Ирина Репек
Вэй Аймин

Глава 3

Проснувшись на следующее утро Минмин первым делом попросила А-Лей приготовить кадку с горячей водой. А-Лей беспрерывно причитала о том, как она напугалась, когда гонджу потеряли, как все в поместье с ног сбились, разыскивая её, бегала туда-сюда по комнате, выполняла все просьбы Минмин.

Искупавшись и позавтракав, гонджу взяла фартук с коконами, собранными для неё два дня назад А-Лей и Хей Ином, вышла из своих покоев. На пороге стояли два солдата.

– Я теперь под арестом? – спросила с раздражением Минмин.

– Нет, – раздался с боку мужской голос. – Но мы должны вас везде сопровождать, куда бы вы не пошли.

Минмин повернулась, у входа в её домик стоял молодой парнишка, тот самый, который в накануне в лесу освещал им с футином дорогу факелам, когда они возвращались от фанзы старухи.

– Мы, это кто? – спросила его гонджу.

– Я – Хей Ян, – объяснил парнишка лет шестнадцати, – Хей Ина, моего брата, вы знаете, гонджу.

– А… – вспомнила гонджу. – вчера это вы были у дома той сумасшедшей? Так вы братья?

– Да, – ответил Хей Ян. – Еще мой футин – Хей Кай, он дувей дзяндзюна.

– О! – святая троица, – усмехнулась гонджу.

– Простите, гонджу, что? – не понял Хей Ян.

– Так, к слову пришлось, – пробубнила гонджу, – не обращай внимание. Так вы теперь меня стережёте?

– Охраняем, – кивнул Хей Ян.

– М…могу ли я прогуливаться по поместью? – она сделала широкий жест рукой, указывая на двор.

– Вы можете идти туда, куда вам вздумается, только мы должны быть рядом.

– Ну, хорошо, – вздохнула гонджу, – тогда пойдем.

Она зашагала прямиком на задний двор поместья, дошла до подсобных помещений, зашла на кухню. Хей Ян, А-Лей и двое солдат следовали за ней. Войдя на кухню она огляделась, увидела стоящий на печке большой казан с кипящей водой, заглянула в него, убедилась, что кроме чистой, кипящей воды в нем ничего нет, раскрыла куль и высыпала коконы в воду. Подбежавшая кухарка только собиралась заверещать, как Хей Ян преградил ей путь.

– По приказу дзяндзюна гонджу может делать всё, что считает нужным, – остановил он кухарку.

– Правда? – воскликнула гонджу.

– Да, – с каменным лицом произнес Хей Ян, – но об этом должны докладывать дзяндзюну.

– Вау! – воскликнула гонджу, запрыгала и захлопала в ладоши, – клёво!

– Простите… что? – удивился Хей Ян.

– Ничего, – немного присмирела гонджу, – это возгласы радости.

– Ничего подобного раньше не слышал.

– Ну… привыкай, – улыбнулась Минмин, – если ты будешь находиться рядом со мной, то тебе придется ко многому привыкать.

Хей Ян недоверчиво взглянул на А-Лей, та утвердительно кивнула.

– Постой, – опомнилась гонджу, – если мне можно всё, могу ли я навестить, того мальчика, которого вчера спасли от старухи?

– Думаю, да, – ответил Хей Ян, – но нужно сообщить дзяндзюну.

– Тогда сообщи.

Хей Ян кивнул одному из солдат. Тот развернулся и ушел в направление кабинета дзяндзюна.

– Соберите, пожалуйста, продукты, угощения, – обратилась она к кухарке, – я возьму их с собой.

Хей Ян кивнул кухарке и та неохотно полезла за одной из стоящих в углу плетеных из бамбука корзин, начала собирать в неё продукты. Гонджу тем временем взяла со стола небольшой нож, наклонилась над казаном с кипящей водой, куда она закинула коконы, поковырялась, отделила один от общей кучи, подталкивая кончиком ножа подтянула его к краю казана, аккуратно растеребила его ножом и, отделив тончайшую нить, подцепила её ножом и протянула по боковой стенке казана, начала медленно раскручивать кокон. Тончайшая ниточка, подцепленная ножом, засверкала в каплях пара, кокон качнулся и отплыл от края казана, нить с ножа соскользнула обратно в кипящую воду. Но для гонджу этого было достаточно. Вся сияющая от счастья, она повернулась к А-Лей и спросила:

– У нас в поместье есть прядильный и ткацкий станки?

