Кае де Клиари
Большой одинокий король. Сборник новелл
И тут же на моих глазах нарисованный глаз закрылся! Я понял, что тот, кто в это время смотрел сквозь это устройство, закрыл его со своей стороны. Это означало ещё и то, что он теперь знает, что его секрет раскрыт. Я пока не мог решить, хорошо это или плохо.
– Много здесь таких… кружков? – спросил я Искорку, убирая стекло.
Девушка-бесёнок развела руки, как бы обнимая комнату. Я чуть было не выругался, но сдержался, потому что знал – маленькая огненная танцовщица не выносит сквернословия. Тут же исчезнет, допусти я такую ошибку.
Ясно, что мои апартаменты, а может быть и весь дворец, усыпаны такими «глазами» и «ушами». На миг меня охватило отчаяние. Если дело обстоит так скверно, то мы на грани катастрофы! Любой воин вам скажет, что хорошо видеть врага, это гораздо важнее, чем превосходить его силой и вооружением.
Как же теперь избавиться от этого? – спросил я машинально, но Искорка приняла этот вопрос на свой счёт.
Она лучезарно улыбнулась, подняла руки вверх, и на её ладонях вспыхнули два совсем крошечные огонька. Всё, ладошки танцовщицы были пусты, а бумажки исчезли.
– А как же остальные? – вздохнул я, потому что не мог представить, чтобы девушка-бесёнок с её хрупкостью и скромными силами занялась чисткой дворца.
Но Искорка придерживалась своего мнения. Она сделала мне знак подождать, взвилась вверх крохотной ракетой и исчезла. Я подумал было, что она ушла совсем, ведь мы и так сегодня общались необыкновенно долго, а потому я встал с намерением отправиться в спальню, но тут же сел обратно и застыл с открытым ртом, потому что увидел ещё одно чудо!
Огонь в моём камине вдруг повёл себя странно. Его языки не перестали плясать, но начали двигаться медленно, как не бывает ни при одном виде пламени. Сам огонь теперь казался нарисованным и всё же он оставался живым и не превращался в неподвижную картину.
И тут от одного из змеящихся языков отделилась искра. Отделилась, но не погасла, и не улетела в дымоход, как это обычно бывает с искрами. Вместо этого она двинулась в горизонтальной плоскости, прочь из камина, а вслед за ней от «ленивого» языка пламени отделилось ещё несколько искр.
Потом их стало несколько десятков… сотен… тысяч… Нет, скорее сотен тысяч или даже миллионов! Они разлетелись по гостиной, принимая очертания маленьких танцующих существ, похожих на людей, но всё же не являющихся таковыми.
Народ огненных бесенят пришёл мне на помощь! Они знали что делать, и едва достигли твёрдой поверхности, как принялись выискивать что-то почти невидимое человеческому глазу. В их руках засверкали маленькие вспышки, это превращались в золу подглядывающие и подслушивающие устройства врага!
Я решил остаться в кресле, чтобы ненароком не наступить на кого-нибудь из своих удивительных помощников. На миг возникла мысль – а не подожгут ли они дворец? Но мелкие бесы умели обращаться с огнём и делать его безопасным, либо крайне опасным по своему усмотрению. Надо бы поддерживать с ними дружбу. Я подумал, что обязательно посоветуюсь с Искоркой, каким образом мне следует отблагодарить её соплеменников. Эх, жаль, что я не могу так свободно разговаривать с девушкой-бесёнком, как Лани!
Лани… Девочка моя, как же мне тебя не хватает!..
..................................................................................
Я что в душе, садовод-любитель? Вроде бы нет, не имею к этому склонности и даже лошадей не развожу, как один из королей до меня. Предоставляю делать такие дела профессионалам. Так почему же я чувствую себя, как мальчишка, который посадил на клумбу два цветка, и каждый час бегает смотреть, насколько они выросли? Ну, может быть не каждый час, но каждый день, это точно.
