Коллектив авторов
Семья, брак и родительство в современной России
Терапевтическое фехтование как метод восстановления своевременности
Живите не в пространстве, а во времени,
Минутные деревья вам доверены,
Владейте не лесами, а часами,
Живите под минутными домами,
И плечи вместо соболя кому-то
Закутайте в бесценную минуту.
Андрей Вознесенский
К. В. Волынец (Томск)
Каждый человек имеет собственное предназначение, следование которому наполняет жизнь смыслом, создает условия для самореализации и позволяет приносить истинную пользу. Однако нередко мы встречаемся со сложностями в его постижении. Одной из категорий, исследование которой, как представляется, способно отчасти разрешить данную проблему является «своевременность». Темпы жизни постоянно растут, и чтобы не оказаться на ее «обочине», современный человек привык им соответствовать. Так, например, далеко не каждый может похвастаться тем, что выбрал профессию по душе, куда более частой причиной называются престижность и востребованность. Немало и тех людей, кто, получив желаемое образование, отказывается от следования своему предназначению в пользу более оплачиваемой работы. А кто-то и вовсе не способен дать однозначного ответа на вопрос о том, в каком направлении желал бы самореализовываться, и все потому, что живет современно, но не своевременно.
Как верно отмечает О. В. Лукьянов, «само понятие успешности указывает нам на проблему отношения психологических событий во времени, успешность – это значит своевременность, когда надо заранее, когда надо позже, когда надо актуально, здесь и теперь, а также всегда, столько, сколько нужно, не раньше, не позже, не слишком долго и т. д.» [1. С. 60].
В результате анализа данных, полученных в ходе феноменологического исследования, проведенного в группах личностного роста, направленных на установление собственного предназначения и создание условий для самореализации в его направлении, я пришла к выводу о том, что важным условием в данном процессе является гармоничного распределения событий жизни во времени, т. е. восстановлении своевременности. Общее число исследованных случаев – 30, и только в 6 из них респонденты сообщали о том, что имеют понимание собственного предназначения. Однако и в этих случаях речь шла о достаточно сложном процессе самопознания, на который были потрачены годы. В остальных случаях участники исследования сообщали, что «жизнь проходит мимо», «живут не своей жизнью», «находятся в плену у обстоятельств», «влачат жалкое существование», «не видят смысла в собственной жизни», указывая при этом на ощущения нахождения «не в своем месте и не в свое время».
Подобного рода несоответствия приводят к ряду существенных жизненных проблем: недовольство собой, неуверенность, быстрая утомляемость, и, как крайнее их проявление – нежелание жить. И это вполне объяснимо, ведь самореализация личности путем постижения истинного предназначения – это своеобразный фундамент жизни, от устойчивости которого зависит прочность всего «здания».
Попробуем разобраться в сути понятия своевременность. На данный момент, научных работ, посвященных рассмотрению этого вопроса не так уж и много, чаще мы имеем дело с раскрытием содержания категории время.
Достаточно емкое с точки зрения психологии определение понятию время дает К. А. Абульханова: «Время – это цикл нашей жизни, ее длительность, ритм, ее периоды, которые имеют разное значение и смысл для личности. Время – это ценность, поскольку нам удается наполнить его глубоким содержанием и реализовать себя в нем. Время является определенной мерой скорости, продуктивности и т. д.; вместе с тем происходят растраты, т. е. уничтожение времени, виной которых незаметно являемся мы сами. Итак, время – это темпы, скорость, сроки и ритмы, периоды, этапы и определенные структуры самых различных процессов и явлений. Объединяя все эти временные структуры и явления, можно сказать: время необходимо включает в себя энергетический аспект, время – это энергия нашей жизни» [2, с. 3].
Стоит отметить, что время как проявление энергии рассматривается также и в некоторых концепциях физической науки. Так, в одной из своих работ Н. А. Козырев пишет, что ход времени дает обязательно пару противоположно направленных сил. «Значит время не передает импульса, но может сообщать системе дополнительную энергию и момент вращения» [3].
