Ираида Владимировна Дудко
Энциклопедия наших жизней. Семейная сага. Наша доченька – Стэлла. Том 2
Прекрасное место: по берегу быстрого ручья разрослась роща. Вкусно пахнет шашлыком от шашлычной. По-видимому, сюда много народа приезжают отдыхать – и из Ашхабада и из других жарких мест. Но, увы! Купаться в этой речке не пришлось, т. к. она хоть и быстрая и свежая, но не глубокая.
Мы передохнули несколько минут и поехали дальше. Нам опять стали объяснять, что есть такое место – Бакир.
Вообще-то есть и Комсомольское море или, вернее, водохранилище. Но нам посоветовали ехать в Бакир.
Повернули от основной дороги направо, потом проехали через деревню и выехали в долину, по которой излучинами пробиралась так же не глубокая речка. Около речки – зелень и много машин. Встречались костры, пахло мясом.
Мы вброд переехали на ту сторону речки и расположились рядом с палаточным городком геодезистов. Где-то в стороне слышалась музыка. Кажется, на лоне природы праздновали свадьбу.
Мы решили сварить картошки. Там, где мы остановились, была запруда. Вода чистая, быстрая, но не глубоко – чуть выше щиколоток. Погрузили в воду охлаждаться арбуз, а вместо купанья приняли «ванную». Входили в ручей, ложились на пузо, и визжали что есть духу от леденящей воды.
Быстро темнело. Поужинали при свете фар. Стали кусаться комары. Пришлось одеться во всё длинное.
Четырнадцатый день отпуска. 31 июля, вторник.
На спидометре – 72239. Ночуем под Ашхабадом.
Папа и я легли спать на улице, на надутых матрацах, а мама с Элей – в машине, не раскладывая сидений. Маме почему-то было жутковато, и она очень долго, как мне показалось – почти всю ночь – не спала. А Эля потом жаловалась, что мама ей не давала спать – всё время спрашивала время и охраняла спящих на улице мужчин.
Переночевав в долине около Бакыра, под Ашхабадом, мы, проснувшись умылись ледяной водой из нашего оазиса, позавтракали холодной картошкой, оставшейся от ужина и всем тем, что у нас ещё было, и поехали дальше…
Пятнадцатый день отпуска. 1 августа, среда.
2 ч. 50 мин. – выезжаем после ночёвки под Ашхабадом.
Время везде указывается Московское. Соответственно, каждый раз надо делать поправку на сдвиг во времени. Кроме того, наши часы всё время отставали на 10 минут, но, чтобы не ошибиться в пересчётах, я записываю время всё время с показаниями часов. Так что, если в Ашхабаде разница во времени составляла – 2 часа, а на часах было – 2–50, то, следовательно, в Ашхабаде было ровно 5 часов утра.
Проехали пустыми улицами Ашхабада. Заправили 15 литров в бак.
День опять обещал быть жарким. Решили найти воду и зелень, чтобы пересидеть самую жару. Около Мары есть озеро – Хауз-Хан. Мы хотели подъехать туда. Но подъездов к нему – увы! – не было. Перед озером вдоль шоссе тянулась железная дорога, а проездов туда через дорогу не было. Тогда решили подъехать к водохранилищу. Дорогу нашли не очень хорошую, но подобрались. Но оказалось, что водохранилище начиналось за высоким насыпным холмом, у подножья которого висел кирпич.
Мы решили не обращать внимания на кирпич и въехали вверх. Нас, естественно, завернули обратно вниз. На водохранилище пропускали лишь по пропускам.
Вернулись назад, вдоль Каракумского канала и моста. Недалеко от основной дороги нашли чудесное место на берегу. Были деревья, была тень. Купались, отдыхали.
Картошку варили на примусе очень долго. Что-то у него издыхало. Впредь примусом мы больше не пользовались. С большим трудом картошка всё-таки сварилась. В полдень на обед на это место съехалось несколько огромных машин. Шоферы пили чай, купались. Вскоре после их отъезда собрались ехать дальше и мы.
Забыл написать, что незадолго до остановки на время жары на канале, мы заезжали в Таджен. На рынке купили:
– 4 штуки дынь по 0–50 руб. – 2–00 руб.
– хлеб – 1–00 руб.
