Ланиус Андрей
Работа у нас такая…
На службе НКВД
Больше всего на свете эта блистательная, обворожительная, аристократически утонченная женщина боялась монотонности и скуки. Она сумела обойти все ловушки обыденности и прожила жизнь ярко, со вкусом, превратив свою биографию в романтический миф.
Западная пресса послевоенных лет называла ее примадонной нацистского экрана, любимой кинозвездой Гитлера, «государственной артисткой» Третьего рейха, а еще – глубоко законспирированной шпионкой НКВД, награжденной за особые заслуги орденом Ленина, агентом сверхсекретной советской стратегической разведки.
Уже на склоне лет героиня этих и многих других публикаций Ольга Чехова выпустила мемуары «Мои часы идут иначе». Эта книга, вышедшая в Мюнхене в 1973-м году, ставит, пожалуй, больше вопросов, чем дает ответов. Самые жгучие тайны жизни знаменитой кинодивы тут едва намечены.
Есть здесь такие строки:
«Всё, что вместила моя жизнь, я разделила со своими современниками. Как и они, я пережила восхитительные, прекрасные, трагичные и ужасные моменты, как и они, я пыталась после развязки начать всё заново. И всё же мои часы идут иначе. Ибо каждый человек следует абсолютно личному предопределению, избежать которого он не в состоянии».
Так в чем же заключалось личное предопределение этой загадочной женщины?
Какие факты остались за рамками ее воспоминаний?
В толпе пассажиров поезда, прибывшего в Берлин из Москвы слякотным январским днем 1921-го года, выделялась своей статью красивая, удивительно эффектная пара. Молодую стройную женщину с ясными, лучистыми глазами звали Ольга Чехова. Шагавший рядом с ней высокий подтянутый брюнет со щегольскими гусарскими усиками был ее второй муж Фридрих Яроши, бывший офицер бывшей Австро-Венгерской империи. Собственно говоря, их брак фактически распался. В одном поезде они оказались лишь по той причине, что статус жены иностранца облегчал Ольге выезд за рубеж. Но между ними уже существовала договоренность, что в Берлине они расстанутся навсегда.
Ольге еще не исполнилось 24-х, но пережито уже было немало. Сначала – светлый период, беззаботный и радостный. Детство на Кавказе. Благополучный и хлебосольный родительский дом в Царском Селе. Огромная гостиная с безупречно настроенным роялем. Именитые гости – композиторы, артисты, писатели, художники, скульпторы… Именно в этом доме однажды произошло знаковое для Ольги событие. Гостившая у родителей драматическая итальянская актриса Элеонора Дузе, находившаяся в зените своей всемирной славы, сказала девочке, заглянув ей в глаза: «Ты обязательно станешь актрисой!» Так родилась большая мечта. Затем окончание гимназии, отъезд с согласия родителей в Москву к родной тетке, сестре отца – знаменитой актрисе Московского художественного театра Ольге Леонардовне Книппер-Чеховой, вдове великого классика русской литературы. Посещение школы-студии при МХТе, где ее учителем был сам Станиславский. Увлечение техникой ваяния, йогой, азиатской философией. Знакомство с Немировичем-Данченко, Вахтанговым, Горьким. Московская творческая среда. Наконец, кульминация: тайное венчание в подмосковной церкви с кузеном Михаилом Чеховым, в которого она была влюблена с детства и которого теперь в Москве величали гениальным актером.
А затем как-то вдруг, сразу началась полоса неудач, потерь и унижений.
Гениальный муж много пил и, почти не таясь, водил домой поклонниц, запираясь с ними в дальней комнате до утра. Откровенная неприязнь со стороны свекрови, которая невзлюбила Ольгу с первого взгляда. Отчаянная попытка прервать беременность. Тяжелые роды дочери Ады. Полная материальная зависимость от мужа и от родителей, которые после революции сами лишились привычного благополучия. Голод, холод, постоянная нужда. Страстное желание обрести самостоятельность. Она многое почерпнула у тех людей, в среде которых вращалась. Вместе с тем, ее наблюдательный, трезвый ум ясно подсказывал ей, что она никогда не станет первой рядом с такими талантами «от Бога», как «тетя Оля» и Михаил. Ей требовалось что-то совсем другое. Но что – этого она не знала сама.
