Коллектив авторов
Лубянские чтения – 2020. Актуальные проблемы истории отечественных органов государственной безопасности

Обращает внимание то, что важность и необходимость деятельности ЧСК признавали и члены Временного правительства, и члены Петроградского Совета, независимо от степени их противостояния. Так, доклад председателя ЧСК Н.К. Муравьева на заседании Первого Всероссийского съезда Советов рабочих и солдатских депутатов (июнь 1917 г.) о результатах работы комиссии, был воспринят с большим интересом, причем сам Н.К. Муравьев пояснял, что о работе комиссии «товарищи должны знать больше», чем можно узнать из официальной печати, с целью «разъяснить все те недоразумения и неясности, которые могут возникнуть в связи с деятельностью комиссии, которая … в силу поставленных ей задач, должна проходить несколько скрыто»^[113]. Более того, о работе ЧСК «изнутри» представители революционных партий, в том числе депутаты данного съезда, знали по личному опыту. Так, по делу «провокатора Малиновского» в мае 1917 г. в ЧСК давали показания ряд большевиков – В.И. Ленин, Н.К. Крупская, Н.И. Бухарин, И.П. Гольденберг, А.И. Рыков, А.М. Никитин, В.П. Ногин, Г.Е. Зиновьев и др.^[114]

Возвращаясь событиям октября – декабря 1917 г. укажем, что большевистскому правительству в обстановке роста сил и влияния ВРК, и в то же время популярности Учредительного собрания у буржуазных и полубуржуазных элементов, при создании органа для борьбы «с контрреволюцией и саботажем» требовался некий компромиссный вариант. Следует согласиться с А.А. Здановичем, что создание ВЧК было импровизацией^[115]. При этом, есть все основания полагать, что опыт организации и деятельности ЧСК при Временном правительстве здесь сыграл не последнюю роль.

Е.В. Гресь
г. Москва
Партийный фактор в деятельности Петроградской ЧК

После переезда Совета Народных Комиссаров РСФСР и центрального аппарата ВЧК в Москву, 10 марта 1918 г., была образована Петроградская ЧК (Петрочека). В связи с образованием в апреле 1918 г. Северной области, в состав которой наряду с другими губерниями вошла и Петроградская, Петрочека становится областной. В 1919 г. после ликвидации Северной области, Петрочека приобретает статус губернско-городского чекистского органа, который просуществовал до 1 марта 1922 г. В период реорганизации ВЧК в ГПУ Петрочека была преобразована в Петроградский губернский отдел ГПУ^[116].

Петроградская ЧК являлась самым большим местным чекистским аппаратом в Советской России. Ей приходилось вести борьбу с саботажниками, неработающей интеллигенцией, контрреволюционными элементами, мнившими себя, по образному выражению В. И. Ленина, «мозгом нации» и принимавшими самое активное участие в антисоветских заговорах^[117], преступниками и пр.

Деятельность Петрочека непрерывно находилась в поле зрения Центрального комитета Российской коммунистической партии (большевиков) (ЦК РКП [б]) и лично В.И. Ленина, а также рассматривалась на Пленумах ЦК в сентябре 1918 г. и в апреле 1919 г. На заседаниях Политбюро ЦК 20 октября, 3 и 8 ноября 1921 г. были утверждены кандидатуры руководителей Петроградской ЧК^[118].

В руководящем звене в разные годы работали два члена ЦК РКП (б) и один кандидат в члены ЦК РКП(б), два члена Северного областного комитета РКП(б), шесть членов Петроградского комитета (ПК) и два члена Петроградского губернского комитета РКП(б)^[119]. В выборные партийные органы различного уровня входили руководители Петрочека, тем самым усиливая влияние партии большевиков на оперативно-служебную деятельность сотрудников. Большевики были крепко связаны партийной дисциплиной, что должно было обеспечить и поддержание чекистской дисциплины. Кроме того, для органов ЧК далеко не последнюю роль играла присущая коммунистической партии вертикальная подчиненность в ее кадровой структуре и, как следствие, возможность влияния на рядовых членов партии.

