Кшиштоф Смутный
Мерцающие Берёзы
Утро воскресенья. Костя проснулся, спустился вниз. Входная дверь приоткрыта, летний ветер развивает шторы. Лизы нигде нет. Костя ожидал увидеть её на крыльце, греющуюся в солнечных лучах, но там её не обнаружил. В смятении выбежав из дома, он начал выкрикивать её имя.
– Я здесь, – донесся фантомный голосок.
Костя побежал на слух, рыская за домом и крича её имя.
– Костя! Я тут!
Голос привел его к лугу, который находился за ближайшей рощей, позади дома. Он её нашел, лежала она совершенно нагая на одном лишь пледе.
– Что ты тут делаешь? Почему ты раздета?
– Греюсь!
– Пойдем в дом!
– Никуда я не пойду! Мне нужен свет и солнышко. Оставь пока меня.
Костю поглотило оцепенение: «Вспомнить бы, свойственно это для неё, вот так себя вести. Но боюсь, не помню ничего, кроме того, что люблю её больше всего на свете».
Костя оставил её в покое и направился домой. Дома он взял телефон в руки и посмотрел на дату: «Воскресенье, следует предупредить людей с работы, о том, что мне нездоровиться и в понедельник меня не будет». Открыв список контактов, он замер. Замер, так как не помнил имя того сотрудника с которым работает в одном кабинете. Пытаясь вспомнить черты его лица, воображение рисовало причудливо большие носы и пышные бороды, тонкие губы и огромные глаза. С ужасом, Костя подскочил и направился к зеркалу, кажется, он должен был убедиться в том, как выглядит сам.
Затылок зудит. Закрыв глаза на мгновенье, Костя обнаружил себя за обеденным столом. За окном ночь, напротив сидела она, в том самом платье, мило рассказывала что-то о тёплых странах. Опустив голову, Костя обнаружил на себе рубашку и жилет, правда, как он их надевал, совсем не помнит.
– Костя, а ты не соврал, ты и в правду никуда не пропал. Пропадаем мы оба, – с большой грустью в голосе обратилась Елизавета.
Глядя ей в лицо, не смотря на стремительное забвение, что-то его смутило. Небольшой белый нарост, вырвался из её предплечья. Пытаясь вспомнить из-за всех сил: нормально ли это для людей? Стоит ли ей говорить об этом? Костя ни к чему не пришел, лишь невыносимый зуд разросся, заставляя прилечь и попытаться уснуть.
Вечер неизвестного дня. За кухонным окном мелькнул свет автомобильных фар. Стук в дверь. Костя встал со стула и отварил её:
– Здарова, кабы ты – неделю работы пропустил, видать у тебя чего стряслось! – сказал Олег, вытирая ноги о коврик. Увидев, намерение Олега зайти в гости, Костя сказал:
– Вы кто?
– Ты чё Костян?! – сказал Олег и попытался зайти в прихожую.
– Костя негодует: «Какое-то недалёкое хамло, пытается ко мне вломиться, так и ещё не представляется», – должно было подумал Константин.
– Вы с работы? Я выходной, – блеет Костя.
– Тебе помочь чем? У тебя всё хорошо? – обеспокоенно спросил Олег.
– Я на выходном буду! – в этот раз прокричал Костя.
– Позови Лизу, где Лиза? Ты накуренный? – сказал Олег и протиснулся сквозь руку Кости в прихожую.
– Лиза! Лиза! Её не видать в офисе, где она? – стал кричать Олег в прихожей.
Костя пришел в бешенство, этот нелицеприятный усатый карлик сует нос ко мне в дом, не представляется. Возможно, именно это подумал Костя, следом сказав: «Карлик!» – взяв Олега за плечи двумя руками и ударив того спиной о стену, взглянул на него и повторил: «Карлик!» После этого, чуть ли не вышвырнут того со ступенек на улицу. Олег сел в машину, сказал «парочку ласковых» напоследок и убрался подальше от злосчастной усадьбы.
Утро какого-то дня, приехали люди в фуражках, спрашивают у него: Где Елизавета Викторовна Воранович? Когда в последний раз видели её?
Был бы он рад сказать, но каждые два, три часа приходится объяснять заново – кто они и зачем сюда явились.
Вечер очередного дня. Сегодня у Кости было просветление, двадцать минут не помутнённого рассудка. Этого хватило лишь, чтобы найти себя в больничной скрипучей кровати, с сине-белым матрасом в полоску.
– Доктор, что со мной?
– Как вас зовут? – спросил молодой доктор.
– Константин Глемсом Валентинович.
– Невероятно, ваше первое просветление за всё это время! К большому сожалению вынужден сообщить о вашей болезни… у вас расстройство памяти.
– Я хочу домой, дома она…
– Только не говорите ему… – прошептала стоявшая недалеко медсестра.
– Не говорить мне, что? Что-то случилось с Лизой? Где она?
В палате повисло молчание, которое угнетало Константина каждой своей секундой. Молодой врач осмелился его прервать:
– Мы не можем отпустить вас домой, без расписки от родственников.
– Пожалуйста, у меня нет никого, можно ли заплатить врачу, чтобы тот наблюдал за мною дома? Так с моим отцом было – на дому лечился. У меня есть достаточно сбережений, я заплачу!
– Вообще, можно. Но боюсь не здесь, в нашей больнице такое ещё не практиковали.
– Пожалуйста! Можете составить бумаги… я всё подпишу, хочу домой, – договорив, Костя зарыдал.
Очередной неизвестный день. Инстинктивно Костя спустился вниз по лестнице. Прохладный ветер пронизывающий брешь в западной стене старой усадьбы выманил его наружу. Он что-то искал, может быть кого-то. Не зная зачем, он направился за дом, к ближайшей роще. Минув ту, Костя увидел мерцающую берёзу, стоящую отчужденно от других берёз. То была молодая берёзка, она ещё не цвела. Была она белой, без листьев, с хрупким, тоненьким стволом. Ветви её тянулись к солнцу. Подойдя ближе, Костя дотронулся её, та скинула белую, глухую чешую и обнажила свою прозрачную натуру. Замерцала берёза знакомыми, янтарными и местами зелеными оттенками и цветами.