Карина Китова
Каприз
«24 декабря, пятница
Сегодня пересдавала коллоквиум. Забыла отключить звук у телефона. Когда нам объясняли задание, телефон зазвонил. Все смотрели на меня, как на дуру, пока я рылась в сумке. Я так разнервничалась, что никак не могла его найти, а он всё звенел и звенел. Математик меня выгнал. Сказал, что давно заметил моё несерьёзное отношение к учёбе.
Уже из коридора я перезвонила: что-то ведь должно было случиться, раз мне так названивали. Ответил Женя. Почему опять он?! Я кричала на него, а ему, как всегда, без разницы, главное, чтобы я с ним говорила. Надо было бросить трубку и больше не отвечать.
Женя попросил встретиться с ним во вторник в сквере возле дома. Я отказалась. Он сказал, это последний шанс увидеться, потом его не станет. Чушь, не пойду.
***
Ненавижу Женю! Папа рвал и метал, когда узнал, что у меня остался единственный шанс закрыть хвосты к сессии. Назвал меня “финтифлюшкой” с красивыми глазами и кашей вместо мозгов. Сказал, чтобы я не показывалась ему на глаза в ближайшие дни».
Аня содрогнулась от воспоминаний. Тогда она прорыдала всю ночь. Несколько раз хваталась за телефон, чтобы написать лучшей подруге, но вспоминала, сколько они с Сашей уже не разговаривают, и снова выключала экран. Обиду и накопившуюся злость выплеснуть было некуда. Все выходные Аня просидела дома, за конспектами и отчётами. А к воскресенью решила, что пойдёт на встречу. Выговорится, а потом пусть Женя делает что хочет. Хоть вешается. Ей всё равно.
Из воспоминаний Аню выдернул хлопок двери: папа ушёл на работу. Теперь можно было выйти из комнаты и помочь маме по дому, она и так взяла разговор с папой на себя, вряд ли её сейчас волнуют бытовые вопросы.
Когда Аня вернулась за стол, за окном было темно. Дневник лежал на прежнем месте, Аня перевернула последнюю исписанную страницу, взяла ручку и продолжила:
«Когда я шла на встречу, дорожки в сквере были засыпаны свежим снегом. Вокруг так тихо и красиво, ни одного следа не видно.
Женя стоял в середине аллеи. Там, откуда тропинки расходятся в форме звезды.
– Здравствуй, Аня, – сказал он серьёзно. – Я верил, что ты придёшь.
Я хотела высказать всё, что думаю. О последних двух месяцах моей жизни, которые он превратил в ад, о том, что если он ещё раз сядет или заговорит со мной в университете, я напишу заявление в полицию. Но не успела я раскрыть рта, как Женя приложил палец к губам и произнёс:
– Я не тот, кем ты меня считаешь.
“Ты – маньяк”, – мелькнуло в голове.
– Я не человек. Я твоё желание.
Большего бреда я не могла вообразить. Задыхаясь от возмущения, я развернулась и зашагала обратно. Но Женя нагнал меня, схватил за локоть, притянул к себе и прошептал в самое ухо моим голосом: “Хочу однажды поехать в Париж”. И изобразил, как задувает свечи. Я окаменела.
– Ты загадала – я исполняю. Я твоё желание. Но времени мало, я боюсь не успеть. Присядем, – Женя подвёл меня к ближайшей скамье, сбросил с неё снег и помог мне сесть.
– Ты замечала, как иногда удивительно сбываются некоторые мечты? – продолжил он. – Как будто сами собой. Все обстоятельства вдруг складываются как надо: появляются нужные люди, деньги, возможности. Когда вы, люди, загадываете желания, мы материализуемся. Чаще под Новый год или в дни рождений – тогда вы загадываете больше и от души. Первого января мы исчезаем, и вы забываете о нас, считая произошедшее чудом. И так из года в год.