К слову говоря, тетя хоть и не признавала за Ольгой большого дарования, но всегда поражалась той жизненной силе, которая прямо-таки фонтанировала в ее племяннице.
Наконец, она ушла от Михаила к Фридриху Яроши, с которым прожила около двух лет. Это был человек с авантюрной жилкой, обладавший сильной волей и богатым жизненным опытом. У него она тоже многому научилась: побеждать собственные комплексы, не страшиться испытаний и риска. Именно Яроши укрепил ее в намерении начать жизнь заново, с нуля. А еще она помнила фразу, брошенную Элеонорой Дузе, и верила в свою счастливую звезду.
Берлин оказался в ее планах по чистой случайности. Разрешение на выезд легче было получить именно в Германию. Она-то и по-немецки знала всего несколько слов, в то время как английским и французским владела в совершенстве. Правда, в ее жилах текла немецкая кровь (ее отец Книппер Константин Леонардович, инженер-путеец, занимал крупные посты в Министерстве путей сообщения при царизме, затем у Колчака, а теперь и у большевиков; мать – Луиза (Елена) Юльевна, до замужества Рид – вела домашнее хозяйство). Но вряд ли ее происхождение могло заинтересовать кого-либо в стране, потерпевшей поражение в мировой войне и выплачивающей победителям огромные репарации. Да и для самой Ольги немецкие корни значили мало, поскольку даже позднее, на гребне успеха, она все равно будет ощущать себя русской и православной. Притом она вполне осознанно оставила за собой звонкую фамилию первого мужа.
Но как бы там ни было она – в Берлине!
Всё ее достояние – это золотое кольцо, которое она провезла через границу, пряча его под языком.
После голодной Москвы с пустыми полками магазинов Берлин показался ей землей обетованной. В обычном кафе подруга – бывшая москвичка – угостила ее пирожными со взбитыми сливками. Подобного лакомства Ольга не пробовала уже много лет.
Подруга же отвела ее к знакомому ювелиру, объяснив, что по нынешним меркам экономить деньги бесполезно. Инфляция галопирует, цены растут не по дням, а по часам. Самое разумное: немедленно отоваривать всякий свой заработок.
Ольга так и поступила. Из вырученных за продажу кольца средств она тут же заплатила за пансионат, затем купила себе туфли, надев их прямо в магазине и выбросив, наконец, ненавистные сапоги с картонной подошвой. Почти всю оставшуюся сумму она внесла в качестве задатка за занятия у известного педагога сценической речи и пения профессора Даниэля.
Она всё же твердо рассчитывала пробиться в театральный мир Берлина, что было невозможно без знания языка.
Вот когда пригодились уроки школы выживания, которую она прошла в России! Какое-то время приходилось перебиваться случайными заработками. Она занималась лепкой, вырезала шахматные фигурки, которые за бесценок сбывала оптовику.
А вскоре появился долгожданный шанс. На одной из артистических вечеринок она случайно оказалась в компании кинематографистов.
Ольгу представили Эриху Поммеру – директору фирмы «Декла-Биоскон», выдающемуся кинопродюсеру, который знал о мире немого кино буквально всё. Как раз в этот период на фирме режиссер Фридрих Вильгельм Мурнау готовился к съемкам мистического триллера «Замок Фогельод». Актеры уже были подобраны, за исключением исполнительницы роли молодой хозяйки замка. Отчасти в шутку, отчасти всерьез Ольге предложили попробовать свои силы.
Самое парадоксальное заключалось в том, что до этого разговора Ольга не видела ни одного фильма. Заядлая театралка, она, как и многие из ее окружения в Москве, относилась к «великому немому» с изрядной долей скепсиса.