– 2 арбуза – 3 -00 руб.
– помидоры 3 кг. – 3–00 руб.
– огурцы 1,5 кг. – 1–00 руб.
– виноград 1,5 кг. – 1–00 руб.
– кукуруза 4 штуки – 1–20 руб.
– – – – – – – – – – —
Итого = 10–20 руб.
Рынок в Таджене большой, но относительно дорогой. Как мы убедились много позже – рынок в Москве ещё дороже.
Что такое среднеазиатский рынок?
Если закрыть глаза, то сразу же перед глазами встают россыпи желтых дынь и светлых в полоску арбузов. И ряды с овощами. Если украинский рынок больше располагается по верху, на прилавках и столах, то среднеазиатский рынок больше – вповалку, на земле. И покупателей здесь меньше, чем продавцов.
Сидят в одиночестве несколько узбеков или таджиков – пьют чай, а по рынку навалом лежат кучи дынь и арбузов. Начинаешь выбирать – смотришь, бежит хозяин, начинает уговаривать попробовать кусочек дыни. Начинаешь смущаться от такого внимания и, в конце концов, что-нибудь купиш почти не торгуясь.
Поужинали, доев картошку с овощами.
Стало в машине что-то постукивать. Оказалось, что уже давно прогорела и стала похожа на лохмотья выхлопная труба.
Теперь она почти отвалилась и погромыхивала при езде. Собрали веревки, резинки и привязали её к тому месту, на котором она должна была быть. На долго ли?
На спидометре – 72572. Заправили в Мары 20 литров.
На спидометре – 72644. Это 158 км после последней заправки.
А после места отдыха – 72 км, которые мы проехали за 50 минут.
От дома – 4089 км.
На спидометре – 72722. Ужинали.
На спидометре – 72728. Чинили выхлопную трубу.
На спидометре – 72901. Чарджоу. Заправили – 30 литров.
Итак, Чарджоу. Ночь. В Москве – 23 часа 45 минут. Едем по ночному городу. У нас был адрес друзей дедушки Толи. И, как потом оказалось, они нас очень ждали. Купили барана, а мы не приехали. Если бы мы у них остановились, они отвезли бы нас в гости в аул. Наверное, было бы интересно. Но мы потеряли три дня на пароме в Баку и решили в гости не заезжать.
Нам нужно было – на паром, а дороги мы, естественно – не знали.
По Чарджоу мы плутали долго. Ночь. Город спит. Куда ехать? Сам город чистый, красивый. Нам понравился. Стали отыскивать не спящих милиционеров. С их помощью стали продвигаться ближе к центру. Потом спросили у водителя какого-то автобуса. Он сказал – "Езжайте за мной". Ехали долго улицами и улочками и приехали к сверкающему огнями железнодорожному вокзалу. Оттуда нам объяснили – как ехать дальше – "Направо, через мост, а потом спросите…"
Но мост потерялся… Плутали, плутали, спросили милиционера.
Опять – направо, через мост, а там уже будут указатели – на паром. Опять плутали, плутали… Нашли ещё одного милиционера. Убедившись, что объяснения до нас доходят трудно, он сам сел в нашу машину и путаными дорогами отвёз нас к концу длинной очереди машин на паром.
Потом мы отвезли его на то место, где посадили его к нам в машину, а сами теперь уже уверенно доехали до парома. Длинная очередь из машин. Устроились и мы.
Я и папа – на матрацах на улице, а мама с Элей в машине, не раскладывая сидений. Сзади-то хорошо. А вот на переднем сидении у руля – не очень уютно, поэтому мама с Элей спали там по очереди.
Наконец-то увидели чистый железный туалет на возвышенности. Умывались из Аму-Дарьи.
Утром очередь зашевелилась.
Грузовые машины все пропускались без очереди.
Паром большой. Очередь была длинной, но на паром уместились все машины. Переправлялись всего 15 минут – с 6 – и до 6–15.
Посередине реки встретили паром, возвращавшийся с того берега.
Воды Аму-Дарьи – быстрые, но очень мутные и почему-то – жёлтые.
Мы сразу же поехали дальше, посматривая по сторонам – где бы позавтракать?
Жарко с утра. Остановились в городке – Алат.
Асфальтированный центр с большим универмагом, магазинами.