Вы уже догадались, наверное, что я имею в виду Бальдеруса и Николетту. У этих голубков всё просто превосходно! Несмотря на все беды, тревоги и опасности, они находят время и место для любви, за что я им искренне благодарен. Если бы не эта парочка, я ходил бы мрачнее выпоротого подмастерья, которого бросила девчонка, и нет ни гроша на пиво. Но сейчас, когда я гляжу на этих детей, едва замечающих мир вокруг себя, сердце моё прыгает по щенячьи, и собственные горести и заботы кажутся не такими ужасными, а проблемы не столь неразрешимыми.
Одно плохо – рядом с ними я чувствую себя старым, а ведь я всего на два года старше двадцатипятилетнего Бальдеруса. (А вы думали, наверное, что мне все пятьдесят? Не-а! Но иногда мне самому так кажется.)
Охрану из гвардейцев я от Николетты убрал по её собственной просьбе. Вместо небольшого отряда её теперь охраняет один Бальдерус к его вящей радости. Но это не значит, что парню легко и его жизнь сплошной праздник. А вы попробуйте неотлучно находиться возле предмета своего вожделения, и при этом денно и нощно держать себя в руках. Поцелуи и нежные, но не страстные объятья, и всё! Остальное после свадьбы – Николетта девочка строгая.
Спросите, откуда я так много про них знаю? Так у меня там теперь свои глаза и уши, как впрочем, везде во дворце, где есть огонь, а это практически все помещения. Вы поняли, как это получается? Да, народ огненных танцоров теперь у меня на службе, в обмен на конфеты и некоторые привилегии специфического характера. С моей стороны расходы минимальные, просто мизерные, а польза от пронырливых бесенят огромна! Теперь я знаю всё и про всех, вплоть до самых скрываемых тайн и грехов.
Это вовсе не так здорово, как кажется. Часто неприятно, а бывает и отвратительно. Но я заранее для себя решил, что не буду судить людей за их пороки и слабости, не перестану уважать за позорные тайны тех, кому они и без того нелёгкая ноша. Откровенных преступлений не прощу, но не буду судить верных и преданных слуг за мелкие кражи и дурные слова, не стану преследовать мастеров своего дела за безвредные извращения, (за вредные сниму головы, так и знайте!), не выгоню придворных за карьеризм, (иначе, что это за придворные?), ну, разве только за измену.
Самое главное, что теперь у врагов нет шансов снова подсыпать мне бумажных шпионов. Даже если бы это удалось, огненная армия моментально всё уничтожит. И неожиданных появлений во дворце убийц, тоже можно не опасаться – порталы с дверьми немедленно обнаружат и выведут из строя раньше, чем ими кто-то успеет воспользоваться. Жаль только что в таком случае королева тоже не появится больше из ниоткуда…
Так вот, о моих протеже. Я имею в виду Бальдеруса и Николетту. Вас, возможно, удивит такое внимание к ним со стороны Моего величества? Здесь дело не только в личном эстетическом удовольствии. Я давно хочу обрести дополнительную опору, которую никак не мог получить все эти годы. Иными словами – у меня никогда не было друзей, и вот они, кажется, появились!..
Ради такого дела я освободил Бальдеруса от прочих обязанностей, под благовидным предлогом – охрана девушки, в которой король имеет собственный интерес. Это полностью оправдано, так-как на неё уже нападали. С моей стороны здесь пришлось пойти на определённые жертвы. Нет, я имею в виду не Нику, а как раз Бальдеруса, который нужен мне в качестве верного служаки и советчика. Но у него сейчас голова забита любовью, и советчик из парня нынче так себе. Что ж, иначе нельзя, придётся подождать.
Вы не подумайте, я не любитель подглядывать, но теперь делаю это периодически. Как? Очень просто. Единственно, что для этого нужно – уединение. О моих новых способностях никто не должен знать, даже самые доверенные из приближённых!
