Ирина Репек
Вэй Аймин

Глава 8

А-Ли, тот солдат, которого Хей Ин послал за помощью, влетел на коне в поместье, спешился, кинул поводья одному из охранников, дежуривших у ворот, крикнул:

– Гонджу, Хей Кая и Хей Ина завалило в пещерах. Нужна помощь. Там кто-то из них ранен.

– Дзяндзюна нет в поместье, он в лагере, – проговорил охранник.

А-Ли остановился, развернулся к лошади, забрал поводья и, вскочив обратно в седло, направился к лагерю.

Уже через четверть шичень весь лагерь был поднят на уши. Дзяндзюн выехал из лагеря, направился с дюжиной солдат к пещере, вслед за А-Ли, указывающем дорогу.

– Что случилось? – расспрашивал он по дороге гонца.

– Гонджу, Хей Ин и Хей Кай поднялись к пещерам, – коротко отвечал тот. – Мы ждали внизу. Потом услышали шум. Я поднялся проверить, никого не было. Я зашел в пещеру, стал их искать, кричать. Услышал голоса…

– Почему сразу не вытащили их?

– Виноват, дзяндзюн, – потупился А-Ли, – но… Хей Ин приказал идти за помощью и…

– Ладно.

– Еще, дзяндзюн, – добавил солдат, – Хей Ин сказал, что был кто-то, кто устроил завал и там небезопасно.

– Понял… – пробубнил дзяндзюн, – веди быстрее.

Они подъехали к горе. У повозки стоял кучер. Увидев издали дзяндзюна и солдат он выбежал на дорогу, навстречу солдатам и стал указывать направление.

– Я недолжен был их оставлять, – пробубнил А-Ли, – накажите меня.

– Ты всё верно сделал, – остановил его дзяндзюн. – Если бы и ты пострадал, кто знает, сколько бы нам пришлось их искать.

Он организовал разбор завала: выстрел солдат в шеренгу и те, передавая друг другу по камню, быстро расчистили путь.

– Футин, – закричала гонджу, как только образовался проем. – Нужны носилки. Хей Кай без сознания.

Разобрав полностью завал, солдаты сняли с крыши повозки часть досок, соорудили носилки, перенесли в повозку Хей Кая, аккуратно его уложили на пол. Гонджу присела рядом, прощупала пульс, прислушалась к дыханию. Хей Кай не приходил в себя всю дорогу до лагеря. Его перенесли в небольшой дом, служащий лазаретом в лагере, пригласили дайфу. Дайфу осмотрел пациента, выписал рецепт, заверил, что жизни того уже ничего не угрожает. Только после этого гонджу отошла от Хей Кай, вышла на свежий воздух.

Она села на крыльцо у лазарета, прислонилась к балке, поддерживающей крышу и заплакала. Слезы катились по щекам.

– Я впервые вижу тебя плачущей, – подошёл к ней из-за спины дзяндзюн, – я думаю, ты даже будучи младенцем, не плакала.

Гонджу отерла слезы.

– Накопилось… – пояснила она.

– Ну, – дзяндзюн присел рядом, – иногда полезно поплакать.

– Ничего подобного. Только голова начинает болеть… Это всё я… – пропищала гонджу, – я потащила их в те пещеры, если бы не я, сейчас он бы не был… не лежал бы там…

– Ну, – успокоил её футин, – он солдат, он привык выполнять приказы. На войне он подвергает свою жизнь еще большей опасности… каждый день.

– Сейчас не война, – всхлипнула гонджу. – Я должна была сказать им… уйти раньше. Зачем мы полезли под эти балки?

– Ну, – обнял её за плечи дзяндзюн, – успокойся. Всё уже закончено.

– Там был кто-то… – вспомнила гонджу, – кучер и солдат никого не видели?

– Нет, – ответил дзяндзюн, – но я проверю.

– Я хочу завтра осмотреть эту пещеру еще раз.

– Зачем? – удивился он.

– Кто мог такое сделать? Я должна всё проверить.

– Не говори ерунды, – строго перебил её дзяндзюн, – вы чуть не погибли. И ты опять полезешь туда?

– Футин, – выпрямилась гонджу, – если ты не поможешь, я сама туда пойду.

– Я тоже пойду, – раздался у них за спиною голос Хей Ина.

– Что? – развернулся дзяндзюн.

– Прошу вас, – Хей Ин встал на колено, – разрешить.

