Илья Андреевич Беляев
Система. Забвение. Конец начала 2. Книга вторая. Цикл «Икосаэдр. Бронзовый аддон»
– Господину ничего не нравится? – увидев мое кислое выражение, произнес кузнец.
– Господин не видит ничего, что могло бы ему пригодиться в будущем.
– К сожалению, это все, чем я могу похвастать, – опустив голову, произнес он.
Не хотелось оставлять такого бедолагу без куска хлеба, поэтому, сделав вид, что заинтересовался одним из его луков, я стал соображать, что же все-таки может понадобиться в пути до того места, где обитает маг. Да и в том месте кто может точно быть уверенным, что маг радушно примет нас, а не превратит в енотов или другую подобную живность? Оружейник оживился, видя такой интерес к его творению и стал излагать достоинства того лука, который я держал в руках. Но все его слова проходили мимо ушей. Мои мысли были заняты другими вопросами. «А что, если это все хорошо спланированная ловушка? Что, если кто-то сознательно заманивает нас к магу, собираясь там сыграть решающий аккорд пьесы? Может это быть связано между собой? Думаю, может. Как? Это уже другой вопрос, на который пока никто не сможет дать ответ. Так или иначе, у мага решится все, ну, или большая часть того, что сейчас нуждается в ответах. А действительно ли это та дорога, которая мне нужна… Вот это вопрос, который следует поставить на первое место! Гид за все время после могильника не появился ни разу. Что это значит? Нашли ли они то, что им было нужно, или просто-напросто забыли про меня, как это бывает при тайных операциях? Или просто предоставили полную свободу действий, зная, что какой бы путь ни был выбран, все равно он приведет к тому, что сейчас неведомо и скрыто. Очень хочется сейчас посмотреть на Гида и задать ему этот вопрос, хотя у него, как всегда, найдется тысяча отговорок и оправданий. С такими людьми всегда следует быть настороже, а получается, что он контролирует ситуацию…»
– Так вы собираетесь его покупать?
Копаясь в навалившихся вопросах, я совсем позабыл, где нахожусь и кто передо мной. Являясь потенциальным покупателем, я все это время получал важную информацию, а теперь стою и не знаю, о чем говорил все это время этот человек. Очень плохое качество. Так можно и нужное пропустить мимо ушей!
– Именно его – нет! Но я бы точно купил метательное оружие, если таковое имеется!
Продавец загадочно улыбнулся и выдвинул вперед ящик у самого пола, который мною оказался незамеченным. Там лежали и метательные дротики, и ножи, и болты, и стальные колья, и другие малоинтересные, но метательные предметы. Я осмотрел все, что заняло приличное время, и остановился на ножах и болтах. Все оказалось стальное, но выбирать не приходилось. Четверть сотни ножей я уложил в свой мешок и столько же болтов распределил по поясу, купленному в той деревушке близ Вековечного Леса. Не скажу, что кузнец был сильно доволен сделкой. За все он получил пятьдесят хрантов. Уже стоя у самого выхода, я спросил у оружейника:
– А есть ли у тебя какой хороший нож или кинжал?
Он на секунду призадумался, а потом удалился в еще одну комнату, куда путь мне был закрыт. Не было его довольно долго. Я уже решил слинять отсюда, раз хозяин так долго держит гостя в одиночестве, но через четверть часа он появился с неким кривым предметом в руке.
– Вот! – сказал кузнец, протягивая его мне.
– Что это?
– Кинжал.
В голосе чувствовалась неуверенность. Явно замыслил подсунуть мне какое фуфло и выставить его в тридорога, начиная рассказывать о необычайных свойствах этого товара. Так и произошло.
– Это уникальный клинок! Мне он достался от моего отца. Ему – от моего деда и так далее. В общем, вещица передавалась из поколения в поколение.
– Что, никто никак не мог продать? Теперь мне подсовываешь?
– Что вы, господин, конечно нет! Можно сказать, от сердца отрываю! Этот кинжал мне стал что-то вроде родословным.
– Так чего же продать надумал?
