Лилла Сомн
Опасные игры с тенями. Том 0. Пустота наступает

Хотя его объяснение ничего не дало всю жизнь имевшей дело с весьма приземлёнными вещами Амелии.

Она неопределённо кивнула и вышла из кабинета.

Оказавшись снаружи, она сползла вниз по стене. Ну и дела. Она… сама… только что согласилась на ненавистную бумажную работу! Практически без посторонней помощи упихала себя в болото. В уме не укладывается. Скажи ей кто об этом парой светов раньше, только посмеялась бы. Может, и не только. Может, ещё и пару слов прибавила.

Её судьба, в отличие от самой Ами, хорошо умеет применять болевые и обездвиживающие приёмы. Разумеется, в сугубо педагогических целях… но кому, дремучий случай, когда было от этого легче.

Ами вздохнула, поднимаясь с пола и покорно вновь поплелась в направлении архиварской каморки. Этот странный свет полагалось отметить странными действиями. Попытка вникнуть в азы секретарской профессии вполне годилась, как рабочий вариант.

Кантинка потопталась около входа в королевство табличек. Она постучала костяшками кулака по стене около входного проёма по кантинской привычке, но тут же потёрла руку, поморщившись от боли. Она забыла, как следовало предупреждать о своём появлении в Омилле. На её счастье, пока она стояла в задумчивости, Люсилль, уловив по изменению освещённости движение снаружи, выглянула из окошка.

– А! Заходи! – приветственно махнула она.

Ами послушно перенесла себя в маленькое помещение, большая часть которого была занята огромным стеллажом с несчислимым количеством табличек с отчётами, материалами по делам и прочими, несомненно важными, документами…

…Подавляюще огромные объёмы информации. Ами по сравнению с этим такая… маленькая!

Пытающаяся оценить размеры гигантского шкафа и количество содержащихся в нём сведений, Ами внезапно почувствовала лёгкое головокружение и тяжело опустилась на заботливо подставленный Люси стул.

Сама секретара села на столешницу своего рабочего стола, чуть сдвинув в сторону таблички.

– Как… как ты достаёшь что‑то сверху? – ошеломлённо спросила новая секретара.

– Информация оттуда используется крайне редко. Достать её можно со второго уровня… Майло сообщит тебе жест доступа к Верхнему Хранилищу. – ответила опытная архивница. – При условии, конечно, что ты тут остаёшься. Ты же остаёшься? Он мне тут так долго проедал мозг разговорами о важности этой программы, что я в неё почти сама уже уверовала…

Люси вопросительно взглянула на Ами.

– Напугай меня как следует сообщением о том, что нужно знать, о чём вся эта стена отчётов и где что находится – и увидишь, как я в ужасе и с воплями бегу обратно в Кантин.

– Вообще‑то… знать действительно нужно. Здесь сложная система катологизации. Документы распределены по видам деятельности, по хронологии, по географическому признаку, по авторскому – по личностям их создавших, по предмету, к которому они относятся, по теме, по виду документа… – вкрадчиво начала секретара. – Но повремени с ужасом и воплями. Учитывая то, что ты здесь не на долгий срок, тебе знать всё не потребуется… Запомни только то, что внизу находятся недавние дела. В основном тебя будут спрашивать их. Ближе к двери – отчёты, в середине – происшествия, у окна – корреспонденция. Сторонние документы.

– И только несколько нижних… – сконфуженно скептически хмыкнула Ами, чувствуя в горле комок подступающего ужаса.

Она окинула взглядом кажущиеся бесконечными полки и ещё раз судорожно сглотнула.

– Да. – продолжила участковая. – Ещё периодически в сторону кабинетов Майло и Моки будут проходить курьерствующие и посещающие. Тебя они особо волновать не должны, просто указывай им дорогу в нужный кабинет, если они замешкаются…

Люси задумалась на момент. Затем тряхнула головой и продолжила.

