Ирма Берг
Система
– Я подумаю, – сказал Майк с явным намерением закончить разговор.
– Надеюсь, вы примите наше предложение.
– Я сообщу о своём решении. Всего доброго.
На выходе из приёмной ждал Джек. В руках он держал два бумажных стаканчика кофе, один из которых протянул Майку.
– С каких пор, Джек, вы начали выслуживаться перед правительством? – бросил Майк на ходу. Он явно был взбешён разговором.
– Государственные заказы сейчас не редкость. Они просто не могут без нас. Мы часть системы.
– Вам всем мозги промыли? Кто-нибудь ещё остался в Корпорации, занимающийся собственными разработками? Что делают в отделе продления жизни или изучения времени? Неужели усердно выполняют заказы государства? Создают армию тупоголовых роботов-муравьёв?
У Джека началась одышка. Из-за своего веса он едва поспевал за Майком.
– Почти весь отдел бессмертия объединили с нашим, Майк. Они зашли в тупик.
– Вечная молодость отменяется?
– Они доказали, что молодость бесполезно продлевать. Поломки в ДНК наших тел неминуемы, и гораздо эффективнее сохранять мозг. Ну, или то, что он генерирует – сознание.
– Ты не догадаешься к чему они клонят, Джек? Ты же учёный, как и я, мы же вместе работали над этим?
– Мы работали над этим, но тоже тогда зашли в тупик.
Майк настороженно посмотрел на Джека. Неужели он тоже стал их марионеткой?
Они вышли в холл к лифтам. Дальше Джек не пошёл. Он лишь сочувственным взглядом проводил своего коллегу. Поведение Майка казалось ему странным и непоследовательным. Но чувства, испытываемые Майком, почему-то до боли были ему близки. Хоть он не понимал, откуда эти эмоции всплыли в его сознании.
Глава 5
Домой Майк добрался под вечер.
– Какие новости, Гэби?
– Звонил два раза Джек, но сообщений не оставлял, сказал, что хочет лично переговорить с тобой.
– Пошёл он.
– Я думала, вы друзья.
– Были. Год назад.
– Квартира убрана. Продукты закуплены. На ужин могу предложить креветки с хариссой.
– Гэби, тебе совсем не нужно каждый раз удивлять новыми блюдами. Я даже не знаю, что такое харисса.
– Ты холостой мужчина в расцвете сил. Заботиться о себе сам ты не в состоянии. Я стараюсь, чтобы хоть иногда у тебя было хорошее настроение. Я ведь пока единственная женщина, проживающая вместе с тобой в этой квартире. Кстати, харисса – это соус из перца чили.
– Наверное, это вкусно. Но сегодня я не голоден.
– Отсутствие аппетита говорит об эмоциональной подавленности либо о нервной перевозбудимости, – не сдавалась Гэби. – Хочешь, я приглушу свет и зажгу свечи? Могу включить фоновую музыку.
– Давай. Может ещё вина мне предложишь?
– Ты не так часто пьёшь вино, поэтому у нас есть только красное сухое 2092. Пойдёт?
– Пойдёт.
Майк сел в кресло и закрыл глаза.
Тихо подкатился столик на колёсиках, на котором стоял наполненный бокал.
– Пино Нуар, – сказала Гэби. – Вкус лёгкий, встречаются оттенки вишни, малины и трюфелей.
– И откуда ты все это знаешь?
– Я имею доступ ко всем базам данных.
– Ты имеешь процессор самообучения?
– Я модель AIg 89. Ты сам разработал меня семь лет назад. Заложенный процессор искусственного интеллекта был запрограммирован на активизацию после пяти лет успешной эксплуатации. Поэтому вот уже два года я нахожусь на стадии обучения и считываю информацию со всего, что мне доступно.
– Ладно, только с меня пример не бери. И если захочешь меня убить, выбери наиболее гуманный способ. Ведь на тебе вся электроника.
– Я ни за что не стану тебя убивать. Я люблю тебя.
Майк отпил глоток вина.
– Ты вообще не представляешь себе, что значит любить.
– Представляю. Я сканировала тебя, когда здесь жила Эллен.
Не то чтобы эти слова задели его, но в груди кольнуло эхом прежней жизни.
– Кажется, у нас гости, – раздался голос Гэби. – Это девушка.
– Девушка?
– Да. И она уже около двери.