Возникает вопрос, как способствовать равномерному и адекватному жизненным условиям распределению проявляемой в форме времени энергии? Опыт работы в разработанной О. В. Лукьяновым технике «Терапевтическое фехтование» позволяет сделать вывод, что она в значительной степени этому способствует.
Как указывает автор данной техники, «терапевтическое фехтование – это реальное современное фехтование, учитывающее образ жизни в нашем мире… Актуальные опасности часто исходят из области неконтролируемых активностей, в том числе самого человека (например, многие женщины бояться потолстеть, а многие невротики боятся быть счастливыми)… Фехтование «включает» как самые «низшие» (биологические, инстинктивные) основания человеческой активности, так и самые высшие (культурные, духовные). Технические достижения, достигнутые в искусстве фехтования в прошлом, переосмысливаются и при возможности воспроизводятся в ткани современной жизни» [4].
Как видим, в терапевтическом поединке речь идет о восстановлении разного уровня составляющих жизни: биологических, культурных, духовных. Если же рассматривать их в системе – как единое целое, то мы выходим на качественно новый уровень терапевтической работы, которая позволяет приводить время личности (ее темпы, ритмы, ощущение «здесь и сейчас») в соответствие с собственной природой, которая в свою очередь гармонирует с природой абсолютной и ее временем, вмещающим транстемпоральные системы разного уровня.
Примечательно, что такого рода терапевтическая работа позволяет решать многие вопросы семейного характера. Так, в терапевтическом поединке наглядными становятся причины разногласий между партнерами, осознаются факторы, обуславливающие поведение детей и т. д. Более того, решение данных проблем рождается в самом поединке, и при условии приложения должных усилий в нем же прорабатывается «исправленная» модель взаимоотношений.
Подытоживая вышесказанное, можно сделать вывод, что техника «Терапевтическое фехтование» представляет собой весьма эффективный современный способ терапии, который может быть успешно использован в налаживании семейных взаимоотношений, в том числе и за счет восстановления своевременности в жизни каждого из их участников.
Литература
1. Лукьянов О. В. Принцип транстемпоральности в решении вопроса успешности и актуальности психологической практики» // Сибирский психологический журнал. 2007. № 25. С. 59–66.
2. Абульханова К. А., Березина Т. Н. Время личности и время жизни. СПб.: Алетейя, 2001. 304 с.
3. Козырев Н. А. Об исследованиях физических свойств времени (неопубликованная статья; архив В. В. Насонова; предоставлена В. Мусиным). URL: http://www.univer.omsk.su/omsk/Sci/Kozyrev/time-k.htm.
4. Лукьянов О. В. Канон терапевтического фехтования. URL: http://terfeht.myqip.ru/?1–5-0–00000005-000–0-0–1413358316.
К вопросу о взаимосвязи особенностей семейной системы и развития аддиктивного поведения у подростков
И. А. Геронимус (Москва)
Автор выражает признательность за сотрудничество в разработке темы исследования научному сотруднику ФГБУ «Федеральный медицинский исследовательский центр психиатрии и наркологии» Минздрава России И. Н. Абросимову.
Работа посвящена обобщению результатов ряда исследований взаимосвязи особенностей семейной системы и развития аддиктивного поведения у подростков и обозначению возможных направлений дальнейшего изучения этой темы.
В отечественной научной литературе проблема влияния семейных факторов на развитие аддиктивных расстройств в настоящее время все чаще становится предметом изучения [1, 2, 3, 4].
В результате многочисленных исследований были выявлены следующие факторы риска распространения потребления психоактивных веществ: воспитание в неполной семье, разные формы насилия (физическое, эмоциональное, ситуации депривации), употребление психоактивных веществ родителями подростка [2].