РКП(б) с самого начала образования органов ЧК укрепляла их членами партии. Так, в 1918 г. среди учреждений государственного аппарата ВЧК располагала одним из самых высоких процентов (52,2) коммунистов^[120]. В Петроградской ЧК в 1918 г. 60 % работников являлись членами партии; в конце марта 1921 г. – 42,5 %, а в 1922 г. на момент преобразования ВЧК в ГПУ свыше 46 %^[121].

В обстановке Гражданской войны и политики «военного коммунизма» принцип партийности, состоявший в подборе надежных для советской власти кадров, был наиболее значимым. Наряду с добросовестностью, знанием дела и административными способностями, В.И. Ленин к необходимым условиям для подбора кадров относил оценку «с политической стороны»^[122]. По мнению члена коллегии ВЧК М.Я. Лациса, служба в чрезвычайных комиссиях членов правительственных партий является первым условием обеспечения чекистской работы, поскольку на ЧК возложена охрана советской власти и правящей коммунистической партии^[123].

При подборе чекистских кадров с принципом партийности было напрямую связано наличие опыта партийно-боевой работы. При изучении по опубликованным источникам биографий членов Коллегии ВЧК и ответственных работников Московской и Петроградских чрезвычайных комиссий Паттерсон обратил внимание на то, что многие из них ранее работали в военно-революционных комитетах или служили в Красной гвардии. Исходя из этого, исследователь сделал вывод, что наряду с партийным опытом многие чекисты были объединены участием в Красной гвардии и Военно-революционного комитета, так как во время пребывания в этих организациях ими были приобретены опыт и определенное мышление, которые впоследствии положительно отразились на работе в чекистских органах^[124].

ЦК РКП(б) оказывал меньшее влияние на формирование кадров, в т. ч. управленческих среднего и нижнего звена, которое проявлялось в назначениях на высшие руководящие посты^[125], а Петербургский комитет партии занимался всеми остальными кадровыми вопросами ЧК.

В Петрочека ячейка РКП(б) была образована в июле 1918 г., спустя четыре месяца после создания ЧК. Это объясняется тем, что влияние партийного аппарата, как решающей силы в партии, только начало возрастать.

В мае 1918 г. ЦК РКП(б) в письме ко всем парторганизациям страны отмечал, что государственное устройство на советских началах можно считать до известной степени налаженным, и на первый план выдвинул вопросы партийного строительства^[126]. Первое собрание ячейки РКП(б) Петроградской ЧК состоялось 31 июля 1918 г. На нем было принято решение о связи членов партии с партийным бюро. В решении записано, что связь осуществляется через делегатов, избранных по подразделениям ЧК:

1) комиссары и разведчики;

2) коммунары роты Петербургского комитета^[127];

3) Президиум, следователи и дежурный секретариат;

4) хозяйственный отдел, курьеры и швейцары;

5) канцелярия и казначейство^[128].

Делегаты являлись ответственными за партийную работу лицами в своих подразделениях. Ответственным организатором был избран на первом бюро 5 августа 1918 г. Е.И. Степанов – член РСДРП(б) с 1913 г., который работал в Петрочека дежурным секретарем, позже – следователем. В 1916 г. он являлся ответственным организатором подпольного Василеостровского райкома РСДРП(б), а также членом Петербургского комитета. Освобожденный Февральской революцией из тюрьмы Е.И. Степанов возглавил большевиков и фабрично-заводской комитет завода «Сименс-Шуккерт», на котором работал до ареста^[129].

Общее представление о партийном составе Петроградской ЧК даёт анкетирование, проведенное Петербургским комитетом РСДРП(б) в августе 1918 г. Если в Петрограде каждый пятый коммунист вступил в партию до Февральской революции, в то время как в партийной организации Петрочека каждый третий коммунист имел дореволюционный партстаж.