Но теперь она начала посещать киносеансы, причем смотрела всё подряд. Постепенно новое зрелище захватило ее. Ольга поняла, что кино требует от исполнителя особой заряженности, выразительной мимики, отточенной пластики и жестикуляции. При этом сама специфика «великого немого» устраняла с ее пути почти непреодолимый в настоящий момент языковый барьер. Да и режиссер, разглядевший в ней выигрышный типаж, всячески ободрял ее.
Похоже, предсказание Элеоноры Дузе оказалось вещим.
Буквально с улицы безвестная Ольга Чехова попала в творческий коллектив, где были собраны популярные немецкие и австрийские артисты театра и кино – Пауль Хартман, Юлиус Фалькенштайн, Роза Валетти, Арнольд Корф…
Но торжествовать было еще рано. В отличие от театральных репетиций, киносъемки проводились вне всякой сценарной последовательности, а просто по мере готовности декораций. Отдельные эпизоды тасовались как карты. Всё это вносило путаницу и неразбериху. Съемочная площадка, на которой играла громкая музыка и стоял неумолчный гул, порой напоминала сумасшедший дом.
В какой-то момент Ольга дрогнула и даже решила вернуться в Россию.
Мурнау отговорил ее от этого малодушного порыва.
Она осталась, но выдвинула условие: на площадке должна быть абсолютная тишина! Удивительно, но маститый режиссер подчинился требованию молоденькой дебютантки!
И вот – премьера! Ольга с трепетом ждет провала, ей кажется, что на экране она такая неуклюжая! Но критика принимает фильм благожелательно. Игра никому не известной артистки также не осталась незамеченной и удостоилась добрых слов. Отныне на актерской бирже Ольге Чеховой уже не нужно называть себя – она становится узнаваемым лицом.
Это успех. Предложения сниматься сыплются одно за другим. Режиссер Людвиг Бергер снимает ее в главной роли в фильме «Потерянный башмачок» по сказке «Золушка». На съемки фильма «Море», где она играет девушку-рыбачку, кинематографическая группа выезжает во Францию – под Брест. К 1925-му году она снялась уже в семи фильмах, ездила на презентации в Рим и Флоренцию. Не пропали даром и деньги, затраченные на занятия у профессора Даниэля: Ольга в совершенстве овладевает немецким. Правда, у нее навсегда останется легкий русский акцент, но поклонникам он даже нравится, привнося в имидж новой кинозвезды некую изюминку. Во всяком случае, вскоре она получает годовой ангажемент в берлинском «Ренессанс-театре», и теперь параллельно со съемками играет на театральной сцене.
Если в театре она нередко играет в серьезных пьесах, таких как «Мертвый город» Д*Аннунцио, то ее кинороли – это, как правило, аристократки или авантюристки, которые появляются на экране в элегантных нарядах на фоне роскошных интерьеров. Большей частью это костюмные фильмы, мелодраматичные и сентиментальные.
Но именно в эти сценарии гармонично вписывается ее кинематографический облик, который обладает неким магнетизмом. Массовый немецкий зритель просто боготворит Ольгу Чехову. Фильмов с ее участием ждут. Многие ходят на них по несколько раз. Залы полны. При этом ее считают немкой, родившейся в России.
Особенно шумный успех выпал на долю фильма режиссера Э.А.Дюпона «Мулен Руж», который снимался в Париже. Играя в нем главную роль звезды варьете, Ольга снималась в одном из эпизодов с огромным питоном, который обвивал ее тело. Незадолго до этого питон едва не задушил свою дрессировщицу. От участия в этой сценке отказались даже каскадеры. Но Ольга пересилила свой страх и сыграла с улыбкой, как прирожденная укротительница удавов. Фильм «Мулен Руж» имел успех по всей Западной Европе.