– Майло будет очень рад, что программа всё‑таки заработает… А мне, получается, надо собирать вещи… Ну, ничего. По сути, у меня походная сумка давно уже готова. Ещё с того момента, как в Прайме утвердили программу обмена. Так что, выдвинуться в сторону Кантина я могу хоть через свет. Ой. Нет. Чуть с задержкой. Сумку придётся пересобрать, с учётом того, что отправлюсь я не в Прайм, как предполагалось. Многие чудесные вещи в Кантине мне не понадобятся… Зато, понадобятся другие, не менее замечательные!

Она весело хлопнула в ладоши.

– Так. Не тушуйся. В основном у тебя будут спрашивать одно и то же. Сеймомент практически вся команда бьётся над этими последними странными делами.

– Ух ты… – восхитилась Амелия, на время позабыв про страх. – Прям таки – по‑настоящему очень странными?! И даже служак из ОСД привлекали?

– Да. Привлекали. – подтвердила Люси. – Здесь работал недавно наш друг агентъ Калликс… Он у нас настолько прижился здесь, что, можно считать, что службы порядка Прайма уже давно с нами тесно сотрудничают. А по количеству выпитого с нами кофе Кайл уже давно омилльский храмовый служака наравне с нами. Чему мы рады и чем гордимся. Нам повезло, что прислали именно его, а не кого‑то из заносчивых осдшных зануд, контактирующих с местными формами жизни исключительно согласно протоколу.

Секретара состроила глумливую гримаску.

– А где он сам? – поинтересовалась Ами.

– Отправился домой в Прайм. Отдохнуть и изыскать дополнительную информацию. Кажется, они с Майло в некотором ступоре относительно этих дел.

– И, кажется, Финиан не очень‑то рад этому… А что происходит‑то?

Смущённой Ами вновь здесь больше не было. На стуле сидело воплощённое концентрированное любопытство, которым она, в общем‑то, всегда была.

– Если не вдаваться в детали… а их оооочень много. – Люси сделала широкий жест в сторону полок. – Скоро сама обо всём узнаешь. Во всех подробностях. Про то, участилось количество случаев потери памяти и… потери людей целиком. Кто‑то не помнит последний малый период своей жизни, кто‑то – большой. Кто‑то не помнит вообще ничего… У кого‑то пропали воспоминания, а некоторые и вовсе пропали сами. Это… только «крупняк». Но сколько всего не менее примечательного, если не сказать – жутковатого – «помельче»… А у нас было так тихо и спокойно… Я это только теперь понимаю…

Люси огорчённо покачала головой.

– Ужасно. – Амелия содрогнулась. – Но тогда тебе понравится в Кантине. Там жуть как тихо и спокойно сеймомент… Как в болоте со спящими упырями.

Смертельно странные дела уже не казались ей такими увлекательными. Массовые амнезии. Исчезновения. Смерти. Такого… никогда не было на Материке. Это было неслыханно. Но… не то чтобы совсем никогда.

Те случаи в её городе. Расследование, которое было закрыто, не будучи завершённым. Не было смертей и исчезновений, а вот амнезии. Амнезии тоже были. Как был и интересовавшийся ими агентъ ОСД. Но это было так давно…

Есть ли связь между этими делами? Наверняка есть. Жаль, что ей не удалось найти хоть какую‑нибудь информацию. Первый раз в жизни она жалела о том, что на самом деле не была секретарой с доступом к архивам.

– И ужасно… любопытно. Мне уже интереснее здесь находиться, по крайней мере. – задумчиво добавила кантинская служака вслух. – И что по этому поводу сказал праймский?

– Что неким «серьёзным людям» в Прайме это показалось… мягко говоря, подозрительным. Дело всеМатерикового масштаба, не меньше. Что всё это уже больше напоминает серию происшествий, если собрать подобные случаи не только по Омиллу, но и по соседним городам. Другая агента ОСД, его близкая подруга и напарница, наткнулась в Зете на ряд случаев, заставляющих думать о том, что там те странности, что он наблюдал в Кантине и здесь у нас только начинаются. И что самое время пронаблюдать за всем этим, а возможно и пресечь. Да ты сама можешь обо всём прочитать. Здесь есть информация об этом и многом другом.

Люси вновь сделала широкий взмах, охватывающий всю бесконечность стеллажей, воспринимавшуюся именно так на контрасте со скромными габаритами самого помещения.