Зашли в чайхану. В большом помещении стоят кровати. Они так и называются – кровати. Каждая кровать – деревянная, широкая, со спинками. На неё стелется ковер – старый, грязный, т. к. на него залезают и садятся с ногами. Обычно на таком ковре в середине лежит тряпка. На неё кладут еду. В этой чайхане на кроватях стояли маленькие, как детские – столики. Чайник и пиалы ставятся на них. Удобнее всех села Стэлла. Она ноги протянула под маленький столик и так сидела. А мы уселись по краям кровати и спустили ноги сбоку от неё. Чай зелёный. Сахара к нему не полагается. Чай пьют с конфетами – с подушечками, с карамелью, которые здесь же продают в буфете.
Есть два окошечка. В одной наливают чай, в другом подают – самсу. Может быть, было одно окошечко – уже не помню. Сначала «выбиваешь», т. е. платишь деньги в буфет, тебе дают клочок бумажки с иероглифами. По нему получаешь в окошечке самсу. Самса – это пирожок – парено – варено – жареный. В нём очень много – лука. Он очень горячий, сочный, вкусный. Но пирожок на бараньем жире. Его нужно есть быстренько, пока жир не застыл.
Странный вкус у чая – пьёшь, а чувства, что ты пьёшь что-то жидкое – нет. Ну не жидкое, я не правильно выразился, а мокрое что ли. Пьёшь, как сухое вино. И пить чай зелёный можно бесконечно.
В любой чайхане так и пьют, не переставая, целыми днями. Больше всего – это пожилые мужчины. Но есть и молодые. А на полях работают женщины. Мы часто их видели работающих под палящим солнцем с завязанными лицами, в шароварах и грубых сапогах. Вечером идут с работы усталые, пыльные. А бригадир у них – мужчина.
На спидометре 72986. Пили чай в чайхане.
В общем, попили чай и поехали дальше.
9–30 утра. На спидометре 73057. Перед Бухарой причесались, посмотрелись в зеркало и въехали в знаменитую Бухару.
День обещал быть очень жарким. Всё раскалялось на глазах. Нам не повезло. По средам закрыты на «выходные» все музеи. Долго не могли решить – как быть? Задерживаться ли ещё на сутки? Но все проголосовали – ехать дальше. По-видимому, от жары и дороги уже устали. Нужен был отдых и отдых – в основном от жары.
В общем, мы решили ехать дальше, но сначала – проехать по центру, посмотреть, осмотреть Бухару внешне. Город показался в основном серым, обещанная экзотика в глаза не била. Проехали к рынку. Оставили папу в машине – он лёг на сидение и подремал часик. Мы пробежались по рынку и близлежащим магазинчикам и палаткам. В общем-то, в глаза ничего особенного нам не бросилось.
В одном хозяйственном магазине увидели из светлого алюминия или, может быть, чугуна (тяжелый такой) то ли чайник, то ли кувшин, но очень красивой формы. Скорее напоминает кофейник: высокий, с узким вытянутым изогнутым горлышком, с таким же вытянутым кверху изогнутым носиком, Сверху – крышечка. Стоит около трёх рублей. Мы сразу же подумали, что такая вещь может украсить нашу кухню. Попросили показать. Продавец показал. Мама спросила – "А воду в нём можно кипятить?" Продавец фыркнул, но сдержал себя и постарался серьезно ответить – "Можно, конечно. Это сосуд для воды".
Позже мы ещё не раз видели эти "чайники – кофейники". Но ещё позже мы узнали, что эта посуда предназначена для воды, которая стоит в туалете у мусульман. Они не пользуются туалетной бумагой. После туалета они подмываются из этих сосудов и затем моют руки.
Решили не покупать. Мама пошутила, что, в общем-то, можно было для оригинальности купить и поставить у себя в туалете для экзотики. По крайней мере, всех гостей спровоцировали бы, чтобы задать вопрос – "А для чего служит эта вещь?"
Говорят, по воскресеньям в Бухаре на рынке бывает «привоз». Везут из аулов – лавки, товар, не сбытый в районе. Купить можно всё. А из-под полы торгуют чем угодно – всеми товарами мира: наркотиками, валютой, одеждой и т. д.
Но мы этого всего не видели, т. к. была среда, когда не работают даже музеи.
