Лилия Ларина
Право жить. Истории о людях и выборе
Исполнить, пусть плохо, свой долг самолично —
Гораздо ценней, чем чужой – сверхотлично.
Погибнуть, свой долг исполняя, – прекрасно.
А долгу чужому служенье опасно!
Махабхарата
© Лилия Ларина, текст, иллюстрации, 2023
© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2023
От автора
Начало – это всегда продолжение.
На дворе скоро Новый год, книга дописана, осталась ерунда – как говорит мой редактор, «все красиво собрать». Даже не верится: восемь месяцев назад я набрала номер издательства с мыслью: «Я только спрошу». Даже сама не поняла, как начала писать книгу – и вот уже все завершила.
Хочу поделиться моим открытием, которое я сделала, пока писала эту – мою первую! – книгу. Я поняла, что эта работа – не начало чего-то нового, а продолжение уже случившегося, просто прошлое перешло в другое качество, приняло определенную форму.
В моей жизни эта история уже не случится, она случится в вашей, когда вы будете читать книгу. И кто знает, какой ответ подарит она вам?
Жизнь не имеет начала и конца, она всегда – продолжение, в котором встречаются люди со своими историями. Все они играют в нашей судьбе какие-то роли. Когда мы соприкасаемся с ними, в событиях вокруг нас происходят изменения и даже кардинальные развороты. Пока я писала книгу, увидела часть своей жизни как бы сверху и теперь с уверенностью могу сказать: все, что со мной произошло, не случайно, – это продолжение моей истории и одновременно корректировка, освобождение от некоторых персонажей.
Сейчас моя жизнь снова меняет вектор – я просто впустила в нее новых людей.
Я благодарю команду издательства Writer’s Way, моего редактора Надежду Литвинову – это люди, которые привнесли в мою жизнь новое направление.
Конечно, я не справилась бы без поддержки моих близких – это бесценно: мой муж, мои дети, уникальный человек и мой личный помощник Анечка Вяткина – если бы не они, вы сейчас не держали бы эту книгу в руках.
Продолжение твоей жизненной истории зависит от того, каких людей ты впускаешь в свою жизнь и какие уже идут рядом. Но выбор – быть им с тобой или нет – всегда делаешь ты сам. Поэтому и получается, что ответственность за свою судьбу несешь только ты.
Будьте внимательны к людям рядом с вами – во всех смыслах!
Часть I
Глава 1. Перелом
Настойчивый телефонный звонок пронзил ночь. Я щелкнула светильником и машинально глянула на часы. Два.
– Баня горит!
– Что-о-о?! – воскликнула я, мгновенно стряхивая с себя остатки сна.
– Баня горит! – орали в трубку.
Я никогда не собиралась с такой скоростью, как в ту зимнюю ночь. За мной приехал водитель в куртке и… домашних шортах. На улице лютый мороз, –40 °C, а он в трусах! Он даже не заметил, что явился за мной без штанов, такой это был шок.
Когда мы приехали, пожар уже пылал вовсю. Я смотрела на баню, которую создавала два года, в которую вложила четыре с половиной миллиона, – и не могла поверить в происходящее. Каждый сантиметр был согласован с заказчиком, мы ждали ее сдачи уже через месяц. Это был настоящий художественный шедевр из дерева, фактуру и живой рисунок которого максимально сохранили в том виде, в каком создала их природа.
Приехали пожарные, посмотрели на огонь, покивали:
– Надо тушить, – и… поехали за водой: в их машине ее было мало, и она моментально закончилась.
А я стояла, смотрела, как горит мое творение, и мне хотелось бежать прямо в это пламя, тушить его голыми руками, спасать то, что еще можно спасти…
К каждому своему проекту я отношусь как к ребенку. Вынашиваю его по полгода, тщательно планирую, продумываю каждую деталь, каждый оттенок. А потом, когда дом рождается на свет во всей красе, я испытываю большую гордость за свое творение. Когда-то наступает момент, когда нужно отпускать свое детище в большой мир, – ты передаешь ключи хозяевам. Люди начинают жить в этом доме. А ты испытываешь невероятное чувство, понимая, что жизнь этому пространству подарила ты…
Я смотрела на горящую баню, на этот шедевр, окутанный языками пламени, вздымающимися в небо, и чувствовала щемящую боль.