– Все дело в деньгах, будь они неладны! На жизнь не хватает! Тем более детей у меня нет, да и вряд ли будут. Передавать по наследству некому. А раз такое дело, что добру пропадать да лежать мертвым грузом. Пусть лучше оно прибыль приносит.
– А с чего ты взял, что я его у тебя куплю?
– Как? – вытаращился на меня оружейник. – Вы же сами сказали, что ищите нож или кинжал! Ножей, кроме метательных, у меня нет. Да и те вы выбрали подчистую. А вот кинжал один завалялся. Он может и не выглядит так, как обычные кинжалы, но он вам обязательно пригодится!
«Ага, как козе баян».
– Ты так считаешь?
– Да вы сами посмотрите!
Он протянул клинок и с мольбой глядел на меня усталыми грустными глазами.
– Ладно, давай сюда! Посмотрю.
Приняв оружие, я сразу же почувствовал такое тепло, от него исходящее… можно даже сказать жар, что едва не выронил его из руки. Но это быстро прошло, и вместо тепла появился обжигающий холод. Я таращился на него как младенец, впервые увидевший погремушку. Что-то подсказывало, что не стоит его брать. Что-то говорило о беде, которая может произойти при его ношении. А что-то упрямо твердило, что это то, что я искал и что пригодится во всех моих приключениях и странствиях.
– Хорошо. Беру! – выдавил я из себя, спрятав кинжал за голенище сапога.
– Двести хрантов!
– Сколько? – поперхнулся я, и рука самопроизвольно потянулась за клинком, намереваясь отдать обратно.
– Сто пятьдесят! Сто пятьдесят! – затараторил оружейник, вытирая со лба пот.
– Сто! Не больше!
– Но как…
– И ни хранта больше! Что, считаешь, от твоего куска железа будет толк? Ребятишек во дворе только пугать, и то засмеют. Скажут: «Господин – воин, а кинжальчик-то игрушечный!»
– Но что…
– Им только консервы открывать, да и то после десятой затупиться может. Так что выбирай: либо получаешь сто хрантов и закрываем это дело, либо будешь втирать про передачу из поколения в поколение кому-либо другому!
Оружейник сдался и наигранно опустил плечи.
– Хорошо, господин, пусть будет по-вашему. Ничего не жалко для хорошего человека. Надеюсь, он не один раз пригодится вам и спасет жизнь в критических ситуациях.
– Да, я тоже очень на это надеюсь, хотя заливать ты умеешь.
Выйдя из кузницы, я закрыл за собой дверь, ругая себя за то, что додумался поинтересоваться у этого скряги про кинжалы. Думалось мне, что с метательным оружием он также меня нагрел. Ну да ладно. Не возвращаться же, но на сто пятьдесят хрантов он опустошил мой кошелек. Теперь следовало отправляться к картографу. Чувствовалось мне, что с этим будут проблемы куда большие, нежели с кузнецом. Так и вышло.
Во-первых, его поиски заняли около трех часов, если не больше. Я спрашивал его местонахождение у встречных прохожих, купцов, торговцев… Все про него знали, но почему-то все время указывали в разные направления. Во-вторых, мне надоело ходить по узким улочкам и быть обруганным каждым проезжающим мимо погонщиком. Постоянно приходилось прижиматься к стене какого-либо дома, чтобы не быть сбитым очередным так некстати вырулившим из-за угла обозом. В-третьих, картограф оказался типичным евреем и ждать снижения цен за свои услуги я не надеялся.
Я с ним долго спорил, ругался… дело едва не дошло до драки, но он согласился уступить лишь двадцать хрантов. Но и это оказалось большой победой. Платить двести пятьдесят монет за кусок путеводного листа по этому миру мне не хотелось. Да и двести тридцать – слишком много, так как, со слов торговца, карта имела существенные ограничения, небольшие погрешности и не в точности нанесенные столицы и небольшие поселения, не говоря уже о деревеньках и прочих мелких населенных пунктах. Выбора не было. Еще до прихода к картографу я навел о нем справки и разузнал, что подобным ремеслом никто в городе больше не занимается. Поэтому он являлся абсолютным монополистом в своей сфере бизнеса и мог заламывать любые цены по своему усмотрению.