Маме лично запомнился овощной рынок.
Крытые ряды, а на них самые непонятные вещи. Каких только овощей там не было, а зелени, травы всякой – больше, чем в Грузии. Какие-то крупы, соленья.
Если бы было время, хотя бы поспрашивать обо всём. Может, надо было бы купить что-то из приправ. Но времени отводилось немного, в южных приправах мы ничего не смыслим. Поэтому прошлись по рядам и "сфотографировали мысленно" всё это чудо.
Мама этому научилась на Кубе, куда ездила в командировку. Фотоаппарата у неё не было, а хотелось запомнить всю феерию красок. Особенно, её поражали своей красотой деревья, на которых цвели огромные красные цветы, типа пионов. Чтобы всё это запомнить, надо было сосредоточиться на одном каком-нибудь «снимке». Потом несколько раз подряд – закрыть глаза, потом открыть и т. д. И, вот даже теперь, несколько лет спустя, она говорит, что может представить ту или иную картинку или вид, да так ясно, что как будто бы видела это только что наяву.
И, действительно, уже после отпуска, даже я могу живо представить этот зелёный Бухарский рынок – этот сказочный базар с необычными овощами, зеленью, маком, табаком, рисом, изюмом и т. п.
На рынке на мангалах жарят люля-кебаб по 25 коп. порция.
Купили попробовать. Съели с удовольствием.
Напротив, через дорогу – за высоким каменным забором – второй рынок, вернее, базар. Там арбузы и дыни: серые, жёлтые, полосатые.
Вернулись мы к папе, который дремал в машине. Он отказался проделать тот же путь, поэтому мы сели в машину и поехали на Комсомольское озеро.
Нашли его быстро. Оно в самом городе. Озеро не очень глубокое, но в середине – с головкой, а так в основном – от щиколоток до плеч. Вода у берегов – грязная. В середине озера – вода холодная: то ли ключи бьют, то ли работают трубы, нагнетающие воду. Пляж – мелкий гравий, и песок, раскалённый от солнца. Но зато есть навесы с лавочками. Мы там разделись, поели виноград.
Искупались раз, раз и ещё раз. Потом решили поехать пообедать. Оказалось в парке около озера есть кафе и чайхана. Мы решили здесь же пообедать.
Заказали плов, хлеб и чай. Помидоры и огурцы у нас были свои.
Единственный раз мы в дороге ели не домашний плов, но шикарнейший по вкусу, настоящий, бухарский: рисинки от рисинки рассыпаются. Кроме мяса, чего там только нет: встречался изюм, яблоки или айва – кусочками, лук и по-моему даже помидоры, чеснок и ещё много чего, чего я и не понял, что это такое. Плов сытный. Порции большие. Никто не осилил порцию целиком.
Сложили оставшийся плов на круглую лепёшку, накрыли другой лепёшкой и взяли с собой на ужин. А потом разделись и опять пошли купаться.
Нам рассказали, что озеро ещё совсем недавно было грязное до безобразия, в тине и ещё чёрт знает в чём. И, вдруг нашли палочку холеры. Озеро закрыли, осушили, продезинфицировали, налили воды и открыли за неделю до нашего приезда. Нам повезло – закрыты музеи, так хоть открыто озеро…
Решили в Бухаре не ночевать. Все стремились к какому-нибудь концу, пусть временному. Мы это понимали.
На спидометре 73250. Заправили 20 литров.
В 6–15 поехали дальше. Папа пожаловался, что очень устал. Но дороги очень плохие, поэтому машину вёл только он…
На спидометре – 73363.
Запоздно приехали в Самарканд. Проехали через весь темный ночной город и на противоположном выезде нашли кемпинг.
К нашему удивлению нас устроили сразу. Доели плов, съели арбуз и легли спать.
За прошедший день мы истратили:
– в чайхане: самса – 1–86 руб.
– чай – 0–40 руб.
– конфеты – 0–20 руб.
– вода – 0–80 руб.
– пиво – 0–40 руб.
– обед – 5–00 руб.
– конфеты – 2–34 руб.
– сахар – 1–50 руб.
– виноград- 2–00 руб.
– люля-кебаб – 1–00 руб.
– семечки – 0–40 руб.
– вода – 0–65 руб.