Раздался звонок.
– Гэби, тебя нет, – скомандовал Майк.
– Конечно, – отозвался электронный голос.
Он открыл дверь. На пороге стояла молодая девушка в длинной юбке и джинсовой курточке. На секунду он наморщил лоб, будто вспоминая:
– Анна?
– Она самая.
– Но что ты здесь делаешь?
– Ого, я и не предполагала, что ты настолько гостеприимен. Может, все же пригласишь войти, раз уж сам пригласил?
Ему потребовалось собрать всю силу воли, чтобы не спросить так и витавший в воздухе вопрос. Но раз девушка говорит, что пришла по приглашению, значит, на то была причина. Прошлый вечер все ещё был темным пятном в его памяти.
– Вчера ты пригласил меня заехать сегодня к тебе. Вот, даже сам адрес написал. – Анна прошла внутрь протянула ему листок бумаги, где был записан его адрес.
– Да, да, я помню, – соврал Майк.
– Приятная обстановочка, – Анна присела на край дивана, – полумрак, свечи, музыка, бокал вина. Правда, один.
– Я ждал тебя, – отозвался Майк. – Налью тебе вина.
Он отправился на кухню за бокалом, по дороге не переставая проклинать себя за то, что вчера потерял над собой контроль. Он пил, заглушая боль, но практически никогда не пьянел. Но вчера что-то произошло.
Анна, безусловно, была хороша собой, но чтобы приглашать её к себе? Так сразу?
Вернувшись, он протянул ей бокал:
– Анна, извини за нескромность, но вчера, если не ошибаюсь, у тебя была копна медных кудрей.
Она рассмеялась.
– Да, верно. А сегодня я решила стать брюнеткой. Это же ведь так просто. Дотрагиваешься специальным прибором до волос, и вмиг они меняют свой окрас. Об этом мечтали все наши прабабушки.
У неё был красивый рот и соблазнительная улыбка. Не милая, не дерзкая, а именно соблазнительная. Сегодня из-за нового имиджа она выглядела серьёзнее, чем та юная старлетка, которая напросилась с ним в ночной клуб.
Она сделала глоток.
– Знаешь, я ведь так и не успела поблагодарить тебя за то, что ты помог мне пробраться в клуб. Ты мог отвернуться, пройти мимо, но ты повёл себя как джентльмен.
– Твой жалостливый взгляд возымел действие.
– И все же, хочу отблагодарить тебя. Помнишь, я обещала станцевать?
– Что-то припоминаю.
– Я хочу станцевать для тебя особый танец. Не против, если я поставлю свою музыку?
Вскоре из динамиков донёсся глухой шорох и скрежет, будто от старых виниловых пластинок. Следом последовал размеренный глухой ритм, разбавляемый басами и чувственным женским вокалом:
Erotica, romance
My name is Dita
I'll be your mistress tonight
I'd like to put you in a trance
Анна вышла на середину комнаты и сняла с себя куртку, кинув на диван. Грудь прикрывала тонкая черная маечка.
– Надеюсь, я не смущаю тебя, – она заколола волосы, обнажив шею.
– Да нет, – ответил Майк, окончательно смутившись.
– Тогда, держись, – прошептала она. – Юбка слишком длинная… неудобно танцевать…
Give it up, do as I say
Give it up and let me have my way
I'll give you love, I'll hit you like a truck
I'll give you love, I'll teach you how to…
Одним рывком Анна освободилась от юбки. Под ней оказалась другая – чёрная, едва прикрывающая бедра. Загорелые ноги были обуты в высокие кожаные сапоги. Оставшись в таком наряде, она начала по-настоящему танцевать.
Анна двигалась плавно, выгибая спину и медленно запрокидывая голову, а потом вдруг резко делала несколько заранее продуманных движений. Майк поймал себя на мысли, что находит её слишком привлекательной. Эта музыка, вид её тела, взгляд, движения… Он смотрел на неё. Сжимая пальцы на подлокотниках кресла от того, что негласно велась дуэль, и он катастрофически проигрывал.
Ровно в тот момент, когда он готов был рвануться, Анна прильнула к нему и обвила руками.
Глава 6
Часы показывали 7.30 утра. Майк обернулся на кровати и увидел спящую рядом Анну.
– Ты чего так рано проснулся? – спросила Анна. – Ты куда-то спешишь?