А-Лей удивлено посмотрела на гонджу, перевела взгляд на Хей Яна.

– А-Лей, – повторила свой вопрос гонджу, – у нас есть прядильный и ткацкий станки?

– Э… не знаю, – ответила А-Лей.

– Есть, – раздался за спиной у гонджу голос чжангонджу.

Минмин замерла, медленно обернулась, улыбнулась. У двери стола её мутин и с укором на неё смотрела.

– Без разрешения покинула поместье, бродила по лесу, чуть не погибла, – Вэй Нуан еле сдерживала гнев. – И теперь, даже не придя к мутин, не извинившись и не объяснив, играешь здесь с… – чжангонджу остановилась, пытаясь понять, что происходит, – что это?

Она указала на казан с кипящей водой и плавающими в нем коконами.

– Баобей⁵¹, – просто ответила гонджу.

– Баобей…? – Вэй Нуан задохнулась от распиравшей её ярости, – еще грубить продолжаешь? Сифен…

– Да, госпожа, – стоящая снаружи кормилица зашла на кухню.

Вэй Нуан кивнула на гонджу.

– Наказать гонджу десятью палками.

– Что? – воскликнула Минмин.

Она повернулась к кормилице и погрозила ей пальцем.

– Я уже предупреждала, если вы до меня хоть пальцем дотронетесь, я, рано или поздно, переломаю вам руки.

– Ах ты… – чжангонджу выхватила у кормилицы линейку, – руки! – крикнула она.

Минмин гордо подняла голову, с укором посмотрела на мутин, медленно подняла руки кистями вверх, Вэй Нуан размахнулась линейкой и уже готова была ударить, как Хей Ян рухнул перед Вэй Нуан на колени и заговорил:

– Чжангонджу, дзяндзюн велел охранять гонджу и выполнять всё, что она говорит. Прошу вас, не наказывайте гонджу, иначе я не выполню приказ, не смогу защитить гонджу и она пострадает. Прошу вас, накажите меня.

– Что? – чжангонджу оторопела. – Выполнять всё, что она прикажет?

– Прошу наказать меня, – повторил Ян, – но гонджу не трогать.

– Ах ты, – чжангонджу замахнулась линейкой на Хей Яна.

– Мутин, – елейным голосом произнесла гонджу, – если вы ударите солдата дзяндзюна при исполнении, то не возникнут ли потом у вас с футином разногласия? Он, всё таки, выполняет приказ дзяндзюна. Может всё же уточнить у футина, что он имел в виду, когда поручил ему охранять меня и выполнять мои просьбы?

– Я – твоя мутин и кто, как не я, должна воспитать из тебя настоящую гонджу?

– Не волнуйтесь, я вырасту воспитанной, – заверила её гонджу, – но я всё же вам советую поговорить с футином, прежде чем давать волю своим эмоциям… А то окружающие могут подумать, что вы не способны себя контролировать. Не я, а вы – ведете себя невоспитанно!

Чжангонджу оторопела. Она оглянулась: на кухне вокруг них стояло человек пять, кухарки, служанки, и все внимательно наблюдали за действием.

– Все вон! – крикнула чжангонджу.

– И я тоже? – у входа за дверью раздался голос Вэй Нина.

Дзяндзюн зашел на кухню, огляделся. Все присутствующие присели в поклоне, чжангонджу склонила голову.

– Прошу, – обратился он к жене, – проследуйте за мной.

Он развернулся и зашагал в сторону главного здания, даже не оглядываясь, не сомневаясь, что его просьбу выполнят.

– А мы? – спросила А-Лей.

– Цыц… – цыкнула гонджу, поманила рукой А-Лей, – пойдем.

Она подхватила корзину с продуктами, которую собрала кухарка, выбежала с кухни.

– Гонджу, – крикнула вслед убегающей Минмин кормилица.

Но это было бессмысленно, гонджу уже скрылась за поворотом. Хей Ян, А-Лей и солдат последовали за ней.

Вэй Нин зашел в кабинет, прошел к небольшому столику, стоящему у противоположной от его рабочего стола стены, поднял чайник, попытался налить в чашку воды, но чайник был пуст. Он поставил чайник на стол, сел на стоящий у стола табурет. Вслед за ним в кабинет вошла Вэй Нуан. Она молча прошла к столику с чайным сервизом, села напротив мужа. Даже не взглянув на супруга, выпрямила ровно спину, облокотилась локтем о стол и застыла как статуя.