Итак, вечер, камин и закрытые двери. В гостиной только я и Искорка. Маленькая танцовщица теперь танцует по-особому – она впадает в транс и фактически спит с открытыми глазами, а я, глядя ей в глазки, начинаю видеть то, на что смотрят её многочисленные родственники. А вот они, как раз, большие любители подглядывать!
Не сразу я научился смотреть таким множеством глаз, но со временем привык, и это стало даже нравиться. Человек обделён зрением по сравнению со многими существами населяющими миры. Не двигая головой и глазами, мы видим очень небольшой участок пространства влево, вправо, вверх и вниз. При этом более или менее сносно мы способны разглядеть только то, что находится прямо перед носом. Это немного компенсируется тем, что мы способны поворачивать голову, скашивать глаза и двигаться всем корпусом, удерживая в памяти то, что видели. Таким образом, в нашем сознании возникает объёмная картина окружающего мира, и это вполне удовлетворяет наши потребности в зрительном восприятии действительности.
А вот птицы, рыбы и некоторые животные, у которых глаза расположены по бокам головы, видят мир иначе. У них картинка представляет практически полную панораму, и, отчасти, поэтому к ним так трудно подобраться на охоте. Говорят, насекомые видят мир ещё лучше, но у них и глаз-то несравнимо больше. Если бы у человека было столько глаз обычного человеческого размера, для них не хватило бы места на теле.
Так вот – я сейчас вижу окружающий мир, как стрекоза, а может быть и лучше! Моё зрение, это – сфера. Знаете, на что это было похоже, когда я впервые попробовал посмотреть на мир глазами огненных бесенят? На падение с огромной высоты кувырком! Я даже первоначально подумал, что из затеи ничего не выйдет, ведь они не просто глядят в разные стороны, а ещё и вертят головами.
Не бросил попытки лишь из упрямства. Ну, и ещё из-за того, что Искорка была уверена, что я справлюсь. И представляете? Справился! Мой мозг привык видеть и запоминать увиденное сотнями и тысячами глаз и картина мира недоступная обычному человеку стала цельной! Теперь от меня ничто не укроется там, где есть огонь, даже если это просто свечка.
Первоначально я тратил новую способность на то чтобы проверять посты и контролировать движение стражи в коридорах. Старая военная привычка. Но потом решил, что зря теряю время – мои гвардейцы вышколены, офицеры люди ответственные, и любому из них я могу доверять также, как Бальдерусу, просто он умнее многих из них, вот я и выделяю его среди прочих. За неделю моих наблюдений я не обнаружил ни одной ошибки, ни одного случая ротозейства в караульной службе. Даже скучно!
И тогда я решил использовать приобретённое свойство для изобличения шпионов. Это было более оправдано, но для этого требуется быть менее щепетильным. Вот тогда-то я и принял уже упомянутое мною решение – не судить и не наказывать никого до тех пор, пока не наткнусь на действительно тяжкое преступление.
Когда я узнал, каким именно способом наш тайный враг смог так лихо подсматривать за нами, то заподозрил в измене слуг. И в самом деле, кто ещё, как ни они мог так незаметно разбросать повсюду миниатюрные порталы для подглядывания и подслушивания? Кроме слуг в моих покоях появляются с докладами адъютанты и министры, если я не могу проводить совещания в положенных для этого местах. Но даже если среди них есть предатель, то ему очень непросто будет разбросать незаметно, целую кучу бумажных кружков с нарисованными глазами и ушами, не говоря уже о дверях. Такая работа скорее подходит уборщице, горничной или кому-нибудь из лакеев. Вот с них-то я и начал.