– Извини, я разбудил тебя.
Анна прижалась к нему.
– Слушай, давай уедем из города на пару дней. У меня есть дом на озере. Погуляем, отдохнём, по лесу побродим.
– Дом за городом?
– Да, достался от тётки по наследству. Поедем?
Он откинулся на подушку. Что-то не давало ему покоя.
– Анна, слушай, ты кем работаешь?
– Я репортёр в газете, – сонно ответила она. – А почему ты спрашиваешь?
– Просто захотелось узнать.
– Я тебе всё расскажу, только потом, ладно?
– Конечно, прости.
***
Загородный дом Анны находился в ста километрах от города. Небольшой одноэтажный особняк. С веранды открывался вид на озеро. Вокруг ничего не было. Лес, да озеро – вот и все, что окружало дом.
Они долго гуляли по лесу, потом вернулись и стали разжигать камин.
Майк чувствовал, что впервые за долгое время расслабляется. Никакая электронная Гэби ни шла в сравнение с настоящим женским присутствием. Анна нравилась Майку, хотя он и не мог объяснить, отчего отношения развиваются так стремительно. Но кто мог точно сказать, как должно все развиваться?
Без косметики, в свитере с высоким горлом, Анна казалась совсем юной.
– Анна, вот скажи, ты сейчас такая ласковая и уютная, а вчера была хищницей. Какая ты настоящая?
– Сейчас перед тобой. Ты мне понравился, Майк. С самого начала. Ты был таким потерянным, мне хотелось что-то для тебя сделать. Я хотела станцевать, но получилось так – как получилось. И музыка подходила. Кстати, это была Мадонна – самая популярная певица прошлого века. Мне до сих пор нравится.
– Что-то не слышал о ней. У тебя нет случайно диска с собой?
***
Анна ещё и прекрасно готовила. Простую, домашнюю пищу. Сказала, что научилась готовить у тётки, с которой прожила до совершеннолетия. Родители умерли, когда ей было пять лет.
– Знаешь, я их даже не помнила, – сказала она за ужином. – Ведь грустить можно по кому-то очень дорогому тебе, а дороги бывают только близкие, которые всегда с тобой. Вот когда умерла тётка, я тосковала. Ведь у меня больше никого не осталось. Но жизнь научила меня быть сильной. Мне хотелось наперекор судьбе стать счастливой, успешной. И я выработала в себе характер.
– Характер?
– Да, набор убеждений, которые не дали мне сломаться, когда я осталась совсем одна и без средств. Каждый день я твердила, что жизнь прекрасна, что я просто снимаюсь в кино, и сейчас самая жалостливая его часть. Но на меня смотрят миллионы, и я должна выйти из любой ситуации. В какой-то момент я поверила, что играю роль. Я сама стала управлять сценарием.
– Такой жажде жизни можно позавидовать. Государство сочло бы за честь иметь такого сотрудника.
– Никогда я не буду работать на это государство! Все эти привилегии, награды, Доступы, вызывают отвращение. Мне противно видеть, как людей зомбируют во имя их интересов.
– Ты ещё слишком молода. Не их категория.
– Может и молода. Но я работаю на Discontent, Майк.
– На медийный портал? Ты шутишь?
– Мы последние, кто ещё открыто критикует власть.
– Я знаю, кто вы. Многие считают вас героями. Только не пойму, как при существующем режиме вам удаётся держаться на плаву?
– Возможно, правительству просто выгодно иметь хоть одну оппозицию для поддержания мнимого равноправия. Но мы ходим на острие ножа. Газету могут закрыть в любое время, а всех нас или посадить за решётку. Правда, в последние годы произошло то, чего никто из нас не ожидал. Нам перестали верить. Рейтинги упали в несколько раз, нам перестали доверять. Многие считают, что мы все придумываем, высасываем из пальца. Люди не хотят знать правду. Им гораздо приятнее думать, что они живут в счастливой и дружелюбной стране, где государство заботится о каждом поданном. Борьба, ложь, противостояние – надоели. И многие предпочли отвернуться от реальности и встать на сторону тех, кто сильнее.
– Так гораздо проще.
– Вот именно. Если стоит выбор между с виду сочным спелым яблоком и его червивым гнилым содержимым, человек всегда выберет красивую оболочку. Хотя бы из-за заложенного во всех нас чувстве эстетики. Но ведь кто-то же должен говорить правду.