Отныне она занята едва ли не круглые сутки – съемки, репетиции, спектакли, интервью, презентации…
Вместе с успехом приходят и баснословные гонорары. Она добилась, наконец, полной материальной независимости. Теперь она может позволить себе многое. У нее прекрасная квартира в центре Берлина, дорогой автомобиль, который она водит сама, наряды из лучших магазинов, прислуга… Из Москвы она вызывает мать и дочь Аду, которые остаются жить у нее, ни в чем не зная отказа (отец к этому времени умер). Для воспитания дочери нанята английская гувернантка.
В 1928-м году в Берлин приезжает Михаил Чехов с молодой женой, навсегда покинув Россию.
Ольга всегда высоко ценила актерский талант бывшего мужа, но их совместную жизнь называла «сумасбродством, за которое впоследствии пришлось дорого расплачиваться».
И вот сейчас она не упускает возможности красиво «отомстить» бывшему мужу за прошлые унижения.
Она снимает ему квартиру на свои деньги, знакомит его с полезными людьми, а затем приглашает его на роль в фильме, который режиссирует сама. Михаил вынужден согласиться. Это был один из последних немецких немых фильмов – «Паяц собственной любви». Что ж, в определенном смысле она заставила его плясать под свою дудку!
Между тем, график ее работы продолжает оставаться жестким. Ежегодно она снимается в 6-7 фильмах, не считая театральных спектаклей, а это значит, что на сценических площадках порой приходится находиться с раннего утра до позднего вечера. Она – настоящий трудоголик, и останется такой до преклонного возраста.
Несмотря на отдельные неудачи (фильм «Два галстука» был освистан), в целом ее карьера продвигается успешно. С легкой руки режиссера Шюнцеля за ней закрепляется лестное прозвище «секс-Ольга».
Свободные часы она проводит в литературных кафе, артистических и прочих салонах. Разговор чаще всего ведется о нашумевших новинках, о кубизме, импрессионизме, восточной магии… Похоже, Ольга знает секрет, как поддержать разговор на любую тему. Здесь она легко заводит полезные связи, знакомится с газетными магнатами, издателями, писателями, скульпторами, летчиками, спортсменами… Некоторые из этих знакомств перерастают затем в прочную дружбу. Так, в фильме «Любовь на ринге» вместе с ней снимался знаменитый немецкий боксер, многократный чемпион, символ возрождения нации Макс Шмелинг. Ольга подружилась не только с ним, но и с его женой, нередко бывала у них в гостях. Позднее это знакомство поможет ей подготовить одну уникальную операцию с поистине кинематографическим сюжетом.
В артистических пивных и ресторанчиках нет-нет да и мелькают активисты партии, заявляющей о своих претензиях на власть. Несколько раз ее пути пересекались с их лидером – Адольфом Гитлером, кстати говоря, ее поклонником. Ольга улыбалась ему, как и всем другим, но считала, подобно многим своим друзьям, что особого внимания нацистам уделять не стоит. Это мутная пена, которая скоро уляжется.
В 1930-м году Ольгу Чехову приглашают на съемки в Голливуд.
Атлантику она пересекает на пароходе. Во время плавания заводит новые знакомства, в том числе с автомобильными магнатами Генри Фордом и Опелем. На этом же лайнере путешествует и немало ее старых друзей, среди которых чета Шмелингов.
Голливуд запомнился ей в основном по общению с Чарли Чаплиным, Кларком Гейблом, Гэри Купером и некоторыми другими звездами американского экрана. Впечатлила передовая кинотехника – движущиеся камеры, звукозаписывающая аппаратура. Да, эра немого кино безвозвратно уходила в прошлое, и это, между прочим, пугало многих актеров, приспособившихся к специфике «великого немого». Наступала эпоха звукового кино. Но Ольга Чехова была готова к переменам. Притом, что языкового барьера для нее давно уже не существовало.
Вместе с тем, она ясно увидела, что все первые места в Голливуде прочно заняты, а быть во втором ряду она не желала сама.
Вернувшись в Германию, Чехова снимается в первом для себя звуковом фильме «Трое с бензоколонки», который имел шумный успех дома и за рубежом.
Одновременно она строит загородный дом в престижном пригороде Берлина – Кладове, где селились видные деятели культуры, дипломаты, высокопоставленные чины.