Вэй Нин неловко поерзал на табурете, взглянул на жену, прочистил горло.

– Э… – попытался он что-то сказать, но замолчал.

Он также выпрямился, сел ровно, уставившись в одну точку, как и его жена, но уже через несколько мгновений он вздохнул, развернулся в её сторону, протянул руку, дотронулся до её руки. Она отдернула руку. Вэй Нин сконфузился. Чтобы хоть как-то разрядить обстановку он позвал.

– Эй, кто-нибудь! – крикнул он.

В кабинет вошел его дувей, Хей Кай.

– Попроси принести чай, – сказал Вэй Нин ему.

Тот кивнул и вышел. Через некоторое время принесли чай, чжангонджу всё так же, застыв в позе, сидела на месте. Дзяндзюн встал, прошелся по комнате. Слуга, принесший свежий чай, снял с подноса дымящийся чайник, расставил чашки, забрал пустой чайник и удалился. Вэй Нин поднял чайник, разлил в чашки чай, взял одну из них, подул, протянул своей жене. Та вздохнула, подняла на него глаза, взяла чашку из его рук, и, не отпив из неё, поставила её на стол.

– Я знаю, – заговорил дзяндзюн, – Вы волнуетесь, я тоже. То, что произошло вчера…

– Знаете, – перебила его чжангонджу, – и всё равно позволяете её делать всё, что она хочет? Как это можно понимать?

– Не позволяю, – успокоил её муж, – я разрешил ей делать то, что она хочет, но под строгим наблюдением моих солдат. О каждом её шаге мне будут докладывать. Я буду охранять её, впредь она не сделает ни одного шага без моего ведома. Если что-то, что мне не понравится, что-то, что меня насторожит, произойдет… м… конечно же я ей это не разрешу. Но, фужен⁵²… – он присел на корточки перед женой, взял её за руку, – у нас растет совершенно необычная дочь. И мы должны это понять и принять, и чем раньше, тем лучше. Иначе мы её потеряем. Вчера, когда я понял, что произошло, я чуть с ума не сошел от страха и переживаний. Я осознал, что всё то время, что она пыталась мне что-то объяснить, я был глух. И, тем самым… это я вынудил её пойти на тот безумный поступок, который она вчера совершила. Если бы я с самого начала прислушался, многих проблем можно было бы избежать. Она, семилетний ребенок, дважды выбралась из охраняемого кучей слуг и солдат поместья, нашла похищенного ребёнка, отравила старуху…

– Я в курсе всех её похождений.

Дзяндзюн глубоко вздохнул.

– Дорогая моя, – повторил он ласково, – я не хочу… говорить… указывать вам, как воспитывать вашу дочь, но и вам нужно осознать, что строгостью её не удержишь. Та логика, с которой она рассуждает, тот ход мыслей… Я не знаю у кого она этому научилась, но… это настолько необычно для её возраста. Мы не можем её и дальше заставлять. Ученого учить – только портить. Раньше я не обращал внимание, но теперь, обдумав, вспомнив все годы её младенчества, вспоминая как она росла, её поведение. Это… Я, разумеется, ничего не знаю про детей, и у вас… у нас с вами всего один ребенок, но… другие дети не такие. Э… я не знаю как это объяснить.

Вэй Нуан вздохнула, кивнула.

– Я тоже обращала на это внимание, но если мы дадим ей волю, разрешим ей делать всё, что ей заблагорассудится, то…

Вэй Нуан замолчала, насупилась.

– Нет, не разрешим, – дзяндзюн встал с корточек, сел на табурет, – я буду следить за всем, что она делает. Я не допущу повторения вчерашнего.

– А как же дальше? – спросила чжангонджу, – как мы вырастим из неё благовоспитанную гонджу, если она так и будет бегать по лесам и травить… – Вэй Нуан остановилась и поежилась, – до сих пор не могу представить, как такое могло ей прийти в голову… Как мы потом выдадим её замуж? Кто захочет…

– Не волнуйтесь об этом, я уверен…

– Как не волноваться. Это её счастье.

– Я уверен, – усмехнулся дзяндзюн, – с этим проблем не будет.

– Вы уверены?

– Конечно, – улыбнулся дзяндзюн. – Вы всё еще её мутин, самая прекрасная и благородная дочь давана, чжангонджу. Под вашим руководством она вырастит в самую благоразумную, самую послушную, самую-самую…

– Вы мне льстите.