Я король, а не мажордом, а потому не знаю расположение помещений для слуг достаточно хорошо. Решив начать подглядывать за уборщицами, (ведь им под видом уборки помещений проще всего разбросать в них что угодно), я заблудился и попал на кухню. И был, прежде всего, удивлён её размерами и сложностью. Оказывается, это отдельный мир! Множество различных помещений имеется здесь, от больших, вроде зала для приёмов, до самых крохотных, где хранилась какая-то мелочь. Несмотря на поздний час, работа кипела! Я тогда выяснил, что работа на королевской кухне не прекращается никогда. А ведь я не знал, что так много ем! Шучу, шучу! Здесь готовится пища не для меня одного. Банкеты и фуршеты проводятся ежедневно, пиры периодически, не говоря уже про завтраки, обеды и ужины. Я присутствую не на всех, но это не значит, что Двор должен оставаться голодным. Голодные придворные склонны к заговорам! Сытые, правда, тоже. Ну, это я опять шучу!
Да, здесь было на что посмотреть, но я явился не для экскурсии. В конце концов, у меня ещё будет возможность заглянуть сюда ещё раз. Я стал рассматривать лица.
Верьте, не верьте, а предателя легче всего изобличить по глазам, по воровато-виноватому выражению лица, которое он тщательно скрывает, будучи на виду, но частенько забывается наедине с собой. Однако здесь можно ошибиться, так-как то же самое выражение присуще воришкам и мошенникам. Представьте себе, я попал в такое место, где их великое множество! Вот что значит близость к еде. Оказывается, деньги в таких делах на втором месте, но это уже попутное наблюдение.
Прежде всего, поварята. Слямзить несколько пирожков или бисквитов, две-три куриные ножки и всё в таком духе, для них дело обычное. Ладно, не осуждаю! Даже восхищаюсь, с какой ловкостью они это проделывают, практически на глазах у поваров и кухарок. Но последние тоже хороши!
Кто-то, зыркнув туда-сюда, отхватит солидный кусок окорока и отправит в рукав, другой незаметно сунет под фартук круг колбасы, третий опустит в карман треугольник сыра и всё в таком духе.
Но при всём при этом, стол моего Двора всегда изобилен, а слава о мастерстве здешних кулинаров гремит далеко за пределами королевства. Ради этого мелкие хищения можно списать, ну их! Я не обеднею от того, что мои кормильцы будут сыты.
Внимание моё привлекла одна кухарка, глаза которой как-то странно бегали. Она была занята тем, что помешивала половником в котлах, в которых тушилось мясо. Время от времени она доставала немного из каждого, аккуратно сливала подливу из половника обратно в котёл, а оставшиеся куски мяса отправляла куда-то вниз ниже уровня плиты. С помощью моих мелких соглядатаев я проследил её движение и обнаружил, что у ног честной поварихи стоит сумка, в которой помещается что-то вроде кастрюли или даже целое ведро цилиндрической формы. И эта ёмкость была почти полная. Ага!
Не знаю почему, но я заинтересовался действиями этой женщины, немного удивляясь её жадности. Зачем ей столько мяса? Может быть большая семья? Но вот последняя порция уложена в кастрюлю, сумка застёгнута, кухарка положила половник, и, всё также, опасливо озираясь, двинулась к выходу. Она шла, как опытный разведчик, скрываясь то за замысловатыми кухонными сооружениями, то за клубами пара. Благополучно добравшись до небольшой двери, похитительница мяса взяла себе масляный фонарь, зажгла фитиль и двинулась тёмными извилистыми коридорами прочь от кухни. Я с помощью бесенят последовал за ней.
Мы оказались на заднем дворе, который имеется у моего дворца, поскольку он представляет собой старинное здание замкового типа. У большинства современных дворцов нет ничего подобного, и я понятия не имею, как обходятся те, кто обслуживает их обитателей. Просто в моём королевстве таких дворцов нет. Был один, принадлежавший моему предшественнику, но от него ничего не осталось после удара мощнейшей дестроерской сферы, которой правил сам повелитель королевства дестроеров во время последней войны. Я уже рассказывал эту историю.