На волне успеха она соглашается с предложением неких знакомых создать собственную киностудию – «Ольга Чехова. Фильм Лтд. Лондон – Париж» – и выдает им генеральную доверенность, поскольку у нее нет времени вникать в хозяйственные вопросы.
И вот уже на ее средства начинаются съемки фильма «Диана», посвященного совершенно незатронутой немецким кинематографом теме – лесбийской любви.
Но через какое-то время съемки пришлось прекратить. «Добрые друзья» оказались мошенниками. Они не только обворовали Ольгу, но еще наделали множество долгов от ее имени, пользуясь полученной доверенностью, а затем скрылись с деньгами. Теперь она сама вынуждена вплотную заняться решением щекотливых денежных проблем.
А тут еще дочка преподнесла ей сюрприз, выскочив замуж в неполных 17 лет за известного оператора Франца Ваймейра. Этот брак, скоропалительный и неудачный, напомнил Ольге о ее собственном первом замужестве. По недоброй иронии судьбы, всё повторилось один к одному.
Домашние хлопоты и неурядицы на какое-то время отвлекли ее от событий, происходящих в стране.
А между тем, в Германии наступали новые времена. К реальной власти пришли те самые люди, над многословной и безответственной риторикой которых еще недавно потешалась вся интеллектуальная элита Берлина. Впрочем, поначалу всем казалось, что это не всерьез и уж точно ненадолго…
Итак, у немецкой культуры появился новый шеф – министр пропаганды Йозеф Геббельс, «маленький доктор», как прозвали его острые на язык берлинцы. Надо отдать должное, неуемной энергии «маленькому доктору» было не занимать.
Однажды на студии, где Ольга Чехова снималась в очередном фильме, раздался телефонный звонок. Вежливый голос сообщил, что актриса приглашается на прием в министерство пропаганды. Отказ не принимается. Будут все высшие лица государства.
В большом зале для приемов было многолюдно. Здесь собрались многие известные деятели немецкой культуры – практически все, кто имел в ту пору имя и вес в обществе.
Ольгу Чехову, как и других, официально представили новому рейхсканцлеру.
Фюрер заговорил с ней о фильме «Пылающая граница», где актриса сыграла роль польской революционерки, признался, что давно уже является поклонником ее яркого таланта. Гитлер старался произвести впечатление любезного, светского собеседника, но скрывать свою робость и неловкость ему плохо удавалось. В общении с красивой женщиной он напрочь терял пресловутую «демоничность» и «харизматичность».
В углу скованно переминался с ноги на ногу Гиммлер, напоминавший своим невзрачным обликом затрапезного сельского землемера. Шеф гестапо определенно ощущал себя не в своей тарелке. С каким-то угрюмым исступлением он разглядывал элегантных женщин, глубокие декольте их платьев.
Куда непринужденнее вел себя Геббельс. Ухоженный, покрытый ровным кварцевым загаром, он неустанно острил, сыпал шутками и каламбурами, явно наслаждаясь своим новым положением.
Вскоре перешли в другой зал, где стояли столы, накрытые для чаепития. Чехову посадили рядом с фюрером.
За чаем завязалась довольно сумбурная беседа. Фюрер заговорил о своих художественных амбициях. Из рук в руки стали передавать его акварели и эскизы. Кое-кто из гостей не удержался от колкостей в адрес творческой манеры автора. Ольга интуитивно почувствовала, что эта завуалированная ирония глубоко уязвляет самолюбие ее соседа, и шепнула ему несколько ободряющих слов. Гитлер ответил ей благодарной улыбкой.
С этого дня приглашения на приемы и фуршеты следовали одно за другим. При этом всякий раз кинознаменитостей усаживали вперемежку с партийными бонзами. «Маленький доктор» лез из кожи вон, пытаясь приручить деятелей культуры. Но те нередко проявляли строптивость.