Вэй Нин улыбнулся, поднял руку жены, поцеловал.

– Я в этом уверен. Если мы не будем на неё давить, она будет послушной. Вспомните все эти годы. Разве она хоть раз в чем-нибудь нам перечила?

– В том-то и дело, – ответила чжангонджу, – она настолько послушный и благоразумный ребенок, с самого рождения я не могла нарадоваться, что небеса мне подарили такую дочь, и вдруг, ни с того ни с сего, такое…

– Еще раз повторяю, – ласково заверил её супруг, – такого больше не повториться. Это моя вина, что подобное произошло. Накануне вечером она ворвалась ко мне в кабинет и потребовала найти ребенка, я же её проигнорировал, поругал, выгнал…

– Я знаю, я там была.

– Так вот. Если бы я сразу прислушался к её словам, ничего бы не произошло. В следующий раз я буду более внимателен.

– Обещаете?

– Обещаю…

Глава 4

В это время в мастерской у Бай Ци Минмин подробно объясняла стоявшим вокруг неё А-Лей, Хей Яну, нескольким служанкам, которых привел Хей Ян, и трем помощникам Бай Ци, работающим в поместье, помогающим по хозяйству, что нужно сделать для выращивания и производства шелкопряда. Она нарисовала на земле широкие круги, показывая какого размера должны быть сплетенные из соломы или бамбука поддоны для листьев тутовника. Распорядилась чтобы в рощу направили людей для сбора маленьких гусениц. «Их необходимо будет собирать в эти лотки с листьями тутовника», – объясняла она.

Крупных же гусениц, у которых уже появилась секреция – непрерывная нить, которая сочится за гусеницей и не дает ей упасть с ветки, гонджу распорядилась собирать в отдельные лотки с колышками. Объясняя и рисуя на земле, она попросила Бай Ци также изготовить эти лотки. Через десять – пятнадцать дней, после того, как гусеницы окуклятся и на лотках появятся коконы, их нужно будет собирать, варить один шичень и затем отмачивать, чтобы отошла липкая субстанция. Только после этого можно будет растеребить щеткой кокон, отделить нить, подцепить её и, отмотав, а затем отрезав несколько ми⁵³, которые можно будет потом использовать в качестве чесучи, уже следующие ми, скручивая по-несколько в одну, подбирая необходимую толщину, наматывать на катушки.

Если же в деревьях будут найдены уже окуклившиеся коконы, их лучше не трогать, а отложить в отдельные лотки и подождать, если из них вылупятся бабочки. Этих бабочек можно будет отсадить в другие лотки, заполненные корой дерева тутовника и подождать, пока они отложат яйца. Эти яйца нужно будет оставить на зимовку.

Пока Бай Ци и его помощники готовили лотки, служанкам поручили разобрать несколько помещений в поместье под стеллажи для лотков. Раздав распоряжения и оставив Бай Ци и Хей Яна контролировать процесс, гонджу взяла корзину и направилась к конюшне, где её ждала уже запряженная повозка, а также Хей Кай, Хей Ин и двое солдат, все на лошадях.

– Гонджу, – поприветствовал её Хей Кай.

– Добрый день, – ответила гонджу, – Хей Кай? Верно? Так вы их футин?

Хей Кай склонил голову в поклоне, приветствуя гонджу.

– Как тот мальчик? – поинтересовалась Минмин.

– Его отвезли к мутин, больше мы ничего не знаем.

– И никто не интересовался, что с ним?

Хей Кай отрицательно покачал головой.

– Его мутин была больна, она не смогла выйти к солдатам, привезшим вчера ночью ребенка, – пояснил один из солдат. – Поэтому мальчика передали соседке.

Минмин поджала губы, кивнула, забралась вслед за А-Лей в повозку; выехали: Хей Кай и Хей Ин, как караульные, с двух сторон, возничий вместе с одним из солдат дзяндзюна на козлах, один солдат верхом, позади повозки.

От поместья они повернули на запад, объехали город с северной стороны, въехали в пригородные поселения. Только центральная часть города с зданиями магистрата и чиновников, торговыми площадями и лавками, домами городских вельмож и дворян, богатой знати – была обнесена глинобитной стеной высотой в два человеческих роста. Основная часть города с его разрозненными поселениями, крестьянскими дворами, скотскими домами, огородами, садами была расположена за городской стеной. Бедные и малоимущие селились на севере или на западе, за городской стеной.