– Надо же. Не думала, что скажу это, но звучит восхитительно! Вот уж не думала…

– Да. Не стоит пренебрежительно относиться к архиварскому делу. Ты – память целого Храмового Комплекса. Это сложная задача и почётная должность. К знаниям следует относиться с уважением.

Секретара встала со стола и сделала приглашающий жест.

– А сеймомент – объявила она. – Время познакомься с самой интересной стороной функционирования нашего участка и с самыми отчаянными неизлечимыми прокофеиненными, первыми в Омилле по пожиранию плющиков! Они как раз собираются на традиционную оффку. Идём?

Из неё получилась бы чудесная объявляла на праздниках. Если бы у них на Днях Плодородия Люси выступала с номером или хотя бы, представляла выступающих, может, всё в те света и не выглядело бы так безнадёжно.

Служивые вышли из секретарской каморки и Люси привычным ведьмическим движением опечатала вход.

Как это будет делать сама Ами? Пока не понятно. Скорее всего – никак. Для неведи это – непосильная задача. Ещё одна непосильная задача в череде непосильных задач на новой должности.

– Ами, это Донни… – представила секретара задумавшуюся кантинку служаке, спешившему к кофейному столу. – Ами… будет подменять меня.

Коренастый загорелый омиллец широко улыбнулся.

– Новая конкурента на восходный кофе и плющики!

– Я думаю… не особо страшная я конкурента. Сильно обнаглеть не успею. Я здесь – ненадолго. Первое время буду отчаянно стесняться, как сеймомент. А потом уже и Люси вернётся.

Из каморки под лестницей выползла заспанная участковая. Она мигнула большими глазами с желтоватыми радужками, пытаясь, попав из темноты на свет, присмотреться к паре стоящих перед ней. Однако ощущения были такими, словно бы глядела эта женщина не на них, а сквозь.

– Лейви! Что‑то ты рано сейсвет! – поприветствовала Люси. – Не спится – в пору спиться? Запах кофе помешал?

Та издала в ответ неопределённый рычащий звук, который можно было по желанию трактовать как согласие, приветствие или ругательство и направилась к кофейному столу вслед за Донни.

– Лейви – ночная дежурная. Или дожорная, как её здесь иногда называют. Тайком, от неё, разумеется. – пояснила Люси. – Весь свет она спит, всю ночь бдит. Бесценный кадр. И мишень для бесконечных шуточек.

– На которые она реагирует этим звуком? – тихо осведомилась Ами.

– Нет. Иногда она ещё реагирует вот так. – Люси, возведя очи долу, с шумом выпустила воздух через губы.

Служивые обернулись на звук, на что секретара им мило улыбнулась.

Улыбнувшись в ответ, те решили, что свежий кофе им гораздо интереснее подробностей происходящего. Аромат разогреваемого ладонями с ведьмическим теплом напитка уже пополз по Участку Правды, выманивая остальных.

– У нас здесь один из самых лучших кофе в городе. – с гордостью произнесла Люсилль. – Не знаю, где Майло откопал те саженцы, что посадил у нас во дворе, но сырьё они дают бесподобное… Ну и мы, разумеется, по очереди приносим свой кофе с собой и завариваем его здесь по своим фамильным рецептам. Как я уже и говорила, нам пора перестать обманывать людей и, честно признаться, что у нас кофейня. И вывеску сменить.

– Участок Кофе или Кофейня Правды?

– До сих пор не решили. Видимо, и не сменили ещё по тому же. Второе, что может служить помехой, это то, что мы здесь сами не делаем плющики. Но и это поправимо.

– И где вы их берёте? – с неподдельным интересом спросила Ами.

Она бы сеймомент не отказалась заесть стресс сладким. Да что уж там. И без стресса она от сладкого не отказалась бы. Это была Амина главная слабость. Или сила?

– Обычно их кто‑нибудь приносит из своей предпочитаемой кофейни. Или из дома. Когда раз в большой цикл удосуживаются что‑то приготовить по настроению и своим семейным рецептам – это всегда праздник. – мечтательно зажмурилась секретера.

– А у нас – наоборот. – вздохнула Ами. – Вкусное готовят только по праздникам. Я всегда считала, что праздник должен быть на душе, а не в календаре. А потом и в желудке.