Вернулись пожарные с полной машиной воды. Начали разматывать свои шланги. А на улице –40 °C. Шланги перемерзли, вода не идет.
– Да что же вы не тушите?! – возмущалась я, наблюдая, как художественное произведение, в которое было вложено столько сил, времени, таланта и труда, тает в огне.
– Ну что вы так переживаете? – безразлично ответил кто-то из пожарных. – У него денег до хрена, он еще одну построит. Что вы так колотитесь?
Мое сердце сжалось в маленький комочек, каждый вдох давался с невероятным трудом. Пожарные безразлично взирали на догорающую баню, а мне казалось, что у меня прямо сейчас случится инфаркт. И, словно в ответ на мои мысли, боль, острая, резкая боль пронзила сердце. Нет, это был не инфаркт. Такое испытываешь, пережив потерю чего-то очень важного, что было частью тебя самого…
Впоследствии я все пыталась понять, как создала это. Пространство, которое нас окружает, похоже на такой диско-шар, только вывернутый наизнанку – зеркалами внутрь. Проживая каждый день, мы что-то чувствуем, испытываем эмоции, решаем и делаем выбор. Или не делаем его. Все это отражается от зеркальных поверхностей, и так формируется наша реальность. При этом события выстраиваются определенным образом. Пространство считывает нашу энергию и преподносит то, что нам важнее всего.
Мы всегда знаем, чего хотим. Даже если в голове еще не сформировалось решение, где-то глубоко внутри оно уже зародилось, живет и посылает сигналы в пространство. Это и есть самая мощная сила, исходящая из истинных наших желаний. Она формирует события. Поэтому так важно слышать себя и делать правильный выбор.
До сих пор, вспоминая ярко полыхавшую баню, я задумываюсь: какая часть меня создала эту болезненную историю?
В 2008-м эта горящая баня стала переломным моментом не только в моей карьере архитектора, но и вообще в жизни. Она словно открыла мне глаза и позволила понять одну простую вещь: я больше не хочу по-старому. Мне вдруг совершенно перестала нравиться архитектура, полностью исчезло желание строить коттеджи. Эта глава моей жизни была дописана. Интуитивно я чувствовала, что нужно начать новую, а для этого – перевернуть страничку. Но что станет новым? Смогу ли я? Справлюсь ли?
В то время я как раз увлеклась коучингом. Но каждый раз, когда я задумывалась о том, чтобы связать с этим жизнь, меня окутывала волна страхов и сомнений. Наконец пришло решение: «Ладно, попробую себя в коучинге. А архитектурой тоже продолжу заниматься – подстрахуюсь на первое время».
Я очень боялась сделать шаг в новую жизнь и окончательно отказаться от дела, кормившего меня на протяжении десятка лет.
* * *
Хорошо помню тот день, когда в моей жизни появился коучинг. Это случилось за несколько месяцев до пожара в бане. Была дождливая, сырая осень. Я ехала с очередного объекта с водителем, на заднем сиденье, смотрела в окно на мелькающие дома, коттеджи, магазины, рестораны и думала: «Бли-и-ин, не могу больше, не хочу на работу вставать».
Раньше я любила заниматься дизайном коттеджей, ресторанов, офисов… За восемь лет в профессии успела попробовать, кажется, все. Я одновременно вела по три-четыре коттеджа, и это помимо многоэтажных домов. Первое время меня это вдохновляло. А потом начало надоедать – постоянно одно и то же. Источник творчества иссяк.
Я смотрела в окно, видела тусклые улицы и понимала, что эта серость – не только в природе, но и у меня в душе. «Нужно что-то менять», – с каким-то отчаянием подумала я. Наверное, где-то далеко в мироздании кто-то подслушал мои мысли. Потому что именно в эту минуту раздался звонок. Тогда, сидя в машине, я еще не знала, что он перевернет мою жизнь… Звонила знакомая, ландшафтный дизайнер. Мы работали с ней параллельно: я строила коттеджи, а она наводила порядок вокруг, обустраивала территорию.