Воровка-кухарка, между тем, прошла через двор, но не напрямую, а сбоку, стараясь держаться в тени, и оказалась возле изгороди в виде высокой чугунной решётки, заросшей внизу не слишком опрятными кустами. Эта часть дворцовых сооружений не относилась к парку, а потому за растительностью здесь никто не присматривал, и шиповник рос, как хотел, а местами можно было встретить бурьян. (Ну и что? Нельзя добиваться полного и абсолютного совершенства вокруг себя, иначе это будет на живой мир не похоже. Пусть остаются и такие места, в них тоже есть своя прелесть.)
Подойдя к кустам, женщина, с трудом тащившая свою нелёгкую ношу, ещё раз опасливо огляделась и тихонечко посвистела, давая кому-то знак. Я навострил уши и раскрыл глаза пошире, ожидая увидеть что-то воистину особенное, может даже зловещее.
И вдруг из кустов ей навстречу выбежали десятка полтора разномастных бродячих псов! Они бросились к женщине с сумкой, радостно повизгивая, виляя хвостами и подпрыгивая от нетерпения. Кухарка, между тем, расстегнула сумку и стала горстями выбрасывать тёплое мясо из своей ведёрной кастрюли, приговаривая:
– Ешьте! Ешьте! Вот вам ещё! Здесь на всех хватит! А завтра принесу мозговые кости!
Раздавая угощенье, она старалась, чтобы каждому досталась равная доля, но, выделив из общей массы суку с двумя щенятами, накормила их отдельно…
Я хохотал так, что разбудил Искорку! Маленькая танцовщица заморгала глазками и уставилась на меня в полном недоумении. Сама-то она во время наших сеансов ничего не видела.
Нда, человеческая доброта может проявлять себя по-разному. Я стал в тот раз свидетелем необыкновенной, немного безумной доброты, граничащей с самопожертвованием, ведь если это дело обнаружится, кухарка рискует потерять место. Надо будет поговорить с мажордомом, пусть проследит, чтобы её не трогали. По-настоящему добрые люди такая же редкость, как и те, кто воистину талантлив. Разбрасываться ими, непростительное расточительство!
Помещения уборщиц я нашёл в следующий вечер и устроил там форменный «обыск». Никакого результата! Ни тебе мешков со шпионскими бумажками, ни чего-либо, что вызвало бы подозрение. Несколько обнаруженных тайников содержали либо бутыли с крепкими напитками, либо личные сбережения, либо мелкие драгоценности, видимо оброненные придворными и найденные во время уборок. (Ладно, от богатых цац не убудет!)
Сами же честные труженицы, повелительницы мётел и тряпок, мастерицы борьбы с пылью, были виновны, разве что, в пристрастии к элю и в привычке мыть кости своему королю, ничегошеньки о нём не зная. Я с интересом послушал «мнение народа» о своей персоне, немного посмеялся, а кое-чем даже возмутился, но, в общем, не придал значение тому, о чём гогочут эти гусыни. Практика показывает, что из всей прислуги они самые глупые, но ведь кто-то должен делать их работу? Так что спасибо им, и не будем обращать внимание на мелочи, тем более что после обсуждения очередной нелепой сплетни, они дружно поднимали кружки за здоровье короля!
Меня удивили горничные. Я заглянул к ним почти случайно… Ладно, не буду завираться – заглянул я к ним не случайно, ведь я мужчина, как-никак, а значит, меня живо интересуют молоденькие девушки. Это нормально, нормальней нормального, а тот, кто твердит о пользе воздержания, либо человек нездоровый, либо лицемер. (Этому я нашёл множество подтверждений, но о них как-нибудь в другой раз.)
Итак, помещение горничных выглядело на удивление… неряшливым! Принцип – «сапожник без сапог» был здесь как-то особенно ярок. Но, немного поразмыслив, я решил, что в этом нет ничего удивительного – тем, кто в силу служебных обязанностей целыми днями занимается наведением порядка, простительно отдыхать от этого занятия на своей территории.