– Я тоже так считаю! – с энтузиазмом покивала омиллька. – По счастью, весь город с нами солидарен… Моки! Тебя Майло искал. Моки, стой. Это – Ами. Теперь по всем вопросам, что раньше были ко мне – к ней.

Люси ловко успела перехватить попытавшегося пролететь мимо темнокожего юношу, невысокого роста, красивого и несколько отстранённого, как и почти все коренные сэльвы.

– Ага… – рассеянно пробормотал тот, как будто Люси тормознула только тело, а его мысли полетели в желаемом направлении дальше. Моки бросил отсутствующий взгляд на Люси, затем на дверь кабинета на этом уровне, и, видимо, осознав, что ему нужно воссоединиться с мыслями, полетел дальше.

– Пойдём протиснемся к кофейнику, пока эти проглоты всё не выдули и не сожрали все плющики… С остальными познакомлю тебя позже… Или Майло познакомит, в данный момент это не столь важно.

– Мне нравятся твои приоритеты.

– Да. Сначала кофе, потом знакомство с твоими главными близкими на это время – табличками отчётов, потом – всё остальное. Даже если тебя не познакомят со всеми работающими здесь, рано или поздно они сами до тебя доберутся.

– Звучит угрожающе…

– Да, документы нужны всем. Пусть тебя не обманывает общепринятое мнение относительно нашей профессии. Архиварское дело очень важное. Попробуй хоть на пару светов оставить Участок совсем без Архива и секретарского надзора и убедишься. Никто ничего не сможет сделать без нужной информации. Информация – ключ ко всему.

– Я люблю и уважаю письменное слово. Но на каждый свет мне всё‑таки больше нравится визуальная, поступающая из естественных источников – от полей, лесов. Ежесветно иметь дело с написанным – жуткая мозгосвёртывающая рутина.

– Да? Кто‑то ещё совсем недавно выказывали недвусмысленный интерес в отношении последних дел и чтения в целом. – хитро улыбнулась Люсилль.

– Твоя правда… Сдаётся мне, я всеядна и в отношении информации. Всего и побольше. Похоже, пребывание здесь – отличный повод узнать что‑то новое о себе. Много неожиданного.

– Так часто бывает, когда имеешь дело с непривычным… И не унывай заранее. Когда смиряешься с объёмом рутины, в наведении порядка в информации и разруливании потоков начинаешь находить какое‑то извращённое удовольствие.

– Вот так. – поцокала языком Ами. – С этим не рождаются. К этому привыкают. Хорошо, что запах кофе уже выбил из моей головы остатки мыслей и я не в состоянии прямо сеймомент оценить весь масштаб проблемы… Для начала мне неплохо бы извлечь из моей походной сумки мою кружку. Я сеймомент.

– Я тоже свою в каморке забыла. Заболталась. Ох ты. – досадливо покачала головой служака. – Твоя сумка здесь, а значит… Чиффство ещё не выделило тебе жильё. Надо напомнить об этом Майло. Потому как единственное прилично оборудованное спальное место в Участке только у Лейви.

– А почему Лейви живёт здесь? У неё нет дома?

– Есть. Она уходит туда отдыхать во время отгулов.

– И только?

– Да.

– Занятно. А почему не живёт в своём доме?

– Не знаю. – помотала головой Люси. – Я не спрашивала.

– Понятно.

Хотя на самом деле ей было ничего не понятно…

Кроме того, что вот прямо сеймомент немедленно нужно разжиться своей любимой кружкой и налить в неё вожделенный зелёный напиток, чей аромат уже довольно долгое время бессовестно дразнил её обонятельные рецепторы. Как же она скучала по омилльскому кофе! Как по праймским пирожным… И как никогда не будет способна скучать ни по кому на свете.

Извлёкши из сумки свою любимую лёгкую походную кружку из половинки скорлупки большого ореха, проныра быстро оказалась около кофейного стола.

Похоже, помимо своих тонизирующих свойств, кофе также отлично работал в качестве средства для того, чтобы заставить новеньких перестать стесняться и собрать вместе уже бывалый рабочий коллектив безо всяких оповещений.