– Ну, хорошо, – вздохнул Вэй Нин, – раз вы оба так настаиваете. Я дам людей. Встань.

– Спасибо, – Хей Ин встал.

– Хей Ин, – пропищала гонджу, – прости, что так всё вышло.

– О чем вы, гонджу?

– Если бы не я, то ничего бы не случилось.

– Если бы не вы, мой футин был бы мертв, – ответил Хей Ин. – Если бы вас не было там, он бы истек кровью.

– Но это я настояла на походе за камнями…

– Мы проверили балки, – успокаивающим тоном, но твердо заверил он её, – всё было надежно. Это не вы свернули эти балки. Вы тут абсолютно не причём.

– Но…

– Гонджу, – он встал на колено, – вы спасли жизнь моему футину, я буду до конца своих дней отдавать этот долг.

– Хватит бухаться на колени, – попросила, смущено, Минмин. – Если ты чувствуешь себя обязанным, то для начала, пожалуйста, перестань вставать передо мной на колени. И этот твой долг… ничего ты мне не должен. Я вообще ничего такого особенного не сделала. Я полностью ни на что не способна. Без обезболивающих, без антибиотиков… а если сейчас рана воспалится, без капельниц… без какого-либо минимального набора подручных средств… я даже не могу перелить кровь, а он потерял её достаточно много, без шприцов…

– Что? – переспросили дзяндзюн и Хей Ин в один голос.

– Так… – замямлила гонджу, – надо что-то с этим делать.

– Надо тебе отдохнуть, – перебил её футин. – Уже ночь на дворе, а ты тут ерунду всякую городишь.

– И то верно, – согласилась гонджу, – со всеми этими делами я и не заметила.

– Пойдем, я отвезу тебя в поместье.

– А могу я остаться в казарме?

– В казарме?

– Да, – кивнула она, – мне здесь будет спокойнее, я смогу присматривать ночью за Хей Каем и завтра с утра отсюда будет удобнее выезжать к пещерам.

– До поместья всего нечего, а ты утверждаешь, что отсюда удобнее добираться..? Кроме того за Хей Каем присмотрит ишен и Хей Ян.

– Да…

– Я так думаю, – усмехнулся дзяндзюн, – ты просто не хочешь встречаться с мутин.

– Ну…

– Не волнуйся, я тебя защищу. Пойдем.

– М… ну, хорошо, – она неохотно согласилась.

Въехав в поместье дзяндзюн спешился с лошади, снял с седла гонджу, понес её в её покои, уложил на кровать, снял с неё гутулы⁶⁶, укрыл одеялом.

– Ты обещал – завтра в пещеру.

– Хорошо, – кивнул он и вышел.

Через несколько феней⁶⁷ в комнату постучали. Гонджу укрылась с головой, сделала вид, что спит. Дверь открылась, в комнату вошла чжангонджу.

– Минмин, – позвала она, – я приготовила тебе суп. Мне сказали, что ты не ужинала. Еще я принесла пирожные и отвар из сока слив.

Минмин не реагировала. Она, укутавшись с головой, свернулась калачиком и отвернулась к стене.

– Я не буду тебя ругать, – вздохнула Вэй Нуан, – я лишь хочу сказать, что счастлива, что с тобой ничего не… что ты в порядке… Хорошо, я поставлю еду. Я ухожу.

Она вышла из комнаты. Гонджу откинула одеяло, села на кровати. Рядом с кроватью на, приставленном к ней низком табурете, стоял поднос с едой. Минмин взяла с подноса чашку, отпила ароматного теплого бульона, заела горячим баодзы. Выпила компот и, закутавшись обратно в одеяло, уснула.

Утром, позавтракав и собрав походную сумку с аптечкой, остатки вчерашних пирожных и баодзы, с пустыми мешками для камней, она выскочила из своего дома. У порога на карауле стояли два солдата. Перед ней откуда-то из-за угла появился Хей Ян. Он быстро подошел и рухнул перед ней на колено. От неожиданности гонджу отскочила обратно к себе в комнату.

– Гонджу, – проговорил громогласно Хей Ян, – вы спасли моего футина, я буду благодарен вам до конца своих дней, буду следовать за вами, пока не отдам долг или до своего последнего дня.

– Что за ерунда, – пробубнила себе под нос Минмин. – Встань, пожалуйста, – сказала она уже громко.

Хей Ян поднялся.

– Я сегодня буду сопровождать вас к пещерам.

