Лев Ефимович Фейгин
Возрастное. Книга 3. Часть 5
– И еще. Военторг имеет свою оборотную тару для фруктов и овощей, которую заранее отправляет со своей базы поставщику.
– У меня на базе, в зимнюю пору, нужно заготовить новую, недостающую, фруктовую и овощную, ящико-тару. Надо еще раз проверить старую тару на предмет ремонта. Убрать ее под укрытие.
Не плохо бы нашему коновозчику, со своей лошадкой и гарбой, проехать по нашим «закрытым» ларькам. Поди, у них много тары собралось.
В догадках наших мы не ошиблись. Тару на базу привозили целых две недели. Здесь ящики разбирали и складывали под навесом в ярус. Много её набралось …
Пожалуй, нашему коллективу надолго хватит работы.
Глава 41
Февраль 1941 – Июнь 1941
Москва, Брянск, Архангельск
Прожил мирно недолго советский народ,
Наступил тяжёлый сорок первый год.
Евсей Кругликов
«Пятьдесят лет совместной жизни»
В конторе я бывал почти каждый день, правда, в разное время, больше всего я задерживался в торговом отделе, у товарища Кондратьева.
Сегодня, седьмого Февраля 1941 года, в начале рабочего дня, пришла на тарную базу рассыльная и сказала мне.
– Начальник Военторга просил Вас придти в контору. СРОЧНО.
– Кто сказал – СРОЧНО? – Поинтересовался я.
– Ольга Ивановна, секретарь, – ответила Галя, и мы пошли вместе. Идти–то всего минут десять.
– Что стряслось? Ледник? – Думал я. – Да нет же. За него он лично меня благодарил. Что–то по базе? Опять же – получил от него благодарность к Новому Году.
– Можно? – Спросил я, приоткрыв дверь кабинета начальника.
– Пожалуйста. – Ответил Григорий Кононович. – Садитесь, поговорим. – Я сел. Он начал с небольшого вступления. – Знаем, вы очень устали, месяц на морозе, занимались ледником. Хорошо справились, теперь новое дело.
– Только что звонили из Одессы, из Одесского Военторга. – Продолжил он. – Нам Москва291 выделила 40 вагонов леса для строительства в лагерях. Кроме Вас, у нас никто в лесе не разбирается. Мы решили командировать Вас в Москву за нарядом292, а потом уже поедете туда, где будете получить лес.
– О подробностях Вы нам сообщайте по телефону. Звоните почаще. Или, если не получится, то – телеграммами. Договоримся обо всем, и вышлем все, что нужно, по Вашему усмотрению. Если нужно будет, вышлем Вам человека в помощь. Но это всё потом…
– А сейчас Вы согласны побывать в Москве-столице??? – Я кивнул головой и улыбнулся. – Вот и хорошо, получите у Романа Александровича командировку293, деньги, и оформите свою супругу замещать Вас, временно, на Вашу базу. Выехать Вам надо будет завтра, восьмого Февраля. Счастливого Вам пути, успехов в работе, и возвращения домой!
Мы попрощались. В торговом отделе я получил приказ, командировку, у главбуха – аванс в подотчёт, в кассе – деньги, в отделе кадров – приказ на заместителя – жену, потом пошёл на базу, рассказал им обо всем.
Москва, улица Кирова, дом № 45, бельэтаж294, Министерство торговли СССР.
У секретарши отметил295 свою командировку. Рассказал ей о себе, о цели своей поездки. Попросил её о помощи.
Она рекомендовала мне обратиться по этому вопросу к заместителю министра тов. Шевченко, тоже Тарасу и провела меня к нему.
– Он «своих», посетителей из Украины, – сказала секретарша, – вне очереди принимает.
Я предъявил ему документы, он был любезен, спросил меня.
– Давно ли были в Москве?
– Да, давненько, – сказал я.
– А родные здесь есть у Вас?
– Конечно, чуть не пол–Москвы. – Действительно, более десяти семей их там было, да и а сейчас – много.
– Так вот, у нас будет совещание, дня три будем все заняты, а Вы пока побывайте у своих, да в театрах. Увидимся через три дня?
Через три дня, теперь уже иду прямо к Тарасу. Я вошел в его кабинет после ответа на мой стук в дверь.
– Вот Вам конверт с нашим распоряжением об отпуске Военторгу ОДВО сорока вагонов леса. – Сказал Тарас, подавая мне конверт.