Однажды группу актеров, среди которых была и Чехова, пригласили в закрытый партийный ресторан. За кружкой пива некий фашистский функционер принялся разглагольствовать об «обязанностях художника в Третьем рейхе», быстро перейдя к оскорбительным выпадам в адрес актеров-евреев и актеров-иностранцев.
Один из присутствующих, известный актер Фриц Одемар, резко перебил оратора, поднялся и предложил коллегам покинуть в знак протеста это непристойное сборище.
Актеры встали и ушли. Все до единого.
В течение года после этого демарша актеров-«бунтовщиков» не приглашали на официальные мероприятия.
Но в творческом плане временная опала оказалась для Ольги Чеховой плодотворной. Из Лондона ей позвонил Альфред Хичкок, предложив сыграть главную роль в детективной ленте «Мэри». Находясь в британской столице, актриса заключила еще один договор на участие в фильме, съемки которого проходили во Франции.
Съемки были в разгаре, когда немецкие войска вступили в Рейнскую демилитаризованную зону. Политические страсти во Франции накалились, и Чехова вернулась домой.
А дома ее ожидал сюрприз. За вклад в киноисскуство и театр Ольга Чехова, наряду с еще несколькими актерами, была возведена в ранг «государственной актрисы». Впрочем, никаких материальных льгот это звание не давало. Разве что отныне ее в обязательном порядке включали в список лиц, приглашаемых на все мероприятия, проводимые министерством пропаганды.
Ольга продолжает много сниматься, без перерыва играет в театре. Из дома уезжает в семь утра, возвращается после полуночи.
Ее слава растет. В Германии ее знают и обожают все – от мала до велика. В витринах дорогих магазинов выставлены ее мраморные изваяния. Открытки с ее портретом расходятся миллионными тиражами. Популярна она и во многих странах Западной Европы, куда нередко выезжает на съемки.
Во время очередной поездки в Вену Ольга Чехова знакомится с богатым бельгийским промышленником Марселем Робинсом. После весьма бурного периода ухаживания бельгиец добивается ее согласия стать его женой. Произошло это в 1936 году.
Начинается жизнь на два дома, жизнь между Берлином и Брюсселем, ведь Ольга сразу поставила условием, что и после замужества продолжит свою артистическую карьеру. Робинс согласился, надеясь, видимо, что роскошная обстановка его богатой брюссельской квартиры заставит Ольгу со временем отказаться от кино. В доме, расположенном в лучшей части города, и вправду не хватало разве что птичьего молока. Обедали на столе из черного стекла, под тарелки стелили салфетки из настоящих кружев… Шофер, кухарка, прочая прислуга – всё только для двоих. Но Ольга не захотела жить в золотой клетке, а Марсель так и не смирился с ее постоянными отлучками. Супруги расстались.
К этому времени загородный дом Чеховой в Кладове превратился в один из наиболее модных берлинских салонов. Едва ли не каждый вечер здесь собирались гости – актеры, режиссеры, художники, спортсмены… Впрочем, заглядывали на огонек и промышленники, банкиры, военные… Среди гостей это в шутку называлось «отправиться в Сибирь».
Дом был небольшой, но уютный. Из гостиной наверх, на антресоли, вела витая кованая лестница. Старинный фонарь с двумя свечами создавал волнующий полумрак. На антресолях стояла мягкая мебель, тут же располагался домашний бар. Здесь, в непринужденной обстановке, Ольга принимала именитых дам, ставших ее близкими подругами – Еву Браун, бывшую актрису Эмми Зоннеманн – жену Геринга… О степени их доверительности говорит хотя бы тот факт, что Ева Браун показывала Ольге свой дневник, который вела втайне от Гитлера.
