потирая ушибленные места. Казалось бы, самое время сбежать, пока еще есть хоть какой-то шанс, но северянка и не помышляла делать ноги.

– Где мой рюкзак, пингвины беременные! – пошла она в наступление.

Девушка была уверена в себе и, похоже, совсем не боялась этой своры!

Задира сделал знак, останавливая своих прихвостней, и поинтересовался надменно:

– Да ты хоть знаешь, кто я такой?

– К сожалению. – Поморщилась от отвращения девушка. – Ты вор, придурок, и плохой боец. Позор своего отца, в общем. Будет чудо, если он не утопится со стыда, когда узнает, кого породило чрево твоей матери.

Что-что, а бесить незнакомка умела знатно.

– Да как ты смеешь! – зашипел Задира, но вместо того, чтобы напасть, напротив, принялся отступать.

Аналогично поступили и его товарищи, словно заранее зная, что сейчас произойдет. Ясно как день, что что-то нехорошее!

– Нет-нет! Мика, не надо! – запищал Заноза, но громила, со сломанного носа которого прямо на дорогой камзол капала кровь, ухватил его одной рукой за шкирку и поволок к стене здания.

Точно так же поступил и Батмор, втянув меня обратно в двуколку.

– Куда, дура! Сидеть! – прошипел он.

– Но…

– Тише!

Задира вытянул вперед руку с растопыренными пальцами и выкрикнул всего одно слово. Эфир напрягся, а в следующий момент с неба ударили молнии, оглушая сухим треском и ослепляя. Я завизжала, прикрывшись саквояжем, но даже через крепко стиснутые веки видела, как молнии бьют одна за одной, по всей улице и стенам домов!

Над нами натужно гудел щит-поглотитель, который каким-то чудом успел развернуть Батмор. Сам возница, больше не стесняясь, шипел сквозь зубы грязные ругательства, перемежая их молитвами Матери Всего Сущего. И, похоже, та его услышала, потому что щит выдержал удар. Когда все закончилось, и я рискнула открыть глаза, девушка снова лежала на мостовой. Магический светляк был уничтожен, ударившей по площади молнией. Погасли окна в домах, жителей которых побеспокоили неожиданные разборки знати.

Поодаль все еще светил каким-то чудом уцелевший пиароновый фонарь, и тонкие струйки дыма, исходящий от одежды девушки, казались особенно зловещими в его зеленоватом свете.

– Ты ее убил! Убил! – первым нарушил воцарившуюся тишину Заноза, но его заставили заткнуться коротким ударом в нос.

Все участники инцидента выглядели испуганными и растерянными, но пока не отводили взгляда от лежащего на земле тела северянки. Развлечение превратилось в самое настоящее преступление, а мы с Батмором оказались свидетелями, и очень скоро на нас обратят внимание…

– Мика, на этот раз ты, точно перестарался… – заметил изрядно взбледнувший «мамкин пирожочек».

– Надо бы избавиться от… нее побыстрее, – предложил кто-то из парней.

Я не разобрала, кто именно, но меня поразил сам факт, что они так спокойно обсуждают, как скрыть преступление!

– Батмор… – выдохнула я.

В этот момент девушка снова пошевелилась и попыталась подняться. Вся компания отшатнулась от нее, как от восставшего без участия некроманта мертвеца. Парни переглянулись, и в их глазах отразилось нечто недоброе, и я поняла: игра зашла слишком далеко. Дрожащими пальцами я нащупала в кармане подаренный Грымзой артефакт и накинула цепочку на шею, а затем, молясь богине, чтобы он сработал как надо, выпрыгнула из двуколки, и на этот раз Батмор не успел меня остановить.

– А ну, стоять! – рявкнула, стараясь говорить как можно ниже.

От испуга в горле пересохло, удачно добавив недостающей от природы хрипотцы.