На конверте адрес: город Брянск, Обллеском296, тов. Савину.
Я стоял перед ним и поглядывал, то на конверт, на свет, то на Тараса, горя желанием узнать содержание письма.
Он, очевидно, ПОНЯЛ мою любознательность и сказал.
– Там всё написано. То, что надо. Поезжайте. – И подал мне руку. Я пожал ему руку, и поблагодарил за помощь.
Выходя из здания, я несколько раз вынимал письмо из моей полевой сумки, поворачивал его перед глазами, как мартышка297 очки, и снова клал на место.
Утренним Московским поездом я приехал в Брянск, и прямо с вокзала – в Обллеском. Как говорится, «с корабля, да на бал298».
– Можно войти? – спросил я у секретаря.
– Можно, – ответила она.
В приемной, кроме секретаря, двое мужчин. Начальника ещё нет. Проходя мимо, украдкой посмотрел на них. Они показались мне знакомыми. Я начал усаживаться рядом, и тотчас же узнал своих бывших однокашников. Они же меня не узнали. Ведь они были в гражданской одежде, а я – в военной форме.
– Женя! Исаак! – вскрикнул я. – Не узнали?
– Теперь уже узнали. Лёва! – И конечно, мы бросились в объятья. – Сколько воды ушло? За 16-то лет?
В объятьях и застал нас начальник Обллескома тов. Савин.
Мы, перебивая друг друга, рассказали ему о том, что в детстве вместе росли на станции Акуличи, учились в школе299, работали на заводе, потом и на лесоразработках. В 1925–м году я со своей семьей уехал в город Почеп 300, и вот теперь, здесь, через 16 лет встретились. Вот радость–то какая…
Так мы все вместе вошли к нему в кабинет и сели вокруг стола.
Я подал ему письмо. Вскрыв его, он прочитал текст про себя, качая головой, потом начал читать вслух.
– Брянск. Начальнику Обллескома тов. Савину Егору Николаевичу.
– В счет нашего фонда у Вас прошу отпустить Днепропетровскому Военторгу ОДВО сорок вагонов леса хвойного, длиной 6,5 метров, диаметром 25–30 см в верхнем отрубе, для нужд их строительства.
– Лес желательно ошкуренный, годовой выдержки. Прошу сообщить нам ваши финансовые реквизиты. Мы выставим аккредитив301 на всю сумму стоимости нашего заказа. Оплатим всю сумму стоимости отгруженного леса, плюс все расходы по ж/д транспорту.
– Сроки отгрузки – Февраль, Март, Апрель 1941–го года.
– Заместитель министра торговли СССР T. Шевченко. 15.02.1941 г.
– Текст письма устарел. – Объявил нам во всеуслышание тов. Савин. – Да и леса, срубленного для отпуска, у нас нет. Мы можем распорядиться лесничеству об отводе Вам участка лесосеки, делянки, на общих основаниях. Заготовляйте, вывозите, грузите и так далее. Впрочем, Вы – старый лесник, знаете этот порядок. Ваши товарищи Вам помогут, подскажут, как поступить с трудностями.
Мы втроем вышли из кабинета. Нашли местечко в углу, сели, поговорили.
На завтра утром меня вызвал к себе прокурор города Брянска.
Об этом я узнал, придя вечером в номер гостиницы.
В письме говорится – дата, время – 10 часов, адрес Прокуратуры, номер кабинета, фамилия – Харина.
Не спалось мне в ту ночь.
Утром покушал и пошёл туда.
Прокуратура. Подхожу к упомянутому кабинету, взялся за ручку двери, пытаюсь открыть. Ан нет, закрыто.
Пошел в Приемную.
– Её сегодня не будет. – Сказала секретарь, искавшая что–то в книжном шкафу. – Да Вы зайдите к Прокурору, – указала на следующую дверь, – он Вас примет.
Пошёл. Пришёл. Стучу в дверь.
– Разрешите? – Спросил я.
– Пожалуйста. – Ответил мне мужчина лет тридцати, в служебной форме, наводя порядок в документах на столе и не глядя на вошедшего.
– По сути дела, – говорю, – я не к Вам, а к тов. Хариной, – и подаю ему мою повестку.
Он сел, предложил и мне сесть. Оседлал нос очками, начал читать мою повестку, прочитал в ней фамилию – Фейгин, пристально посмотрел на меня, снял очки, снова смотрит и говорит, возмущаясь.