Как-то раз хозяйка дома устроила в гостиной выставку, собрав где можно картины и рисунки фюрера. Она верно угадала, что Гитлер психологически нуждается в том, чтобы кто-нибудь хоть изредка, но непременно заинтересованно обсуждал с ним его художественные опыты. В своем окружении, среди военных, дипломатов и политиков, фюрер не получал этого своеобразного наркотика. А ведь в глубине души он по-прежнему считал себя непризнанным гением, пожертвовавшим своим даром ради национальной политики. Но и примитивной лести Гитлер не принимал. Тонко чувствуя это, Чехова сумела найти верный тон. Она ласково выговаривала фюреру за отдельные недостатки его юношеской мазни, мягко указывала на неиспользованные возможности. Слушая ее, Гитлер млел, как подросток. На сохранившихся архивных фотографиях, где они запечатлены вместе, хорошо видно, что фюрер смотрит на нее с обожанием, даже восторгом. Она действительно овладела тайными струнами его души.
Еще лучше дорогу к дому фрау Чеховой знал «маленький доктор».
В этом же районе, совсем рядом, жила в собственном особняке большая любовь Геббельса – изящная актриса чешского происхождения Лида Баарова, ставшая популярной после успеха фильма «Баркарола». Весь Берлин сплетничал об их романе, который Геббельс, впрочем, и не считал нужным скрывать.
В конце концов, эта связь взбесила Гитлера, страшно недовольного тем, что один из его ключевых министров, глава большого семейства, отец пятерых детей так демонстративно нарушает нормы общественной морали, да еще с дамой славянского происхождения. Он потребовал от Геббельса либо порвать с Бааровой, либо уйти в отставку. В итоге «маленький доктор» выбрал карьеру.
Но, прежде чем расстаться со своей пассией, он попытался схитрить. Сначала заезжал к Чеховой, якобы, для общения с собиравшимися здесь актерами, а уж затем с чистой совестью ехал к Бааровой. Хитрость была шита белыми нитками и очень скоро вылезла наружу. Пришлось выполнять клятву, данную фюреру.
Впрочем, и после этого Геббельс продолжал навещать фрау Чехову, ведь в ее доме бывали и другие известные красавицы. Одна из них – венгерская кинозвезда немецкого экрана Марика Рёкк утешила любвеобильного рейхсминистра.
Здесь, однако, надо сделать немаловажное уточнение. «Маленького доктора» нередко изображают этаким «половым гигантом». У него и вправду было немало любовных связей, о которых судачила вся столица. Но действиями министра руководила в интимной сфере не избыточная сексуальная энергия, а постоянная жажда самоутверждения, проистекавшая из его физических недостатков. Если говорить о мужском типе, который олицетворял г-н рейхсминистр, то это был, скорее, «пациент доктора Фрейда», но отнюдь не «донжуан». Случались у него и досадные фиаско в постели, ставившие его на грань нервного срыва.
Получая откровенную информацию от любовниц «маленького доктора», Ольга Чехова знала о его тщательно скрываемых мужских осечках. А Геббельс знал, что она знает о его интимных тайнах, и это бесило его вдвойне.
Ходили упорные слухи, что именно Геббельс пытался опорочить фрау Чехову в глазах фюрера, утверждая, что актриса нелояльна к режиму и передает сведения иностранным разведкам. Но «маленький доктор» и здесь потерпел фиаско.
«Замочите, Геббельс! – взорвался Гитлер. – Я не намерен выслушивать ваши нелепые домыслы!»
Был у Чеховой и другой непримиримый враг из самых верхов – главный гестаповец Гиммлер. Тот тоже пытался настроить фюрера против «государственной артистки» и даже предлагал установить за ней слежку. Но и он ушел от Гитлера, несолоно хлебавши.
Складывается впечатление, что сама фрау Чехова ничуть не опасалась шефа гестапо. Она могла даже подшутить над ним. Зная, что тот не выносит смелых женских туалетов, она явилась однажды на официальный прием в платье с очень глубоким вырезом и «прошелестела» мимо покрасневшего Гиммлера, задев его обнаженным плечом. Шеф гестапо после этого целый вечер ходил с перекошенной физиономией.
Существует и немало других свидетельств того, что в период правления нацистов Ольга Чехова уверенно вращалась среди гитлеровской верхушки.