Процент коммунистов, связавших свою судьбу с партией большевиков в 1917 г. (от февраля к октябрю), составлял соответственно 40 % и 50 %, а ставших членами партии после Октябрьского вооруженного восстания – 40 % и 18 %. Таким образом, подавляющее большинство коммунистов Петроградской чрезвычайной комиссии (82 %) вступило в партию до октября 1917 г., в том числе одна треть – в суровых условиях подполья^[130]. Руководящий состав Петрочека состоял из коммунистов (председатель, его заместитель, руководители отделов). В ячейку РКП(б) входили 15 комиссаров ЧК, 13 следователей, разведчик, дежурные секретари, комендант и другие работники, в том числе технические (курьеры, машинистки, кладовщики и пр.). Так обеспечивалось партийное влияние на все сектора чекистской деятельности.

Возникало много вопросов о взаимодействии партбюро с руководством Петрочека. На первом же собрании ячейки РКП(б) этот вопрос был поставлен в повестку дня. Было решено, что «прием, увольнение служащих, а также назначение заведующих отделами должно производиться с ведома и утверждения партийного коллектива»^[131]. Данное постановление прошло большинством всего в один голос, а это, в свою очередь, свидетельствует о том, что многие члены партии учитывали специфику своего ведомства, требовавшего дисциплины и соблюдения государственной тайны.

Центральный Комитет РКП(б), проанализировав опыт организации и деятельности партийных ячеек, в конце января 1919 г. опубликовал «Инструкцию коллективам Петербургской организации Российской коммунистической партии», в которой были изложены ключевые проблемы партийного строительства. В частности, в ней указывалось, что «коллектив советских и иных учреждений не должен вмешиваться в действия или распоряжения руководящих органов, коллегий и ответственных лиц»^[132].

Главное, чем должна была заниматься партийная организация в Чрезвычайной комиссии, – это воспитание личного состава, а также его мобилизация на выполнение оперативно-служебных задач. Самим же задачам служебной деятельности чекистов на партийных собраниях в тот период времени внимания не уделялось.

В годы Гражданской войны очень часто проводились партийные мобилизации. Как правило, коммунисты долго не задерживались на одном месте, что затрудняло партийную работу. Сотрудники комиссии были перегружены работой, испытывали колоссальные нагрузки. Нередко чекисты погибали на боевом посту. Возникали случаи, когда сотрудники ЧК не выдерживали испытания властью. Из первоначального состава партийной организации Петрочека, в которую входили 64 большевика, к декабрю 1919 г. осталось 5 членов РКП(б)^[133]. Состав партийной организации изменился практически полностью. Центральный комитет партии направил в Петрочека для укрепления двух членов Коллегии ВЧК: Ф.Д. Медведя (с 5 мая 1919 г.) и Г.С. Мороза (с 7 июля 1919 г.). Коммунисты направлялись на работу в ЧК по рекомендациям губернского комитета РКП(б), Петроградского Совета и городских районных Советов.

Ячейка РКП (б) Петроградской ЧК в июле 1919 г. объединилась с партячейкой отдельной роты (отряда) ПК РКП(б). Рота несла караульную службу по охране помещений ЧК и задержанных граждан. Так же этот отряд проводил аресты, выемки, обыски и пр.

Партячейка Петрочека с момента своего создания взаимодействовала со 2-м городским районным комитетом РКП(б) г. Петрограда. В директивном письме ЦК РКП(б), направленном всем губернским и уездным комитетам партии, содержалась информация о том, чтобы большевики-чекисты «не замыкались в узкий круг и не отрывались от жизни местных партийных организаций»^[134].