– Вызываем Фейгина, а причем здесь Вы?
– Да потому, что я и есть тот самый Фейгин, которого ваша Харина вызывает. – Поясняю я ему.
– Так ты, значит, Лёва Фейгин? – спросил он. – Узнаю, точно. Узнал. Это ты!
– Теперь и я тебя узнал. Ты – Гриша Фейгин. Вот так встреча! И где!
Мы, конечно, расцеловались, перебросились несколькими словами. Минуло 17 лет с последней встречи, мы оба выросли, возмужали.
– А теперь, о деле. Я всего-то сутки прожил в Брянске, а уже попал в Прокуратуру. В чем дело?
– Сейчас разберемся. – Сказал Гриша и послал секретаршу в кабинет Хариной за настольным журналом.
В журнале есть запись.
– Смотри докладную тов. Лялина на Фейгина. Завтра, 19-го Февраля, проверю.
Читаем докладную.
– Командированному Военторгом тов. Фейгину Брянский Обллеском в отгрузке сорока вагонов леса отказал. Консультации тов. Фейгина с И. Беленьким и Е. Болвачевым, экспедиторами станции Зикеево302, об отгрузке такого количества леса в срок, зашли в тупик. Причина – экспедиторы просят оплату за отгруженный лес через Госбанк только в размере 50% от всей стоимости наряда. На остальную сумму они хотят получить металл, кровельное железо, гвозди, стекло, и другие материалы. Фейгин материалы дать отказался. А вдруг они договорятся? Прошу принять меры.
Напрашивается два вопроса.
Почему я отказался от самостоятельной лесозаготовки, и тоже от обменного фонда, по принципу – «ДАЁШЬ-БЕРЁШЬ».
– Поясняю. Объём 40 вагонов леса, это – тысяча кубометров чистого, делового леса. До начала заготовки леса нужно в лесу организовать свою маленькую деревушку, жилье для рабочих и ИТР, организовать минимальные условия быта, потом уже набрать кадры. Обеспечить их всех инструментом.
– Из расчета нашего объема – одна тысяча кубических метров, нужно 15-20 лошадей для трелевки леса. Потом уже потребуется автотранспорт с прицепами для вывоза леса с делянки к ж/д тупику303. На чужой тупик нас не пустят. Или имей свой, или плати. То же самое и с дорогами. Лесные дороги – частные, по разбитой дороге машины не пройдут. Дороги эти нужно ежедневно ремонтировать, опять же – нужны люди и лошади.
– И сколько же их надо? – Спросите вы.
– В прямой зависимости от расстояния подвозки. А это порядка 10-15 км, а то и более. В условиях глухомани для проезжей части строят «лежнёвки304», но и они тоже не вечны.
– Допустим, что у вас всё организовано, да нет грузчиков, нет снастей. Тупик, он ведь, в основном, небольшой, на всех арендаторов нет места. График подачи платформ лихорадит, каждый спешит правдами и неправдами погрузить свой лес. Или такое: подали тебе под погрузку платформы, а у тебя лес не подвезен. Хозяева тупика грузят соседний лес в свой адрес, у них свои взаиморасчеты, а арендаторы то что должны делать?
– Потом. Я не привел ничего из «причуд» притязаний железной дороги к надуманному состоянию тупика? РАЗ, и тупик ваш ЗАКРЫТ. У нас вся жизнь – как в СКАЗКЕ, но мы бы за год 40 вагонов леса НИКАК НЕ ОТГРУЗИЛИ. Мой опыт 1915-1921 годов руководил мной сейчас.
– Второй вопрос, – ОБМЕНА, «ДАЁШЬ–БЕРЁШЬ», – снова ЗАПРЕЩЕН. Не будь я в ВОЕННОЙ ФОРМЕ, меня бы, как и всех ТОЛКАЧЕЙ, сняли бы с поезда и с позором отправили бы домой.
Вот вам и ответ на оба вопроса.
Дома у Гриши я познакомился с его семьей: жена и двое детей, мальчик и девочка дошкольного возраста.
До вечера мы провели время в воспоминаниях… О том, как он, в 1924-м году, будучи учащимся ФЗУ305, обувщиком, приехал к нам в посёлок Акуличи в гости. Дочь наша Минна уже начала ходить, а пол то холодный… так он сшил ей «бурки306».
Отец его, Яков, (следующий по старшинству после моего отца), погиб в 1915-м году на фронте под Варшавой.