– арбузы – 2–70 руб.
– – – – – – – – – – —
Итого = 20–71 руб.
Шестнадцатый день отпуска. 2 августа, четверг.
Проснувшись утром, обследовали турбазу – кемпинг. Отлично! Есть кинотеатр, столовая. Много зелени. Машина стоит на отдельной асфальтированной площадке. И хотя комната у нас была на четверых, Стэлла спала в машине.
Единственный недостаток – в комнате много мух.
Но основной прелестью этой турбазы – был бассейн. Он сделан в естественных, выложенных камнем берегах. Бассейн большой, со спуском из ступенек и наверху с площадкой, скамеечками и лежаками для загорания. Приезжающие на автобусах маршрутные туристы говорили, что эта база – самая лучшая. Естественно, что может быть лучше купания во время жары?
Слегка позавтракав остатками плова и попив чай (чай нашли в столовой и налили в большой термос), мы поехали смотреть Самарканд. Поскольку в Бухаре в машине сидел папа, мама решила, что настала её очередь подежурить, тем более, что после чудесного бухарского плова у неё начал побаливать желудок. Вероятно, в плов, да и в другие кушанья здесь кладут какой-то особый жир, к которому нужно привыкнуть.
Мама сидит в машине. Стэлла с папой – фотографируются. Снимает – Олег.
На спидометре – 73380. От дома – 4825 км.
Стоим у Регистана.
Нам перечислили, что мы должны посмотреть обязательно: площадь Регистан, новый музей, ансамбль Шахи-Зинда, мавзолей Гур-Эмира, обсерваторию Улукбека, базар самаркандский, музей на Советской улице, старый город и микрорайон Согдиака.
В основном, посмотрели всё. У Регистана мама просидела в машине около трёх часов. Поскольку Регистан мы на машине несколько раз объехали кругом, пока искали – где встать, мама его рассмотрела со стороны.
Да и в предыдущий приезд ходила близко (8 лет назад).
Сейчас Регистан восстановлен.
Медресе, мечеть и другие сооружения облицованы мелкой керамической глазурованной плиточкой. Рисунок мозаики – яркая вязь. Преобладают небесные цвета. Особенно славились лазурные краски.
В прежнее время в ясный день купола сливались с лазурными небесами и как бы таяли в них, становились сказочно – призрачными. Но с годами плиточки облетали. А секрет изготовления немеркнущей краски был потерян. Сейчас Регистан восстановлен. Вечерами там устраивается по определённым дням цветопанорама. Когда мы были, её не было. Как я понял её смысл – в определённых подсветках исполняются национальные танцы. Вообще зрелище должно быть впечатляющим.
Осматривая Регистан – ворчали. В Регистане, как и везде – всё дорого: в какую-нибудь башенку войти – 10 копеек, а с троих, естественно, 30. Так этих башенок, площадочек и т. п. закоулочков там установили столько, что мы принесли маме кучу билетов.
Площдь Регистан
Это фото с открытки из нашего семейного архива.
Открыток в наборе со снимками Самарканда много. Но здесь я приведу только две для примера – как на самом деле в цвете выглядят архитектурные памятники Самарканда.
Желающих посмотреть все достопримечательные места этого сказочного города – отсылаю ко второму тому книги – «ДВА ДРУГА И МОСКВИЧ 408».
А здесь я оставлю только несколько старых снимков, на которых запечатлены члены нашей семьи в этом сказочном городе.
Древние свидетели истории Самарканда
"Горит рассвет, блеснув из облаков сверкающей зеленью куполов.
И минареты дивной красоты красуются повсюду как цветы…"
Алишер Навои
Площадь Регистан, в переводе означает "Песчаное место". Регистан – административный и торгово-ремесленный центр восточного города.
Регистан в Самарканде – один из выдающихся образцов градостроительного искусства Средней Азии, сложившийся в XVII веке и состоящий из трех медресе – Улугбека (1417–1420 гг.), Шер-Дор (1619–1636 гг.) и Тилля-Кари (1647–1660 гг.).
На нем можно "перелистать страницы" многотысячной истории Самарканда.