Партийная организация комиссии была связана с Петроградским комитетом (ПК) РКП(б). В ПК партии входили следующие руководители Петроградской ЧК: М.С. Урицкий, Н.К. Антипов, С.С. Лобов, Н.П. Комаров, Б.А. Семенов и др. Возникали вопросы о взаимоотношениях ячейки РКП(б) Петрочека с ПК, о состоянии партийной дисциплины в ЧК и пр.

Хорошей формой политической закалки сотрудников чрезвычайной комиссии были партийные собрания. Несмотря на сложность, специфику и тяжелые условия работы собрания коммунистов проводились регулярно (не менее 2–4 раз в месяц). С июля по декабрь 1919 г. состоялось 13 собраний, в 1920 г. – 41, а в 1921 г. – 25 общих партийных собраний^[135].

В 1918–1922 гг. регулярно раз в три месяца проходили отчетно-выборные партийные собрания, на заседаниях которых заслушивались доклады о решениях съездов РКП(б), о работе Советов. Отчитывались депутаты, избранные в Петроградский Совет, ответственные работники, депутаты Совета 2-го городского района г. Петрограда, а также руководители Петрочека.

Члены ПК РКП(б) в своих выступлениях перед коммунистами-чекистами затрагивали широкий круг тем. В частности, они рассказывали о целях и задачах ЧК, о морально-политических качествах чекистов, о всеобуче и.т.д.

Партийно-политическая работа в Петроградской ЧК шла под контролем ПК партии большевиков. Партийная учеба занимала ключевое место в партийно-воспитательной работе. Самой распространенной формой политической учебы стали лекции, которые готовили и читали руководители ЧК, ответственные партийные работники, лекторы агитационно-лекторских групп при райкоме и горкоме РКП(б), Красной армии.

По мере того, как уровень политической грамотности сотрудников ЧК повышался, партийная ячейка переводила чекистов к политзанятиям в кружках.

Слушатели на политзанятиях повышали свой уровень знаний по марксизму, изучая следующие темы: классы и классовая борьба; диктатура пролетариата и её враги; социалистическая революция; о капитализме и капитале; о сущности буржуазных и мелкобуржуазных партий; о целях и задачах партии большевиков, изложенных в её программе.

Необходимо отметить уровень образования сотрудников ЧК. С высшим образованием было 2 большевика: М.С. Урицкий (председатель комиссии) и следователь А.Ю. Рикс. Оба закончили юридический факультет. С неоконченным высшим образованием – 4: заместитель председателя комиссии (окончил четыре курса Горного института), два следователя и дежурный секретарь комиссии. Многие коммунисты окончили церковно-приходскую школу, 4-х классное городское училище, техническое училище, либо получили домашнее образование.

Хотелось бы подчеркнуть, что многие партийцы в условиях подполья занимались партийной учебой и самообразованием. В этой связи, в воспитании сотрудников ЧК не менее важную роль играла культурно-просветительская комиссия Петрочека, избранная на собрании большевиков Петроградской ЧК 27 июля 1919 г. Ее основная работа сосредоточилась в клубах (один при ЧК, другой при районном комитете РКП[б]). Проводились митинги, концерты, лекции. Была организована школа грамоты и библиотека. Культурно-просветительская комиссия вложила немало сил в дело воспитания сотрудников Петроградской ЧК, повышения их общеобразовательного и культурного уровня, идейности и политической сознательности.

По решению партийного бюро Петрочека в августе 1918 г. была создана профсоюзная организация служащих комиссии.

Ячейка РКП(б) Петроградской ЧК уделяла колоссальное внимание работе с молодежью. Молодому большевику Я.О. Хаскину было поручено создать под руководством ответственного организатора коллектива Ф.П. Макарова в Петрочека комсомольскую ячейку (образована 25 января 1920 г.). Ее костяком стали молодые большевики, в соответствии с постановлением ПК РКП(б) от 10 октября 1918 г. вступившие в Союз молодежи^[136].

Культурно-просветительская работа, проводимая ячейкой РКП(б), сыграла большую роль в воспитании чекистов. Она способствовала повышению их культурного и общеобразовательного уровня, а также их политической сознательности и идейности.