Мать отдала Гришу в ФЗУ, имея в виду, что из него будет хороший обувщик, а вышел – неплохой прокурор.
Февральский вечер уже в 16 часов. Мы простились.
Я пошел на ж/д вокзал, где меня будет ждать заместитель председателя Клетнянского Промкомбината Айзик Шафран307.
Мы с ним ориентировочно договорились, что Комбинат примет наш заказ на пивные 200 литровые бочки в количестве 500 штук, а также и засолочные 100 литровые бочки в таком же количестве.
Изготовить их Комбинату собственными силами из их же материалов – невозможно. У них нет такого количества (в тоннах) обручного железа, которое, в порядке долевого участия, Военторг доставит Промкомбинату после подписания сторонами договора.
Пришел, а тов. Шафран уже на месте.
Поехали в Клетню.
От Брянска до ж/д станции Клетня – езды308 всего-то пять часов, но… с пересадкой. Сначала едешь до станции Жуковка. Затем всю ночь сидишь там. Ожидание до шести утра, пока пойдет Клетнянский товарно-пассажирский поезд. В Клетню он приходит в восемь утра. Кроме «коммерческого» интереса, меня туда тянет моя «малая» родина. Там сейчас живут мои отец с матерью, которых я не видел с 1937-го года, да два отцовских брата с их семьями, а также и другая родня.
На следующее утро, прямо с вокзала, мы с тов. Шафраном пришли к председателю Промкомбината тов. Кушниру309. Он даже не стал нас выслушивать. У них вчера прошла, мягко говоря, «РЕВИЗИЯ» таких же случаев «ДОЛЕВОГО УЧАСТИЯ».
– Чем только всё это кончится? Ой-ёй-ёй!!! Если бы уходом310… Сидеть311–то я уже староват…
На том и закончилась эта моя командировка – Москва, Брянск, Клетня.
Всего лишь два дня погостил я у родителей и родных.
Оттуда я позвонил в Днепропетровск, в Военторг, и рассказал о «нулевых» результатах моей поездки.
Мне ответил тов. Кондратьев.
– Возвращайтесь в Москву. Сегодня туда к вам выезжает тов. Углевич из ОДВО. Там встретитесь, получите наряд в Архангельск312. Звоните чаще, ведь мы новости про Вас передаем Вашей семье. Они сообщают, что у них все в порядке.
Москва. Более чем удачно. Мы, я и тов. Углевич, встретились в приемной тов. Шевченко. К наряду Архангельскому Северолесу приложено письмо ОДВО, подробно рассказывающее о катастрофическом положении дел на наших стройках из-за недостачи леса. На конверте этого письма аж три СУРГУЧНЫЕ313 печати.
Поезд пришел в Архангельск рано утром. Через Северную Двину314 мы ехали на четверке оленей. Был сильный мороз, плюс ветер от быстроты бега оленей. И все это «помножить» на наши хромовые сапожки с носочками на ногах, да воинской шинелькой и летней фуражкой на голове, то станет ясно, почему мы, когда наша кучеренка315 подвезла нас к новой гостинице на улице сестер Морозовых, не могли даже встать на ноги. А если бы встали, то снова бы упали. Это она растолкала нас и помогла нам войти в подъезд.
Отогревшись и покрепившись, мы пошли в «Северолес». Нужного нам референта нет, он в Москве, приедет через пару дней. Пока, чтобы не терять времени, другой референт, тов. Воронин, пошел с нами в контору Колонны, чтобы договориться о получении здесь деталей изделий для нашего строительства, для стандартных типов окон и дверей, и всякое другое. А также – деталей столов, канапе316, книжных шкафов, стульев и прочее.
Также всяких деталях, увязанных проволокой, например, клепок да доньев, из разных пород древесины, для столитровых бочек для воды и солений, без обручей. Всех видов деталей наберется на пять–шесть крытых вагонов.
Поскольку производство у них не загружено, (это выяснилось в деловом разговоре с начальником Колонны тов. А. В. Зотовым), то Антон Викторович сам предложил нам из нашей «ФОНДОВОЙ» древесины, (которую Колонна получит своими силами, в счет нашего фонда в Северолесе) напилить и построгать шпунтовки для полов, фальцовки, наличников, плинтусов, по 25 кубометров каждого изделия, погонажем317.