– О! – кивнула гонджу, – хорошо, но при одном условии. Ты престанешь вставать передо мной на колени и говорить со мной так.

– Как так? – удивился он.

– М… так. Как будто я твой дзяндзюн, а ты мой солдат. Я всё та же Минмин, и, пожалуйста, говори со мной по-простому. Как бы ты говорил со своим братом. Хорошо?

– Хорошо, – протянул, обескуражено он.

– Отлично. Как Хей Кай? – спросила она.

– Он очнулся и уже хотел встать и лично сопроводить вас к пещерам.

– Он что – ненормальный? – обалдела Минмин.

– Э… ишен его остановил.

– Правильно. Я его сегодня проведаю.

Гонджу кивнула и направилась к главным воротам. Впереди она увидела мутин, идущую в сторону её покоев. Она быстро развернулась и побежала к восточному входу. Солдаты и Хей Ян последовали за ней. Выйдя из поместья через восточный вход, Минмин пересекла огромный тренировочный плац, дошла до конюшен. Повозки тут не было.

– А я могу научиться ездить на лошади? – спросила она.

– В принципе, да, но я должен спросить у дзяндзюна, – ответил Хей Ян.

– Хорошо, тогда…

– Можешь, – раздался позади голос футина.

Он подошел к ним, взял одного коня за уздечку, вывел на плац.

– Я давно должен был понять, что у меня растет не гонджу, а будущий дзяндзюн.

Он, весь светящийся от радости, поманил рукой Минмин. Она осторожно подошла к лошади, попыталась дотянутся до рожка, но из-за роста у неё не получалось. Она опустила руку и отошла.

– Готова? – спросил он.

– М… даже и не знаю, он такой огромный, – ответила она.

Дзяндзюн, не дожидаясь пока она надумает, подхватил её и посадил в седло. Огромный конь сделала шаг. Гонджу ухватилась за седло обеими руками.

– Не бойся – он спокойный. Я выбрал самого спокойного. Держи поводья, – перекинул он ей веревки.

Седло было странное, стремян не было. Плотное одеяло было закинуто на круп лошади и перевязано плотно по бокам и через шею.

– А как я должна управлять ею, – спросила Минмин, – где петли для ног?

– Какие петли? – удивился дзяндзюн, – плотно сожми колени и смотри вперед. Куда ты будешь смотреть, туда он и пойдет. Поводья я держу, не бойся. Главное держи равновесие и прижимай вот здесь ноги.

– То есть… – гонджу задумалась, – вы ездите на лошадях без стремян и без жесткого седла, фактически просто на голой спине лошади… Управляете ею просто ступнями? Только какая-то попона перекинута, и всё?

– А что еще нужно? – спросил дзяндзюн.

– Ну… я не спец, я не знаю, как это называется… такие петли внизу, для ног… стремена, кажется. Или как-там их называют?

Дзяндзюн переглянулся с Хей Ином, тот пожал плечами.

– Ладно, – кивнула гонджу, – возможно его еще не придумали.

– Кого? – спросил Вэй Нин.

– Жесткое седло, – ответила гонджу, – интересно… в каком я веке? – пробормотала она себе под нос.

Дзяндзюн не расслышал, медленно повел лошадь по полю. Гонджу в полном восторге захлопала в ладоши.

– Это здорово, – сказала она.

– Смотри в ту строну, куда ты хочешь ехать, – пояснил футин, – так лошадь чувствует тебя. Да, вот так, направляй…

– Я могу поехать сейчас так в горы? – спросила гонджу.

– Ну… – задумался дзяндзюн, – пока еще рановато. Нужно немного попрактиковаться.

– Хорошо, – согласилась гонджу, – тогда пока на повозке.

– Кроме того если узнает чжангонджу, – дзяндзюн посмотрел на дочь. – Вчера, слышал, она тебе ужин приносила…

– Да, – задумалась гонджу, – у муню⁶⁸, порой, довольно сложные взаимоотношения.

– Она о тебе заботится и любит. Что бы она не делала, она делает это для твоего же блага.

– Я знаю.

– Дзяндзюн, – к Вэй Нину подбежал солдат, – повозка у ворот.

– Хорошо, – ответил тот. – Я отправил повозку к поместью, но ты решила сама сюда прийти.

– Ну… я, это…

– Ладно, пойдем, – Вэй Нин прервал её попытку объясниться, снял с седла.