Все как один маги хмуро уставились на меня. Под их тяжелыми беспринципными взглядами я растерялась, не зная, как вести себя дальше. Выручил все тот же Заноза.

– О нет! Это же Грымза! Нам конец! – завопил он гнусаво из-за разбитого носа.

«Артефакт сработал!» – Мысленно выдохнула я.

Образ строгой директрисы пансиона, наводящий ужас и на воспитанниц, и на персонал – первое, что пришло мне в голову. Убедившись, что все получилось, и хулиганы вместо меня видят пожилую строгую женщину, я приосанилась, выше подняла подбородок и, стиснув губы в плотную линию, обвела парней недовольным взглядом, остановившись на предводителе.

– А от вас, Микаэль, я подобного не ожидала! Придется серьезно побеседовать с вашим отцом, – выдала, старательно копируя скорбные интонации директрисы и сама удивилась, насколько похоже на Грымзу у меня получилось.

Бледный брюнет, весь вид которого намекал на то, что с молниями он перестарался и теперь страдает от магического истощения, вовсе пошел красными пятнами. Его глаза метали молнии. Правда, на этот раз лишь образно.

– Эшшери… – Открыл он было рот.

– Молчать! – рявкнула я и недовольно поморщилась, не желая вступать в полемику. Если начнется болтовня, меня тут же раскусят, так что нельзя давать им такую возможность. – Вон отсюда! И молитесь, чтобы девочка выжила! – скомандовала я.

Происходящее хулиганом очень не понравилось. Может, они даже рискнули бы избавиться от так не вовремя оказавшейся на их пути Грымзы, но за моей спиной стоял хмурый Батмор. А три трупа, это вам уже не два! Слишком много свидетелей у неудавшегося развлечения образовалось.

В одном из окон прямо над нами загорелась обычная свеча, и выглянувший наружу мужик поинтересовался нетрезвым голосом:

– … … Что … здесь … вашу… … происходит …?

Смысл густо перемешанной с нецензурщиной тирады, кажется, не сразу дошел до хулиганов, но они хотя бы отвлеклись. Мужика тут же утащила вглубь комнаты женщина, испуганный голос которой уговаривал мужа не вмешиваться. Тот порыкивал в ответ, но от окна все же отступил.

Количество свидетелей преступления мгновенно выросло до пяти. А сколько еще темных окон наблюдало за улицей тайком?

Понимали это и преступники, потому мрачнели все больше, но ничего не предпринимали. Воспользовавшись заминкой, я присела подле северянки.

– Скорее, поднимайся! – попросила шепотом, подставляя девушке плечо.

Батмор подсуетился и подхватил ее под локоть, пытаясь отвести к двуколке.

– Я никуда не пойду без своих вещей! Они их украли! – Не спешила убираться с места потенциальной погибели та.

– Да никто у тебя ничего не крал! Просто хотели пошутить! Кто же знал, что ты во всю голову ушибленная! – У Мамкиного Пирожка сдали нервы.

Он первым из всех пришел себя и, ухватив Микаэля под руку, попытался увести его в переулок.

– Верните все в целости и сохранности, иначе о вашей выходке станет известно властителю. Уж я об этом позабочусь! – пригрозила я, старательно увлекая северянку в противоположную сторону. – Прислать вещи следует…

Я выразительно посмотрела на пострадавшую.

– В Академию ветра и штормов, – процедила та нехотя.

– В Академию ветра и штормов. Ясно? – повторила я эхом. – И если узнаю, что хоть что-нибудь пропало или было испорчено… – недоговорив, я многозначительно изогнула бровь.

Точнее, представила, как это делает Грымза. Сама-то я так лихо не умела.

Микаэль, помедлив, кивнул и наконец позволил себя увести.

Посчитав беседу законченной, я повела северянку к двуколке. Та шагала не слишком охотно и не спускала хмурого многообещающего взгляда со спин несостоявшихся убийц, исчезающих в темном переулке, но провоцировать их снова не стала. Наверное, решила, что лучше разойтись миром в этот раз, чем продолжить заведомо проигрышное противостояние.