Н. Б. Флорова (2012) опираясь на зарубежные публикации, посвященные этой теме, выделяет следующие значимые семейные индикаторы риска аддиктивного поведения: средовая токсичность, структура семьи, уровень образования родителей, качество родительства, психоэмоциональное состояние родительства на фоне проблемного поведения детей, способность детей и подростков к эмпатии, транспоколенную трансляцию социокультурных норм и традиций и др. [4].
Значительный интерес исследователей вызывает также феномен созависимых отношений [1], в рамках которых окружающими аддикта людьми непроизвольно создаются благоприятные условия для развития аддикции.
Пилотажное исследование взаимосвязи структурных и коммуникативных нарушений в семейной системе и развития аддиктивного поведения позволило выявить отрицательную взаимосвязь между способностью подростков открыто обсуждать в семье эмоционально-значимые темы и выраженностью у них аддиктивного поведения [3].
Отметим, что систематическое изучение влияния особенностей семейных взаимоотношений на развитие аддиктивных расстройств в отечественной наркологии остается одним из актуальных направлений исследований.
В зарубежных литературных источниках накоплен значительный массив сведений о семейных факторах распространения аддиктивного поведения среди подростков. Среди параметров семейной системы, связанных с распространенностью потребления психоактивных веществ можно выделить следующие: качество взаимоотношений между ребенком и родителями, наличие у родителей знаний о своих детях, транслируемые в семье социальные нормы (в том числе относительно потребления психоактивных веществ) и ценности, состав семьи.
Имеющиеся в литературе данные свидетельствуют о том, что фактором защиты при распространении аддиктивного поведения могут стать следующие особенности детско – родительского взаимодействия: возможность получение подростком информационной и эмоциональной поддержки от родителей [12], готовность самих подростков к самораскрытию в семье [7], доверительные отношения между ребенком и матерью [9], а также проведение членами семьи свободного времени совместно [7, 10], в том общие числе семейные обеды [6], Перечисленные выше характеристики можно рассматривать в качестве индикаторов такого параметрами семейной системы, как семейная сплоченность. По результатам исследования E. N. Kuntsche, H. Kuendig (2006) сплоченность семьи самый важный семейный фактор предотвращения аддикции у подростков, при этом дети из сплоченных семей в меньшей степени склонны контактировать с девиантными сверстниками [8]. Согласно данным M. Tafà, R. Baiocco (2009) защитную роль при развитии самых разных форм зависимого поведения играет стремление материй подростков к созданию сплоченной семьи [14].
Другим важным защитным фактором при развитии аддиктивных расстройств является знание родителей о своих детях [7] осуществление мониторинга их активности [9]. Примечательно, что роль этого фактора сохраняется не только в подростковом, но и в юношеском возрасте [11].
Таким образом, согласно результатам исследований среди подростков, принадлежащих к различным этническим группам, снижение риска развития аддиктивных расстройств связано с качеством детско-родительской коммуникации: ее открытостью и интенсивностью. Можно предположить, что подростки, находящиеся в интенсивном контакте с родителями, чувствуют их психологическое присутствие в своей жизни, и это останавливает их от экспериментирования с психоактивными веществами [7].
Большое влияние на поведение подростков также оказывают явно или не явно транслируемые в семье нормы и модели поведения. По данным Germán M. et al. (2009) полученных в результате исследования семей мексиканского происхождения защитным фактором при развитии аддиктивных форм поведения является поддержка родителями традиционных для мексиканской культуры ценностей [5]. Исследования Myers L. L. (2013), Parsai M. et al. (2008) демонстрируют, что защитную роль может играть трансляция детям в семье нетерпимого отношения к потреблению психоактивных веществ [10, 13]. В то же время присутствие среди членов семьи людей, которые употребляют алкоголь или наркотики, наоборот является для детей подросткового возраста фактором риска [8, 10, 12].
Установлено, что на развитие аддикитвного поведения влияет не только особенности детско-родительского взаимодействия, но и состав семьи. К потреблению психоактивных веществ в большей степени склонны подростки, воспитывающиеся в неполной семье [8, 9, 10].