Гонджу в сопровождении футина, Хей Ина, Хей Яна и группы солдат направилась в сторону пещер. В телегу, следующую за ними, загрузили бревна для укрепления свода в пещере. Гонджу пришлось ждать пару шичень, пока их установят так, чтобы идти под сводами было безопасно. Дожидаясь, она лазила по склонам горы, изучала, расспрашивала. О проходах солдаты знали мало. Футин пообещал, что найдет в магистрате описания и, если таковые имеются, схемы пещер и проходов.

Наконец работы по укреплению свода были закончены, можно было идти. Пройдя по ходу, который накануне расчистили, и зайдя глубже, они дошли до широкого зала с высоким сводом. Здесь был тупик, было сухо и прохладно. Пещеры и проходы в горе были сделаны людьми, а не водами, и, поэтому, влаги тут было мало. Но не это привлекло внимание вошедших. Стены пещеры были разрисованы охрой: причудливые формы, люди, звери, весь левый свод был испещрён какими-то непонятными символами. В углу у правой стены они увидели гору хлама, тряпьё, мусор, огарки от костра. Гонджу подошла ближе, присела, расковыряла несколько куч.

– Хей Ян, – позвала она, – дай, пожалуйста, факел.

Хей Ян подошел, наклонился, передал гонджу факел. Она поднесла его к куче, вздохнула, встала.

– Что это? – спросил он – кости?

– Да, человеческие, – подтвердила гонджу.

Дзяндзюн тут же подошел к ним, внимательно рассмотрел находку.

– Ты уверена? – спросил он.

– Да, – кивнула гонджу, – так же как я была уверена, что у той бабки на крыльце весели совсем не куриные кости. Что, кстати с ней? С её фанзой, вернее…

– Мы раскопали вокруг её фанзы несколько захоронений. Как ты и говорила – черепа и кости детей.

– И тут кости людей… взрослых. Вы разобрались, кто она такая? Были ли у неё родственники?

– У неё был сын, люди говорят – дурачок, – ответил дзяндзюн. – Несколько лет назад, когда река после схода снегов, потекла по другому руслу и затопила несколько дворов, пропал мальчик. Люди говорят, что его унесло, но многие утверждали, что это сын старухи его утопил. Некоторые видели, что он полез в реку за мальчишкой, когда вышел, мальчишку уже унесло, а тот сидел на берегу. Он был немного… туповат… и толком ничего не мог объяснить. Поэтому, не разбираясь что к чему, его обвинили в убийстве ребенка и отправили на работы в каменоломни… добывать гранит для постройки сягона⁶⁹… тяжелая работа, мало кто долго может протянуть. Думаю из-за того, что он был дурачком и многие его… В общем… недолюбливали.

– Это был один из способов избавится от местной проблемы, – продолжила за футина гонджу, – и магистрат этим воспользовался. Замечательно, я не удивлюсь если это её сын тут поедает человечину. Кто-нибудь пропадал из города в последние несколько недель? Кости обглоданы не так давно.

– Не может быть, – покачал головой дзяндзюн, – её сын на каторге. Я получил сведения из магистрата, я проверял.

– Значит надо перепроверить, – вздохнула гонджу, – И выяснить, в конце концов, пропали ли люди. Я вообще не понимаю, как такие вещи не отслеживаются. Магистрат, вообще, в курсе, что в городе происходит? Пусть перепись населения проведут, что ли.

– Перепись?

– Да, посчитают сколько людей живет в городе, сколько дворов, чем занимаются. Бумагу им дайте, пусть запишут каждого, дадут какие-то документы, подтверждающие личность. Дети пропадали, никто не интересовался, людей поедают… Хорошо, – выпалила возмущено гонджу, – я подумаю и напишу как и что нужно сделать, чтобы хоть как-то обезопасить людей. Мне нужно изучить законы, которыми руководствуются местные власти. Как функционирует полиция. Полиция-то есть?

– Что?

– Служители порядка… те, кто ловит и арестовывает преступников. Сажает их в тюрьмы. Расследует преступления…

– А… дуча⁷⁰?

– Да, – кивнула гонджу, – как они работают? Мне нужно знать. Может я смогу внести какие-то предложения по улучшению их работы, чтобы подобного не происходило.