Когда мы оказались в повозке, Батмор вздохнул свободнее. Вскочив на козлы, он хлестнул поводьями, и нас вдавило в сидение. Ледяной забор впереди был разбит все теми же молниями, и его осколки уже изрядно подтаяли. Пустив воздушную волну, возница расшвырял остатки, освободив проезд, и погнал лошадь к станции.

– Спасибо, эшшери. Но не стоило так рисковать в вашем-то возрасте, – неоднозначно выразила благодарность северянка, когда мы проехали квартал.

Она сидела скособочившись и время от времени морщилась, когда двуколка подпрыгивала на ухабах. Дорога ближе к станции, оказалась совершенно разбитой.

– Эшшери Блэкрок, я вынужден буду доложить эшшери директору о вашей выходке, – сообщил вдруг Батмор и неожиданно добавил: – Но вы молодец. Не знаю, чем иначе все это закончилось бы.

– Спасибо, – поблагодарила я его за похвалу и стянула с шеи кулон.

Руки дрожали как у непросыхающего пьяницы. На лбу выступили бисеринки пота, а во рту появился привкус железа. Похоже, не все так просто с этим артефактом. Полная личина высасывала магию стремительней, чем поддержание воздушной воронки, а ведь мой потенциал не ниже среднего! Недаром Грымза говорила о бородавках и морщинах. Впредь стоит быть осторожнее и не использовать полные образы других людей, лишь мелкие детали.

– Так, ты не старушенция! – искренне удивилась северянка.

Она даже выпрямилась, но тут же снова скособочилась, морщась от боли.

Я приветливо улыбнулась, разглядывая новую знакомую, и ответила:

– Нет. Я всего лишь будущая адептка Академии ветра и штормов. А ты, значит, туда же направляешься?

Глава 3

Девушку, которую мы с Батмором отбили по дороге, звали Адальбьёрг Хедвин. Она была единственной дочерью северного ярла с Побережья Железных Клинков.

– Знаю, наши имена звучат в этих землях непривычно, но ты можешь звать меня Адой. Я ведь твоя должница, Миррэ.

– Перестань. Любой человек постарался бы помочь на моем месте, – смутилась я.

– Нет, Миррэ! Не любой. Только очень смелый человек с неравнодушным сердцем рискнул бы выступить против шести стихийных магов не обремененных ни разумом, ни совестью, – возразила северянка, чем смутила меня.

Новая знакомая сидела неровно, склонившись на один бок, словно не могла до конца выпрямить спину. Она то и дело морщилась, явно от боли, и я постаралась перевести разговор на то, что действительно было сейчас важно:

– Они тебя ранили?

– Ерунда! Бывало и похуже, – отмахнулась северянка, но я ей не поверила.

– Вовсе нет! Тебе стоит показаться целителю. Сходим на станции, там есть круглосуточный пункт первой помощи.

– Пожалуй, ты права. Я так и поступлю, только… Только мне теперь нечем заплатить за их услуги, – она огорченно насупилась.

– Об этом не переживай, я не оставлю тебя в беде.

– Миррэ, я…

– Никаких возражений, Ада! Тебя едва не убили! И потом, когда твои вещи вернутся, ты сможешь отдать мне долг, – успокоила я ее.

– Спасибо!

Северянка коснулась двумя пальцами собственного лба и неожиданно изящным жестом протянула мне раскрытую ладонь. Над ней вспыхнул золотом маленький шарик. Он подплыл ко мне и завис, и по спине вдруг побежали приятные мурашки, как во время примерки у портного.

– Что это? – спросила я тихо.

– Клятва чистоты намерений. Если принимаешь ее, просто коснись.

– Ада… Право, не стоит… – я осеклась, поймав взгляд северянки, и поняла, что если откажусь, обижу ее до глубины души.