Здесь отразилась и вся история средневекового города. С северо-восточной стороны расположено торговое сооружение Чорсу, построенное в XVIII веке. Говорят, что все дороги ведут в Рим. Бесспорно, все дороги Самарканда ведут к Регистану. К площади сходились шесть радиальных улиц, на пересечении которых в начале XV века был построен тим «Тильпак-Фурушан». С северной стороны площади Улугбеком возводится караван-сарай, названный Мирзои. Все прилегающие к нему улочки были забиты мелкими мастерскими и лавочками.
Спустя четыре года после строительства караван-сарая на месте, где сейчас стоит Шер-Дор, Улугбек строит ханаку. В связи с этим пришлось разобрать торговый пассаж. Каждого, кто вступает на эту площадь, охватывает особое настроение: кажется, через столетия долетают сюда зазывные крики ремесленников, гул восточного базара, голоса глашатаев, зачитывающих указы правителей…
Во времена Амира Тимура Регистан – главная торговая площадь города. Во времена правления Мирзо Улугбека она приобретает парадно-официальный характер. Однако значение центра общественной жизни, торговли и ремесленной деятельности города Регистан сохраняет и по сей день.
Выдающимся достижением творческой мысли XV века являются архитектурные ансамбли. В это время важнейшая градостроительная задача – архитектурное оформление площади Регистан.
"О, чудо! Громада его, подобная горе, твердо стоит, поддерживая небо. Величественный фасад по высоте – двойник небес, от тяжести хребет земли приходит в содроганье", – слова из старинного таджикского стиха, которые подчеркивают масштабность медресе.
После Регистана сходили на базар.
Папа говорит, что такого базара он даже не представлял – огромный, сказочно – пёстрый от овощей, фруктов и т. п. Наверное, такое же впечатление произвёл на всех и Бухарский рынок.
Кроме базара, пробежались по близлежащим магазинчикам.
В одном месте видели хрустальные стопочки и недорогие майки, вернее футболки с рисунками на груди. Стоили 6 руб. с чем-то.
Когда вернулись с базара, мы решили пообедать. Но перед этим съездили в мавзолей Гур-Эмира.
Внутри очень высокий с тонкой резьбой по камню – купол. Сколько труда потребовалось, чтобы воздвигнуть этот величественный храм. Сам мавзолей и пристройки и башенки к нему – всё вместе – красочный ансамбль из каменных кружев.
Гур-Эмир – мавзолей воинственного Тамерлана
Я не буду подробно приводить здесь историю всех памятников Самарканда. Но не могу не рассказать о мавзолее Тамерлана.
Тем более, что история этого мавзолея связана с мистикой.
В 1370 году среднеазиатский правитель Тимур, также известный в Европе как Тамерлан, сумел устранить своего главного противника Хусейна. Захватив власть в городе Балх, Тамерлан принял титул «великого эмира», а Самарканд объявил столицей своей огромной империи, простиравшейся от Инда до Волги и от Сирии до границ Китая.
Именно в эпоху Тимуридов (1370–1499) были сооружены самые красивые архитектурные памятники города, а мавзолей Гур-Эмир, выстроенный Тамерланом, долгое время являлся образцом для подражания и занял почётное место в истории мировой исламской архитектуры.
Первоначально мавзолей Гур-Эмир (по-узбекски – «гробница царя») предназначался лишь для Мухаммад-Султана – любимого внука Тамерлана, который умер в 1403 году в возрасте 27 лет, возвращаясь из похода к берегам Малой Азии. Прах царевича был погребён в Самарканде, на территории архитектурного комплекса, ранее им же построенного. По приказу Тимура над могилой внука соорудили восьмигранник, увенчав его величественным куполом. В 1405 году во время похода на Китай умер и сам Тимур, и его похоронили в мавзолее Гур-Эмир. Позднее в Гур-Эмире нашли последний приют и другие представители династии Тимуридов.
Пророчество Тамерлана
С гробницей Тамерлана связана легенда, которая гласит: если прах завоевателя будет потревожен, то начнётся кровавая и страшная война. Мистики считают, что предсказание сбылось 22 июня 1941 года, когда фашистская Германия напала на СССР. Именно в этот день, 22 июня, советские учёные вскрыли могилу великого эмира. Антрополог М. М. Герасимов смог восстановить облик Тамерлана по черепу и останкам костей. Также исследования подтвердили, что Тамерлан хромал на правую ногу, из-за чего и получил прозвище Железный Хромец.