Да, тут много чего валялось на полу, висело на спинках стульев и натянутых поперёк комнат верёвках. Видимо экономка, надзирающая за девушками, сюда либо совсем не заглядывала, либо придерживалась вышеизложенных взглядов. Но она вовсе не распускала персонал – дворцовые горничные были одеты и вели себя безупречно, ну и, конечно, выполняли свою работу мастерски. Главной проблемой здесь было – не дать девушкам раньше времени стать мамочками-одиночками.
Чего греха таить, такая опасность была, ведь далеко не всякому вельможе девушка простого звания может отказать, да и не всякому хочет отказывать. (Сам грешен, и не собираюсь это скрывать! Вот только наделать бастардов мне как-то не довелось, хоть придворный врач и говорит, что я здоров, и в своё время обязательно обзаведусь наследником.) Поэтому за горничными всегда приглядывали, но жизнь имеет свойство преодолевать ограничения, как цветок, бывает, ломает камень. Вот я и стал тогда свидетелем, как он его ломает, но это оказался специфический способ.
Они устроились в одной комнате, закрыв двери и сдвинув всю мебель к стенам. На пол было брошено несколько одеял и пледов, и на них расположилось не менее дюжины обнажённых красавиц. Конечно, здесь были не все дворцовые горничные, я «застукал» за тайным делом лишь небольшую группу, среди которой с удивлением, (хотя, чему удивляться?), увидел двух девушек-библиотекарш, из тех, что работали над сведениями о порталах и высоконосах. Но моей целью не было выявление чего-то подобного, а потому я и не стал проверять в этом отношении остальных.
Не буду подробно описывать их действия. Да, девушки занимались любовью… друг с другом. Разделившись по двое, по трое, они предавались изысканным ласкам, и это было невероятно красиво!
Знаете, я терпеть не могу однополую любовь между мужчинами. Нет, в моём королевстве таких извращенцев не преследуют, не арестовывают, не заключают в тюрьмы, не казнят и не объявляют изгоями. Но и популярности у них среди людей нет. (Для сравнения – у максималов их подвергают казни на колу, под улюлюканье и грязные шутки толпы. А где-то ещё выселяют за пределы государства, только за одно подозрение в этом пристрастии, независимо от занимаемого положения.) В моём хозяйстве это исключено, и за избиение, а тем более убийство извращенца, виновный ответит, как за преступление в отношении любого другого гражданина.
Но при Дворе я таких не терплю, о чём здесь все предупреждены особо. Давно ещё, лично выкинул вон двух пажей, которых застукал за дурным делом. Если кто-то таков по-природе, и не в силах справиться со своим пороком, то пусть строит свою жизнь подальше от королевского Двора, здесь ему не место. Вот такой я злой и несправедливый, но это мой дом, и я в нём хозяин, а значит, здесь всё будет, по-моему!
А вот что касается женщин, то в их отношении у меня нет таких предубеждений. И не только у меня одного. Тяга девушек друг к другу у демиургов никем не осуждается, не порицается и не считается грехом. Это, правда, неофициально и ничего не выставляется публично, но только потому, что такая связь не приносит плодов, а всё, что плодов не приносит, не есть хорошо в стране демиургов. И всё же целующиеся девушки присутствуют даже среди статуй в дворцовом саду. Очень выразительные композиции!
Я заставил себя оторваться от очаровательного и пикантного зрелища. Этак я сегодня уснуть не смогу! Лани права – с моим одиночеством надо что-то делать, но не сейчас… Что-то мешает мне завести, как раньше интрижку с горничной или с одной из молоденьких придворных. Нет, дело не в любви к королеве. Я люблю её давно, наверное, с тех пор, как мы оба стали монархами противоположных государств. Но это не мешало мне общаться с девушками, многие из которых тронули моё воображение, но не сердце. Нет, не буду сейчас об этом.
Насмотревшись «на то, что нельзя», я решил «зайти» в гнёздышко к своим протеже и посмотреть, как у них дела. Там у меня на страже стоят несколько сотен танцующих бесенят, горящих невидимым пламенем. А вы думали, я просто так согласился снять охрану из гвардейцев? При первой тревоге я первым узнаю об опасности, и к дому девушки-медички немедленно полетит подмога, способная опрокинуть небольшую армию и остановить большую.