Влияние партийных органов на работу Петрочека выразилось в стремлении повысить культурный, образовательный и профессиональный уровень личного состава, чему способствовала деятельность партийной организации по стимулированию саморазвития чекистов, по внедрению норм партийной дисциплины, особенно для членов партии, вступивших в нее после Октября 1917 г.

Изучение партийного воздействия на органы государственной безопасности в период их становления требует дальнейшего развития, после всестороннего осмысления и систематизации этих знаний, они могут быть использованы при изучении истории органов в ведомственных образовательных учреждениях.

А. С. Соколов
г. Москва
Борьба органов ВЧК с бандитизмом и крестьянскими восстаниями

Вопрос о борьбе с хулиганством и подозрительными элементами встал перед Военно-революционным комитетом в ноябре 1917 г., когда Охтинской комендатуре было предписано производить обход чайных и трактиров для задержания и тех, и других^[137]. Между тем, борьба с бандитизмом и крестьянскими волнениями не была основной задачей органов ВЧК в первое время. Дело в том, что в условиях организации Красной армии и шествия советской власти по стране эти проблемы отошли на второй план, по сравнению с саботажем и контрреволюцией. На это указывает тот факт, что упоминаний борьбы с бандитизмом среди документов большевиков в 1917 г. практически нет. Да и на I Всероссийской конференции ЧК этот вопрос не поднимался^[138].

С начала 1918 г. начинаются выступления крестьян, недовольных политикой советской власти и заметно активизируются уголовные элементы. В Москве в ночь на 15 мая отряд ВЧК оцепил район Верхней и Нижней Масловки. В ходе операции был задержан ряд бандитов, терроризировавших город дерзкими нападениями. Производством дознаний выяснилось, что задержанные являлись участниками ограбления военно-промышленного комитета по ул. Малая Дмитровка, где было похищено 250 000 рублей. Они также совершили нападения на кооператив Земского союза в Лебяжьем переулке и контору братьев Бландовых на Варварской площади. Основных участников банды расстреляли^[139].

В Саратове в июне 1918 г. была ликвидирована банда уголовников-рецидивистов, большинство участников которой получило амнистию в Февральскую революцию, но так и не поменявших своего криминального занятия^[140]. Обращает на себя внимание, что в среде ликвидированных банд были не только деклассированные элементы, но и представители дворянства, купечества и офицерства^[141].

Еще более интенсивно по сравнению с уголовными бандами проявились крестьянские восстания. В Нижегородской губернии и соседних районах в течение лета и осени вспыхнули Богородское, Егорьевское, Уренское, Баковское, Курмышское, Ветлужское и Семеновское восстания. Аналогичная ситуация с развитием крестьянских восстаний складывалась и в Саратовской губернии. В «Обзоре деятельности Саратовской Чрезвычайной комиссии по борьбе с контрреволюцией, спекуляцией и саботажем» отмечалось, что «то и дело во всех концах Саратовского уезда возникали кулацкие восстания. Для подавления их посылались отряды, имевшиеся в руках ЧК. Таковыми были восстания в селах Лох, Базарный Карабулак, Алексеевка, Оркино и др.»^[142].

На разгул бандитизма ВЧК начинает реагировать соответственно, предпринимая соответствующие меры. В организационном отношении в ее структуре появился сначала уголовный отдел, немногим позже – подотдел^[143]. Также в борьбу с бандитизмом подключили специальным приказом и Транспортные ЧК^[144]. С июля по декабрь 1918 г. на местах начинают образовываться батальоны при ГубЧК, которые и стали основной вооруженной силой в борьбе с бандитизмом^[145].