Дорога до фанзы спасённого мальчика пролегала вдоль северной границы городской стены. Дворы здесь стояли не так плотно, как внутри городских стен. Отдельные разрозненные строения с постройками и загонами для животных. За высокими глинобитными заборами, редкими частоколами из веток, деревянными ограждениями, тут и там в глубине виднелись вишневые и персиковые сады, виноградники. Повозка подъехала к небольшой фанзе, огороженной забором из деревянных досок, остановилась. Гонджу соскочила на землю. Хей Ин уже спешился и ждал у входа.

– Мутин и мальчик живут вон в том помещение, – указал на боковой флигель, слева от основного строения, сидящий на козлах солдат. – Вчера мы оставили его у соседей. Мутин была больна и не могла выйти.

Гонджу дождалась пока А-Лей спустится и возьмёт корзину с продуктами, которую приготовила кухарка. Нетерпеливо, быстрым шагом, Минмин направилась в сторону указанного солдатом строения. Пройдя по тропинке к двери одноэтажного, с двумя небольшими окошками, выходящими в сторону двора, домика, она постучалась. Никто не ответил. Дверь была приоткрыта. Гонджу толкнула дверь, в помещение никого не было. Они с А-Лей зашли в комнатку. Низкий потолок, под крышей на балках висели сохнущее одеяло и простыня. Вслед за ними в комнатку втиснулся Хей Кай. После раскаленного жарким, летним солнцем двора, комната показалась по-райски прохладной. Гонджу огляделась: в углу у стены напротив входа был невысокий, до пояса взрослого человека, выложенный из кирпича прямо в стене кан. На кане лежала какая-то кухонная утварь. Справа от входа стоял садовый инвентарь: грабли и лопата из бронзы с деревянной рукояткой, веник; на стеллаже у кана: посуда, сложенные в несколько аккуратных стопок вещи, мелкая утварь. У стены, сразу от входа, слева: уложенные ровно стопкой дрова под крохотном окошком, затянутым бычьим пузырем.

– Эй, есть кто? – кликнула гонджу.

Слева от входа из двери, ведущей в соседнюю комнату, вышел мальчик. Тот самый, которого вчера гонджу нашла в доме старухи. Теперь гонджу могла его внимательнее рассмотреть. Щупленький, невысокий, бледный, с испуганными глазами и осунувшимся лицом, он исподлобья уставился на вошедших как на чужаков, незаконно посягнувших на его жилище.

– Это я, – позвала гонджу, – вчера… помнишь?

Мальчишка несколько мгновений смотрел на неё непонимающим взглядом, потом кинулся к ней, обнял, заплакал.

– Ну, тихи, тихо, – успокаивала его гонджу, гладя его по спине и обнимая. – Всё закончилось. Тебе больше ничто не угрожает. Ты теперь в безопасности. Мы позаботимся о тебе.

Мальчишка, не переставая, плакал. В истерике он не мог произнести ни слова. Он только указывал рукой на соседнюю комнату, из которой он только что вышел и, заикаясь, пытался что-то выдавить из себя сквозь слёзы.

Гонджу посмотрела на Хей Кая, кивнула головой в сторону комнаты. Тот зашел и через некоторое время вернулся.

– Там беременная женщина, – объяснил он, – похоже, без сознания.

Гонджу с силой расцепила цепкие руки обнимающего её мальчика, передала его А-Лей, кинулась в комнату. На полу, у стены напротив входа, на досках, покрытых тонким матрацем, лежала молодая женщина. Покрасневшее, опухшее лицо, синие круги под глазами. Женщина была прикрыта одеялом, Минмин подошла, приподняла его, увидела на матрасе кровавое пятно. Со стороны ног под доски была подложена стопка дров, приподнимая их на некоторую высоту от пола и, таким образом, женщина лежала в наклонённом состоянии, ноги выше головы. Её щеки и лицо горели от затекшей в голову крови. Минмин пощупала пульс, прислушалась к дыханию.

– Найдите дайфу⁵⁴, – сказала она вошедшему за ней в комнату Хей Каю.

Тот кивнул, вышел.

– Дайфу был, – мальчик заглянул в комнату, но не решился войти.

Минмин кивнула Хей Ину, вошедшему в комнату, указала на доски:

– Опусти, – попросила она.

Хей Ин аккуратно убрал поленья, поднимавшие доски, поставил их в горизонтальное положение.

– Что сказал дайфу? – спросила гонджу у мальчика.

