Ирина Снегирева
Гостья лесного князя. Падение с небес. Том 1
Сопровождающий с гордостью рассказывал о великой миссии, возложенной на эту храбрую женщину, а Алекс ничего не слышал, все звуки, словно обтекали его, не касаясь, проплывая куда-то мимо.
Сейчас тут центр собственной вселенной, заключенной в этой женщине оказался так близок, что с трудом нашлись силы на пару секунд оторвать взгляд от Ксюши и послушать настороженный шёпот Мэгги.
– Эл, мы тут уже минут десять, а ни одна страница не перевёрнута, она так и сидит, как статуя.
Он и сам это заметил, вот только как узнать что именно с ней....
– Леди весьма образованна, вы видите, она и тут не расстаётся с книгой, – донёсся гордый голос экскурсовода, – что для всей округи и страны в целом очень хорошо, значит, после принесения жертвы разум нерадивых учеников будет гораздо светлее, а ум острее.
Алекс знал, как пахнет горелая человеческая плоть, когда- то он был свидетелем пожара, произошедшего на его землях. В близлежащей деревне сгорела семья и он, как хозяин отправился туда узнать, не остался ли кто в живых, чтобы оказать помощь. Живых никого не осталось, а вот при разборке завала нашли тела, от которых шел весьма характерный запах. Алекс выдержал этот экзамен, не уронил лицо. Выворачивало потом, в близлежащем лесу, стоило только вспомнить, что кто- то из детей сгорел практически полностью, остались только кости ног, остальное пропало под печью, что обрушилась на лавку со спящими детьми…
– Скажите, а леди может с нами поговорить? – заинтересованно прокаркала девица весьма приятной наружности, но с отвратительным голосом, напоминающим несмазанные колёса старой телеги.
– О! Вы, верно, хотите узнать какой у неё голос! – догадался гид.
– Да, – без лишней скромности подтвердила девушка- каркуша, так про себя окрестил её граф, – если её голос так же божественен, как и намерения и всё, что вы рассказали про будущую образованность детей правда, то может быть и у меня что-то изменится. Как вы считаете? Если так, то я задержусь, чтобы этот целебный жертвенный пепел посыпал и мою голову.
В этот момент Белтоничу очень хотелось, чтобы всем зевакам, мечтающим о каких- то благах за счет Ксюши, на голову обрушилась не благодать, а камни, исключительно булыжники или тонны мелкой гальки, что тоже существенно.
– Я вас понимаю и советую задержаться, но леди запрещено общаться с посторонними и расточать свои жизненные силы, дабы их количество не уменьшилось к ритуалу.
– Задержусь, – проскрипела женщина- телега, – каждый день взнос делать буду, лишь бы все исправить!
– Это мудро! – одобрил экскурсовод, подняв узловатый указательный палец к небу, – а теперь, пожалуйста, попрошу всех покинуть эту обитель тишины и умиротворения, леди должна готовиться к высшему предназначению – осчастливить всех прихожан Храма Зеленых Богов.
С трудом переставляя ноги, граф покинул это странное зеленое помещение, наполненное светом от одного присутствия единственно- любимой жены. Ксении.
Остаток времени, заговорщики бродили по дорожкам, то сливаясь с народом, то отделяясь, осматривая стены и на всякий случай выискивая запасные выходы, которые, как оказалось, имелись. Но никто так больше не пошел в этот отдельный домик, видать ни у кого на ум не пришло посмотреть на пока ещё живую леди, что принесут в жертву ради призрачных идей.
Кругом стояли серебристые урны, предназначенные для сбора денег, и народ щедро отсыпал медяки и не только. Звон монет постоянно слышался то с одной стороны, то с другой…
– Видать, грешащих уродцев много, решивших исправиться за её счет, – процедил сквозь зубы Алекс, наблюдая, как очень полная молодая особа расстёгивала кошелёк и, достав монетку, бросила в урну.
Мэгги нахмурилась, а Вилли отвернулся, делая вид, что весьма занят рассматриванием очередного зеленого забора. Сочувствие и переживание не всегда выражается словами.