На II Всероссийской конференции ЧК в ноябре 1918 г. непосредственная борьба с кулацкими выступлениями рассматривалась во вторую очередь в целях координации действий^[146]. Кроме того, приказом Президиума ВЧК от 4 декабря 1918 г. № 94 органам на местах предписывалось проводить разъяснительную работу среди деревенской бедноты. При этом предлагалось немедленно установить негласный надзор за всеми крупными селами и волостями, а «агитирующих арестовывать»^[147].

Между тем, в организации борьбы с бандитизмом и восстаниями в деревне сразу обозначились и некоторые проблемы. Во-первых, в войсках ВЧК был большой недокомплект. Так, к 1 декабря 1918 г. в частях войск по округам числилось 18781 человек, недокомплект составил 45002 человека^[148]. Во-вторых, имевшееся у чекистов вооружение было очень разнообразным, что также не способствовало их боеспособности. Так, согласно приказу от 21 января 1919 г. № 4 в Вятском батальоне войск ВЧК было 76 японских и 143 русские трехлинейные винтовки, 78 «Винчестеров», 73 японских карабинов, 6 пулеметов «Максим», 7 пулеметов «Льюис» и 3 пулемета «Кольт». Кроме того, в условиях Гражданской войны войска ВЧК часто передавались Красной армии^[149].

Поэтому неудивительно, что, несмотря на принимаемые меры, проблема бандитизма только усугублялась. В связи с нападением банды Я. Кошелькова на Председателя СНК и сопровождавших его лиц остро обозначился вопрос о ликвидации бандитизма в столице. Поэтому 25 января 1919 г. В.И. Ленин выпускает предписание ВЧК о принятии срочных и беспощадных мер по борьбе с бандитами. Для этой цели сразу же была образована особая ударная группа из сотрудников МЧК и уголовного розыска во главе с чекистом Ф.Я. Мартыновым^[150]. Следовательно, в условиях недостатка сил чекисты выбрали тактику точечных действий, концентрируя специальные кадры в этом направлении.

В 1919 г. была оформлена правовая регламентация борьбы с бандитизмом. Ст. 12 «Руководящих начал по уголовному праву РСФСР» определила квалифицирующие признаки бандитизма: наличие оружия у лиц, объединенных в группу в целях совершения преступления против личности и имущества граждан. При этом отягощающим обстоятельством устанавливалась принадлежность «к имущему классу, с целью восстановления власти угнетающего класса»^[151].

В условиях нарастающего экономического кризиса расплодились обычные уголовные банды. В Саратове 20 марта 1920 г. была обнаружена шайка грабителей, которая обычно собиралась на Московской улице, в д. 61, в подвале у армянина-шашлычника А. Давыдова. В засаду, оставленную чекистами, попали три человека, оказавшие сопротивление при задержании. В ходе перестрелки все трое бандитов, а также А. Давыдов были убиты^[152].

На Украину для ликвидации уголовных банд была прислана из Москвы особая группа во главе с Мартыновым. Ее усилиями были ликвидированы банды с участием анархистов и уголовников, представители которых занимали должности в советских учреждениях. Так, в Одессе участник ликвидированной банды анархистов Шахворестов занимал должность начальника Одесской городской милиции, а в Харькове гражданин Попов был председателем Союза коммунистической молодежи Петинского района. В последнем случае банда насчитывала около 70 человек.

После ликвидации этих банд особая группа была переброшена в Киев и Екатеринослав, где она раскрыла и уничтожила еще ряд крупных уголовных групп. Самым громким было дело банды «Черная маска», по которому чекисты расстреляли 38 бандитов. Одним из них оказался художник с высшим образованием Эпштейн, участвовавший в 28 грабежах и нескольких убийствах^[153].

В борьбе с уголовным бандитизмом чекисты имели определенный успех. Во-первых, уголовный элемент, как правило, был сосредоточен в крупных городах, где были деньги и товары. Практика массовых облав позволяла органам ВЧК выявлять лиц, имевших судимость и зарегистрированных в судебно-уголовном розыске. Так, в Одессе, в период с 20 сентября по 5 октября 1920 г., при массовых облавах задержали 185 человек, из которых 127 − проходили по учетам, как известные бандиты и лица, содержавшие «малину», либо скупавшие краденное. С расстрелом подавляющего большинства этих лиц бандитизму был нанесен ощутимый удар^[154]. Во-вторых, сосредоточение бандитов в городах позволяло чекистам направлять против них небольшие специально подготовленные группы.