Тот замотал головой и ничего не ответил.

– А-Лей, – окликнула гонджу, – принеси воды, пожалуйста, прокипячённой, – затем Минмин посмотрела на Хей Ина, попросила: – Расспросите у соседей, что случилось?

Хей Ин кивнул и вышел. А-Лей принесла воды, обтерла лицо беременной. Та очнулась. Гонджу подошла присела на импровизированную кровать.

– Как вас зовут? – спросила она.

Женщина с недоверием посмотрела на присутствующих, увидела своего сына, подозвала его к себе. Тот присел на доски, прижался к мутин головой, она обняла его за голову, погладила.

– Я Минмин, – представилась гонджу, – вчера мой футин спас вашего сына.

Женщина засуетилась, попыталась подняться. Минмин остановила её, уложила обратно в постель.

– Не двигайтесь. Как вас зовут? – повторила Минмин свой вопрос.

– А-Си, – сиплым голосом проговорила женщина.

Она отпила из чашки, протянутой А-Лей.

– А-Си, – продолжила гонджу, – что случилось?

– Это вы спасли моего сына? – вместо ответа сказала женщина, – я вам так благодарна. Спасибо. Я думала, я потеряла своего сына.

– Это… Как тебя зовут? – спросила Минмин у мальчика. – У меня плохая память на имена.

– Жую Дешуэй, – ответил тот, выпрямившись и встав гордо, сложив руки на груди.

– Это такое длинное имя, – с улыбкой сказала Минмин, – я его никогда не запомню. Ты не против, если я буду называть тебя… м… – она задумалась, – давай я буду называть тебя Оскар. В этой позе ты напоминаешь мне одного… очень почитаемого… шушу⁵⁵. Согласен?

Мальчишка взглянул на мутин. Та слабо улыбнулась.

– Хорошо, – ответил он.

– Отлично, Оскар, там, в той комнате, стоит корзина, – гонджу указала на предбанник из которого они вошли, – в ней всевозможные вкусности. Иди… покушай, а я пока поговорю с твоей мутин, хорошо?

– Ниан? – мальчик вопросительно посмотрел на мутин.

Та утвердительно кивнула, улыбнулась.

– А-Лей, – гонджу посмотрела на служанку, стоящую у нее за спиной.

Та взяла Оскара за руку, повела к выходу из комнаты.

– Да, А-Лей, – окликнула гонджу, – может ты сможешь приготовить что-нибудь горячее? Например: легкий суп или кашу.

– Хорошо, гонджу.

А-Лей и Оскар вышли из комнаты. Гонджу повернулась к беременной.

– А-Си, что случилось?

– Вчера, – ответила та, – когда солдаты вернули А-Ди, я так переволновалась, что у меня пошла кровь. Соседка позвала дайфу. Он…

– Он поднял доски и больше ничего не сделал? – спросила спокойно гонджу.

– Да, – смущаясь ответила женщина, – у меня нет денег, я не могу платить за лечение.

Гонджу поджала в недовольной гримасе губы, начала приподнимать одеяло.

– Я посмотрю, если вы не против?

– Как? – удивилась женщина.

– Не волнуйтесь, – пояснила гонджу, – я всего лишь взгляну.

Ошеломлённая женщина вытаращила глаза на гонджу, подняла руку, останавливая Минмин.

– Не волнуйтесь, – заверила гонджу, – у меня легкая рука и талант от… богов. Вы ведь не слышали, я весьма необычный ребенок. Я смогла найти вашего сына, может я и вам смогу помочь?

Женщина колебалась, потом неохотно кивнула. Минмин откинула одеяло. Кровь не останавливалась, живот был напряжённый, жесткий.

– У вас были схватки? – спросила Минмин.

Женщина непонимающе покачала головой.

– Вы ведь уже рожали, – пояснила гонджу, – такие же ощущения… боли, как и при родах? Вы помните какие были боли в первый раз, сейчас то же самое?

Женщина отрицательно покачала головой. Неохотно объяснила, как и где у неё болит.

– Опишите подробно, что и как происходило, – попросила Минмин.

Выслушав женщину, задав той несколько вопросов Минмин, закончив осмотр, встала. В комнату постучали, заглянула А-Лей.

– Да, заходи, – подозвала её Минмин.

А-Лей принесла миску.

– Соседка угостила похлебкой из пшена, – объяснила она.