Вечером, перед самым закрытием им вновь попался знакомый истопник, только уже в протрезвевшем виде. Он вышел из большого сарая, неся в руках охапку дров, завидев дневных знакомых, остановился.
– Ну как вам у нас? Понравилось? – щербатая улыбка была добродушной, что если бы не обстоятельства, то легко можно было бы ошибиться, чему именно так радуется дед.
– Очень! – ответила за всех Мэгги, смотря на старика сверху вниз, так как была выше его на полголовы, – а разве вы всё сами делаете, никто не помогает? – она притворно вздохнула, и поправило криво лежащее в руках деда полено.
– Есть еще помощник, мальчишка, – поморщился мужичок, – да заболел, стервец! Зеленого отвара перепил.
– Чего перепил? – заинтересованно переспросила агентка, и нежно погладила то самое полено, что только что поправила.
Мужичок проследил за её руками, сглотнул, но, не выпуская охапку дров, ответил:
– Так, это, понятно – вы же не местные! – вдруг вспомнил мужичок.
– Угу, не местные, – поддакнула Мэг, а остальные спутники предпочли не вмешиваться, доверяя умной женщине.
– Варят его из разных трав, собранных на растущей луне, а потом употребляют для предсказаний и прочих мудрых и нужных вещей. А этот стервец пробрался в погреб, видать хотел попробовать, что это такое, а организм молодой ещё, не выдержал и скрутило болезного, ага. Цельную неделю лежал молча, без движения, а потом отошел, ничего.
Без движения сидела и Ксюша, которую возможно тоже подпаивают этой дрянью, дабы не наделала глупостей. Иначе кто в здравом уме добровольно будет ждать своей смерти? Никто.
– А я вот теперь всё один да один, – мужичок мотнул головой в сторону сарая с неприкрытой дверью, – а дел море, между прочим! Не лето!
– Не лето, – повторил Вилли и услужливо прикрыл дверь сарая, успев заметить в темноте стройные ряды поленниц от самой земли до потолка. А еще и небольшой закуточек, вероятно место отдыха словоохотливого старичка.
Распрощавшись с дедом, троица вновь направилась вдоль забора, иногда обходя кого- то из зевак. В больших городах народ гуляет по набережным, по проспектам и бульварам, а тут ввиду отсутствия чего-то иного, люди предпочитали наслаждаться подсветкой на территории Храма в предвкушении чего-то грандиозного.
Решение пришло само собой и, не увидев никого из посторонних рядом, Алекс произнёс:
– Сейчас мы выходим. Вы идёте искать ночлег, а я кошку с верёвкой и возвращаюсь сюда. Затем, когда все уснут, думаю, это будет ближе к полуночи, вы ждёте меня примерно с той стороны забора, где расположен дом Ксении. И там постараюсь её вытащить.
– Не пойдёт, – заметил Вилли, – я с тобой..
– И я, – встряла Мэг, но мужчины глянули на неё, и женщина тут же отвернулась, пробурчав, – никакого равноправия.
– Дома поговорим, – сквозь зубы процедил Вилли, – напомни только.
Фырканье и поджатые губы было ему в ответ.
И всё же поздним вечером Алекс отправился один, доверяя спутникам не менее важное дело – раздобыть лошадь и кое-какую одежду для Ксюши, потому что весьма сомневался, что у неё будет хоть что- нибудь из теплых вещей, причем не зеленого цвета.
Перед закрытием в Храме народа было не меньше, а возможно даже и больше за счёт веселящейся молодёжи. Сразу видно – в этой местности им некуда пройти, чтобы пообщаться, друг с другом, а потому освещённая территория Храма как нельзя лучше подходила для данного мероприятия.
Алекс все так же заплатил за вход и, следуя за пожилой парой, наивно держащейся за руки, пробрался в сторону сарая с дровами, мимо которого ходил сегодня ночью. Истопник отсутствовал и граф сомневался, что тот вообще явится на ночь сюда. Зима, отсутствие отопления, явно не вызывали желание ночевать тут, что было только на руку Алексу. Он втиснулся между поленницами и замер, выжидая нужного момента.