Уходя из лавки достопочтенного господина Ивримия, как его называли многие из тех, у кого я спрашивал дорогу до этого места, в мрачном расположении духа, этот негодяй посмел еще произнести напутственные слова:
– Удачных путешествий, господин! Если сумеете выбраться из своих приключений, не забудьте поблагодарить достопочтенного господина Ивримия и прийти за дополнениями к приобретенной карте!
Остановившись, понимая, что он завуалировано произнес, я обернулся.
– Хочешь сказать, у тебя еще есть части?
– Шо вы, шо вы, господин! Не части, так, небольшие наброски.
– И сколько они стоят?
– О, вы наверное думаете, шо они у меня продаются сейчас? Нет. Ну конечно же, нет. Они еще только готовятся к продаже, но в следующий раз, когда вы окажетесь здесь, они обязательно будут готовы.
Я понял, что меня в очередной раз надули.
Это стало ясно вечером, когда я пришел в таверну и обо всем рассказал Лее. Оказывается, она уже давно закончила свои дела и теперь ожидала меня в комнате, потягивая нечто напоминающее коктейль из тонкой соломинки, удобно расположившись в кресле и вытянув вперед ноги.
– Да хватит, наконец, тебе смеяться! – уже с раздражением произнес я.
– Нет… это… это… это просто что-то…
Ее в очередной раз схватил приступ хохота, и она, закрыв лицо руками, едва не каталась по полу, изредка вытирая катившиеся слезы радости. Я краснел, бледнел, начал ругаться, трясти ее за плечи, но ничего не помогало. В конце концов я просто сел в кресло и подождал, пока женщина отсмеется, и только тогда задал вопрос:
– Теперь объясняй, что с тобой происходит!
Лея села на кровать и, глубоко вздохнув, успокоилась.
– Нужно было предположить, что ты пойдешь к так называемому «достопочтенному господину» Ивримию за планом местности. Скажу честно, рисует он довольно сносно, но вот цены за это выставляет в три дорога. В Морзе или Мазове тоже можно встретить картографов. Они куда более дешевые и детально точные. Ивримий наживается на таких чужеземцах, как ты. Ты уж не расстраивайся, но развели тебя по-крупному. Картограф этого города скуп и жаден, что все знают, поэтому и стараются не обращаться к нему за помощью. Обычно такой набросок, который он дал тебе, стоит не более сотни хрантов, а если умеешь хорошо договариваться – обойдется и того дешевле. Ты, как я слышу, это делать умеешь, раз умудрился снизить цену у самого Ивримия. До этого с ним не удавалось сговориться ни одному покупателю. Хотя, честно скажу, покупателей у него бывает мало… Ладно, не огорчайся! Единственным, чем я могу тебя утешить, так это тем, что практически все, кто впервые оказывается в этом городе, идут к Ивримию. Меня такая участь обошла стороной. Отец рассказывал об этом «господине» и не советовал к нему заглядывать ни при каких обстоятельствах.
– Меня развели на сто пятьдесят монет…
– Увы, это так. Зато теперь будешь знать, что дорога к достопочтенному господину Ивримию для тебя заказана.
– Ясно. В следующий раз буду осмотрительней с выбором торговца. А ты чем занималась все это время?
– Пока я не могу ответить на твой вопрос, – произнесла Лея, многозначительно посмотрев на меня, – но когда мы вернемся, то, обещаю, я все расскажу.
– Хорошо. Я не привередлив. Могу и подождать, раз надо.
– Вот и отлично, а то я думала, как тебя удержать от излишнего любопытства, если такое последовало бы. А ты оказался не из таких… Тогда давай ложиться спать! Завтра рано вставать. Нужно к вечеру добраться до башни мага, а расстояние неблизкое.