– Слушай, меня тут пригласили на лидерские курсы, пойдем со мной, – предложила она.
– Пойдем, – неожиданно согласилась я.
– Только зарегистрироваться надо сегодня.
– О’кей.
Я тут же развернула машину и поехала к ней в офис регистрировать анкету. Я совершенно не представляла, что меня ждет. В то время я не имела никакого представления о тренингах. Да меня это и не интересовало раньше. Когда человек погружен в процесс своей повседневной работы, он вообще ни на что не отвлекается.
Попав на тренинг, я долго не могла понять, что происходит. Вышел какой-то человек, начал о чем-то рассказывать. Он говорил обычные вещи, ничего особенного в его рассказе я не видела. Напротив, ловила себя на мысли, что именно так я и живу – в постоянном колесе гиперответственности: все успеть, везде быть, всегда вовремя, и так каждый день…
Но в определенный момент, когда нам предложили выполнить одно упражнение, касающееся детей… меня просто перевернуло. Откуда-то из самой глубины души поднялось такое сильное чувство, что на минуту мне показалось: мой мозг вот-вот взорвется. А потом эта же сила, всколыхнувшая что-то спрятанное в недрах души, заставила меня глубоко задуматься…
* * *
Все началось с моих детей. Тогда им было шесть и семь лет. Я шла домой с того тренинга, а голову сверлила мысль: «Да у тебя же вообще нет никаких отношений с детьми». Я пыталась избавиться от нее, но она вновь и вновь возвращалась, безжалостно демонстрируя картинки моей жизни.
А утром, когда старший одевался в школу, я подошла к нему. Присев на корточки, чтобы наши лица оказались на одном уровне, спросила:
– Сынок, а ты знаешь, что я тебя люблю?
Мой ребенок поднял на меня бездонные голубые глаза и легко произнес:
– Нет.
Это было убийственно. Простой, короткий ответ ранил меня прямо в сердце. Мне показалось, что весь мой мир зашатался. Я смотрела в эти глаза семилетнего ребенка и видела в них недоумение. Не знала, как объяснить ему, что я люблю его, люблю безумно. Что в моей жизни нет ничего и никого важнее, чем он и его брат. Я силилась понять, как вообще такое могло случиться, что в моем пространстве, в моей семье растет ребенок, который не чувствует себя любимым?
Он ушел в школу, а я еще долго видела эти печальные голубые глаза, заглядывающие прямо в душу, и слышала его короткий простой ответ: «Нет». Как же я это создала? Слезы наворачивались на глаза, и, чтобы не потерять равновесие, пришлось опереться спиной о закрытую входную дверь. Холодный металлический замок мгновенно охладил кожу, и я увидела себя со стороны. Сухая, строгая, жесткая, куда-то постоянно летящая. И вечно забывающая спросить у детей, что у них происходит. Именно такой матерью я была в тот момент. Боль, злость к себе и жалость к детям просто разрывали душу. Я больше не могла сдерживаться и, сев на пол прямо в прихожей, разревелась…
Первая ниточка, удерживавшая меня в прошлом, была разорвана. Проплакав весь день, я приняла одно из самых важных решений в своей жизни – кардинально все изменить.
И вот теперь вместе с этой полыхающей баней догорало мое желание строить коттеджи. Прошлого больше не существовало.
А будущее казалось весьма туманным.
* * *
Стоя на этом перекрестке, я очень нуждалась в поддержке. Но мои друзья были не готовы ее оказать. Выяснилось, что у меня и друзей-то, по сути, не было – в основном профессиональное окружение, и связаны мы были взаимной выгодой. Поэтому, когда я заявила, что ухожу из строительного бизнеса, они перестали испытывать ко мне интерес.
Однажды Игорь, талантливейший мастер, в руках которого обычное дерево начинало превращаться в эксклюзивные столы, стулья, изогнутые перила и совершенно потрясающие шкафы, пригласил меня на чашку кофе. В свое время мы хорошо общались с этим смешным, вихрастым, плотным парнем, казавшимся гораздо младше своих лет. Я знала, что его жена – школьный психолог, поэтому где-то в глубине души лелеяла надежду, что вот он-то меня точно поймет и поддержит.