Спустя два часа вороха Храма Зеленых Богов закрылись за спинами последних посетителей, и началось приведение в порядок территории. Но и за это дело опытные монахи взялись с привычным энтузиазмом и уже через полтора часа характерное поскрипывание снежка под ногами прекратилось.
Тишина и покой.
Граф ещё никогда не полз ужом, не прижимался к заледенелым деревянным стенам, пытаясь слиться с ними, словно большой хамелеон. Он сам себе казался шумным хромоногим медведем, грозящим вот- вот испортить всё дело и подвести своих прекрасных спутников, а, главное спасти жену.
Он прокрался к дому, в котором по его расчетам по- прежнему должна была находиться Ксения и постучал….
***
Ксения
– Вот, выпей, – очередная безликая служанка, приставленная к Ксении, поставила на стол отвар, одурманивающий, дающий тяжелый сон.
– Поди прочь, старая. Не хочу впадать в беспамятство, – зябко поёжилась женщина, спрятав руки в теплый зеленый платок.
Зачем впадать, ведь осталось так немного времени, чтобы воскресить в памяти все воспоминания, что так давно она сложила в своём сердце.
Дочь. Любимый муж.
– Глупая, – фыркнула старуха, – так время быстрее пройдёт.
– Нет, – отозвалась пленница, – отодвигая от себя кружку, зелёную, как ёлка в лесу.
– Это приказ, – нахмурилась недовольная старуха и двинулась к женщине, далеко не юной, но всё еще привлекательной. Вот только худоба и бледность портили внешний вид.
"Бледность не зелень", – одернула себя Ксения, медленно окинула взглядом надоевший ненавистный цвет и всю обстановку. Для себя она даже не могла решить точно, к сожалению или к счастью это всё, но отсюда уже не сбежать. И за то время, что пробыла тут, женщина ослабла настолько, что едва хватает сил и гордости держать спину прямо, глядя на местных храмовников.
За долгих несколько лет она устала от бессмысленного множества попыток бегства, бесконечного надзора, от ожидания чуда, что Алекс её найдёт и спасет….
И вместе с тем осознавала, что он наверняка делал всё, дабы поскорее так и было, вот только враги у него тоже не глупцы, мастера не просто припугнуть, а вполне реально вовремя и концы в воду спрятать. Это только в девичьих книгах и дешевых бульварных романах герой прёт напролом, обводя вокруг пальца всех и вся, побеждая один целую армию, оставляя прочих в дураках. В жизни так не бывает.
А попыток бегства что от Герога, что от мужа –мэра, у неё было не сосчитать на пальцах рук и ног одного человека, как и наказаний после подобных выходок.
***
В тот самый день, когда её украли из сада собственного дома, она сразу подумала про две причины произошедшего. Первая – её всё-таки сумел отыскать Огарёв, чтобы забрать дочь, к которой он вдруг воспылал отцовскими чувствами. Вторая – личная месть именно ей от родного брата Алекса, от его семьи.
Она пыталась наладить с Белтоничами отношения, честно и неоднократно. Очень осторожно, но непременно чётко, ставила на место пытающихся оскорблять её новых родственников….
Георг, лично не участвовавший в похищении, но отслеживающий весь процесс сбежавшей жены от начала до конца, не вернул её в поместье, бывшее ей домом. Конечно, зачем ему бывшая жена тут, ведь он стал более респектабельным, но всё таким же развязанным мужчиной. Двое детей, вторая жена, готовая терпеть выходки и развратные разгулы мужа....