– Минмин, – дзяндзюн взял её за локоть и отвел её в сторону. – Я не советую тебе в это лезть. Всё, что касается помощи в твоих изобретениях, в лечении людей, я помогу, но дальше… Ты должна остановиться. Не все воспримут тебя так же, как это делаю я и мои ближайшие… подчинённые. Многие просто не примут маленького ребенка, который так рассуждает и так действует.

– Да, – согласилась гонджу, – вы правы, футин. Я зашла слишком далеко. Хорошо, я придержу свой пыл. Но о сыне этой старухи нужно разузнать.

– Этим я сам займусь.

– Ок. Спасибо.

– Ок? – переспросил Вэй Нин.

– Это значит – договорились.

Глава 9

Вернувшись в поместье и перекусив гонджу сразу отправилась к Бай Ци в мастерскую. Там она достала из мешочка белый камень, который она принесла с горы.

– Это известь, – объяснила она, – её нужно натереть на каком-нибудь шероховатом предмете. У тебя есть ведь камень, или жернова, на котором можно натереть…?

Бай Ци порылся у себя в закромах, достал точильный камень.

– Да, то что нужно… – кивнула гонджу.

Он помог её натереть в бронзовую миску с белого камня сыпучий порошок. Минмин достала лист бумаги, начала писать на нем острым, заточенным краем уголька какие-то непонятные символы.

– Что это такое? – спросил Бай Ци.

– Таблица Менделеева, – пояснила гонджу, – пытаюсь восстановить по памяти. А это химическое уравнение… м… как же объяснить, это мне нужно вспомнить… такая вот напоминалочка… нужно для получения стекла. Мне для расчета процентного содержания… В общем это формула, – показала она на другой лист, – смотри: нужна одна молекула натрий два о, это кальцинированная сода, плюс шесть молекул песка кварцевого и еще одна молекула негашеной извести. Мне нужны атомные веса, поэтому я по памяти пытаюсь восстановить таблицу Менделеева. Кое-что я помню. Например атомный вес натрия и кислорода… двадцать три на два – сорок шесть… плюс кислород шестнадцать… м… итого шестьдесят два. Диоксид кремния, вот сюда подставляем… кислород – шестнадцать на два… тридцать два плюс двадцать восемь шестьдесят… Умножаем на шесть, так как в формуле шесть молекул… У кальция атомная масса сорок… тра-та-та, – пропела гонджу себе под нос, – то есть на триста шестьдесят грамм песка нужно шестьдесят два грамма пищевой соды и пятьдесят шесть грамм гашеной извести.

– И что это такое? – указал Бай Ци на миску с белым порошком, которую Минмин поставила на печь.

– Это пищевая сода. Для получения стекла мне нужна кальцинированная сода, а это значит, что надо будет сначала прокалить пищевую соду. Вода и углекислый газ – испаряются и улетучиваются. Видишь… кратеры…

– Речной песок я промыла, его тоже нужно будет подсушить. Помоги мне. Вот так… перемешивая…

Она передала Бай Ци деревянную ложку, показала как перемешивать содержимое миски, поручила ему следить за процессом. После того, как вода выпарилась, песок просох и в миске сода перестала пузырится, она сняла всё с огня, дала остыть. Взяла весы, которые, согласно её списку, приобрел в городе футин. Отмерила необходимое количество песка, соды и известь. Добавила несколько ложечек желтоватого порошка из другого пакета.

– А это что? – спросил Бай Ци.

– Это, я надеюсь, – пояснила гонджу, – борная кислота. Её купил футин у аптекаря. Нужно понизить температуру плавления песка, иначе стекло мы никогда не получим в таких кустарных условиях.

Она взяла из мешочка некоторое количество, растерла пальцами.

– Смотри, на ощупь жирная, – пояснила она, – я проверила: в воде она осела на дно и образовала плёночку на поверхности. Надеюсь – это то, что мне нужно. В любом случае – это наш первый эксперимент, посмотрим, что получится.

Она тщательно перемешала содержимое миски.

– А вот для чего мне нужна была гончарная глина. Этот железный ковшик и крышку нужно обмазать глиной, помоги, пожалуйста.

На следующий день обмазанный ковшик и крышку она прокалила на печи, остудила, засыпала в ковшик смесь, закрыла крышкой и поставила в печь.

Далее процесс уже мог контролировать Бай Ци. Раздувая мехами огонь и подкладывая древесный уголь, через несколько шичень Бай Ци вылил содержимое ковша в заранее приготовленную форму. Стекло получилось мутным, грязновато-серым, неровным. Но гонджу была безмерно счастлива.