Но Игорь хлебнул кофе, трагически вздохнул и начал странно:
– Аня, ты понимаешь, что попала в секту? Ты знаешь, что тебя зомбировали?
Эти обвинения выглядели нелепо. Я даже усмехнулась. Но что поделать, в то время, в 2010 году, о коучинге в нашей стране практически ничего не знали. А все неизвестное всегда обрастает множеством мифов. К появлению таких мифов, по крайней мере в голове Игоря, приложила руку и его жена. Она погуглила слово «коучинг», сразу же наткнулась на совершенно бессмысленную обличающую статью – и приняла все за чистую монету. И именно она, как я узнала позже, вынесла этот вердикт: «Анна попала в секту. Нам нужно ее вытащить оттуда».
Я настойчиво пыталась переубедить Игоря, что коучинг – никакая не секта и никто меня не зомбировал.
Но мой собеседник стоял на своем:
– Аня, ты же все теряешь! И профессию, и отношения. Знаешь, на тебя и так уже смотрят как на сумасшедшую.
Он общался с другими подрядчиками. В большинстве своем это были люди, приехавшие на заработки: талантливые каменщики, плиточники, строители… Мы работали с ними бок о бок восемь лет, и это хорошие ребята. Но вся их жизнь и работа была, конечно, совсем не про тренинги. Наверное, поэтому они восприняли мой уход скептически и легко поверили в мое «зомбирование». А раз так, значит, мне срочно нужно было «прочистить мозги» и «спасать, пока не поздно».
– Я просто поменяла сферу деятельности, – говорила я, встречаясь с людьми из бывшего окружения.
А в ответ слышала:
– Это все ерунда!
– Тебе не нужно этим заниматься!
– Кого ты там спасать собралась?
– Тебе нужно прекратить ходить туда… куда ты там ходишь!
– Прекращай это все! Ты же востребованный дизайнер.
А я слушала и понимала, что они уже все за меня решили. Совершенно позабыв о том, что свой выбор должна делать я, а не они.
* * *
Единственным маяком, освещающим путь в этом океане бушующих споров, был мой муж. Он всегда поддерживал, верил в меня, и я отлично знала: что бы ни случилось, Егор меня не предаст… В отличие от моих коллег и знакомых. Я всегда мечтала иметь много друзей, поэтому тщательно выстраивала дружеские отношения и старалась всячески их поддерживать. Часто шла на уступки, лишь бы только не потерять создавшуюся связь…
Почему-то мне вспомнился один дом, который я видела еще в детстве. Он как-то неестественно наклонился в сторону и, судя по всему, готов был полностью разрушиться от дуновения ветра. Но люди зачем-то пытались спасти его, подпихивая кирпичи под фундамент. Им удалось оттянуть разрушение дома на пару лет. Но спасти, а тем более восстановить здание не получилось, и спустя пару лет оно с треском и неимоверным гулом обрушилось.
То же самое происходит в отношениях. Сколько бы ты ни подкладывал кирпичи и ни шел на уступки, треснувшую дружбу не сделать целостной.
* * *
Распрощавшись со своим строительным окружением, я с головой ушла в коучинг. И спустя год уже начала пробовать себя в качестве личного тренера. Эта работа мне нравилась и приносила удовольствие. Но вместе с радостью от работы в отношениях с людьми, которых я считала друзьями, назревал кризис.
Мы готовились к тренингу, в котором я была сокоучем. Я должна была набрать 40 человек и вовлечь их в обучение. На наш тренинг записалось 48. Я тщательно готовилась: вложила в работу все свое упорство, все умения, все силы. Ведь люди, которые к нам пришли, должны были проанализировать свои жизненные позиции, перейти на новый уровень понимания своей жизни и что-то кардинально изменить.
И у меня это получилось! Из 48 человек, пришедших на тренинг, на третью ступень перешли 40. Первые две ступени были посвящены себе и осознанию себя в этой жизни, третья – о твоем вкладе в мир, что ты можешь сделать для людей вокруг себя. Я ощущала небывалый подъем. Мне казалось, что это я сама перешла на новый уровень. И в ту самую минуту, когда моя душа пела и радовалась происходящему, прозвучали слова одного из тренеров:
– Мы не берем тебя дальше.