В феврале 1920 г. было принято постановление СНК «О мерах борьбы с бандитизмом». Согласно ему для лиц, обвиняемых в вооруженных грабежах и налетах, учреждались специальные военно-революционные трибуналы. Их приговоры были безапелляционны и никакому обжалованию не подлежали^[155].

К 1920 г. бандитизм начал приобретать более организованные формы. В телеграмме начальника Бийского политбюро председателю Алтайской ГубЧК о банде Колесникова отмечалось, что «бандитизм начинает выливаться в прочно организованное войсковое объединение с лозунгами, знаменами, знакомый с делом командования и некоторыми административными подходами»^[156]. По данным Киевской ГубЧК, соотношение сел и деревень, охваченных повстанческим движением летом 1920 г., к общему количеству селений губернии выросло в 10 раз − до 191.

В условиях вооруженной борьбы с армиями А.И. Деникина и П.Н. Врангеля большевики нередко шли на союз с «зелеными». Для Красной армии стратегической задачей был разгром армии Врангеля, и поэтому союз с Н.И. Махно, находящимся в ее тылу, был необходим^[157]. Однако в конце ноября 1920 г. Махно отказался выполнить требование советского командования о переброске его отрядов на Польский фронт. Этот приказ на самом деле был практически невыполним, что и подтолкнуло Махно на очередной разрыв с советской властью. Анализ взаимоотношений «зеленых» и большевиков указывает на то, что он был неизбежен. Главной причиной конфликта была попытка Махно организовать советскую власть с помощью созыва избираемых снизу «вольных советов»^[158]. Из «Краткого обзора положения на Украине ОО ВЧК» весной 1920 г. следовало, что Махно «работает под лозунгами «беспартийных Советов», «самостоятельной Украины» и «уничтожения коммуны». Однако большевики не были готовы идти на компромисс в вопросе полноты своей власти, считая любые покушения на нее незаконными и фиктивными. По соображениям ОО Юго-Западного фронта «атаманщина развивалась благодаря господствующей в украинской деревне фиктивной Советской власти»^[159]. Махно берет курс на подготовку захвата ряда городов, о чем издает секретный приказ, который был перехвачен Мариупольским отделением районной транспортной чрезвычайной комиссии (ОРТЧК)^[160]. Постановлением Политбюро от 18 ноября 1920 г. Дзержинскому было предписано принять экстренные меры для полного обезвреживания отряда Махно. В ночь на 25 ноября 1920 г. Центральное управление чрезвычайных комиссий Украины потребовало от всех ГубЧК арестовать махновцев^[161].

Аналогичная ситуация была с атаманом Милашко, который вовремя деникинской оккупации возглавлял повстанческие отряды. С приходом советской власти он предложил командованию Красной армии влить свои отряды в регулярные части. Предложение было принято, и его отряд получил название 4‐й отдельной Украинской бригады 45‐й дивизии. Между тем части Милашко занимались грабежом, а когда им был отдан приказ о выступлении на фронт, отказались подчиняться. В апреле 1920 г. атаман был арестован в штабе 45‐й дивизии, но сумел бежать. В с. Тофиевке он собирает главарей своих отрядов и «объявляет партизанскую войну» советской власти. Благодаря усилиям разведки было установлено местонахождение Милашко, его арестовали и доставили в Екатеринослав^[162].