– Это первый опыт, – прыгала она от счастья и хлопала в ладоши. – Дальше нужно усовершенствовать процесс, но дело пошло!

За пару дней до этого мастера закончили укладывать печь и гонджу, счастливая от предвкушения, тут же приступила к делу. Нужно было еще придумать как усовершенствовать процесс, как получить стекло нужной формы – узкий, ровный цилиндр; как получить металл заданного качества и конфигурации – тонкую иглу с отверстием. Но процесс пошел и она была счастлива.

– Нужна большая печь, – выпалила Минмин.

– Гонджу, – А-Лей забежала во двор, где работали Минмин и Бай Ци. – Дзяндзюн зовет вас.

– Хорошо, – кивнула гонджу.

Она взяла свой первый шедевр и в сопровождении Хей Ина и двух солдат – А-Ли и Тао, к лицам которых уже привыкла, помчалась в сторону кабинета футина.

– Посмотри, что у меня получилось, – похвасталась она перед футином.

Тот недоверчиво покрутил в руке причудливую форму, понюхал, посмотрел на свет.

– Здорово, правда? – восторженно воскликнула Минмин.

– И что это? – дзяндзюн, прищурившись, разглядывал принесённую его дочерью диковинку.

– Это стекло. Первый пробный образец, – пояснила гонджу. – Мне нужна печь побольше и нужно еще поэкспериментировать. Но это уже что-то.

– Хорошо, – вздохнул дзяндзюн, – я тебя позвал, вернее вас двоих, – кивнул он Хей Ину, – хорошо, что ты здесь…

Он поднял со стола деревянную дощечку размером с ладонь взрослого мужчины и протянул её гонджу.

– Это то, что мне передали из магистрата, – объяснил он. – Перед отправкой на каторгу всех преступников клеймят и рисуют их портреты. Это сына той старухи, посмотрите.

– Я не видел его лица, – сказал Хей Ин. – Футин видел эту табличку?

– Да, – ответил дзяндзюн, – в первую очередь показали её Хей Каю. Но он так же не видел лица того мужчины, который обрушил свод.

– Не знаю… – потянула гонджу, – мне эта картинка что-то напоминает. Хотя так нарисована, что даже если это был бы знакомый человек, я бы не узнала его, наверное…

Она задумалась.

– Не знаю, – она кинула дощечку на стол, – у меня плохая память на лица и имена, а вот химические формулы я хорошо помню, и вэньзы я хорошо запоминаю, а это…

– Химические…

– Да!

Она начала объяснять…

Резкий крик женщины прервал их беседу. Все кинулись во двор. Дзяндзюн указал Хей Ину на гонджу и тот преградил ей дорогу, заслоняя.

– Я всё равно пройду, – огрызнулась гонджу, – меня бесполезно останавливать.

– Хорошо, – кивнул Хей Ин, – но стойте за мной.

– Ок… Ок, – кивнула Минмин.

Хей Ин свел брови: «Опять какое-то незнакомое слово», – подумал он, но ничего не сказал, развернулся, и побежал вслед за дзяндзюном, Минмин следом за ним. Они быстро нагнали Вэй Нина. Кричала кормилица. Мими, перехваченная поперек талии, висела на руке у крупного мужчины. Он, выставив перед собой нож, медленно пятился к выходу из поместья.

– Это он, – крикнула Минмин, – я вспомнила. Он был одним из укладчиков печи, которых мы приглашали из города. И на том портрете – это тоже он.

Мужчина обернулся к Минмин, что-то прохрипел, но это всё, что он успел сделать. Дзяндзюн отдал приказ: рука державшая нож, горло, грудь мужчины были пронзены стрелами.

Мими выпала из его рук мужчины на землю. Её подхватил и поднял подбежавший солдат, передал вопившей кормилице. Гонджу подошла к ним, наклонилась, посмотрела на кровавую щеку Мими. Вдоль левой скулы, от виска и, почти до уголка губы – рана от ножа. Заливаясь кровью и слезами, Мими голосила, вторя своей мутин.

– А-Лей, – окликнула служанку Минмин, – скорее… мою аптечку – сумка с лекарствами у меня в комнате. Мими, Сифен, я должна зашить рану.

– Ты, – закричала кормилица, указывая на гонджу пальцем, – это всё из-за тебя. Посмотри, что стало с моей дочерью. Кому она теперь будет нужна, с таким изуродованным лицом? Синие глаза – это от эмогуи. Я знала, я говорила. Ты нечисть.