Меня не взяли на следующую ступень? Как? Почему? Меня будто бы с головы до ног окатили ледяной водой.
– Как это не берете? – выдавила я, не веря своим ушам. – Почему?
– Если ты хочешь идти дальше, то тебе нужно набрать еще десять человек.
Мне выдвинули невыполнимые условия. Это понимала я, и понимали тренеры. Я смотрела на них – на которых так хотела быть похожей, у которых хотела учиться, с которыми строила, как мне казалось, дружеские отношения… И понемногу завеса, скрывающая истинное положение вещей, начинала падать.
Меня не взяли на третью ступень. Почему? Ответа я тогда не получила. Да и благодарности за проделанную работу тоже. Мне больше не звонили, и у меня складывалось впечатление, что я в чем-то виновата. Я осталась одна, в новом, не совсем понятном еще для меня профессиональном мире, без поддержки. И уже без моей архитектуры.
И только сейчас я понимаю, что именно тогда произошло. Я, начинающий коуч, только делавший первые шаги в увлекательный мир тренерства, приравняла себя к профессионалам, к людям, успевшим сделать себе имя. Решила почему-то, что мне помогут. А мне просто указали на мое место.
Тогда я почувствовала, что в этой среде не найду ни поддержки, ни тех знаний, которые надеялась почерпнуть.
Так начался один из самых сложных и жестоких кризисов в моей жизни – кризис отношений и поиска себя. И память начала с невероятной безжалостностью подсовывать все новые и новые картинки «дружбы».
Постигая азы коучинга, я с удовольствием углублялась в смежные темы. Моя голова, словно мощнейший компьютер, постоянно генерировала новые идеи. Я делилась ими с коллегами, пытаясь понять, чего стоят мои идеи. А те их присваивали, использовали и даже строили на них собственные тренинги. Мою открытость, стремление отдавать, желание строить дружеские отношения словно вывернули наизнанку и беспощадно использовали.
Когда я это поняла, мне захотелось закрыться от людей, никого не видеть и ни с кем не говорить. Друзья, которым я доверяла, меня подло и жестоко предали. Я не знала, как теперь вообще верить людям.
В тот вечер у меня открылись глаза, и я по-новому взглянула на свой круг общения – как будто со стороны. И испытала глубинный шок, когда поняла: все люди, окружавшие меня до тех пор, делали то же самое.
Друзья могли позвонить мне в любое время, и я всегда оказывала им поддержку – материальную или психологическую. Но если помощь требовалась мне, то в ответ звучал отказ. Причем всегда в такой форме, что даже обижаться становилось неудобно. «Тебе-то легче, а вот у меня…» – чаще всего слышала я в ответ на просьбу о помощи.
После таких осознаний у меня стало резко меняться окружение. А если говорить откровенно, то оно… просто пропало. Я больше не позволяла никому использовать себя. И старые отношения, словно шелуха, высыпались из моей жизни.
Это был один из самых сложных периодов. Эпоха тотального одиночества. Мои друзья из строительной сферы уже не признавали и сторонились меня. А во время редких встреч, когда нужно было помочь со старыми проектами, даже не знали, о чем со мной говорить. Боялись спросить лишнего, чтобы не оказаться ненароком в «моей секте».
Тренеры, понимая, чего я хочу, категорически не хотели принимать меня в свою стаю. А я хотела стать тренером и делать жизнь людей яркой и успешной.
Обычно тренер личностного роста работает с группой, он создает пространство, в котором человек может в безопасном формате погрузиться в ситуации, похожие на его жизнь, понять, где и что он делает не так, получить обратную связь, увидеть и выбрать, как можно поступать по-другому, чтобы его сложная ситуация разрешилась. Тренер не оценивает, правильно или неправильно поступает человек, обратившийся к нему с проблемой. Он только наглядно демонстрирует человеку, что произойдет, если выбрать определенный путь. Как избавиться от неэффективного качества или поведения и заменить его продуктивным, которое работает и дает лучшие результаты. Если тренер действительно профессионал, он помогает быстро добиваться успехов в карьере и отношениях – без муторного погружения в глубины подсознания и многолетнего психоанализа.