Вздохнув, окунула палец в золотой свет, и в груди стало горячо, словно хлебнула коричного вина, которым нас угощали в пансионе на Новогодье.

– Теперь мы связаны крепче, чем сестры. Ты моя кьяри – спасительница, – пояснила Ада.

Ее лицо вдруг смазалось, а потом я моргнула, и по щекам скатились две слезинки.

– Ты чего это? Ревешь, что ли? – Нахмурилась северянка.

– Нет-нет! Просто… Все так неожиданно. Я долгое время жила одна, и совсем недавно познакомилась со старшей сестрой. А теперь у меня еще одна сестра появилась.

Северянка расплылась в улыбке и по-свойски приобняла меня за плечи, но тут же вздрогнула и снова приняла позу «крючка».

– Болит?

– Сильнее, чем хотелось бы, – мрачно усмехнувшись, ответила Адальбьёрг.

Услышав ее, Батмор придержал лошадь и принялся выбирать дорогу поровней. Мы как раз проезжали мимо махины газгольдера, а впереди уже светилась огнями станция, на которой жизнь кипела днем и ночью.

– Ада, прости за нескромный вопрос, но зачем тебе понадобилось связываться с этой сомнительной компанией? Где ты, вообще, с ними столкнулась? – не выдержав, поинтересовалась я.

– Я прибыла в Верлор этим утром и решила прогуляться по городу. Я ведь раньше не бывала в столице Ониксовых Скал. Тут все иначе, чем у нас, устроено. А с этими детьми больного моржа случайно столкнулась на улице. Они прицепились хуже собачьего дерьма к подметке. Как не три, все равно воняет и воняет. Обычно я никому спуска не даю, но тут терпела до последнего. Не хотела неприятностей с местными. «Старалась быть выше», как наказывала моя наставница.

– Нас тому же учили в пансионе, – вклинилась я в ее рассказ.

Ада кивнула и продолжила.

– К тому моменту дело шло к ужину, и я изрядно проголодалась. Но в центре меня не пустили ни в одно заведение, представляешь? Сказали, выгляжу неподобающе. Я уверяла, что мне есть, чем заплатить, но они все равно не соглашались! А те окаменевшие фекалии мамонта так и таскались за мной следом. Ржали, как больные лошади, над моим позором. А потом у меня, как специально, заурчало в животе…

Северянка тяжело вздохнула и, поморщившись, многозначительно на меня посмотрела.

– Да уж. Представляю, какую пищу для насмешек это дало зарвавшимся придуркам.

– Верно! Тогда я просто поймала извозчика и попросила отвезти меня в какое-нибудь приличное заведение недалеко от Южной станции. Такое, где вкусно накормят, и цены не кусаются.

– И он завез вас в Рабочий Городок, – неожиданно вклинился в разговор Батмор.

– Не знаю, но еда здесь и правда оказалась недурна. Мне понравилось. Все было хорошо, пока в эту же таверну не завалилась компания Микаэля. Эти выродки рахитичного кашалота снова принялись издеваться надо мной. Смеялись над тем, что я такая высокая. Потешались над моей одеждой, а потом выкрали сумку и стали требовать от меня оскорбительные вещи за ее возвращение. Я дочь ярла Хедвина и не могла им этого спустить! – Сверкнула яростью во взгляде северянка.

– Ты бросилась в драку?

– Нет. Оскорбила их в ответ, а в драку бросились они. Оказались не такими терпеливыми, как я. – Ухмыльнулась она почти весело.

– Мать Всего Сущего! А ведь это дети столичных аристократов. Все стихийные маги… – Скривилась я. – Какой позор! О чем они только думали, преследуя иноземку по всей столице?

– Стая бешеных собак это, а не дети. Таким, как они, следовало бы вырвать зубы прежде, чем загрызут кого-нибудь насмерть, – выразил мнение Батмор, останавливая двуколку рядом с большим черным дилижансом, на борту которого красовалась эмблема Академии ветра и штормов.