Ника жила в домике недалеко от дворца, расположенном за садом, о котором я уже упоминал выше. Дом и все аккуратные постройки вокруг него, достался ей от родителей, увы, оставивших девушку сиротой несколько лет назад. Отец её был потомственным королевским врачом, а тот, кто занимает эту должность сейчас, приходится ему родным братом и дядей Николетты. Собственно, дом должен был достаться ему согласно статусу и традиции, а ещё, потому что при нём имеется оранжерея с лекарственными растениями. Но дядя не стал выселять племянницу из родных стен, и сам поселился во дворце. Дело от этого не пострадало, так-как у него нет своих детей, а Ника обещает стать ему хорошей преемницей на столь ответственном месте.
Сегодняшний вечер оказался богат на сюрпризы! Едва я «переступил» порог дома милой Николетты, как понял, что стал свидетелем ещё одной любовной сцены. На сей раз любовью занимались мужчина и женщина, и их действия близились к кульминации.
Сперва я обрадовался, подумав, что мои голубки преодолели, наконец, никчёмную стыдливость и занялись благим делом, вместо того чтобы маяться, глядя друг на друга голодными глазами. Но через пару секунд я понял, что здесь что-то не так.
Мужчина, который лежал сверху и энергично двигал бёдрами, это точно был Бальдерус, но кто эта смуглая брюнетка, которая обхватила его за талию ногами и так сладко стонет, в такт движениям любовника? И… где Ника?
Но вот движения совокупляющейся пары стали почти бешенными, а их крики слышны были, наверное, за милю! Это длилось всего несколько секунд, после чего оба задрожали, забились и замерли. Полежав совсем немного, Бальдерус приподнялся, и тёмненькая девушка выскользнула из-под него.
Теперь я её узнал, благо память на лица у меня хорошая. Это была дочка садовника, живущего неподалёку. Я видел её несколько раз рядом с отцом во время прогулок по саду, а ещё, она помогала Нике с травами в оранжерее. Хорошенькая девушка, веселушка. Ей очень шёл её загар и манера одеваться в красные или зелёные платья. Платье, которое она накинула сейчас, было зелёным.
Закончив одеваться, но, так и не обувшись, это дитя природы солнечно улыбнулась и протянула руку своему любовнику ладонью вверх. Бальдерус пошарил в карманах одежды, висевшей здесь же на спинке стула, и вложил в ладонь девушки две монеты, весело звякнувшие в ночной тишине. Дочка садовника улыбнулась ещё шире, чмокнула парня в щёку и выбежала в дверь. Бальдерус обхватил голову руками.
В это время дверь, ведущая во внутренние помещения дома, отворилась и в комнату вошла Ника. Она была в одной ночной рубашке, босиком и с распущенными волосами, но по лицу девушки было видно, что она вовсе не спала в этот поздний час.
Николетта подсела к любимому, обняла его и положила голову ему на плечо. Она улыбалась! Её лицо не было ни расстроенным, ни разочарованным. Она хорошо знала, что произошло здесь только что, но не проявляла ни капли ревности. Наоборот – в её лице читалось удовлетворение, как от хорошо сделанного дела. Похоже, если кто-то и сомневался в правильности произошедшего, то это был Бальдерус.