* * *
Состояние тотального одиночества длилось долгих четыре года. Именно в это время в моей жизни появился преданный и верный друг – Сириус.
Я всегда любила животных, и в юности у меня был пес. Но его сбила машина, и он погиб. Я очень долго переживала утрату и с тех пор решила, что больше никогда не заведу собаку.
Принятое решение действовало до тех пор, пока как-то на улице мне не встретился мужчина с двумя прекрасными бобтейлами на поводке. Я с восхищением смотрела на них, а в голове проносились мысли: «Боже, я хочу такую собаку! Это же какое-то инопланетное пушистое облако!»
Решив уговорить мужа, я взяла в сообщники детей:
– Давайте попросим у папы щенка!
Дети с восторгом поддержали меня. И папа тоже.
– Щенка? – на минуту растерялся Егор, но тут же решительно подвел черту: – Ну значит, щенка!
Нашего бобтейла мы купили в питомнике «Голубые ангелы» в Москве. Это название я оценила позже, когда щенок немного вырос и у него появилась «взрослая» шерсть. Никогда раньше я не видела такого потрясающего окраса – серо-белого, с небесным, голубоватым отливом. И правда голубой ангел! У щенка уже было имя – Сириус, как звезда.
Мы с детьми как раз возвращались с морского отдыха, а наш папа летел в Новосибирск из Москвы с новым членом семьи – со щенком-бобтейлом. Мы встретились в аэропорту, и все дружно вернулись домой.
В то время у нас жила черно-белая кошка Масяня. Сириус весело пронесся по комнатам, задевая все, что плохо лежало, и остановился возле Масяни.
Мы с изумлением замерли, готовые в любую минуту вмешаться. Кошка грозно выгнула спину, распушила хвост и приготовилась к нападению. Но Сириус, приняв бело-черное пушистое существо за такого же щенка, как и он сам, затеял с ней игры. Масяня, видя, что ей ничто не угрожает, благосклонно опустила хвост, потянулась и даже соизволила немного поиграть. А когда щенок разрешил ей запрыгнуть себе на спину и прокатил по всей квартире, перевернув полдома вверх дном, то в лице кошки обрел верного друга.
Через некоторое время пришел паспорт Сириуса. Знак того, что это действительно наш пес, я увидела даже в его кличке – в то время я как раз увлеклась астрологией. А еще у него было потрясающее второе имя – оно дается собакам по имени отца, как отчество по-нашему, – Эмотикон. Мы вспоминаем его каждый раз, когда Сириус начинает проказничать. «Эмотикон!» – дружно журим мы, и наш бобтейл, поджав хвост, тут же все осознает.
Вот бы так с людьми! Было бы такое кодовое слово: пошел человек не туда, творит что попало, ты видишь, что последствия будут печальные, и громко так ему: «Эмотикон!» Он раз – и в себя пришел, проснулся, осознал ошибку, и в жизни его сразу все наладилось.
Со временем я поняла, что в нашем доме появился не просто щенок, а еще один ребенок. Сириус нуждался в особом уходе, и нянчить его приходилось ничуть не меньше, чем человеческого малыша. А когда наш парень подрос и стал обрастать шерстью, тут-то я и осознала, на что подписалась. Наш пес не линяет, но он все приносит на себе с прогулки: и листья, и репейник, и комья грязи. А полазить там, где погрязнее, он очень любит.
В общем, собаку я завела для себя. Дети не справлялись с большим бобтейлом, поэтому прогулки всегда были на мне. И в этом я нашла особую прелесть. Со временем стала замечать, что Сириус воспитывает в детях заботу, учит любить и сопереживать другим. А еще он учит говорить «нет» и объединяет всех членов семьи. Поэтому всегда повторяю: держать животных в доме нужно!
В то время я еще не подозревала, кем станет для меня Сириус и какую роль ему предстоит сыграть в моей жизни.