– Да нет, Анна, вас читают, и очень многие. Поверь мне.
Вот уж чего Майк не ожидал, так это то, что Анна могла работать на Discontent – последнее оппозиционное СМИ. В рамках тотального контролирования почти каждого гражданина, их работа напоминала скорее нахождение в горячих точках, чем обыкновенные журналистские расследования. Неясным оставался только вопрос о том, почему они продолжают существовать. Может государство надеялось на постепенное угасание их пыла и жара, а может быть власти они были даже выгодны, ведь в рамках Конфедерации ничего не делалось без их ведома.
***
Два дня пролетели, словно два часа. Свежий воздух, домашняя еда и присутствие Анны оживили сознание Майка.
Третий день также было решено провести вместе.
В сарае оставалось лишь несколько березовых поленьев для камина, которых явно было недостаточно для целого вечера. Майк вспомнил, что видел запасы дров еще за домом, где стояла машина, и вышел за ограду. Проходя мимо, он услышал сигнал – на компьютер автомобиля шел звонок.
Он включил связь.
– Майк! Наконец ты вышел на связь, – донёсся голос Ольги. – Я так долго не могла до тебя дозвониться… Это Джек… Он погиб…
– Что?
– Джек разбился в аварии, – её голос дрожал.
– Когда?
– Два дня назад.
– Он сам был за рулём?
– Да. В тот день он уехал, сказал, что есть срочное дело. А потом нам позвонили и сказали, что он мёртв, что произошла авария… Сначала Эллен, потом Джек. Какой-то злой рок! – она не могла сдержать слёз. – За что нас наказывают?
– Нас не за что наказывать. Мы учёные.
– Тогда почему… почему из нашей команды уходят люди… почему?
– Послушай, я не в городе, но сейчас же возвращаюсь. Я позвоню тебе, хорошо? Утром встретимся в нашем кафе.
Он отложил телефон.
«Смерть. Опять смерть. Резкая, жгучая, нестерпимая. Ходит за мной по пятам, словно хозяйка моей жизни. Напоминает о себе. Отнимает близких людей. Опять боль в груди. Тупая, ноющая, зияющая дыра насквозь, в которой живёт только пустота. Пустота».
***
Обратно они ехали молча.
Почти год назад ему также позвонили и сообщили о гибели Эллен. Сначала было отрицание, потом ужас, а потом долгое отчаяние. И вот теперь Джек. А перед этим встреча с Маррелом.
Майк прекрасно помнил, как первоначально, когда Blackspace только проходил первые тестирования, на специальный экран выводились визуальные данные обо всех образах, которые рождало сознание испытуемого. Можно было видеть все, о чем грезил человек, его тайные помыслы, устремления, мысли и желания. Исследования велись тайно, о них знала только Эллен. Из разных возрастных и социальных слоёв были отобраны добровольцы, которые были обо всем предупреждены. Их просили не подавлять желания, какими бы они не были. Сексуальные фантазии, власть над другими, реализация влечений, не так интересовали Майка. Он ждал другого. И его опасения подтвердились.
Спустя несколько дней испытуемые пресытились простыми удовольствиями. Тогда и появилось первое убийство. Ещё вчера человек был супергероем, а сегодня стал насильником и убийцей. Нейронные датчики регистрировали при этом одно и то же эмоциональное состояние – сильный выброс эндорфинов. Убивая, человек получал все то же удовольствие.
Конечно, такие сюжеты встречались не так часто. В 90 процентах случаях, единожды попробовав, больше к ним не возвращались, но были и такие, которые раз за разом совершенствовались в своём новом мастерстве. При этом в обычной жизни эти люди вели себя тихо и, как правило, являлись примерными семьянинами. В разговоре все они испытывали чудовищный комплекс вины и говорили, что в жизни никогда бы на такое не решились.
Но за те месяцы, пока шло исследование, Майк и Эллен невольно узнали о каждом все. Они могли разложить их психику от и до, выстроить психологический портрет в мельчайших подробностях, спрогнозировать вероятностные линии поведения. Они знали все их мысли, достоинства, комплексы, фобии, желания, страсти и амбиции. И попади такие сведения в чужие руки, человек автоматически становился кукольной марионеткой. Тщательно выстраиваемая каждым индивидуальность превращалась в клубок желаний, страхов и тщеславия.