Другая легенда гласит, что к Малику Каюмову, бывшему кинооператором при вскрытии могилы, явились три старца. Один из старцев, державший в руках старинную книгу, прочёл: «Кто откроет гробницу Тамерлана, выпустит на волю дух войны».
По преданию, предсказание Тамерлана сбывалось и раньше: в 1740 году иранский Надир-шах Афшар вывез две большие нефритовые плиты из мавзолея Гур-Эмир, и в тот же день на Иран обрушилось землетрясение.
Архитектура Гур-Эмира
Архитектурной доминантой мавзолея является огромный ярко-синий ребристый купол высотой 15 метров. По форме он напоминает нераспустившийся тюльпан, а большие ребристые выемки и сине-голубой узор из изразцов придают ему изумительную выразительность. Снаружи стены здания облицованы мозаикой, собранной из светло- и тёмно-голубых глазурированных кирпичей. Перед входом в мавзолей выстроен дверной проём, он закрыт резной двустворчатой дверью, декорированной ажурным растительным узором.
Интерьер Гур-Эмира
Монументальная и торжественная архитектура Гур-Эмира соответствует роскоши внутреннего убранства. Стены покрыты плитками из оникса, расписанными изящными узорами, и мраморными фризами. Своды купола, украшенные сине-золотыми орнаментальными росписями, имитируют звёздное небо. Выдающийся поэт Востока Алишер Навои воспел Гур-Эмир в стихах: «Тот свод – вершина всех земных чудес, подобье свода вечного небес».
Нефритовые надгробия, установленные в главном помещении мавзолея, окружены мраморной ажурной оградой. Это всего лишь декорация, настоящие гробницы размещены ниже, в подземном склепе.
Гур-Эмир, воплотивший творческие искания многих поколений исламских зодчих, стал прототипом для таких известных архитектурных шедевров, как Тадж-Махал в Агре и мавзолей императора Хумаюна в Дели.
По просьбе Эли мы пробежались в поисках футболок. Но та лавочка уже свернулась и уехала.
Напились воды и вернулись на турбазу. Напились воды – это не просто напились воды. Это надо представить – пекущую жару, солнце, душно и хочется пить. И вот в такой момент – стакан чуть подкрашенной сиропом, холодной, шипучей воды… Пьёшь стакан, потом ещё стакан. Через 10 минут – как-будто и не пил. И так без конца. Поэтому продажа такой воды – честь городов и в Азербайджане и в Средней Азии. Киосков много с надписями – "Газвода".
Ещё в Баку, когда мы гуляли по городу, свой путь мы измеряли от киоска до киоска – «Газвода». Эти киоски служили нам даже ориентиром. На воду мы денег тратили много и с удовольствием. То же самое и в Бухаре и в Самарканде и до и после… Мы пили воду, как бальзам. Она нам казалась вкуснее шампанского, свежее свежести.
Обедали мы в столовой, в центре где-то. Взяли шурпу, плов. Всё оказалось почти не съедобным. Поковыряли, покапризничали, червячка заморили и ладно. А то избаловались тоже – подавай им плов, видите ли, лишь такой, как в Бухаре ели.
Купили на улице жареной рыбы. Её прямо на глазах жарят и продают. Когда купили – папа заругался – зачем купили? А когда вечером ели, говорили – почему мало купили – вкусно.
А вечером пошли в кино. Смотрели фильм – «Блеф». Все посмотрели его по второму или даже по третьему разу. Но остались довольны, т. к. за весь отпуск – радио в машине у нас не выключалось, а других технических «информаций» мы не получали. «Технических» – в смысле с помощью техники.
После кино уснули с мыслью – пораньше выехать дальше.
Все пришли к единому мнению – Самарканд понравился больше, чем Бухара.
Вроде бы всё описал о Самарканде, а расставаться с ним не хочется.
В Самарканде истратили:
– на обед – 3–00 руб.
– ужин – 3–00 руб.
– вода – 2–00 руб.
– рыба – 1–20 руб.
– лепешки – 1–00 руб.
– лекарства – 1–30 руб.
– жвачка – 1–15 руб.
– кино – 1–80 руб.
– музеи – 1–30 руб.
– мороженое – 1–50 руб.