Чего ещё надо мужчине, при встрече с Ксенией бросившему кучу обвинений ей в лицо, главное из которых не то, что она забрала с собой дочь Ярослав, нет. Здесь Георг остался при своём мнении. Бесполезный отпрыск, пустая трата времени для выносившей плод женщины… К тому же, по его словам, на тот момент у него уже было двое сыновей и умная покладистая жена…
Главное обвинение Огарёва – личный позор, который он испытал после того, как история с побоями Ксении всплыла наружу, пошли сплетни! Этому поспособствовали родители, которые хоть и не прозрели на счёт своего зятя полностью, но скорее всего, устали слушать смешки за спиной. Только после этого решились защитить честное имя дочери, а вернее всего самих себя. Но и родительское "тявканье" не вызвало особого ажиотажа в обществе, а только еще больше разозлило Огарёва…. Да и вообще уверенность в собственной неотразимости мужчины была попрана строптивой девкой, которую он купил словно обычную шлюху, оплатив долги отца…
Когда похищенную первую жену доставили в небольшой городок и, поселив её там, он тут же отбыл, даже не прикоснувшись, тем самым заставив дрожать женщину ещё больше, чем до этого. Зная буйный нрав бывшего мужа, ждать добра от него не приходилось. Возможно, что-то помешало его планам, но, тем не менее, с каждым днём жизни тут страх никуда не девался, потому что Ксения точно знала- расплата не минует.
***
Поселив бывшую жену в небольшом городке и приставив охрану, Георг предполагал, что Белтонич будет искать, а потому выдержал срок три месяца и только потом наведался в этот дом под предлогом встречи с деловыми партнёрами, что в действительности имело место быть.
В тот самый день, когда Огарёв решил, что приехать уже можно, то постоял на крыльце, демонстрируя себя как важного лорда, придирчиво осмотрел ажурные белые решетки на окнах, напоминающие легкую паутинку, ловко наброшенную руками умелого мастера умелого мастера исключительно для охраны от воров и с целью украсить, придать значимый вид строению. Эта самая паутинка была в моде и стоила весьма недёшево, оттого и пользовалась спросом у местной знати, заодно не привлекая к себе особого внимания истинной функцией. Плюс ещё дополнительно установленные решетки, что не видны снаружи, но весьма мешают подобраться к окнам изнутри….
Что есть у многих, уже не диковина, а всего лишь часть имиджа владельца, а потому на металлическую паутинку никто не обращал внимания, проходя или проезжая мимо. Вот из-за этой самой части Ксения и не сумела сбежать ни до появления Георга, ни после.
Приезд бывшего мужа было вполне предсказуемым – Ксения видела, как старались слуги, как ждали своего хозяина. Пусть она была пленницей, но все же иногда могла выходить из своей комнаты.
Она услышала громкий хлопок двери, грозный мужской властный крик и тут же её охранник втолкнул в комнату, велев ждать своего часа. Женщина замерла, в который раз осматривая собственный уголок, чтобы что- нибудь предпринять, как- то себя обезопасить от поползновений бывшего мужа. Но вся беда была в том, что ей в комнате не дозволялось иметь из мебели вообще ничего, кроме кровати, на которой она и сидела, и спала.
Но не стоит считать, что в связи с этим Ксения была грязной замарашкой. Ванная и кусок мыла, плюс скромная одежонка с плеча тучной экономки – всё было в распоряжении женщины. Но и только. Она сама себя обстирывала, сама убиралась в комнате. Впрочем, от безделья можно было взвыть, а эти дела приносили хоть какое– то разнообразие, а потому уборка производилась ежедневно.
Заслышав шаги на лестнице, которые Георг даже не попытался приглушить, она уцепилась руками за ручку двери, прекрасно понимая, что силы у хрупкой женщины и рослого крепкого мужчины не равны. Плюс как всегда где- нибудь поблизости ошивается охранник, у которого что челюсть, что кулаки одинаковой квадратной формы. Он оказался абсолютно преданным своему хозяину, его не трогали ни слёзы, не уговоры женщины, а уже тем более обещание приличной суммы денег в случае её удачного побега.
Рывок и дверь распахнулась, явив женщине предмет её ненависти и постоянного страха.
– Ну, здравствуй, Ксения, – произнёс самодовольный мужчина, прикрывая за собой дверь. Приглушенный спокойный голос был обманчивым, пряча бурю перед затишьем, – заждалась?
– Чего тебе нужно? – оборвала она его речь, отступая назад.
Хотелось спрятаться, очень.
Хотелось убежать отсюда, очень.
Но не вышло.
Георг вначале избил её, припоминая все грехи, а точнее навешивая их по своему усмотрению. А затем изнасиловал, проклиная тот день, когда решил жениться на девке, не оценившей его поступка.
Как оказалось, его злость, обида, даже спустя три года не имели границ.