– Накорми Оскара. Вам же пока не следует есть, – сказала гонджу беременной женщине, – потерпите, возможно придется делать операцию. Если мне удастся найти какое-нибудь наркотическое средство, то…

В соседней комнате раздались шаги. В спальню вошел Хей Ин и мужчина. По наряду прибывшего и большой коробке, которую он нес на плече, гонджу поняла, что это дайфу. Дайфу недовольно поморщился.

– Мы заплатим, – резко и громко произнесла гонджу, предвосхитив реплику дайфу, – осмотрите больную.

Тот кивнул, наклонился над больной, осмотрел её лицо, послушал пульс. Выпрямился.

– Я пропишу укрепляющее лекарство, – сказал он.

– И всё? – воскликнула гонджу.

Дайфу удивлено посмотрел на ребенка, хмыкнул. Он не стал отвечать гонджу, повернулся к Хей Каю, объяснил:

– Больная молодая, у неё второй ребенок. Справится она или не справится, всё зависит от неё самой. Я выпишу лекарство и напишу, как его принимать.

– И это всё? – повторила гонджу. – У нее кровь шла всю ночь. Возможно преэклапсия… отделение плаценты. Нужно срочно делать кесарево. Ребенок может погибнуть и она… Вы даже не посмотрели, что у неё …

– Э… Вы? – дайфу удивлено перевел взгляд на гонджу.

– Не важно кто я, – ответила резко гонджу, – Хей Ин, вразуми дайфу, пожалуйста…

– Чей это ребенок? – с пренебрежением произнес дайфу, указывая на Минмин и не понимая, что происходит.

Хей Ин не долго думая схватил дайфу за шкирку, выволок из комнаты. Через некоторое время дайфу вернулся в комнату, плюхнулся на колени, защебетал:

– Извините, гонджу, – плаксиво затараторил он, – я не знал, что вы…

– Что с больной? Чем вы можете помочь?

Дайфу рухнул лбом в пол, ударил челом, залепетал.

– К сожалению, – простонал он, – я бессилен. Я не могу ничего сделать.

Гонджу внимательно посмотрела на него, перевела взгляд на его коробку, которую он поставил у входа в комнату.

– Что у вас там есть? – спросила она.

– Что? – удивился он.

– В коробке, – уточнила гонджу – откройте её.

Дайфу помедлил, Хей Ин подпихнул того в спину. Дайфу поспешно открыл коробку.

– У вас есть обезболивающие?

– Что?

– Опиум? – уточнила Минмин.

– Опиум? – переспросил он, – что это?

Гонджу тщательно осмотрела содержимое коробки.

– А что вы применяете в качестве обезболивающего?

– Как? – удивился он, – обез…? Что?

– Вы что, просто так режете и шьете?

– Я не режу и не шью, – ответил дайфу, – я выписываю лекарства и готовлю их.

– От боли что вы применяете?

– Ничего.

– Понятно, – Минмин тяжело вздохнула. – Я видела в саду цветы мака. Если повезет и я смогу выцедить опиум, вы пока приготовьтесь, будите мне ассистировать. Мне нужно…

Она подробно объяснила, что ей нужно. Дайфу озадачено смотрел на неё. Он попытался что-то сказать, но был остановлен приставленной к его горлу рукояткой мечом Хей Ина, тут же замолчал. Минмин вывела дайфу из комнаты в предбанник, где сидели А-Лей с Оскаром, Хей Ин вышел следом.

– А-Лей, прогуляйся с Оскаром по двору, – попросила Минмин, – нам с дайфу нужно поговорить.

Дождавшись пока А-Лей и Оскар выйдут, гонджу продолжила:

– Кесарево сечение – очень трудная операция, – начала объяснять Минмин, – на матке толстые вены, ширеной в палец, больная может истечь кровью… практически моментально… если я ошибусь и задену внутренние органы – тоже ничего хорошего. Поэтом мне нужна помощь, вы разбираетесь немного в медицине, вы должны мне помочь. Я разрежу её живот, выну ребенка, затем всё зашью.

Дайфу ошеломлено закачал головой, отступил на несколько шагов от Минмин. Не увидев позади глинобитный порог, оступался и сел на кан.

– Послушайте, – продолжила Минмин, – я понимаю, что вы никогда ничего подобного в жизни не делали, верно?

Дайфу закивал.

– Я понимаю, что вам страшно, но… она всю ночь истекала кровью, даже если кровь сейчас остановить… движений ребенка она не чувствовала уже сутки, что-то не так. Мне нужна ваша помощь.