Пока Ами обменивалась приветствиями, к столу подошла Люси, ходившая в каморку за своей кружкой, которая незамедлительно поглотила всё внимание Амелии.

Та на момент залипла на типично омилльской глиняной посудине, с традиционным узором и глазированной окантовкой, удобными выемками под пальцы и чёткой зелёной каёмкой, выдающей большое количество выпитого владелицей кофе.

Кантинка зачарованно оглядела кружки остальных. Попутно она вспомнила чей‑то рассказ о сэльвской чашке из сушёного гриба. Эти чашки очень редки, но, говорят, кофе в них имеет неповторимый вкус.

Такой здесь ни у кого не было.

– Вот ты уже и общаться начала. Замечательно проходит адаптация. – удовлетворённо улыбнулась секретара.

– Она проходила бы ещё продуктивнее, если я сама могла бы заварить себе кофе. – шутливо посетовала Ами.

В тот же момент её собственная кружка внезапно оказалась в руках у рослой блондинки. Но как?! Та ведь даже…

Ловкость. Неожиданная, при таких‑то габаритах. И ведьмия. Что ж тут непонятного. И… чуткость.

– Давай я тебе помогу. – добродушно предложила та постфактум.

– Ээээ. Спасибо… – промямлила Ами.

– Эльсу. – подсказала Люси.

– Да, спасибо, Эльсу!

Учитывая размеры и плотность мышц благодетельницы, вежливость была лучшей стратегией.

Ами болезненно старалась сохранить в памяти все только что услышанные имена.

Не запомнить Эльсу было невозможно. Та выделялась из толпы своим далёким от среднеомилльских показателей ростом, выдающейся мускулатурой и светлой копной волос, напоминавшей Амелии о посевах на лоскутных полях её родного города.

– Никогда не разогревала кофе в подобных чашках. Попробуй. – вернула кружку заботливая великанша. – Так достаточно тепло?

Ами осторожно отхлебнула и зажмурилась от удовольствия.

– Это… просто прекрасно. Спасибо.

Служивая довольно улыбнулась в ответ.

…Закончив с распитием кофе и общением, Ами и Люси перешли к более прозаической части. Секретара принялась объяснять оперативнице азы профессии.

– Может, не сразу, но ты всё запомнишь. – постаралась утешить она опешившую Ами. – Главное, не сопротивляйся этому. А то голова разболится.

– Агаааа… – голова Ами явно уже опухла от объёмов информации. – Зачем мне дополнительные препятствия, когда и основных хватает… Пока что – ничего не понятно.

– По ходу дела разберёшься.

– Да уж. Деваться будет некуда… Похоже, я обречена на полцикла нескончаемых мучений и несмываемого позора. Но я сама это выбрала. Вот о чём важно помнить.

Ами тяжело вздохнула, словно бы уже предвкушая эту горькую цепь трагических событий.

– Отвлекись сеймомент. Не накручивай себя заранее. Пусть сейсветное в тебе осядет и уложится… Пойдём к Энфи? У неё прекрасный цветочный эль. – предложила Люси, пытаясь подсластить горечь момента.

– Пойдём. – немедленно согласилась Ами.

Как было от такого отказаться. Уйти от гнетущей неопределённости во вкусную определённость. Это был однозначно амин метод.

– Кофе там тоже отменный. – мечтательно вздохнула правдивая. – Лично я буду пить всё вперемешку и закусывать плющиками! Прекрасный способ отметить твой приезд и мой отъезд.

Свет 8. Закат. Тёплые посиделки.

– Ох ты! Что это у тебя такое вкуснопахнущее? Такое я здесь ещё не пробовала…

Они уже сидели под синим грибом‑ориентиром. Люси со вкусностями, а Ами с сомнением – с чего бы начать.

Кантинка с любопытством заглянула в ту же привлёкшую её внимание ещё в участке чашку Люси. Не только кантинские таскали свои уютные любимые кружки с собой из дома на работу. Помешанные на кофе омилльские таскали свои разномастные вычурные чашки с собой всюду. Впрочем, типовая кантинская кружка Амелии выделялась на фоне омилльских не хуже, чем самая навороченная и необычная местная. Тут Ами была в тренде. Выделяться с помощью кружки было доброй местной традицией.