К концу 1920 г. выступление А.С. Антонова перерастает в крестьянское восстание, охватившее Тамбовский, Кирсановский и Борисоглебский уезды. Из оперативной сводки о положении на местах штаба войск по ликвидации восстания при ГубЧК следовало, что в банде, действовавшей в Сампурском районе, было около 500 человек, большинство крестьян. У бандитов имелись флаги с лозунгами «В борьбе обретешь ты право свое!», «Да здравствует Союз трудового крестьянства!»^[163]. Набирающие популярность среди крестьянства лозунги, способствовали взрывному росту численности сил Антонова, которые выросли до таких размеров, что были организованы в две армии в составе 13 полков^[164].

Организация войск А.С. Антонова, позволила объединить все части под единым командованием главного оперативного штаба. Особенности тактики бандитов сводились к партизанской войне при хорошем знании местности. В результате повстанческие отряды нападали на самые уязвимые участки, появляясь там, где их меньше всего ждали. Во многом этому способствовала постановка разведки восставших^[165].

Очевидно, что в этих условиях был необходим целый комплекс мер. С военной точки зрения вся территория восстания была разделена на боевые участки, границы которых, по возможности, сочетались с административным делением губернии на уезды. В результате были образованы 5 боевых участков, охватывающих Кирсановский, Тамбовский, Борисоглебский, Козловский, Липецкий и Моршанский уезды Тамбовской губернии. На их территории была организована разведка с широкой агентурной сетью, которая была подразделена на районы и охватывала практически все населенные пункты, входившие в этот участок. Кроме того, на участках работала и агентура особого отдела (ОО) и ОРТЧК. Разведка была поставлена на высоком уровне. На это указывает «Обзор особого отдела ГубЧК о зарождении и развитии повстанческого движения во главе с Антоновым», в котором детально расписана организация восставших с указанием приказов их главного оперативного штаба, дан перечень основных деятелей и обрисована тактика действий^[166].

По сложившейся традиции, чекисты направляют свои лучшие силы на наиболее опасные участки. В марте 1921 г. Ф.Э. Дзержинский пишет В.Р. Менжинскому записку о необходимых мерах, направленных на подавление восстания. В их числе требование заменить «ненадежный (тамбовцев) батальон ЧК», дать дельного начальника ОО и послать на помощь «первоклассных работников». В результате в Тамбов было переброшен Царицынский ОО в составе 90 человек, начальником особого отдела назначен Чибисов и отправлен запрос в ЦК РКП(б) отозвать из Самары бывшего заведующего СО Беляева^[167].

С политической точки зрения также были приняты определенные меры. В частности, ВЦИК выпустил обращение «К крестьянскому населению об отмене продразверстки»^[168].

Наконец, были приняты меры по ужесточению карательной политики. Речь идет о приказе М.Н. Тухачевского от 12 мая № 130 и приказе Полномочной комиссии ВЦИК от 11 июня 1921 г. № 171, вводивших уничтожение хозяйств и разрушение домов участников восстания и их семей, взятие заложников из их среды, расстрел заложников и лиц, укрывавших бандитов^[169]. Согласно «Сводке начальника особого отделения ГубЧК особому отделу армии о численности и составе заключенных в концлагерях» на 9 июля 1921 г. в концлагере было 1605 арестованных, из которых 796 − заложники^[170]. Примечательно, что карательную политику проводили не только части войск ВЧК, но и Красной армии.

В борьбе с бандитизмом у войск ВЧК было очевидное преимущество в численности и организации вооруженных сил. Если к 1 декабря 1918 г. в частях корпуса войск ВЧК по округам насчитывалось всего 18 781 человек, то к 1921 г. ситуация изменилась^[171]. Аналогично обстояли дела и с основной боевой единицей на местах. В мае 1919 г. штат отдельного стрелкового батальона включал: штаб, 3 строевые роты, команды связи и конных разведчиков, а также приемный покой^[172]. А в июле 1921 г. такой же батальон имел уже дополнительно: политсекретариат, музыкальную и пулеметную команды, кавалерийский эскадрон и банно-прачечный отряд^[173].