Спорить не имело смысла, тем более за сегодняшний день я устал от словесных перепалок и хотел отдохнуть как можно скорее. Ораторское искусство не мое, и переубеждать людей у меня плохо получалось. Я не стал рассказывать Лее про покупку кинжала у оружейника, иначе смех бы продлился до утра. Нет, я не против того, чтобы она смеялась, просто за разговором о господине Ивримии мы не заметили, как наступила ночь, да и к тому же посвящать женщину в такие мелочи не имело смысла. Поэтому я правильно поступил, что решил согласиться лечь, вот только поспать нам еще долго не удавалось…
На следующий день я так и не решился спросить у Леи о вчерашнем утре. О внезапно нахлынувшем отчуждении и отстранении, когда она ушла, не сказав ни слова о проведенной ночи и никак не выразив свои эмоции. Сегодня все было по-другому: она улыбалась, шутила, рассказывала о себе, своем отце и детстве, проведенном в основном в обозе господина Ло с кинжалами и травопалами вместо кукол и других, привычных для девочки, игрушек.
– Мать умерла рано, поэтому отец был для меня всем!
Мы расплатились с трактирщиком за несколько дней здесь проживания, купили немного еды в дорогу (ровно столько, чтобы хватило доехать до мага и вернуться обратно) и, оседлав своих коней, выехали за городские ворота и направились на юг.
– У самых границ с землей Морза должна стоять его башня, – сказала Лея, разворачивая мою карту. – Вот она. Даже Ивримий знает ее точное местонахождение. Похвально. Может, он более точен в расчетах, нежели о нем говорят?
Ларец с артефактным рогом, замотанный в неброскую для глаз ткань, решено было везти на моем коне. Женщина объяснила это тем, что таким образом она выражает полное доверие ко мне. Я удивился такому повороту, но принял на себя роль хранителя реликвии. Если она хотела этим еще больше расположить к себе, то ей вполне это удалось. Теперь у меня появилась новая задача, которая требовала немедленного решения. К этому мы и приближались вот уже как несколько часов после восхода солнца, так что завтрак и полдник мы встретили в седле.
Решение не останавливаться до обеда приняли по дороге, и оно оказалось правильным. Лишние остановки не поспособствовали бы ничему хорошему, кроме потери времени. Однако вышло так, что и обед мы протряслись по пыльной дороге. Мы явно опаздывали. Об этом сказала Лея, посмотрев на мою карту и сверив наше местонахождение по странному прибору, очень напоминавшему компас. Складывалась такая ситуация, что до мага мы смогли бы добраться не к вечеру, а только к полуночи, если не позже. Вряд ли в такое время хозяин башни сможет радушно встретить нас и ответить на все интересующие вопросы. Выходило так, что нам придется где-то провести ночь, чтобы с первыми лучами солнца постучаться в жилище мага. Выбор пал на небольшую заставу, расположенную практически около самой границы с Саянкт-Пином. Она не была обозначена на карте Ивримия, но Лея знала про нее по разговорам отца. Там по обоюдному согласию решено было остаться до утра.
К вечеру, как и ожидалось, на горизонте замаячили башенки заставы.
– Еще около часа и мы сможем отдохнуть, – сказала Лея, посмотрев вперед и сверив наше местонахождение по своему прибору.
Мне значительно полегчало от ее слов. Целый день провести в седле многого стоило. Мы останавливались только один раз на обед и то совсем на короткое время. Самой главной моей проблемой, как ни странно, стало не отсутствие отдыха, а проведенное с самого раннего утра время в седле. Я чувствовал, что еще несколько часов и меня можно будет стаскивать с коня. Слезть сам я буду не в состоянии. Все тело онемело и требовало значительного отдыха. Не предполагал, что чрезмерное пребывание верхом так отразится на моем состоянии. Являясь сопровождающим каравана, я не замечал подобного за собой, да там и было все по-другому. Завтрак, обед и ужин да еще иногда и полдник мы по очереди проводили в крытых телегах для охраны. Так же предоставлялось время отдыха, которое мы проводили по собственному разумению, да и караван сам по себе частенько останавливался по своим нуждам. Теперь, оказавшись в совершенно других обстоятельствах, я почувствовал на собственной шкуре, как плохо приходятся людям, страдающим геморроем. Мы доскакали до заставы за меньшее время, чем говорила женщина. Он оказался не таким большим, как я предполагал – всего четыре башни, один вход-выход и шестиметровая стена, увенчанная «ласточкиными крыльями». Я пристально осмотрел все строение и насторожился. Мост через неглубокий ров с водой был опущен, железная решетка поднята, на стенах ни одного человека, чего даже теоретически не должно было быть. Ровным подрагивающим пламенем горели два факела у въезда – и больше ничего! Тишина – абсолютная, темнота – сгущающаяся.