– – – – – – – – – – —
Итого = 13–35 руб.
Памятник погибшим воинам при въезде в Уч-Кургон
Семнадцатый день отпуска. 3 августа, пятница.
На спидометре 73396. 5–15 утра.
Выехали рано и уверенно поехали не по той дороге.
10 км возвращались назад. Хорошо ещё во время спохватились, а то уехали бы бог весть куда.
На столбике было 462, когда проехали стрелку – кемпинг. Значит, в Самарканде кемпинг есть особо, а мы были на турбазе.
На спидометре – 73523. Заправились за деньги – 3 рубля за 20 литров.
На спидометре – 73578. Заправка передвижная. Заправили – 40 литров. Очень хороший бензин.
На спидометре – 73600. Опять плутали 22 км.
В чем дело? Второй раз блуждаем. Какой джин заколдовал нас?
На спидометре:
73633 – сел я.
73643 – сел папа.
73723 – сел я.
73743 – съели дыню.
73764 – сел папа.
74000 – Уч-Кургон!!! От дома проехали 5445 км.
Отпуск пошёл на вторую половину. Предстоит 4 дня отпуска.
Вспоминая уже написанное, обнаружил пропуски. Во-первых не записал, как мы заехали в Гиджуван – 44 км. от Бухары. Когда родители ездили этим же маршрутом раньше, им говорили, что в Гиджуване лучшие шашлыки, лучшая форель. Форели они там не попробовали, но ели шашлыки и пили сухое вино – это тогда, 8 лет назад…
А ещё они восторгались магазинчиками в Гиджуване. Их поразило тогда – наличие красивого стекла, хрусталя, посуды.
Поэтому мы решили заехать в Гиджуван и сейчас.
Сначала родители его не узнали. Большая площадь. Недостроенный красавец – ресторан и ряд других с орнаментами зданий. Но, присмотревшись, они нашли место, где стояло то кафе, где ели шашлыки, а через несколько минут узнали и магазинчик. Помещения внутри расширились за счет подсобок.
Посуды много: хрустальные стопочки – три рубля за штуку и рюмки и фужеры, стаканы не плохой формы… А во втором зале – эмалированная посуда: красная, белая, с цветочками: бидончики, утятницы, миски и чего там только не было.
Но мы давно уже вышли из установленных границ по затратам. Поэтому поохали, поахали и, зайдя на почти пустой рынок (дело было к вечеру), купили там только семечек и поехали дальше.
Гиджуван – название красивое, как имя девушки.
И второе, о чем я забыл написать, это о наших продовольственных запасах. Это важно, чтобы не повторить подобные ошибки впредь. Жара предъявляет к продуктам особые требования. До Азова мы к столовским продуктам добавляли продукты, взятые с собой из дома.
Икру паясную съели вовремя. Последний бутерброд съели уже подтаявшим на ночёвке – на Бакире – через день после езды от Красноводска, вернее, в тот же день, вечером.
Водку – 10 бутылок «мы» выпили в Азове всю. В Баку подкупили 5 бутылок. В Уч-Кургоне мы их вынули из багажника горячими, а водка в них была, как кипячёная.
Колбасу трёх сортов мы в Азове понемногу ели, и по дороге – до Азова. Но что с ней стало за один день жары. На ночёвке в Бакире мы колбасу не узнали – жир растопился и провалился, колбаса подсохла. Может быть, она и не испортилась, но вид у неё был не просто не аппетитный, а ужасный. Утром, при отъезде из Бакира, мы выкинули эту колбасу в кусты, где по ночам пасутся ничейные собаки.
Шоколад весь течёт. Из всех коробок мы довезли лишь две, которые были спрятаны в чемодан. Кроме того, что конфеты были в коробках, а одни из них ещё и в обертках – "Солнышко." Мы их даже довезли до Фрунзе, а «Раздолье» – до Уч-Кургона.
Масло сливочное у нас кончилось перед Баку. В продаже его нигде не было. И, лишь случайно, в Баку купили масло, по обычаю сложили его в кастрюлю, а её вставили в другую. В Уч-Кургон привезли в одной кастрюле на донышке растопленного масла, в другой – прокисшую пену.
А что было с любовно разделанной селёдкой. Она, будто – вскипела в стеклянной банке, распухла и завоняла.