В начале нашего разговора с руководителем Колонны, мы считали, что, выпускаемая ими продукция продается только по фондам, расход древесины подсчитан из расчета на каждое изделие, и применяется в расчетах с заказчиком–покупателем. Оказалось, что бытовые изделия являются «ширпотребом318» и отпускаются только в организованном порядке.
Исходя из моей и тов. Углевича неопытности, пришлось извиниться, и дополнить заказ по «ширпотребу». Добавили то, без чего нельзя будет заселить дома в воинских лагерях, (для жилья семей комсостава), и обустройства красноармейских учебных пунктов.
Это… Столы конторские – 20 штук. Доски классные, настенные, размером один на полтора метра – 10 штук. Парты школьные, двухместные, для взрослых, воинские – 100 штук. Столы кухонные, со шкафчиком внизу, для семейных, воинские – 50 штук. Тумбочки разных размеров – 300 штук. Табуретки – 500 штук. Вешалки на десять крючков – 100 штук. И много, много чего другого.
Важно было то, чтобы одним заказом можно было всё решить.
Начальник Колонны тов. Зотов взял на себя вопрос поставки ж/д вагонов под погрузку изделий и деталей, а также ж/д платформ для погрузки и отправки, по мере готовности, изделий любого наименования. У него такой порядок – готов комплект, он его отгружает. Мы договорились со сроками взноса аванса на изготовление заказа, а также обсудили его качество. Затем нами был составлен и подписан договор.
Тем временем, пока я, не без помощи тов. Воронина, решил в Колонне вопрос заказа ширпотреба, приехал коммерческий директор Северолеса А. М. Зорин.
Мы втроем: тов. Воронин, я и тов. Углевич, зашли к нему в кабинет.
Андрей Маркович Зорин вышел из-за письменного стола, поздоровался с нами. Оказалось, что он с тов. Ворониным в кабинете вчера «вечеровали», и допоздна, так что он в курсе всего того, что мы в его отсутствие успели сделать. Поэтому решили, что тов. Зорин будет задавать нам вопросы, а мы будем отвечать ему.
Но, зная, что пакет у меня, я достал его и подал по назначению.
Вскрыв и прочитав его, тов. Зорин спросил.
– Как скоро нужен лес?
– Во–первых, все, что вы будете посылать нам, делите пополам, шлите в наши два адреса: Одесса, Военторгу и Днепропетровск, Военторгу ОДВО.
– Строительство в обоих пунктах уже началось – монтируем железобетонные фундаменты. По нашим планам, круглый лес должен быть на местах, первые 50% – 15 Апреля, вторые 50% – в конце Апреля 1941 года, но не позже.
– Вы смотрели горы леса на берегу Северной Двины? – спросил тов. Зорин. – Лес хороший, но он сплавной, мерзлый, ему надо будет долго оттаивать, сохнуть. Другого леса, годного сразу в дело, здесь нет.
– Успокоятся метели, мы начнем возить лес выдержанный, находящийся на лесосеках. Это 20 км отсюда. Мы сразу же будем его грузить в Ваши адреса. Полагаю, что выдержим Ваши сроки. Насколько мне известно, из Вашего наряда, сорока вагонов леса, Вы уже вчера заказали Колонны: шпунтовки, фальцовки, наличников и плинтусов, всего 175 кубометров. Это примерно СЕМЬ-ВОСЕМЬ вагонов леса.
– Так вот, прошу вас, идите втроем в кабинет к тов. Воронину. Там заполните специальные бланки договоров, а уж потом зайдите ко мне. Мы подпишем их, и «отметим» ваши КОМАНДИРОВКИ.
И вот мы снова в Москве, и опять у нашего «ОПЕКУНА», Тараса Петровича Шевченко. Я рассказал ему, по моему обычаю, всё как есть, подробнее быть не может, про заказ в Колонны, посещение мастерских, про то, что я видел уйму деталей из сухого материала. Нас это все вполне устраивает. Потом поведал о приеме нас в «Северолесе». Подробно рассказал о нашем заказе. А в подтверждение рассказанного дал ему прочитать оба ДОГОВОРА.
– Что ж! Молодцы! – похвалил нас шеф, – поработали вы на совесть, на славу, все страховки приняты и предусмотрены. Договора законные, но «почивать на лаврах319» с ними нельзя, потому что у этих «круть-верть» руководителей добрая дюжина «объективных» причин, которыми они «бравируют» при невыполнении договоров
– Вот поэтому, – вставил я, – мы и пришли к Вам, чтобы просить Вас держать на «прицеле» КОЛОННУ и СЕВЕРОЛЕС…
– Ну, что ж. – Сказал шеф. – Я и рад, и готов, буду начеку.