После его визита Ксения не могла встать два дня, ловя на себе сочувственные взгляды немой прислуги, ухаживающей за ней.
Хотелось умереть, очень…
Это повторялось каждый квартал и так три года.
Пустые попытки бегства пресекались уже на первом этаже, а однажды разозлённый охранник стукнул по рукам горящей головнёй, от которой он до этого прикуривал, пообещав, что в следующий раз это будет не рука, а лицо женщины.
Жизнь, превращенная в некий личный ад для Ксении, однажды изменилась в несколько лучшую сторону и вовсе не благодаря милости Георга.
У этого для Ксении не то что и снега зимой не добиться, но и будь его воля, даже воздух отпускался бы исключительно с бранью. Возможно, видь он её чаще, не было бы этой агрессии, безудержной похоти и всё той грязи, что приходилось выслушивать. Казалось, что он нарочно копил все слова, всю гадость, чтобы унизить пленницу, находящуюся исключительно в его власти. И как не страшилась она бывшего мужа, но в последние дни с каким- то напускным равнодушием ждала повторения всего того, что происходило из раза в раз, не забывая посматривать- вдруг какой-то из замочков случайно окажется не закрытым…
Замочки, как и засовы, были надёжны, а верный стражник вместе с прочими слугами весьма преданными своему хозяину.
Но всё же однажды ей удалось вырваться из дома, к огромной злости Георга.
В один из зимних дней мимо высокой ограды дома Огарёвых скакали двое.
То ли скользкая погода помешала им следовать дальше, то ли своенравный конь оступился, но скорее всего и то и другое, только одно животное неожиданно завалилось на бок, подминая под себя седока. Бедолаге мало было весьма внушительной массы животного, так ещё он оказался зажатым с одной стороны забором…
Мужчину с переломами, по грозному и неоднократному требованию спутника пострадавшего, занесли в дом Огарёвых, где он и остался дожидаться доктора.
Ксения слышала, что в дом кто– то попал, но не смогла выйти- страж выпятил квадратную челюсть, предупредив, что лучше не сметь подавать и голоса, а иначе…Удар кулаком правой руки о левую ладонь говорили сами за себя и она отступила в глубь комнаты, молясь и надеясь, что эти незнакомцы останутся еще на какое– то время.
Так и произошло. Доктор, прибывший осмотреть пациента, вынес вердикт, что даже незначительное повреждение позвоночника и перелом правой ноги и руки на какое- то время приковывают мужчину к этому дому.
К счастью Георг отсутствовал в этот момент, а страдалец, оказавшийся мэром данного городка, приказал осмотреть все комнаты на наличие тайных врагов своей персоны…
Слуги мэра нашли и твердолобого охранника, и скрывавшуюся за запертой дверью Ксению( так сделали нарочно , думая, что никто не подумает, что там кто- то есть)..
Мэр весьма удивился такой неожиданной находке, но попросил передать, чтобы незнакомка спустилась к нему познакомиться. Ксения надела своё единственное нормальное платье, то самое, в котором её выкрали из дома, и спустилась к переломанному мужчине. Она видела, что квадратноголовый охранник не спускал с неё внимательных глаз, и не могла позволить себе лишних слов сразу, поэтому была несказанно рада предложению мэра почитать ему книгу вслух.
– Как зовут вас, леди? – невысокий лысый мужчина лет пятидесяти на вид смотрел на Ксению внимательно, но вместе с тем без иронии по поводу её худобы и надетого платья не по погоде.
– Ксения, – она попыталась не замечать мрачного выражения лица охранника, а смотреть исключительно на нового знакомого. – Вы забыли представиться.
– Ох, – рассмеялся мужчина, – а вы правы. Меня зовут Жак Батист, я являюсь градоправителем этого города. А вы, хозяйка этого дома?
Испытывающий взгляд незнакомца ничуть не смутил женщину, прекрасно понявшую, что мэр сомневается в её власти в этом дому, и она рискнула.
– Нет, я, скорее гостья, – прямая осанка, аккуратно заправленный за ухо так некстати выбившийся каштановый локон, это всё, что она может сейчас продемонстрировать из своих манер.