– Позовите ишена, – приказал дзяндзюн.

– Футин, – повернулась к нему гонджу, – я могу зашить рану очень аккуратно. Со временем шрама не останется, но нужно действовать быстро, кроме того она может в шок впасть, теряет кровь.

– Сифен, – дзяндзюн попытался взять женщину за руку, – Ся Сифен, послушай.

Кормилица, в истерике, выдернула руку, продолжала орать, не обращая внимание, что происходит вокруг.

– Заберите ребенка, – приказал дзяндзюн.

А-Ли подошел и попытался взять девочку, но кормилица, крепко вцепившись в ребенка, ничего не хотела слышать. Двоим солдатам и дзяндзюну, наконец, удалось расцепить ей руки. Девочку унесли в кухню, так распорядилась Минмин. Там было светло и стоял широкий стол. Минмин передала уносившим девочку солдатам, что нужно сделать: промыть стол и протереть его алкоголем, убрать все вокруг, застелить стол чистой тканью и так далее. Прибежала А-Лей с аптечкой. Гонджу попросила А-Лей отнести аптечку в кухню и успокоить Мими.

Во дворе на коленях стояла кормилица и орала во всё горло. Минмин подошла к ней и ударила её по щеке, та ошарашено уставилась на неё, перестала кричать.

– У вашей дочери итак шок, а вы тут истерики устраиваете, – гневно крикнула на неё гонджу, указывая рукой в сторону кухни, куда отнесли Мими, – если вы злы на меня, поговорим об этом потом. Сейчас вы должны успокоится и прийти в себя. Там ваша дочь и она нуждается в вашей поддержке, а не в ваших криках и причитаниях.

Женщина стала подвывать.

– Она изуродована, – завыла во весь голос кормилица, – кто её теперь возьмет замуж, – ты… ты эмогуи. Я всем расскажу, что тут произошло… это всё из-за тебя. Вы все… все погибните из-за неё, она приносит несчастья…

– Молчать! – крикнула гонджу во весь голос.

Кормилица замерла.

– Если вы не прекратите вести подобные разговоры – получите еще одну оплеуху. Я зашью Мими щеку и через пару лет шрам почти исчезнет. И даже со шрамом она сможет прожить хорошую жизнь. Если вы сами не будите её этим шрамом попрекать. Мужчина, который её полюбит, ему будет всё равно, что у неё там на лице. А тот, кому не всё равно, так зачем вообще такой мужчина нужен?

Гонджу развернулась, направилась в сторону кухни, замерла. Вокруг неё стояла целая толпа: солдаты, слуги, футин и мутин, – и все внимательно наблюдали за зрелищем. Она прочистила горло.

– Где ишен? – спросила она спокойно.

– За ишеном послали, – ответил дзяндзюн.

– Хорошо.

Гонджу зашагала к кухне. Ей принесли самые тонкие иглы и шелковые нити. Иглы – это, пожалуй, была одна из первых просьб гонджу к Бай Ци. Еще когда она намучилась, зашивая раны при кесаревом сечении у мутин Оскара, сразу после этого, уже чуть ли не на следующий день, Минмин озадачила старого мастера своей просьбой: игла должна быть полукруглой и неимоверно тонкой. Иглы вытачивались из крупного куска меди, были толстые, с тупым концом, который с трудом прокалывал кожу и не удовлетворяли требованиям гонджу. По её просьбе Бай Ци сделал сначала тончайшую жесткую проволоку, а затем изготовил из неё иглы. Эти иглы гонджу уже опробовала на Хей Кае, когда попала под завал в пещере. И теперь Минмин выбрала самую тонкую из того, что сделал для неё Бай Ци. А-Лей удалось уговорить ребенка и та почти успокоилась, только еще всхлипывала и просила отпустить её к мутин. Гонджу положила платок на нос Мими и позвала Хей Ина. Он уже помогал, когда гонджу делала кесарево сечение А-Си. Она показала как капать опиум на платок.

– Это опиум? – спросил он.

– Да.

– В прошлый раз вы дали женщине его съесть, а теперь нужно капать?