– Тарас Петрович, – обратился я к нему. – Разрешите, пожалуйста, на эту же тему, держать с Вами СВЯЗЬ по телефону?
– А почему бы и нет? – переспросил он. – Даже ОБЯЗАТЕЛЬНО, ПРОШУ.
Мы попрощались по–дружески.
Я извинился за «назойливость».
А он, в свою очередь.
– Да что Вы, право, мы ведь не ДЕВУШКИ.
На том и закончилась наша командировка в Москву. Мы отметились, и сегодня же вечером уезжаем домой. На телефонную связь с нашим начальством мы не скупились, а всё же некоторые впоследствии упрекнули нас в скупости.
Поезд пришел в Днепропетровск вечером, да и покупки мешали, потому я сразу же поехал домой.
Рано утром пошел к себе, на тарную базу, а к девяти часам – в контору Военторга.
В кабинете начальника Военторга были Лейкин, Кондратьев и Щербина. Хотя они обо всем знали, всё же поинтересовались.
– Как Вам помогал «одессит»?
– Помогал. – Ответил я. Умолчал правду о нём. «Ни рыба, ни мясо320»… Просто «фигура», а не представитель ОДВО.
Сперва закончу «повесть» о поставщиках, затем уж продолжу свои воспоминания о делах Военторговских.
Архангельцы к первому сроку ничего не прислали.
Военторг послал телеграмму в два адреса – Северолесу и Колонне. Вскоре ПОСЛЕДНИЙ прислал один вагон ящичной досчатки… и очень дорогой.
Прошел второй срок – конец Апреля, и оба поставщика, словно договорилась, не грузят.
Теперь уже мы послали телеграммы в три адреса – обоим поставщикам и министерству, Т. П. Шевченко.
На Северолес и Колонну это не подействовало. Они окончательно умолкли.
Ответ прислал лишь Тарас Петрович.
– ПРИНИМАЕМ МЕРЫ.
Прошел Май, за ним Июнь 1941-го…
Все списала ВОЙНА…
А теперь – о своей тарной базе.
Круглый год работают люди на базе. Бондари, начиная с начала реализации солений, возвратившуюся бочкотару готовят (ремонтируют) к следующему сезону. Взамен списанных – делают новые бочки.
Хуже обстоят дела с ящикотарой, она не имеет постоянного хозяина. Новые ящики отправляют поставщикам овощей, фруктов, а продукция к нам приходит в старых, порой уже списанных ящиках. Для магазинов важно, чтобы фрукты-овощи были качественные, а тара для них – только количество.
Из-за всего этого – торгу убытки, а тарной базе – сплошная физическая работа. Правда, не бесплатно, часто мы делаем вместо большого ремонта – малый. Иногда достаточно прибить пару планок и ящик готов. Это очень важно для нас, в связи с тем, что рабочая сила нашей базы занята подготовкой навесов для хранения новых деталей бочкотары от дождя,
Прошел Апрель 1941 года, наступил Май. Мы готовы к приему, а поступлений всё нет и нет. Ну что ж, обождем.
Сегодня принял первый заказ – упаковочные ящики для электроутюгов из фанеры и бирки железнодорожные, которые мы режем из отходов: обрезков фанеры от этих ящиков.
Калькуляция на упаковочные ящики утверждена нашим начальством и принята заказчиком. Первый заказ – на одну тысячу ящиков. Из ОДНОГО папиросного ящика выходит ДВА упаковочных. Тары такой в разобранном виде у нас под навесом много хранится. Бирки – на первый раз изготовим 25 тысяч штук, по 10 копеек за штуку.
И еще один заказ из отходов – ящики для колесной мази, объемом на 1, 3, и 5 килограммов. Такой же ящичек – на мыло зелёное, каустическую соду, купорос, и ряд других изделий мелких объемов, которые покупателю в бумагу не отпустишь.
Наши заказчики, днепропетровские артели имени М. М. Хатаевича, отпечатали и наклеили этикетки на ящички, с указанием того, что содержится в них. Как видите – всё для рекламы. А тарные базы города Днепропетровска нам помогали.
Для нашей базы эти два заказа были очень даже выгодны.
Так мы работали и жили неплохо.