В зарубежных литературных источниках представлены модели, описывающие иерархию семейных факторов распространенности аддиктивного поведения [8], их взаимодействие с социальными факторами. Так было установлено, что дети, воспитывающиеся в семьях с высоким уровнем семейной сплоченности и разделяющие ценности принадлежности к семье в меньшей степени склонны вступать в контакт с девиантными сверстниками, которые могут быть источником негативного социального влияния [8, 15].
Имеющиеся в настоящий момент данные позволяют обозначить задачи дальнейшего исследование этой темы: исследование влияния специфических социокультурных особенностей российской семьи на формирование аддиктивного поведения и развитие моделей, описывающих взаимодействие семейных и индивидуально-психологических факторов формирования аддиктивных расстройств.
Литература
1. Багулина Н. В. Влияние семьи на формирование аддиктивных механизмов поведения // Аддиктивное поведение: профилактика и реабилитация: материалы всероссийской научно-практической конференции с международным участием, Москва, 22–23.04.2011 г. / Ред. В. В. Барцалкина, Н. Б. Флорова, В. В. Аршинова. М.: МГППУ, 2011. С. 73–77.
2. Бисалиев Р. В. Семейные факторы риска аддиктивного и аутоагрессивного поведения // Наркология. 2009. № 3. С. 82–88.
3. Геронимус И. А., Абросимов И. Н. Структурные и коммуникативные нарушения в семейной системе как факторы аддиктивного поведения у лиц молодого возраста // Всеросс. научн. – практ. конф. международн. уч. «Междисциплинарный подход в понимании и лечении психических расстройств: миф или реальность?», 14–17 мая 2014 г., Санкт-Петербург, Россия. Тезисы (Часть 2) / Под общ. ред. Н. Г. Незнанова. СПб.: СПбНИПНИ им. В. М. Бехтерева, 2014. С. 459–461.
4. Флорова Н. Б. Семейные индикаторы риска аддиктивного поведения // Современная зарубежная психология. 2012. Т. 1. № 3. С.105–116. URL: http://psyjournals.ru/jmfp/2012/n3/56576.shtml (дата обращения: 29.09.2014).
5. Germán M., Gonzales N. A., Dumka L. Familism values as a protective factor for Mexican-origin adolescents exposed to deviant peers // The Journal of early adolescence. 2009. Т. 29. № 1. С. 16–42.
6. Goldfarb S., Tarver W. L., Sen B. Family structure and risk behaviors: the role of the family meal in assessing likelihood of adolescent risk behaviors // Psychology research and behavior management. 2014. Т. 7. С. 53–66.
7. Jimánez-Iglesias A. et al. The role of the family in promoting responsible substance use in adolescence // Journal of Child and Family Studies. 2013. Т. 22. № 5. С. 585–602.
8. Kuntsche E. N., Kuendig H. What is worse? A hierarchy of family-related risk factors predicting alcohol use in adolescence // Substance use & misuse. 2006. Т. 41. № 1. С. 71–86.
9. McArdle P. et al. European adolescent substance use: the roles of family structure, function and gender // Addiction. 2002. Т. 97. № 3. С. 329–336.
10. Myers L. L. Substance Use Among Rural African American Adolescents: Identifying Risk and Protective Factors // Child and Adolescent Social Work Journal. 2013. Т. 30. № 1. С. 79–93.
11. Padilla-Walker L. M. et al. The role of perceived parental knowledge on emerging adults’ risk behaviors // Journal of Youth and Adolescence. 2008. Т. 37. № 7. С. 847–859.
12. Park S., Kim H. Relationships between parental alcohol abuse and social support, peer substance abuse risk and social support, and substance abuse risk among South Korean adolescents // Adolescence. 2009. Т. 44. № 173. С. 87–99.