– Вымерли здесь все, что ли? – спросила Лея, так же что-то почувствовав.
– А нам действительно стоит здесь останавливаться? Нет никакого другого альтернативного варианта?
– Вариантов нет. В этой части земель Сквоша населенные пункты отсутствуют, а хищники очень опасны в ночное время. Надежды на то, что мы заночуем на открытой местности или в лесу и не будем атакованы животными, нет. Здесь не караванный путь, сплошь усеянный поселениями, а край мира. Дальше только океан, омывающий наши берега, полный морских чудовищ. Поэтому люди и не селятся вблизи воды – боятся. Наше спасение только эта застава. Придется отбросить все страхи и проверить, что же случилось с дозорными, да и со всеми обитателями. Обычно, в такие отдаленные места не набирают молодняк или новобранцев – только ветеранам, прошедшим не одно сражение, позволено проходить здесь службу.
– Хорошо. Проверим. Но, думаю, неприятности будут, – сказал я и тронул коня, который пошел тихим спокойным шагом.
Никто нам не встретился даже тогда, когда мы миновали мост, ворота и въехали на центральную площадь с одним домишком. Вот тут-то с грохотом упала решетка, отрезав нам путь к выходу и запечатав нас в ловушке по движению чьей-то руки.
Все оказалось предсказуемым. Я только не понимал, на что надеялась Лея, принимая решение вначале добраться до заставы, а уж отсюда до самой башни мага. Интересно, если бы мы заночевали под открытым небом, с таким же процентом вероятности на нас бы напали лесные звери или кто-либо похуже, вроде того же тролга, или же мы сумели бы пережить эту ночь спокойно? Так или иначе, но нам этого теперь не узнать. Зато мы точно узнали, что здесь, на заставе, нам ловить нечего, кроме нескольких арбалетчиков с нацеленными на нас железными болтами и около десятка воинов с одноручными легкими мечами. Ассасины. Их оказалось нетрудно узнать по одинаковым робам с накинутыми на голову капюшонами. «Значит им Очень Нужна эта вещица, раз они снарядили такой отряд, предугадав, что нам потребуется завернуть сюда для отдыха и ночлега. Неплохие умы там работают! Многим нашим следовало бы поучиться у них!»
Время шло, а приказа к атаке не следовало. Либо медлил их командир, либо они сами не знали, убивать нас сейчас или взять в плен для допроса с пристрастиями.
Черные тучи разошлись в стороны, обнажив круглый, словно блюдце, диск луны, и тусклый свет слабо осветил то место, где мы находились: квадратной формы гарнизонная коробка, где-то сто на сто метров. Как уже говорилось ранее – четыре башенки, выход на второй ярус с двух лестниц по правую и левую руки, посреди – что-то вроде сторожки, где и пообедать можно и поспать не грех. Наверху по одному арбалетчику справа и слева. Вокруг с десяток обученных убивать воинов… В общем, перспектива умереть в честном бою не для сегодняшней ситуации.
Спешившись (не привык еще сражаться в седле), я вынул меч из ножен, воткнул его в землю и скрестил руки на груди. Лея тоже покинула седло, последовав моему примеру, но меч, держа за рукоять, положила на плечо и, подойдя, встала рядом.