* * *
– Владимир Николаевич, вы только посмотрите, какие цифры! – воскликнула Анна Ивановна, перехватывая начальника возле лифта.
Обычно сухая и неулыбчивая, с неизменной гулькой на затылке, его бухгалтер просто сияла от счастья.
– У нас такая прибыль! – восклицала она, подсовывая шефу отчеты.
Ну какие могут быть отчеты и разве ему до прибыли? Он сунул руку в карман пиджака и нащупал небольшую бархатную коробочку. Почувствовал, как его губы начинают самопроизвольно растягиваться в улыбке. Теперь Анна Ивановна, сдвинув очки на лоб, внимательно смотрела на Владимира. Она не помнила, чтобы на лице ее начальника, красивого 25-летнего мужчины с тяжелым и суровым взглядом, появлялась такая блаженная улыбка.
– Это все завтра, – наклонившись к бухгалтеру и легко пожимая ее за руку, держащую отчет, произнес Владимир. – Сегодня у меня совсем другие планы.
Он уже протянул руку, чтобы нажать на кнопку лифта, как вдруг почувствовал непреодолимое желание поделиться предстоящим событием хоть с кем-нибудь, пусть даже с этой сухой бухгалтершей.
– А знаете что, Анна Ивановна, – произнес он. – Мне совет ваш нужен, как женщины.
Бухгалтер, явно польщенная таким оборотом, разулыбалась и сняла очки, которые секунду назад сползли со лба и упали на нос.
– Всегда пожалуйста, – с воодушевлением произнесла она.
Володя достал из кармана маленькую красную коробочку и, нажав на миниатюрную кнопочку, показал золотое кольцо, поблескивающее россыпью прозрачных камней.
– Очень красиво, – с восхищением вымолвила Анна Ивановна и, подняв глаза на шефа, спросила с улыбкой: – А девушка хоть хорошая?
– Хорошая? – повторил Володя. – Да она лучшая! Это же моя рыжая Лисичка, умная, красивая… И у нее такие глазищи зеленые… И она такая дерзкая, просто королева!
Он захлопнул коробочку и снова спрятал ее в карман.
– Анна Ивановна, – шепотом произнес он. – Вы только пока никому. Хорошо?
Женщина кивнула.
– Я сам потом скажу, – добавил Владимир. – И проставлюсь… завтра.
* * *
Владимир вышел из машины и направился к окошку небольшого кафе. «Наверное, приглашу ее в ресторан, – думал он. – Не на улице же ей делать предложение… Нужно как-то красиво». Подошел к окошку, заглянул внутрь и поинтересовался:
– Здесь готовят самый вкусный в мире кофе?
– Здесь, – ответила рыжая девушка с зелеными глазами и ворчливо добавила: – А можно было приехать пораньше? Я уже полчаса жду, когда ты поможешь мне закрыть эти ставни. Ты же знаешь, что мне теперь тяжело.
Выходя из машины, Владимир взглянул на часы, поэтому точно знал, что опоздал на встречу всего на пять минут. Неужели это повод, чтобы сердиться? Тем более в такой день… «Так она же еще не знает, какой сегодня день!» – пронеслось у Володи в голове, и он улыбнулся, отогнав от себя неприятные мысли.
– Давай я помогу тебе закрыть кафе. А потом я приглашаю тебя в ресторан.
– Ты издеваешься? – выпалила девушка.
– Ксюш, – растерянно начал Володя. – Почему издеваюсь? Мы пойдем в твой любимый, закажем суши…
– Ты дурак?! – закричала Ксюша. – Вообще ничего не понимаешь?! Я же бе-ре-мен-на-я!
Последнее слово девушка произнесла по слогам, словно пыталась втолковать тугодуму.
– Меня воротит от еды! Какой может быть ресторан?!
Володя растерялся. Такого поворота событий он не ожидал. «Черт! – мысленно выругался он. – И почему я не подумал, что у нее может быть токсикоз?»
– Ну вчера тебя еще не воротило, – несмело произнес Володя, лихорадочно соображая, как теперь сделать предложение.