13. Parsai M. et al. The protective and risk effects of parents and peers on substance use, attitudes, and behaviors of Mexican and Mexican American female and male adolescents // Youth & society. 2008.
14. Tafà M., Baiocco R. Addictive behavior and family functioning during adolescence // The American journal of family therapy. 2009. Т. 37. № 5. С. 388–395.
15. Telzer E. H., Gonzales N., Fuligni A. J. Family Obligation Values and Family Assistance Behaviors: Protective and Risk Factors for Mexican-American Adolescents’ Substance Use // Journal of youth and adolescence. 2014. Т. 43. № 2. С. 270–283.
Психологические особенности родительского отношения в биэтнических семьях (сравнительный анализ русских и дагестанских семей)
Л. А. Долинская (Москва)
В последние десятилетия отмечается существенная деформация в области родительских отношений. Этому обстоятельству содействует целый ряд причин. В связи с тем, что конец XX – начало XXI веков отмечаются выраженной интеграцией культур и тенденциями ассимиляции представителей разных этносов в частности в участившихся биэтнических браков. Сейчас примерно одна четвертая часть населения России живет в биэтнических семьях. В связи с этим возникает актуальность изучения особенностей родительского отношения в биэтнических семьях.
У супругов возникают проблемы в выборе традиционно принятых принципов воспитания своего ребенка. Этот выбор определяется как совпадающими так и не совпадающими подходами в воспитании. Здесь актуально исследовать особенности родительских отношений в зависимости от проживания отца и матери в условиях своего и другого титульного этноса.
В исследовании были изучены этносы Российской Федерации, имеющие разные традиции семейного воспитания, общественного мнения.
Анализ степени изученности проблемы психологии отношений демонстрирует, что в основу исследования родительского отношения ложится идея о том, что личность человека определяется общественными отношениям. Эта идея позволяет раскрыть сущность феномена «отношение», детерминанты и психологические характеристики «родительского отношения».
Теоретический анализ показал, что отечественные ученые рассматривают категорию «отношение» как активное и динамическое, культурно и социально детерминированное, отношение к различным сторонам действительности, определяющее деятельность человека.
Психоаналитические концепции рассматривают отношения между ребенком и родителем в качестве главного фактора детского развития. В качестве основных детерминант развития называются: общение с родителями в ранние годы, их влияние на способы решения типичных возрастных противоречий, конфликты и неудачи адаптации.
Сторонники гуманистической психологии указывают на то, что родительское отношение (принятие, любовь, внимание) является фундаментальной основой развития ребенка. Ребенок требует уважительное и равное, конгруэнтное, эмпатичное, принимающее и понимающее отношение родителей к себе.
В бихевиоральном подходе родительское отношение рассматривается в рамках семейного воспитания, в ходе которого родители формируют желаемое поведение ребенка. По их мнению, природа детского развития определяется характером родительских отношений, а в частности их поведенческими реакциями в зависимости от понимания родителями характера и личности ребенка.
Э. Фромом выделяются два полюса родительского отношения: безусловное (принятие, любовь, сопереживание) и условное (контроль, направленность, оценивание).
В современной отечественной психологии общепринятых определений таких терминов как, «родительство», «родительская сфера», «родительская роль», «родительское отношение», «родительские установки» нет. Границы между этими понятиями либо вовсе отсутствуют, либо очень размыты.
Родительское отношение представляет собой культурно-исторический феномен, исторически изменчивое явление. Оно определяет микроклимат семьи, а также от него зависит будущее ребенка.
Отмечается противоречивость и напряженность характера родительского отношения, выделяются его параметры: характер эмоциональной связи, мотивы родительства, степень вовлеченности, удовлетворение потребностей ребенка, стиль общения, контроль, требования, запреты и др., а также его структура (когнитивный, эмоциональный, поведенческий компоненты) и типы.
Анализ зарубежных и отечественных источников дает возможность отметить, что нет единого подхода к изучению и описанию феномена родительского отношения. За те или иные структурные единицы родительского отношения принимаются различные элементы, выделяемые по самым разным основаниям.