А рядом с дилижансом стоял человек, при виде которого мое настроение тут же взлетело к небесам.

– Дядя Ал… – закричала было я радостно, но увидев, что он не один, исправилась: – Эшшер Нетт, как же я рада вас видеть!

Алан Нетт, преподаватель с папиного факультета, который не раз бывал у нас в гостях, завидев меня, тоже расплылся в улыбке.

– Миррэ Блэкрок! Знакомьтесь, девочки, это Миррэ Блэкрок из пансиона Терезы Великодушной. Вы будете учиться в академии вместе. Миррэ, это Лисэль Конрадайн и Хвояна Хольц, – представил он мне их. – А внутри прячется Юми Ло.

– Приятно познакомиться! – вежливо ответила Лисэль.

Род Конрадайн по праву входил в десятку самых влиятельных в Ониксовых Скалах. Герцог Конрадайн был советником властителя, а передо мной стояла его младшая дочь, о которой судачили даже в нашем пансионе.

Стройная, высокая. С копной светло-русых волос, заплетенных в свободную косу. Ее дорожный наряд сидел безупречно и выглядел так, будто бы только что из ателье. Лисэль была сильной стихийницей, которая, по слухам, уже постигла управление молниями, а еще – самой завидной невестой Ониксовых Скал. Ей прочили брак с одним из драконов правящего рода.

– Привет! – Помахала нам Хвояна.

Судя по необычному ярко-голубому цвету глаз и синему оттенку волос, которые только у лица оставались пепельно-русыми, прочим стихиям девушка предпочитала воду. А имя у нее было необычное – Хвояна. Оно скорее подошло бы колдунье из Древнелесья. Впрочем, и выглядела девушка так, что я бы не засомневалась, что она уроженка тех мест.

Длинные волосы Хвояна заплетала в две косы, а еще одна украшала голову, точно венок. Одевалась она в традиционную одежду народов с берегов Струны. Надо сказать, довольно экзотично для моего глаза. Даже экзотичнее, чем была одета северянка.

Пока я рассматривала будущих одногруппниц, дядя Алан заглянул в какой-то список.

– Так. Осталось дождаться Адальбьёрг Хедвин, и…

– Адальбьёрг уже здесь, и… Ей нужна помощь целителя! – спохватилась я.

– Что случилось? – Лисэль тут же заглянула в двуколку.

Я быстро представила всем Аду и пересказала краткую версию нападения, умолчав только об артефакте, который мне подарила Грымза. Ада понятливо ни словом о нем не обмолвилась.

– Уму непостижимо! Куда смотрят родители этих недорослей! – сокрушался дядя Алан. – Посиди здесь, я приведу целителя.

Долговязый и нескладный, он умчался к зданию с характерной чашей и распростертой над ней «лечащей дланью», источающей свет.

– Миррэ, ты запомнила кого-нибудь из нападавших? Знакома с ними? – поинтересовалась Лисэль.

– Нет, но их главаря называли Микаэлем. А еще одного, мелкого и суетливого, дразнили Занозой.

Я описала нападавших, как смогла, а Ада дополнила упущенные мной детали, рассказав, какой магией они пользовались, и какие приемы предпочитали в бою.

– Я прослежу, чтобы виновные были наказаны, – с самым серьезным видом пообещала нам Лисэль.

Почему-то у меня не возникло сомнений, что так оно и будет.

– Благодарю. – Криво улыбнулась Ада, стараясь не слишком показывать, что страдает.

– Девочки, что у вас произошло? – Из окна дилижанса вдруг выглянула совсем юная девичья мордашка.

Испуганный взгляд широко распахнутых глаз, чуть приоткрытый ротик, неожиданно короткая стрижка, обрамляющая лицо. Вот только глаза сияли глубокой синевой, а волосы уже приобрели цвет морской волны полностью.