– Ну, раз Вы, Ксения гостья, то значит, давайте вместе что- нибудь почитаем.
Жак оказался прекрасным собеседником из тех, с которыми вроде как бы и много тем для разговора, но трудно старательно обходишь нужную, к которой так и скатывалась их внешне непринуждённая беседа.
– А кто вам приходится лорд Георг? – прищуренный взгляд и деланное благодушие не могли сбить с толку молодую женщину, и она решила не врать, опасаясь за свою жизнь.
– Я его бывшая жена, которая в настоящее время попала,…– начала было Ксения, но её прервали.
– В затруднительное положение, а я оказал ей посильную помощь, – Огарёв собственной персоной, сияя зелеными от злости глазами сверлил женщину. – А чтобы Ксения не поцапалась с моей настоящей супругой, я поселил её тут, на время.
Его предупредили, несомненно, именно поэтому раскрасневшийся мучитель так быстро оказался тут, боясь, что вскроется история с похищением женщины.
– Вы достойны восхищения, лорд, – произнёс Жак, – что же, тогда может быть, обсудим наши с вами дела? Помнится, на будущей неделе вы записались ко мне на приём? Не будем откладывать. А с вами, леди, мы ещё пообщаемся сегодня за ужином, непременно.
Она ходила из угла в угол, не зная как предупредить, рассказать о себе постороннему человеку и вместе с тем боялась – он хорошо знал Георга, а если он такой же по натуре, то стоит ли ворошить осиное гнездо? Но разве же это жизнь?.. В любом случае, попытаться стоит, а там будь что будет, в конце концов, так не может продолжаться бесконечно.
Но обещанного назначенного ужина с Жаком не случилось, потому что мэр настоял о его немедленном перемещении домой. Так и погрузили его на телегу вместе с диваном из дома Огарёва. Георг напротив, был задумчив, вел себя не как обычно и даже позволил Ксении взять с собой в комнату пару книг, а сам уехал. Впрочем, охранник так и остался в этом доме, по– прежнему с рвением выполняя свои обязанности.
Хотелось дать Георгу и охраннику в морду этими книгами, ведь три года несчастной женщине не давали заходить в библиотеку, запирая её на ключ, а тут вдруг такая щедрость казалась подозрительной.
Но на этом сюрпризы не закончились….
Спустя неделю её приказано было доставить в дом мэра под военизированной охраной. Слуги, особенно твердолобый, могли бы возмущаться, но не стали, ведь бумагу, что сунули под нос, подписал сам мэр, с которым лорд совсем недавно общался.
– Леди, – начал Жак сразу, как она вошла, лёжа на том самом диване, что и сутки назад, – я знаю, кто вы и что из себя представляете.
Ксения вздрогнула, отвлекаясь от рассматривания стен. Она не верила, что сумеет выпутаться из сложившейся ситуации с лёгкостью, но надеялась использовать все по максимуму для себя.
И может быть, когда-нибудь удастся увидеть Яру и Алекса…
– Знаете? – произнесла она, отметив, что пусть он и мэр, но манеры оставляют желать лучшего. Не приветствия женщине, не предложения присесть…
– Кстати, присаживайтесь. Да, знаю, ваш бывший муж все рассказал, а про остальное нетрудно было догадаться и узнать.
– Да? – она не удивилась, но было интересно, что именно узнал этот человек и насколько он теперь конкретно для неё опасен…
– И я предлагаю сделку, – отчеканил мэр таким голосом, будто он сейчас не на чужом жестком диване распластался, а стоя на трибуне. Вы выходите за меня замуж, а я спасаю вас от деспота- мужа.
– Но, может быть, вы вернёте меня? – начала было ошалевшая от подобных перспектив женщина.
Нет, она, конечно, была несказанно рада вырваться от личного тирана, но опять замуж? И почему, какая выгода в том для Жака?
Как- то странно и страшно…
– К Белтоничу- забудьте! – резко оборвал он тоном, не терпящим малейших возражений. – Или брак со мной, или снова вернётесь в негостеприимный дом к Огарёву.