Я в очередной раз пожалел, что отдал эту девушку капитану! Надо было оставить её себе, приложить максимум усилий, чтобы влюбить её в себя и жениться на ней, сделав королевой демиургов. Всё равно у нас с Её величеством ничего не выйдет. То есть, может быть ещё что-то выйдет, вроде небольшого романа, но счастливая супружеская жизнь для нас закрыта, даже если королева ответит на мои чувства. Она не бросит свой трон ради меня, я не брошу свой, а объединить два такие противоположные королевства, как наши, невозможно. А вот из Николетты вышла бы превосходная королева! Жаль, что я её не люблю…
Ладно, проехали. То, что можно было сделать тогда, сейчас уже невозможно. Разлучить этих двоих – кощунство и вредительство одновременно. Я бы мог услать Бальдеруса в дальний гарнизон с солидным повышением в звании, а Нику забрать себе в приказном порядке. Возражать бы мне никто не посмел, но что я получил бы при этом? Сам себя лишил бы ценного офицера, которого в будущем хочу сделать ни больше, ни меньше, чем военным министром. Не сейчас, конечно, но в перспективе обязательно сделаю. Что же касается Николетты, то из девушки с разбитым сердцем никакая королева не получится. С таким же успехом можно короновать мраморную статую из парка. Статую даже лучше – она не будет меня ненавидеть, а в постели они будут одинаковы.
Нет, но какая же умница! Какая ещё невеста догадается пригласить для жениха хорошенькую шлюшку, если сама в силу каких-то причин строго соблюдает невинность до свадьбы? (Забегая вперёд скажу, что причиной для этого было обещание данное Никой своей матушке, когда та лежала на смертном одре. Зачем это было нужно почтенной супруге предыдущего королевского доктора, не знаю. Видимо, сама она не была медиком, но страдала определёнными предрассудками.)
А вот Николетта самый настоящий медик, да не просто медик, а эскулап самой высшей категории! Она-то хорошо знает, откуда растут ноги у человеческой ревности, и что это чувство на самом деле гроша ломанного не стоит. И она же не хочет, чтобы её любимый пребывал в дурном напряжённом состоянии, которое ничем хорошим закончиться не может, а вот до беды доведёт запросто. И кому ещё она должна довериться в этом деле, как не соседке и подруге, которая не подвержена глупым комплексам и не связана никчёмными обещаниями? То, что я видел сейчас перед собой, была никакая не измена, а действо высшего доверия влюблённых друг другу, о котором большинству людей приходится только мечтать.
Я покинул домик своего будущего лейб-медика и её будущего мужа. Сами во всём разберутся, были бы живы и здоровы!
А вот дочка садовника запала в душу. Талантливая девчонка! Люблю таких и ничуть не осуждаю – у каждого своя стезя, и, на мой взгляд, брать деньги за такую любовь ничуть не стыдно, ведь это услуга для тех, кто в ней нуждается, а почему какая-то другая услуга должна быть оплачена, а такая, нет?
Короче, надо с ней познакомиться поближе, вот только как это сделать? Просто взять и приказать – доставить такую-то в королевскую спальню, можно, но это признак дурного тона, хоть моё слово и закон. Ну, не Бальдеруса же просить передать ей приглашение, и тем более не Николетту! Она бы поняла, но лучше не стоит. Ника, девочка проницательная, сразу сообразит, что здесь что-то не так.
А, придумал! Скажу мажордому, что хочу завести в гостиной несколько красивых фикусов, чтобы радовали зеленью мой королевский взор. Глупость, конечно, но наплевать. А ухаживать за ними пусть приходит дочка садовника, который уже несколько раз удостоился моей похвалы за отличную работу. Всем, непременно, всё сразу станет ясно, но на это, простите, мне тоже наплевать. Я эту девочку не обижу, а если у нас с ней всё хорошо сложится, найду, чем отблагодарить, помимо жёлтых звонких кругляшей, вложенных в ладонь.
........................................................................
Это длилось ровно две недели. Две недели я жил, как человек, наслаждаясь полнотой жизни, любуясь и восторгаясь своей новой подружкой. Какая же Кася была умница! (Её звали Кассандра, но, увы, она не умела предсказывать будущее.) Девушка была умна не учёной премудростью, а живым, не перегруженным жизненными веригами умом. У неё было яркое живое воображение, бурная фантазия и неукротимая жажда жизни. Ей невероятно шло её дикарство, свобода и даже распущенность, без которой это дитя природы было бы, как певчая птица без голоса, как орлица с мельничными жерновами на лапах.