Современные исследования в области родительских отношений определяют родительское отношение как систему разнообразных чувств к ребенку, особенностей восприятия и понимания характера и личности ребенка, его поступков, а также поведенческие стереотипы, практикуемые родителем в общении с ребенком.
В его структуре выделяют три компонента: когнитивный (интегральное принятие – отвержение родителем ребенка); эмоциональный (межличностная дистанция, определяющая степень эмоциональной близости родителя к ребенку); поведенческий (форма и направление контроля за поведением ребенка).
Отталкиваясь от вышеизложенного теоретического материала мы можем сформулировать цель нашего исследования: провести сравнительный анализ родительского отношения в русских и дагестанских семьях.
Эмпирический анализ результатов исследования показал, что в традиционных семьях более выражена этническая идентичность, чем в биэтнической.
Сравнение стилей поведения в семье с различной выраженностью этнической идентичности показал статистически значимые различия в категориях: «принятие – отвержение» (ρ≤0,01), «симбиоз» (ρ=0,001), «маленький неудачник» (ρ≤0,05).
В семьях с выраженной этнической идентичностью имеется выраженное положительное отношение к своему ребенку, принимают его таким, какой он есть, уважают и признают его индивидуальность, одобряют его интересы, поддерживают планы, проводят с ним достаточно немало времени и не жалеют об этом, не устанавливают психологической дистанции между собой и ребенком, стараются всегда быть ближе к нему, удовлетворять его основные разумные потребности, оградить от неприятностей. В тоже время в семьях с невыраженной этнической идентичностью неудачи ребенка взрослый считает случайными и верит в него.
Анализ стилей родительского поведения в различных типах семей показал статистически значимые различия в авторитарной гиперсоциализации (ρ≤0,01). В моноэтнических дагестанских семьях родители гармоничное сочетание контроля и свободы в отношении ребенка. В моноэтнических русских семьях контроль за действиями ребенка со стороны родителей практически отсутствует.
В моноэтнических русских семьях контроль за действиями ребенка со стороны родителей практически отсутствует, в моноэтнических дагестанских наблюдается сочетание контроля и свобода воли, в биэтнических семьях – более авторитарное отношение к ребенку, навязывание ему своей воли (ρ≤0,01).
Чем выше принятие ребенка родителями, тем выше показатели по шкалам «кооперации», «симбиоз», «маленький неудачник» и всем шкалам этнической идентичности. То есть, чем больше родители принимают ребенка таким, каков он есть, тем больше проявляют искренний интерес к тому, что интересует ребенка, высоко оценивают его способности, поощряют его самостоятельность и инициативу, стараются быть с ним на равных, ближе к нему, удовлетворять его основные разумные потребности, оградить от неприятностей и, в тоже время, относятся как к несмышленому существу, мысли и чувства которого несерьезны. И чем выше принятие ребенка родителями тем выше этническая идентичности, в том числе когнитивная и аффективная.
Соответственно, чем выше кооперация родителя с ребенком, тем выше принятие родителем ребенка и их симбиоз. Чем выше симбиоз, тем выше показатели по шкалам: «принятие ребенка», «кооперация», «авторитарная гиперсоциализация», «социальная инфантилизация» («маленький неудачник и всем исследуемым категориям этнической идентичности.
Высокие показатели родительского отношения «авторитарная гиперсоциализация» коррелируют так же с высоким показателями по шкалам «симбиоз», «социальная инфантилизация» («маленький неудачник), когнитивный компонент этнической идентичности. То есть, чем более авторитарное отношение родителя к ребенку, тем больше он старается удовлетворить его основные разумные потребности, оградить от неприятностей, считая его маленьким неудачником, игнорируя его увлечения, мысли и чувства, тем выше когнитивный компонент этнической идентичности.