– Почему? – мысли слово волны накатывали одна за другой. Почему её не хотят вернуть Алексу? Зачем этот маскарад Жаку?
– Так надо, – чуть помедлив, сказал мужчина, – возможно, узнаете, со временем.
– А что взамен? – твёрдым голосом спросила молодая женщина, которая вовсе не была наивной по жизни. А уж эта самая жизнь отбила всякое желание доверять даже родственнику, не то, что ли малознакомому мэру, которого она и видела- то всего лишь второй раз в жизни.
– Взамен, – Жак прикрыл глаза и вздохнул, – хорошо. Да, мне нужно будет кое- что от вас, но не краснейте! Это не то, о чем вы подумали. Точнее наоборот.
Ксения молчала, ничего не понимая. Ведь единственное, что он мог потребовать – её тело, раз ситуация с Алексом не обсуждается. Но почему именно она? Ведь вокруг множество женщин, куда гораздо родовитее и знатнее, даже если брать её собственное аравийское дворянское происхождение.
Маньяк, что поведёт себя гораздо хуже, чем Георг? Неосознанно она отступила на полшага назад, вцепилась пальцами правой руки в ткань платья…
– Ну, нет, леди, я не монстр, обещаю! –возмущенно воскликнул Жак. – И ничего такого предосудительного относительно вашей стыдливости и скромности не собираюсь предпринимать.
– Тогда, что взамен?
– Видите ли, Ксения, я уже был женат, – мужчина поморщился, то ли от неприятных воспоминаний, то ли от самого факта признания какой-то деликатной проблемы перед чужой и посторонней женщиной. – Но моя бывшая супруга сбежала. Я подозреваю, что со второй будет то же самое и с третьей тоже.… Любовниц не имею.
Он выжидательно смотрел на неё, и, кажется, где-то витал в облаках, но через минуту опомнился.
– Простите, так, задумался немного.
– В чём состоит ваша проблема? – напомнила женщина, по– прежнему не понимая до конца, отчего так…. Ведь и любовниц нет. Может ему не нравятся женщины? А она послужит ширмой. Для человека с верхов прикрытие это важно.
– Я скажу в чём, но хочу предупредить, если об этом узнает хоть одна живая душа, – мужчина недвусмысленно сжал кулаки и нахмурился.
– Вы мне уже угрожаете? – она похолодела, да и стоило заткнуться, молча выслушать все условия, приняв их безоговорочно, ведь уже почти вырвалась от Георга, так что ещё надо!?
– Нет, помилуйте, леди, ничего подобного, – усмешка на холёном лице говорила об обратном, – я вас просто предупреждаю.
– О чём? – она по- прежнему ничего не понимала, кроме того, что это что-то личное для мэра.
Странный какой-то. И, несомненно, опасный.
– Несколько лет назад я упал с лошади, да- да, для меня это просто проклятье, – подметил он, – если брать в расчёт и падение, что произошло неделю назад. Не буду засыпать вас терминами, и описывать всё подробно, но после этого моя молодая жена, почувствовав себя обманутой и неудовлетворённой, попросту ушла. Врачи выкачали кучу денег, но результатов нет и поныне. Вопрос очень деликатный и к обычным людям я обратиться не смогу. В молодости до падения я вел очень бурную половую жизнь и уж точно имел не одну любовницу сразу, поэтому хоть и прошли годы, но настоящее положение вещей очень бьет по моему самолюбию. Вы понимаете, о чём я?
– Кажется, да, – отозвалась Ксения, всё ещё не веря своей огромной удаче вырваться от Огарёва. – Вы хотите, чтобы я стала ширмой? Прикрытием отсутствия личной жизни?
Мэр- импотент, действительно не самый приятный повод для сплетен за спиной любого мужчины, а Жак, похоже, весьма амбициозен.