– И ничего такого не попробовала бы, не будучи знакомой с местной жительницей. – улыбнулась Люси, отвечая на амину фразу. – Это неповторимый аромат пряного кофе этого заведения. Потому мы здесь. Он притягивает так, что невозможно мимо пройти. Семейный рецепт Энфи.

– Я тоже такой хочу. – одобрительно кивнула пришелица.

Омилльская секретара сделала широкий жест в сторону входа в ближайшее из маленьких кофейных котти, которых было много под этим грибом.

– Вперёд, к стойке! Проси «Свет Северного». – сподвигла она на гастрономический подвиг.

Амелия отправилась в круглое глиняное здание кофейни, откуда незадолго перед этим вышла сама омиллька. Всё здесь было странным. В Кантине владеющие тавернами делили районы. Наработавшиеся и насобиравшиеся за свет городские, как правило, к закату уже не горели желанием идти на соседнюю улицу или ещё как‑то экспериментировать, отдавая предпочтение привычной таверне с привычным же набором блюд. Но это в крайнем случае. Лично приготовленная еда ценилась превыше всего, и есть вне ома, особенно вечером, было почти что дурным тоном.

А здесь… дома готовили редко.

Обычно омилльские, набрав провианта в лесу и на небольших огородиках вокруг своих котти, предпочитали приносить его часть в качестве оплаты в кофейню, получая уже готовую еду. Зачем тратить силы и время, когда всё лучше тебя приготовят специально обученные люди, снабженные многоциклово проверенными фамильными рецептами. Да, в каждой семье был свой рецепт кофе и плющиков. Но кофейщицы, как правило, были владелицами самых вкусных. И делиться ими, естественно, ни с кем не собирались. Да этого и не требовалось.

Посещение кофеен было огромной частью омилльской культуры. Было два регулярно чередуемых способа это делать.

Как правило, после заката с работы люди шли в давно знакомое место, практически как к себе в омы, точно зная, какое блюдо хотят съесть и что выпить. Очень удобно и для тех, кто владеет кофейнями и для тех, кто их часто посещает. Всё разумно и отлажено.

Но, вместе с тем, хорошим тоном считалось и прекрасно разбираться в как можно большем ассортименте блюд и напитков, предлагаемых всеми городскими кофейнями. Чем больше знаешь, тем лучше. Потому гастрономические исследования так же были важной частью существования. Как минимум раз в малый цикл надо было зайти в новое заведение и попробовать что‑то ранее неизведанное…

Обо всём этом Ами знала из книг и альманахов и из собственных кратких походов в Омилл.

И ещё здесь удивляло вот что. На одном пятаке, под сенью величественных очаровательно мерцающих по закатам грибов‑ориентиров, могло находиться по несколько заведений. Как они умудрялись выживать без конкуренции? Загадка…

…Кантинка с любопытством зашла внутрь уютной кофейни и сделала заказ, добавив к изначальному плану несколько аппетитных цветочных плющиков.

Она огляделась. Внутри было по омилльски уютно, стены украшали традиционные росписи, основной темой которых были… лес и кофе. Листы, ветки, зёрна. Всё это было орнаментом или изящным в него вплетением.

А вот окна в городе были необычные. В этом котти даже не круглые и не овальные, а две широкие полосы крест‑накрест во всю длину стен… Как они это делают?

Ами достала мешочек с семенами и сушёными ягодами лиши, которые не росли в этих местах и вопросительно посмотрела на Энфи. Пойдёт ли в качестве оплаты?

Та кивнула, принимая заказ и, с любопытством осмотрев амину чашку, выдала требуемые плющики в забавный тканевый мешочек с вышивкой для продуктов, который Ами приобрела в свой прошлый визит в город.

Ещё одна красивая и занятная особенность омилльской культуры употребления десертов. Ами с удовлетворением заглянула в свой чудесный мешочек и нетерпеливо выудила оттуда плющик, начав жевать.

Небесно.

Как они делают злаки такими хрустящими и воздушными? Хозяйка с добродушной улыбкой отдала ей кофе. Ами добавила к уже отданным ещё пару продолговатых блестящих семян.