Подул легкий ветерок, наполняя легкие свежестью, и я глубоко вдохнул. У меня уже хотел сорваться с уст вопрос, вроде: «Что медлим», но это действие опередил человек, вышедший из тени дома, прозванного мною сторожкой. От всех остальных, подобных себе, он отличался только цветом робы. Она у него была ярко – красная, даже алая, если можно в такую темень разглядеть какой-либо цвет. Сразу стало ясно, кто здесь главный. Не снимая капюшона, он поднял руку, призывая всех к спокойствию и временному перемирию, и заговорил. Голос его оказался мягким и располагающим. Вспомнились ораторы из древних вымерших городов и современные нейролингвисты, занимающиеся перепрограммированием людей с целью каких-либо выгод для себя. «Значит, готовили такого на порядок выше, чем остальных. Значит, и втирать он будет лучше и качественнее, но про всю ту же сдачу без боя».
– Я здесь, чтобы дать вам и моим воинам выжить и разойтись с миром!
«Как же, будет он еще заливать про это…»
– И что же нужно совершить для этого царского подарка? – спросил я.
– О, всего ничего. Просто следует передать ту вещь, которую вы везете к магу, и можете идти на все четыре стороны.
– Хочу заметить, что эта вещь принадлежала моему отцу, а после его смерти перешла ко мне на правах законной наследницы, – поспешила вставить Лея.
– Хочу внести ясность в диалог. Ваш отец вез эту вещь нам, но в силу непредвиденных причин не смог вовремя передать.
– Его убили!
– Да, это прискорбно, но подобное случится и с вами, если вы не отдадите ларец!
«Интересное начало…»
– Послушай, любезнейший, – начал я, предвидя окончание нашего разговора и медленно опуская руки к поясу, туда, где покоились метательные болты, – а откуда тебе известно, что искомый тобою предмет находится именно в ларце, а не, скажем, в ящике или коробке?
Повисло молчание. Я попал в точку. «Значит Хали все-таки успел выпустить не одну птицу и передать своему клану, что рог перевозят в ларце. Вот только знал ли он, что там лежит рог? Вряд ли. Этот тип, кажется, тоже не знает».
– И ты считаешь, что тебе действительно нужен тот предмет, что лежит в ларце? – спросил я.
– Вне всяких сомнений!
– Хочу тогда сказать тебе следующее. Твой собрат по оружию, Хали, очень хороший воин, вот только хотел заполучить этот ларец, но не рассчитал сил и возможностей, и поэтому его нет среди твоих людей, но он хотел передать, что ему очень скучно там, где сейчас пребывает. Поэтому он с радостью ждет всех вас в гости и может принять прямо сейчас!
Стоящие переглянулись. Да и сам оратор подался назад.
– Хали был моим наставником с самого моего рождения… – тихо, на грани слуха, произнес тот и потом уже более громко и повелительно добавил. – Убить их!
Я резко выхватил стальные болты и швырнул. Сначала один, потом второй. Арбалетчики друг за другом, хрипя, покатились по ступеням. Остальные напали одновременно.
Против такого числа людей мне еще не доводилось сражаться. Мы встали спина к спине и защищали друг друга, стараясь не пропустить ни одного удара. Мой пояс с метательными болтами моментально опустел наполовину. Странное дело: либо эти ребята были настолько ловкими, что уворачивались от моего брошенного оружия; либо я сам швырял в «молоко» из-за плохой видимости, ориентируясь лишь на голос, но результат оказался печальным – три из десяти. За такое – наряд вне очереди обеспечен. За спиной раздался вскрик Леи, и я почувствовал, как она медленно оседает на землю. «Вот и подходит к концу мое затянувшееся путешествие…»
Что-то зашумело в воздухе и утихло. Мужской крик разорвал тишину и закончился булькающим хлюпаньем.
– Вампиры! – закричал кто-то откуда-то сверху.
«Вот же, блин, засада! Только крылатых здесь не хватало».
Асассины мгновенно потеряли к нам интерес и образовали круг, глядя в полутемное ночное небо. В голове зашумело, зазвенело, и послышались противные, визгливые, давящие голоса:
– Кровь!
– Свежая кровь!
– Наконец-то она в достатке!