– Да, в прошлый раз не было другого выхода и нужно было что-то срочно предпринимать, иначе женщина могла умереть и мы бы не успели спасти ребенка, – объяснила гонджу. – Поэтому пришлось пойти на крайние меры. То количество опиата, который я ей дала, было отмерено на глазок. Я могла ошибиться и она: либо не уснула, либо уснула, но никогда бы не проснулась. Я рисковала. Теперь я изготовила нужную мне консистенцию, можно подавать порциями. Я опробовала на свиньях. Как только операция закончится, можно убрать платок и Мими проснется, таким образом не принимая излишнего опиата.

К приходу дайфу, того самого, который помогал ей с роженицей, Мими уже спала и гонджу, приготовив всё к операции, подождав пока дайфу вымоет руки и протрет их алкоголем, сама зашила рану, наложила повязку.

Закончив, она распорядилась, чтобы Мими отнесли в её комнату.

– Зачем вы меня позвали? – удивился дайфу, – вы и без меня прекрасно справляетесь со всем. Я бы даже сказал – лучше меня.

– Дайфу, – Минмин указала в сторону беседки в саду, – если вы не против, могу я с вами переговорить?

Дайфу покосился на охрану гонджу, Хей Ина и двух солдат, стоящих за её спиной. Он помнил свой предыдущий опыт общения с этим человеком.

– Да, конечно, – кивнул он и засеменил за гонджу.

Подойдя к беседке гонджу пропустила дайфу, чуть отстала, поманила Хей Ина, тот нагнулся.

– Принесите еды, но никакого мяса, – прошептала она ему на ухо, – всё должно быть очень скромно, даже чрезмерно скромно… скупо.

Тот кивнул и ушел на кухню. Гонджу села за круглый, каменный стол, стоящий в центре беседки. Смеркалось. В траве верещали кузнечики. Лиуюэ⁷¹ в этом году выдался сухим и знойным. Пахло скошенной травой. Цветов в саду не было, в поместье экономили каждый цянь.

Принесли две миски риса, тарелку с овощами, несколько баодзы. Гонджу сделала жест рукой, приглашая к трапезе.

– Я прошу прощение, – начала гонджу, – за прошлый раз. Мы с вами начали не с той ноги. Я нагрубила, была неправа. Прошу меня простить.

Дайфу немного расслабился, потянулся за миской.

– Но и вы, – чуть громче произнесла гонджу, он отдернул руку от миски, – вы тоже были неправы.

– Да, – закивал он.

– Нам с вами придется много сотрудничать, – произнесла гонджу, улыбаясь, – и я бы всё же хотела чтобы вы не принимали всё близко к сердцу… я имею в виду то, что произошло… Кроме того мне нужна будет ваша помощь, – она сделала жест рукой, приглашая, произнесла: – угощайтесь.

Сама взяла миску с рисом, начал с удовольствием пережёвывать, набирая и докладывая себе палочками из общей миски овощи.

– Как видите, – она указал на яства, стоящие на столе, – дзяндзюн живет довольно скромно. Много мы позволить себе не можем, но поделиться тем, что есть – мы всегда рады.

– Да, да, – закивал дайфу, – конечно. Какая же помощь нужна от меня, скромного дайфу, вам, гонджу?

– Я живу в поместье, общаюсь с солдатами и совсем не имею опыта. Но я бы хотела что-то сделать для жителей города. Я бы хотела открыть сюесяо для детей. Вы лучше меня знаете горожан. Пожалуй вы – один из немногих, кто знает их лучше всех. Ишены, ведущие практику в определённом месте долгие годы, очень хорошо знают своих пациентов, их семьи. А я вот живу в поместье, почти не выхожу отсюда. Да… и к тому же меня окружают только солдаты, которые толком ничего не знают про жизнь горожан.

– Да, да, гонджу, – кивал дайфу, пережёвывая безвкусный рис и овощи. – Я готов помочь.

– Отлично. Вы ведь понимаете, я особо ничего не знаю. Всё, что я умею – это резать и зашивать раны. Я с детства мечтала этим заниматься… Столько ранений у этих солдат… я прямо и не знаю, я решила попробовать и с той роженицей, видела однажды как это делают у лошадей… А об остальном понятия не имею. Да… да – закивала Минмин, – я видела однажды как вырезают у лошади жеребенка, поэтому решила и с той женщиной попробовать. Хорошо, что получилось. Но если бы не было вас, я бы ужасно опростоволосилась и женщина бы умерла, и ребенок. И сегодня, зашивая щеку девочки… если бы не ваша чудесная помощь, я бы ни за что не справилась.