Энфи уставилась на них с любопытством. Заметно было, что она видела их первый раз.

– Листья не едят, ствол хранится весь холод, в сушёном виде ему нет равных. – не дожидаясь вопроса объяснила кантинка. – Очень вкусно, полезно и удобно.

Это были одни из аминых любимые. Они не были особо ценны по кантинским меркам, хоть и не были декоративными, Ами совершенно не понимала почему – лично она расплачивалась бы только ими. И принимала бы взамен. Да, выход съедобной части с них был невелик, но они были вкусными. Особенно в сушёном виде.

Столько чудесных сортов росло в Кантине… Прекрасные экземпляры, с пузатыми тельцами и большими сине‑жёлтыми листьями. Если ей когда‑нибудь всё‑таки удастся сюда переехать, именно эти овощи она притащит сюда с собой.

Энфи способ оплаты явно удовлетворил. Неизвестно, что впечатлило её больше – вид занятных семян или амин энтузиазм по их поводу…

Рассчитавшись, кантинка с улыбкой на лице и ценной добычей в руках нехотя направилась на выход из этого маленького королевства воодушевляющих ароматов, невероятных поражающих воображение разноцветных напитков и потрясающего разнообразия закусок…

…Такие «средства» могут вылечить любую хандру. Здорово будет проверить, насколько благотворное влияние всё это окажет на Ами за полцикла…

…И через цикл, вернувшись сюда по делам, можно будет посмотреть, приживутся ли в энфином садике кантинские растения. Это было бы красиво. Их сразу будет заметно.

Ами подошла к столику Люси, всё ещё широко улыбаясь.

– Ведьмично! Никогда не привыкну к тому, как прекрасны местные заведения! Хотя мне с трудом понятно, какой смысл для вас вообще ходить куда‑то за кофе? Особенно работающим в вашем Участке… Ну, помимо ничем не заменимого удовольствия посидеть под этими прекрасными грибами. – поинтересовалась Амелия. – Все приносят кофе своих сортов, собранный у домов и по очереди готовят по своим фамильным рецептам, правильно? Тогда у вас и в самом деле, получается, своя кофейня.

– Ну да, тут не поспоришь… Ягоды растут на кустах по всему городу. Выходи, собирай, настаивай. Рецепты у всех свои. Но… ты понюхай этот кофе. Как?! Как она это делает?! Я без понятия. За этим обычно и ходится в кофейни. Я сама так не приготовлю. А ты?

Ами отрицательно мотнула головой.

– Я сама вообще не приготовлю никак. – понуро вздохнула Ами.

Люси сочувственно потрепала её по плечу.

– И ещё мне не понятно, как не разоряется несколько кофеен, работающих на одном пятачке? – продолжила размышления кантинка.

– Ну, как и в случае с кофейными ягодами и самим кофе, то, что это всё – кофейни не означает, что они одинаковы. Не найдя что‑то угодное твоему желудку в одной, ты найдёшь в соседней. Да и вкусы свет от света тоже разнятся. Сеймомент хочется кофе с одними орешками – завтра с другими. Или вовсе с цветами и травами. То же с плющиками. Что именно с кофе вытворяет Энфи я до сих пор не в силах разгадать, а она, конечно, не расскажет. Только улыбнётся. Я много чего могу узнать и унюхать здесь. Но дома мне воспроизвести этот вкус так и не удалось. У Майло свой рецепт. Но ему больше нравится мой. А мне нравится метод Токалы.

– Теперь мне становится понятно, зачем я на самом деле здесь, в Омилле. Да и на Материке в целом. Моя истинная цель – попробовать всё вкусное. А остальное – вторично.

– Хорошая цель. У меня будет схожая задача в Кантине. Всё понадкусывать. Еда у вас там изумительная.

– Да. Еда и природа. Впрочем, эти вещи универсально неизменно прекрасны, где бы ты ни находилась.

– Это точно. – Люсилль весело хлопнула в ладоши. – Я намереваюсь разжиться цветочным элем с пыльцой. Он фантастический. Сколько раз беру – никогда не надоедает. Для тебя прихватить?