– А несколько месяцев назад я вообще не была беременной, – парировала Ксюша. – А теперь по твоей вине… все вот это… И я вообще не представляю, как мне людям в глаза смотреть? Как я вообще буду ходить с этим пузом? Незамужняя – и с пузом!
– Так я ж чего в ресторан-то тебя звал, – опомнился Володя и вытянул из кармана бархатную коробочку. – Я ж предложение хотел тебе сделать…
Он нажал на кнопочку, и девушка с любопытством заглянула внутрь. Россыпь камней засверкала в лучах заходящего солнца всеми цветами радуги. Закусив нижнюю губу от удовольствия, Ксюша вытащила кольцо из подложки. Секунда – и украшение оказалось у нее на руке.
Володя с замиранием сердца от торжественности момента наблюдал, как его рыжеволосая Лисичка рассматривает украшение на пальце, отставив руку и прищурив глаз. В конце концов на ее лице появилась довольная улыбка.
– Ксюш, – набрав в грудь воздуха, торжественно начал Володя. – Ты выйдешь за меня замуж?
Улыбка мгновенно сошла с лица девушки, она подняла на высокого молодого человека зеленые глаза.
– Вовка, ты серьезно? Сделаешь мне предложение прямо здесь? На улице?
– Ну я же хотел позвать тебя в ресторан…
– А кроме ресторана, других мест нет? – возмутилась Ксюша.
«Блин! – промелькнуло у него в голове. – Почему я не придумал запасной вариант? И зачем я пристал к ней с этим рестораном?» Девушка продолжала рассматривать кольцо. И по ее улыбке, затаившейся в уголках глаз, Володя отлично понимал, что с украшением он точно угодил.
– Знаешь, Вовка, – наконец произнесла Ксюша. – Это очень серьезный шаг – замужество. Я должна все хорошо обдумать и взвесить. Я не могу давать поспешный ответ. Мне нужно время, разобраться в себе… и в своих чувствах. Ну ты же понимаешь?
Он покорно кивнул. Хотя на самом деле ничего не понимал. В чем разбираться и о чем думать? Для него все было предельно ясно: он любит Ксюшу. У них будет ребенок. И он хочет жениться на ней. Чтобы ждать вместе ребенка, потом вместе растить его.
– Отвези меня домой, к моим, – попросила девушка, наблюдая за тем, как Володя привычными уже движениями закрывает ставни кафе. – Я хочу пожить у родителей… Ну, пока разберусь в себе.
В машине они ехали молча. Ксюша продолжала время от времени посматривать на кольцо, надетое на ее пальчик, и улыбаться. «По крайней мере, кольцо не вернула, – пытался ободрить себя Володя. – Хороший знак!»
Когда машина была уже у подъезда Ксюши, девушка от неожиданности ойкнула. Владимир проследил за ее взглядом: на скамейке сидел незнакомец. Секунды было достаточно, чтобы понять: парень находился под каким-то наркотическим веществом. Володю в этом не проведешь, уж слишком знаком ему был этот отстраненный взгляд и своеобразное выражение лица.
– Ты его знаешь? – напряженно спросил он, видя, как невеста пристально смотрит на незнакомца.
– Это мой бывший, – легко произнесла девушка. – Антон… Из Питера… Мы жили там с ним вместе, а потом поссорились, и я вернулась к родителям.
– А он? – спросил Владимир.
– А он остался в Питере.
– А что он делает здесь?
Ксюша пожала плечами и улыбнулась. Весь ее вид говорил: «Ну как это, что здесь делает? Раскаялся и вернулся за мной!»
– Хочешь, я поговорю с ним? – спросил Владимир, чувствуя, как в душе крепнет желание защитить свою будущую семью.
– Не нужно, – отрезала Ксюша и поспешно добавила: – И вообще, я тебе еще не сказала «да». Я пока думаю. Я еще сама не знаю, чего хочу.
Словно в замедленном кино, Владимир смотрел, как его любимая подошла к незнакомцу, как тот откинул со своего лба прядь каштановых волос и посмотрел на девушку затуманенными карими глазами, как он ухмыльнулся и, поднявшись во весь рост, притянул Ксюшу к себе и чмокнул в щеку.