– Я могу помочь, – вдруг вмешался Хей Ин.

– Хорошо… вы тоже, – согласилась Минмин, – но мне нужен дайфу.

– Не думал, что вас опять придется уговаривать, – сквозь зубы произнес Хей Ин, смотря злобно на дайфу.

Тот оторопел, посмотрел на Хей Ина странным взглядом, затем закивал.

– Хорошо… хорошо, – дайфу согласился.

– Выполняйте всё, что я вам только что сказала, – строго произнесла гонджу.

Она повторно повторила всё, что уже сказала дайфу. Тот кивнул, слушал. Пока он готовился, гонджу вернулась к беременной. У той был обеспокоенный вид и на лице отражалось полное непонимание того, что происходит. Минмин присела рядом с ней, взяла её за руку.

– Вашему ребенку и вам угрожает опасность. У вас, насколько я могу понять из ваших объяснений, тридцатая вторая – тридцать пятая неделя? У ребенка есть шанс выжить, но если только мы будем действовать быстро. Кровь не останавливается и шейка матки открыта уже на два пальца. Но никакой родовой деятельности нет. Поэтому всё, что сейчас я могу сделать – провести кесарево. У дайфу нет ничего… никаких лекарств. Да и я не знаю, что у него там в его коробке… Как бы еще хуже не стало. Так вот, я сделаю надрез у вас на животе и выну ребенка, затем зашью надрез. Операция опасная, я не могу абсолютно гарантировать, что она пройдет без осложнений, тем более в таких условиях. Но, на данный момент – это единственный выход. Я проведу операцию и постараюсь спасти вас и малыша. Но только если вы мне доверитесь. Я обещаю, что сделаю всё от меня зависящее.

Женщина отрицательно покачала головой.

– Я понимаю, – продолжила успокаивающим тоном гонджу, – вы напуганы. Перед вами сидит семилетний ребенок, и говорит вам абсурдные вещи и просит ему поверить…

– Я верю, – сказала А-Си.

– Что? – оторопела гонджу.

Минмин предполагала, что женщину придется долго уговаривать, но…

– Я верю, – просто сказала та.

Гонджу кивнула. Она встала, вышла из комнаты, подозвала Оскара.

– Я и дайфу сейчас должны помочь твоей мутин родить твоего братика или сестренку, – сказала гонджу ему. – Мутин очень устала и ей нужны силы. Я прошу тебя, зайди к ней сейчас, поцелуй, обними, скажи ей, что ты её любишь и будешь заботится о ней и твоем, пока еще не рожденном брате или сестре. Ей очень нужно сейчас увидеть, как ты её поддерживаешь. Хорошо?

Оскар кивнул, зашел в спальню.

Минмин вышла во двор. У забора росли цветы мака, она нашла несколько зеленых коробочек, разрезала, сцедила сок в чашку, подождала пока он чуть затвердеет. Вернувшись в комнату, где лежала беременная, она дала ей съесть содержимое чашки.

Гонджу дала А-Лей последние инструкции. Через некоторое время всё было готово к операции. Женщину клонило в сон, она зевала. Оскара вывели из комнаты и гонджу вместе с дайфу и Хей Ином закрылась в комнате. Уже совсем скоро из-за закрытой двери раздался крик ребенка, позвали А-Лей, передали ей завернутую в ткань новорождённую малышку и рассказали, что с ней делать. Минмин и дайфу еще долго возились с женщиной. Только к вечеру, когда к фанзе подъехал, вызванный солдатом, дзяндзюн в сопровождении охраны, только к этому времени гонджу с дайфу и Хей Ином наконец вышли из спальни. Минмин отдала кое-какие распоряжения относительно роженицы и новорожденной, пошла во двор.

На дереве, напротив входа в фанзу, весело небольшое ведерко в днище которого было сделано отверстие и засунут штырь с небольшими набалдашниками с обеих сторон. В ведре была вода, если штырь поднять, то вода польется из щели, если убрать руку, то штырь опустится и верхний набалдашник заблокирует слив. Рядом с ведром стояла чашка с вареным жидким мылом и весела чистая тряпка. Под ведром стояла большая кадка, куда сливалась грязная вода. Гонджу рассмотрела конструкция, улыбнулась, помыла окровавленные руки, вытерла их тряпкой. Минмин обернулась к стоящему у неё за спиной футину, потянулась, зевнула.