– Спрашиваешь… Хочу знать все местные гастрономические примечательности.

– У тебя свой водяной мешочек есть?

– Он заполнен… водой.

– Я тебе принесу тогда ещё один?

– Да. Пригодится как сувенир. Выбери, пожалуйста, симпатичный.

– Хорошо.

Люсилль проворно нырнула в одно из строений и через короткий промежуток времени вернулась с парой маленьких хорошеньких водяных мешочков с элем.

– Были такие славные, что я и себе ещё один взяла… Пригодится. Так. Расскажи мне, каково это – работать в твоём участке. – задала она тему разговора, подавая Амелии питьевую ёмкость и с предвкушающе довольной улыбкой вновь усаживаясь напротив. – А то я была там мимошлёпом, занося переданные от нас документы и немедля отправляясь к родным. Ну, примерно как ты здесь.

Ами отвлеклась от разглядывания гигантского гриба‑ориентира, одной из многих омилльских вещей, которые завораживали её и, глядя на которые, она могла перестать замечать всё вокруг. Но только для того, чтобы уставиться на свой прекрасный водяной мешочек. Настоящее произведение искусства. Как они делают эти узоры на поверхности? Ах да. Время не задавать вопрос, а отвечать на поставленный.

– С чего бы начать… – призадумалась Ами. – Чтобы с ходу не с негатива…

Люси отхлебнула из своего мешочка и зажмурилась от удовольствия. Она сделала знак Ами сделать то же самое.

– Это тебе поможет смягчить горечь твоего негатива. И начать правильно.

Ами сделала глоточек из мешка вслед за Люси. И невольно улыбнулась. Внутри расцвёл цветочный луг. Она пофыркала, прогоняя аромат по носу. Восхитительно. Ещё одна прекрасная нотка этого богатого на впечатления дня. Когда‑нибудь она привыкнет к чудесам Омилла, в том числе и к гастрономическим, и они перестанут её удивлять. Но, не сейсвет.

– Да. Начну. Как‑нибудь.

– Да. Начинай с негатива, если по‑другому никак. – понимающе слегка тряхнула головой Люси. – Чем ты была занята?

– Как я и говорила – в последние циклы я не занималась ничем серьёзным.

Ами сделала глоток побольше и блаженно выдохнула, словно рассказывая о чьей‑то другой жизни. Её собственная сеймомент целиком и полностью была здесь, занимая всё это пахнущее лесом и кофе послезакатное пространство под этими величественными грибами и вокруг прелестных глиняных котти. Эта жизнь была растворена в ароматах напитков и во вкусе цветочных плющиков. Больше нигде и никакой Ами никогда не было, не должно было быть и быть не могло. Кроме как той, что была здесь с этой всепоглощающей красотой и вкуснотой. Она блаженно выдохнула и уже несколько отстранённо продолжила.

– Отнеси отчёты в Прайм… отнеси‑принеси всякие штуки в Омилл. Иди к Ванде спроси, что она не поделила с Оке… и подели. Иди к этому пришлому… как его… и скажи ему, что если он не начнёт работать, его придётся выкинуть из города, мы тут йулльских дармоедов кормить не буууудем.

– Йулльские дармоеды. – хмыкнула Люсилль. – Смешное выражение. Когда я в первый раз его услышала от тётки, я очень удивилась и захотела посмотреть на них.

– Да, звучит так, как если бы люди и в самом деле приходили из Йулля… Было бы неплохо… Я была бы рада познакомиться. Но фигу. – слегка досадливо фыркнула Ами. – Да и думаю, если бы реальные северные и пришли когда‑нибудь в Кантин, то их быстро «ушли» бы из него, как и всех остальных ведьм.

– Ну да. Так же как «ушли» в своё время мою прапрабабку. – согласилась Люси.

– Повезло же ей. – вновь вздохнула Ами, отхлёбывая вслед за кофе эль.

Сложно это представить, что это возможно, но так было ещё вкуснее. И извлекая из мешочка… последний плющик. Вот так так. Надо есть его уже более осмотрительно. Почему не начинаешь есть что‑то более внимательно, пока не останется последний кусочек? Жить более внимательно, пока не останется не так много циклов? В этом смысл ограничений?