– Вы умная женщина, я рад, что не ошибся. А как мягко, но точно назвали ваше предназначение, так просто аплодирую вам. Ну, так что? – глаза мэра смотрели испытывающее, а Ксения думала только об одном – вот теперь точно будет проще сбежать и вернуться к Алексу, к дочке! Но он всё просёк, хотя возможно радость нетрудно было прочесть и на женском лице, – но предупреждаю еще раз. С Белтоничем никакого общения не будет, как и больших выходов в свет. Вы прекрасно понимаете, что вас могут узнать, если увидят на светских приёмах в столице. Правда, не думаю, что среди аравийцев много знакомых конкретно вам, ведь если не ошибаюсь, замужем за дипломатом вы пробыли недолго. А потому будете вести исключительно тихую размеренную жизнь ту самую уединённую, воспетую поэтами, – он позволил себе улыбнуться. – Мне кажется, эта роль вам вполне подойдёт. Взамен я рассчитываю на ваше внимание прилюдно, дабы обезопасить от сплетен, что уже имеют место быть. Спальни, разумеется, разные, но с общей дверью, чтобы у прислуги не возникало желания посплетничать, тем самым навредить мне и моей карьере. Иногда, исходя из той же затеи, спать будем в вашей или моей кровати, но уверяю, с разных сторон. Вы согласны?
– Да, согласна.
Это был шанс избежать дальнейшего насилия со стороны Георга, так почему бы им не воспользоваться. И Ксения решила, что будет набитой дурой, если не примет предложение.
– И ещё, леди, – он сделал многозначительную паузу, выдержав пару мину, как положено, – бежать не советую. Ваш прежний охранник и его новый помощник будут обеспечивать безопасность, а так же следить за маршрутом передвижения. Вы меня поняли? Согласны?
– Несомненно, – отозвалась вчерашняя пленница, а сегодня почти свободная женщина.
Всё пошло совсем по другому сценарию, нежели она жила три года в доме Огарёва. Жак каким- то образом сделал документы, признающие предыдущий брак недействительным и после этого свадьба в скромном семейном кругу была обеспечена. Никаких близких родственников у него не имелось, даже родители невесты не были приглашены, однако им отправили уведомление. Отец, расправив крылья, примчался через пару дней, но вежливая встреча под надзором Жака быстро охладила его пыл, как и понимание того, что денег от этого брака дочери ему не видать. Спустя неделю, в родном замке обвалилась крыша, похоронив под собой родителей и всех, кто прислуживал им в этот момент в обеденном зале. Так что небольшое приданное у женщины все же было, только распоряжаться им не было никакой возможности, поэтому всё взял на себя Жак.
Но как не мечтала женщина сбежать от охраны, исполнить это просто не представилось возможности. Однако, несмотря на подобную осторожность, в остальном Жак не был скрягой или жмотом, не жалея на Ксению ни расходов на одежду, другие личные вещи. Уже через несколько лет он взял жену с собой на спектакль…
По счастливой случайности это произошло весной, практически в день рождения Ярославы..
Женщина вернулась из театра и расплакалась, а мэр, узнав причину слёз жены, пообещал, что если с её стороны все по- прежнему будет безупречно, то на следующий год она тоже куда- нибудь может сходить, естественно с приставленной охраной и умело наложенной косметикой на лице для маломальской конспирации, плюс обязательное условие – шляпка с вуалью.
Побег из под такой охраны просто невозможен. А угроза вернуться к Георгу, была вполне осязаемой. И всё же жизнь в таких условиях была бы нормальной (теперь всё сравнивалось с пленом в доме Огарёва), если бы не отсутствие связи с семьёй. Незнание и тоска по ним убивали.
Жак, будучи очень дальним родственником самого императора, никогда не брал жену на приёмы в столицу, ссылаясь её на плохое самочувствие, да и надо сказать , никто не настаивал на этом, отчего-то все думали, что женщина несколько не в себе. Однако несколько раз Ксению привозили в карете вместе с ним в столицу, но пока муж был занят, она дожидалась его в каком- нибудь снятом номере под охраной. В своём городке было проще – тут женщина всё же непременно выходила к гостям как хозяйка, но быстро удалялась, ссылаясь на плохое самочувствие. Если бы до этого она не прожила пленницей три года у Георга, то возможно не приняла бы такие указания по линии своего поведения от Жака. Но после произошедшего в доме Огарёва, ориентиры несколько сместились, да и глупо бы было выступать против того, кто хоть как- то протянул руку помощи.