В 1937 году московский МХАТ триумфально гастролировал во Франции. В составе труппы была и знаменитая «тетя Оля», драматическая актриса О.Л.Книппер-Чехова. В знак поощрения ей разрешили на обратном пути навестить своих берлинских родственников.
Из этой поездки Книппер-Чехова вернулась в Москву раньше срока, находясь при этом в шоковом состоянии. В ответ на сочувственные вопросы ссылалась на свое недомогание. О своих истинных впечатлениях она поведала под большим секретом лишь своей лучшей подруге Софье Ивановне Баклановой, с которой делила одну квартиру. Много лет спустя, уже после смерти Ольги Леонардовны, Бакланова открыла тайну. Оказывается, гостя у своей племянницы в Берлине, «тетя Оля» увидела в ее доме всю нацистскую верхушку!
В книге непосредственного участника событий, дипломата и переводчика Валентина Бережкова «С дипломатической миссией в Берлин 1940 – 1941» подчеркивается, что на всех раутах в ходе визита Молотова в германскую столицу, рядом с вождями Третьего рейха неизменно находились актрисы Ольга Чехова и Полла Негри.
Уже после войны в одной из немецких газет появилась статья, где рассказывалось о том, что весной 45-го Гиммлер всё же собирался на свой страх и риск лично арестовать и допросить Ольгу Чехову. Предупрежденная о намечавшейся акции кем-то из своих поклонников, она сама позвонила Гиммлеру с просьбой произвести арест следующим утром, но после того, как она выпьет традиционную чашечку кофе. Торжествующий шеф гестапо обещал выполнить эту ее прихоть. Когда назавтра эсэсовцы во главе с Гиммлером ворвались в дом кинозвезды, их смятению не было предела. Ибо свой утренний кофе фрау Чехова пила вместе с Гитлером. В сугубо домашней обстановке. Искоса поглядывая на шефа гестапо, фюрер недовольно процедил, что столь ранний и шумный визит Гиммлера – не самая удачная его шутка.
Более Гиммлер не возобновлял попыток разоблачить королеву экрана. Да уже и времени не оставалось на подобную операцию. Советские войска приближались к Берлину, и мысли нацистских бонз переключились на варианты спасения собственной шкуры.
Этот «кофейный» эпизод поведал репортерам один из участников несостоявшегося ареста Ольги Чеховой.
Но главная загадка Ольги Чеховой кроется в другом: работала ли она на советскую разведку?
Споры об этом не утихают до сих пор.
Первые слухи о шпионской деятельности госпожи Чеховой распространил в 1945 году лондонский журнал «Пипл». Удивительно быстро «сенсацию» подхватила немецкая пресса. Так, на первой полосе штутгартской газеты «Вохенпост» появилось фото кинозвезды, подпись под которым гласила: «Ольга Чехова с орденом Ленина. За верную шпионскую службу». В комментарии к снимку говорилось: «Адольф Гитлер так и не сумел раскусить прекрасную Олли…»
В действительности же, как утверждала позднее Чехова, газетчики использовали отретушированный кадр из ее старого фильма. Тем не менее, многие в поверженной Германии восприняли эту газетную утку всерьез.
Она получала мешки писем с угрозами. На улице к ней подбежала молоденькая девушка и плюнула в лицо: «Это вам за измену!»
Актриса обратилась к советской администрации с просьбой обеспечить ее защиту. Адвокат кинозвезды пригрозил газетам судебным разбирательством.
Защиту она получила – трех автоматчиков. Но вот что характерно: в суд так и не обратилась.
Описывая эту историю в своих мемуарах, Ольга Чехова отмечает, что скандал тлел долгие годы.
Даже десять лет спустя, в 1955 году, некая пожилая дама, дрожа от любопытства, выспрашивала у нее: «Ах, дорогая фрау Чехова, теперь-то скажите мне, пожалуйста, мне одной – так вы были шпионкой или нет?!»
Пожилая дама не получила ответа. Не получили его и читатели мемуаров. Книга воспоминаний сохраняет аромат тайны, питает легенду, содержит множество намеков, но оставляет открытыми все вопросы.
