John Hall
Дорога в обсерваторию
Варенье нужно было для чаепития, а вот смысл фонарика заключался в возможности проложить себе путь даже в самом плотном тумане. При этом необходимо было просто светить под ноги и немного перед собой, но я надеялся, что до этого не дойдет.
Дорога должна была занять всего час. В обычные дни я проходил этот путь с огромным удовольствием и без особых проблем. Тут же мне казалось, что придется плестись полтора, а может быть, и два часа.
Я немного постоял, чувствуя нечто неприятное. Дернул плечами, словно стараясь сбросить мусор, случайно туда попавший, и пошел вперед. Конечно, хотелось развернуться и тоже пойти прямо, но только домой, но я понимал, что совесть сведет меня с ума. По этой причине оставалось надеяться, что этого не сделает туман. У второго шансов было меньше, и именно на это я сделал свою ставку.
Улочки превратились в подобие макета. Подробного. Красивого, но макета. Я шел, оглядываясь по сторонам, и так было до того момента, когда нога немного соскользнула в пустоту, заставив дернуться и выругаться. Оказалось, что люк, который должен был закрывать канализацию, куда-то делся. Я не исключал того, что таковой был неподалеку, но искать не особо хотелось. Тем более не было уверенности, что смогу вновь отыскать техническое отверстие, в которое чуть не провалился.
«Согнуть бы крышку об голову тому, кто так выполнил свою работу». Подумав об этом, я крикнул нечто похожее по смыслу на «Безумный ты мудрец, в мыслях которого хаос и разруха», облачив это в одно емкое слово, после чего вздрогнул ещё раз. Бой колокола заставил выпрямиться, а вдоль позвоночника прокатилась волна холода.
«Псих!» – подумал я, посмотрев в направлении старого дома божьего, где работал настоятель и по совместительству звонарь, что опоздал на целых двадцать три минуты с оглашением единого для всех времени.
Странным при этом было то, что во время звона туман словно отступил. Стал не таким плотным. Мне даже удалось рассмотреть крышку люка.
Немного поколебавшись, я вернул ее на законное место. Мной двигали все та же совесть и самосознательность адекватного взрослого человека, вот только заплатить за это пришлось временем и… вновь сгустившимся покровом.
«Ладно… пути назад нет», – подумал я, после чего скинул рюкзак. Думал, фонарик не понадобится, но я ошибался. Не видно ни зги, и меня это несколько озадачивает.
Достав фонарик и нажав на кнопку, я осветил себе дорогу. Туман словно вздрогнул. Он представился мне живым существом, что постаралось прогнать надоедливого паразита, и второй раз за последние несколько минут холодок прокатился по спине.
– Ладно… – сказав это и закинув рюкзак на плечи, я двинулся дальше, ведомый совестью. Правда, мой путь вновь прервался спустя какое-то время. Связано это было с тем, что фонарик нащупал в густом покрывале одинокую фигуру, которая, тяжело дыша, бежала по улице, будто бы стараясь скрыться от преследователя. Меня это напрягло. Желания встретиться с маньяком не было. Я предпочел бы отсидеться в кустах, но… Все то же чувство справедливости не дало мне спокойно пройти мимо.
– Девушка! У вас все нормально?
Этот вопрос вошел в густую атмосферу необыкновенной дымки, наводящей ужас.
Девушка вздрогнула. До этого она словно не принадлежала самой себе. Она резко остановилась и посмотрела в мою сторону. Это было возможным благодаря свету фонаря, который отгонял морок. Без него я максимум что смог бы, так это услышать странные звуки, напоминающие мне о фильмах ужасов. Как это работало – кто ж знает?! Но именно свет лучше всего действовал на туман, спустившийся с гор.
– Спасите… – шепотом проговорила девушка, остановившаяся посреди дороги как вкопанная. – Мне страшно… – стало следующей фразой, что она смогла выдавить из легких и, по всей видимости, с огромным усилием.
– Давайте я провожу вас до дома? Где вы живете? – поинтересовался я, ощущая то, насколько сильно не хочется играть в героя, но понимая, что встреченную ни в коем случае нельзя оставлять одну. Ведь как она будет справляться с туманом?.. «А что, если она задохнется?» – отголоском совести прозвучал совершенно глупый вопрос в голове.
Я подходил медленно, продолжая светить на девушку и время от времени переводя свет фонарика в то направление, откуда она бежала. Там никого не было. Это даровало спокойствие, но такое, что своей сутью только транслировало тревожность, передавая и отравляя ей не только мысли, но и саму душу.
Было не по себе. Казалось, что в тот миг туман уплотнился. Дышать действительно стало чуть сложнее. А ещё его цвет – он будто бы прошел череду преобразований и из серо-белого приобрел вполне черные оттенки, через которые практически не пробивался свет фонаря… ведь черный поглощает свет.
– До… Дома?
Казалось бы, она задала совершенно глупый вопрос. Казалось бы, я должен был смутиться и с неловкостью в голосе рассмеяться, но нет. Я отшатнулся на несколько шагов назад. Мне были непонятны те интонации, которые играли в ее голосе. Они были наполнены какой-то странной мукой. В них не было страха, именно мука…
– Да… Домой… – проговорил я и сразу же решил, что «дом» не выход, учитывая то, как она бежала. – Или в участок? Вы так бежали, словно от кого-то… – От этих слов мне стало не по себе. Я вновь быстро посмотрел в сторону, откуда следовала девушка. Там никого не было. Фонарик не отыскал там ни единой души. Хуже стало через миг, когда я повернулся, чтобы продолжить диалог с девушкой, но она исчезла… вместе с этим колокол вновь забил свою заунывную песню. При этом рука машинально поднялась, а голова немного опустилась, давая глазам возможность нашарить часы.
