Коллектив авторов
Остановить мгновенье. Секреты осознанной жизни

Aлександр Адабашьян, кинодраматург, режиссер, актер: «В ПЕЧАЛИ НЕТ НИЧЕГО РАЗРУШИТЕЛЬНОГО». Я нечасто улыбаюсь. Может быть, потому, что обостренное чувство юмора не позволяет мне реагировать на то, что лежит на поверхности. Но я уверен, что печаль, будучи на своем месте, в соответствующей ситуации играет положительную роль. Можно, к примеру, замечательно покачиваться в гамаке в окружении детей и внуков, разглядывать семейный альбом, с грустью и печалью вспоминать ушедших товарищей – и в этом не будет ничего деструктивного, наоборот! Говорил же Пушкин: «Печаль моя светла, печаль моя полна тобою». Значит, ничего отрицательного в этом не видел. Его слову я вполне доверяю. Если печаль наполняет мыслями о любимом человеке, значит, это чувство светлое. Вообще, деление чувств и эмоций на отрицательные и положительные – это что-то из старой школьной программы. Когда на уроках надо было описывать персонажей, проводилась вертикальная черта в тетрадочке посередине и слева мы писали положительные качества, а справа – отрицательные. Если бы речь шла о современном персонаже, то грусть попала бы в столбик отрицательных качеств, в отличие от оптимизма, который стоял бы напротив. Но простой вопрос: а почему Онегин был снедаем хандрой, казался печальным, даже прискорбным? Потому что в моде были Байрон и Чайльд Гарольд. И неважно, что его печаль – абсолютная игра, что ему требовалось скрывать свой бешеный темперамент: в те времена в особой цене была меланхолия, намеки на раннюю смерть, разговоры о бренности бытия. Вообще, печаль в юном возрасте – это часто не позиция, а поза. Но потом все меняется… Когда-то Сергей Довлатов разделил творческую материю на три сферы. Третья – драматический, выстраданный оптимизм – для него наиболее интересна. И я с ним в этом совершенно согласен.

Диана Арбенина, музыкант, поэт, вокалистка группы «Ночные cнайперы»: «МОЯ ПЕЧАЛЬ ЛЕГКА» Ни грусть, ни печаль никогда не были связаны у меня с депрессией. Скорее наоборот, способность грустить кажется мне признаком того, что человек может думать, наблюдать жизнь. Что отнюдь не располагает к бессмысленному веселью. Печаль… Моя печаль всегда легка, и в ней много улыбки. Это дань прожитым годам и их ретроспектива в моей памяти. Такое отношение случается не так часто, кстати. Прошлое – всего лишь прошлое! И подобное состояние я люблю тоже. Многие зачастую путают грусть и печаль с унынием. Я ненавижу уныние, это крайняя форма грусти. Недопустимая. Именно ее надо гнать в шею и с ней бороться. Как? Трудом. Уныние – грех. Грусть – потребность живого в нас. Печаль – роскошь.