– Это место будет нашим!
Скорчившись, я обхватил голову руками и упал на колени. Твари использовали ментальную магию, и моя защита едва выдерживала подобные испытания. Кто-то или, скорее, что-то подхватило меня за шиворот, но, пронеся с десяток метров, выронило из лап. Или я оказался слишком тяжелым, или тварь нашла кого-то повкуснее. Ударившись о каменную стену, я свалился вниз, больно приложившись спиной. Кто-то, находящийся на втором ярусе, у башни, истошно заорал и затих, будто слившись с тишиной. В стороне ассасины приняли бой. Что-то большое, ширококрылое сражалось против них. Оно уворачивалось от выпадов, парировало и нападало само, хотя я и не заметил в руках какое-либо оружие. Пока я пребывал в раздумье, чья-то жилистая, мускулистая рука ухватила меня за ногу и потащила в сторону. От неожиданности происходящего, а может и оттого, что налетел боком на валяющийся большой камень, я выронил меч и с запозданьем хватал воздух, пытаясь вернуть клинок обратно. Стальные болты не произвели на тварь никакого впечатления. Она только дернулась в сторону да посильнее сжала руку на моей ноге. И тут я вспомнил про кинжал, впаренный мне сгорбленным кузнецом. Нащупав его за голенищем сапога, я, дождавшись удобного случая, когда не буду налетать и биться о трупы ассасинов, резанул по руке твари и сам удивился тому эффекту, который произошел.
Клинок прошел сквозь кисть, как нож по маслу. Вампир взревел, а сила, упорно тянущая вперед, исчезла, что позволило мне встать и более детально оценить обстановку, если такое можно было сказать, учитывая время суток. Вампиров оказалось трое, плюс безрукий, но тот не в счет. Он, вопя, поднялся в небо и, видимо, не желая оставаться, покинул место побоища. Тем лучше – проще с остальными справиться.
Другой крылатый спикировал на меня вертикально вниз, и я выставил над головой приобретенный кинжал, понимая, что этот предмет ему как слону дробина. Однако эффект поразил меня своей неожиданностью: летучая тварь, напоровшись на клинок, просто развалилась на две половинки, обрызгав меня фонтаном тягучей крови вперемешку с какой-то слизью. Двое оставшихся напали одновременно. Не знаю, видели ли они смерть своего собрата или просто над ними брал верх их животный инстинкт, но они всерьез вознамерились не выпить мою кровь, а именно прикончить. С той скоростью, с какой у них работали когтистые лапы, сложно сравнить с кем бы то ни было еще. Мне с трудом удавалось отбиваться, но любой порез на их теле вызывал немедленное кровотечение и приступ несдерживаемой боли, судя по их гортанным крикам и хлюпаньям.
Выбрав подходящий момент, я перекатился через плечо в сторону, разрывая дистанцию между одним и оказываясь в непосредственной близости за спиной у другого. Он бы успел огреть меня своей лапищей, но я полоснул его по ногам и когда тот, хрипя, упал на колени, вогнал оружие по самую рукоять в лицо вампира. Он захрюкал и обмяк, всей тяжестью навалившись на мои руки. Вырвав клинок, я отмахнулся от удара в висок и со всей силы запустил оружие в наседающего противника. Казалось бы, не сильный бросок для такого существа, но это повергло тварь на землю и заставило биться в судорогах. Я стоял в стороне и наблюдал, пока существо не затихло, перестав трепыхаться, как выброшенная на берег рыба. Вынув кинжал из груди ночного жителя, я долго рассматривал оружие. От него исходило небывалое тепло, и он светился алым тусклым светом. Днем бы я мог засомневаться, приняв все это за обман зрения, но в ночи… Это казалось неправдоподобным, но проданный мне кузнецом, казалось бы, ничем не отличающийся от других похожих, кинжал, на самом деле, являлся магическим оружием. Да это и понятно. Пролежав в закромах у кузнеца-оружейника, он никогда не встречал на своем пути вампиров и поэтому был продан за бесценок. Владелец, похоже, искреннее считал, что от него не будет никакого прока. Видимо, крайняя нужда заставила его совершить такую сделку. Даже не насторожил тот факт, что клинок передавался из поколения в поколение, если кузнец, конечно, не «свистел» и дожил до нашего времени в прекрасном, идеальном состоянии. Может, магическое оружие не подвержено деформации от времени? Как бы то ни было, знай кузнец все его свойства, заломил бы нереальную цену.