Вот это да! Очень сильная магичка родом из устья Струны! В ней прямо чувствуется близость к морской стихии.

– Хватит прятаться, Юми! Выйди и познакомься с одногруппницами. Это Миррэ и Адальбьёрг.

– Я боюсь… – шепнула девушка и снова спряталась.

Мы переглянулись, а затем я оставила девочек и забралась в дилижанс.

– Привет, Юми! Я Миррэ.

– Я знаю. Мне хорошо слышно, что происходит снаружи, – ответила Юми, почему-то снова шепотом.

– Ты сказала, что боишься. А чего именно?

В общем-то, после нападения на Аду, не стану отрицать, что ночью на улицах столицы не так уж и безопасно, но все же станция охраняется, и здесь достаточно светло…

– Я боюсь, что от волнения не совладаю с магией. Дури у меня много, а контроль хромает, – поделилась она по-свойски, явно повторив чьи-то слова.

Я хихикнула.

– «Усмирять дар» в вашем пансионе не учили?

– Учили. Только у меня это из рук вон плохо получалось. Вот и переживаю. Я когда волнуюсь, совсем не могу сдерживаться.

Девушка тяжело вздохнула.

– А ты не волнуйся! – Улыбнувшись, я положила ей на плечо руку.

– Думаешь, не стоит? – Уставилась она на меня с надеждой.

– Думаю, это бесполезно. Волнуйся или нет, а придется нам всем непросто.

Озвучив свои тайные мысли, я вдруг осознала, что права.

До этого момента я старательно прятала их даже от самой себя. Радовалась отбытию из пансиона, предвкушала новую свободную жизнь, но подспудно опасалась, что все будет не так радужно, как я себе нафантазировала. И то, что только что случилось, яркий тому пример. Ведь это тоже были те, с кем нам придется столкнуться в академии. Что, если там все парни, такие же, как они?

Мысль меня совершенно не обрадовала. Оставалось надеяться, что там есть и такие, как муж моей сестренки. Ренгольд Холлвард был для меня идеалом мужчины и мужа, и я втайне мечтала, что когда-нибудь тоже найду себе такого верного и надежного спутника жизни.

Дядя Алан вернулся вместе с пожилой крепкой женщиной в целительской робе. Она принесла с собой чемоданчик со снадобьями и притирками, но даже его не открыла. Только заявила хриплым баском, бегло осмотрев Аду:

– Да тут два ребра треснуло! Многочисленные ушибы, и это только навскидку! И на ауре следы от удара стихийной магией. Нет, ей точно нужно в целительскую хоть на полчаса заглянуть. Все поправим, она восстановится денька за три при строгом соблюдении рекомендаций, конечно.

– Составишь подруге компанию? – с надеждой поинтересовался дядя Алан.

– Конечно! Батмор, довезешь нас до целительской? – спросила я, снова забираясь в двуколку.

Дядя Алан, вздохнул с облегчением и уточнил суть своей просьбы:

– Мне не желательно отлучаться, а то ночь уже. Нужно за вами присматривать, мало ли что…

– Не беспокойтесь, эшшер Нетт. Мы справимся. – Подмигнула я ему по-свойски.

Батмор остановил двуколку у самого крыльца целительской, и мы помогли Аде выбраться.

– Батмор, передай эшшери директору мою искреннюю благодарность за подарок, – попросила я. – И расскажи подробно о нападавших. Может, она сумеет призвать их к порядку?

Распрощавшись с возницей, мы поковыляли в целительскую. Повреждения Ады оказались куда серьезней, чем мы думали. Стоило ей выйти из двуколки, как она едва не потеряла сознание от боли и магического истощения. Одной бы мне вряд ли удалось ее удержать, но помогла целительница. Тронулись в путь мы не через обещанные полчаса, а только через два с половиной. Когда лечение было закончено, я поинтересовалась, сколько мы должны.