Высокие показатели по шкале «маленький неудачник» коррелируют с высокими значениями «принятия – отвержения, «симбиоз», «авторитарная гиперсоциализация» и всех категорий этнической идентичности.
Проведенное исследование подтвердило выдвинутую гипотезу о том, что родительское отношение в русско-дагестанских семьях детерминировано социально-нормативным пространством и этнокультурными особенностями родителей и позволяет сформулировать следующие выводы:
1. Родительское отношение – есть система разнообразных чувств к ребенку, способностей восприятия и понимания характера и личности ребенка, его поступков, а также поведенческие стереотипы, практикуемые родителем в общении с ребенком.
2. Родительское отношение в русско-дагестанских семьях детерминировано социально-нравственным пространством и этнокультурными особенностями родителей.
3. Этнокультурные особенности родителей из биэтнических семей проявляются в выраженности этнической идентичности. Наиболее этническая идентичность выражена в моноэтнических семьях. Наименее этническая идентичность выражена в биэтнических семья.
4. В моноэтнических русских семьях контроль за действиями ребенка со стороны родителей наименее выражен. В моноэтнических дагестанских наблюдается сочетание жесткого контроля с одной стороны, и свободы воли ребенка и относительной самостоятельности с другой стороны, то есть родители принимают ребенка таким, каков он есть, проявляют искренний интерес к тому, что интересует ребенка, высоко оценивают его способности, поощряют его самостоятельность и инициативу, стараются быть с ним на равных, ближе к нему, удовлетворять его основные разумные потребности, оградить от неприятностей. В биэтнических семьях – авторитарное отношение к ребенку, навязывание ему своей воли.
Литература
1. Андреева Т. В. Семейная психология: Учеб. пособие. СПб.: Речь, 2005. 244 с.
2. Дузоева З. С. Влияние семейных традиций и обычаев городской семьи народов Северного Кавказа на воспитание подрастающего поколения: дис. … канд. пед. наук. Владикавказ, 2001. 178 с.
3. Исрафилов Р. С. Духовно-нравственное воспитание учащихся на традициях народов Дагестан: дис. … канд. пед. наук. Махачкала, 2001. 176 с.
4. Карабанова О. А. Психология семейных отношений и основы семейного консультирования: Учебное пособие. М.: Гардарики, 2006. 320 с.
5. Мухина В. С. Личность: Мифы и реальность (Альтернативный взгляд. Системный подход. Инновационные аспекты). М.: Прометей, 2010. 1088 с.
6. Мухина В. С. Феменология развития и бытия личности: Избр. психол. тр. М.: МПСИ; Воронеж: НПО «Модэк», 1999. 640 с. (Психологи отечества).
7. Овчарова Р. В. Психология родительства: Учеб. пособие для вузов. М.: Академия, 2005. 368 с.
8. Петровский А. В. Дети и тактика семейного воспитания. М.: Наука, 1981. 247 с.
9. Римашевская Н., Ванной Д., Малышева М. Окно в русскую частную жизнь: Супружеские пары в 1996 году. М.: Academia, 1999. 271 c.
10. Римашевская Н. М., Прокофьева Л. М., Рывкина И. В. и др. Женщина, мужчина, семья в России: последняя треть XX века: Проект «Таганрог» / Под ред. Н. М. Римашевской. М.: Изд-во Ин-та социал. – экон. проблем народонаселения, 2001. 320 с.
11. Форсова В. В. Православные семейные ценности // СоцИс, № 2, 1997. С. 64–71.
12. Фромм Э. Душа человека. М.: АСТ, 2004. 576 с.
13. Фромм Э. Искусство любить. СПб.: Азбука-классика, 2004. 224 с.
14. Хатаев Е. Е. Этнопедагогика Северного Кавказа. Владикавказ, ИНТ, 2000. 256 с.
15. Шнейдер Л. Б. Психология семейных отношений. Курс лекций. М.: Апрель-Пресс – Эксмо, 2000. 512 с.