И тут звенящая тишина обрушилась на меня, сдавив со всех сторон. Я понял, что один. Не было ни ассасинов, ни их предводителя, ни вампиров, ни…
– Лея! – вырвалось у меня.
В лунном свете я пытался найти женщину, перешагивая через трупы людей. При отсутствии света это оказалось проблемой. Пытаясь вспомнить одну из молитв, которую в детстве повторяла мать, я закрыл глаза и стал слушать. Не знаю, почему сейчас вспомнилось это. Возможно, в минуты отчаяния человеку присуще обращаться к высшим силам. Я редко за собой замечал подобное. Стоило ли это делать? Думаю, стоило!
– Ивон! – послышалось где-то сзади слева.
Обернувшись, я пошел, как казалось, в правильном направлении, перешагивая через трупы ассасинов и вампиров (мне попались на глаза только четыре особи, но их было никак не меньше десятка – уж слишком часто встречались их тела).
– Ивон!
Голос уже исходил из другого места, оставшегося правее. Развернувшись, я пошел еще медленнее и еще более пристально стал вглядываться в трупы, устилавшие, небольших размеров, землю заставы. Наконец, я нашел Лею, лежащую на боку и придавленную изувеченной тушей ночного жителя.
– Ивон!
– Да, Лея, я здесь!
Спрятав кинжал обратно за голенище сапога, я оттащил вампира в сторону и присел около женщины, бережно взяв ее под голову, собираясь поднять, ну или хотя бы поставить на ноги.
– Не стоит этого делать!
– Почему?
– Мне осталось немного, а я так хочу тебе все рассказать…
Я осмотрел ее тело и обнаружил обрубок руки вампира, торчащий когтями чуть ниже ее сердца. Видимо, тварь хотела вырвать его из груди, но не рассчитала силы и способности женщины, за что и поплатилась впоследствии. Длинные когти ночного существа по самые пальцы вонзились в Лею, едва не убив ее мгновенно, окажись они сантиметром выше. Дальнейший осмотр привел к еще более худшим открытиям: левый бок оказался разорван той же или другой тварью, и оставалось непонятным, как в теле женщины еще сумела сохраниться жизнь. Вытекающая кровь Леи стала своеобразными часами, отмеряющими обратный ход ее пребывания в этом мире.
– Ивон, я чувствую, как из меня уходит дарованная свыше жизнь. Куда попаду: в верхний мир или в нижний, я не знаю, да мне это и не положено знать. Я хочу, чтобы ты один завершил наше дело! Возьми артефакт и поезжай к магу! Его башню ты найдешь к югу от заставы. Прошу тебя! Ради моего отца, ради… меня! Разберись в этом деле! Я не смогу продолжить с тобою путь, да и лекаря ты не сможешь найти за такое короткое время – до ближайшего поселения день пути. Поэтому слушай внимательно! Узнай истинное предназначение этого груза, ставшего для моего отца смертельным, затем съезди в Оглаз, – она сняла со своего пальца кольцо и передала его мне, – к господину Би-Нэю, чей дом стоит на Проселочной улице. Расскажешь все как есть. Он поможет тебе. И самое главное – в Сквоше, на улице Чугунных Коптил найди Эрнэля, он посвятит тебя в некоторые дела. Дай мне слово, что сделаешь все это ради меня!
– Конечно, Лея, я тебе обещаю!
– Хорошо, теперь я свободна от всего. Я люблю тебя!
Она потянулась ко мне навстречу, желая ощутить на губах мой поцелуй, но на середине пути остановилась, глубоко вздохнула и, закрыв глаза, обмякла на моих руках. Спрятав кольцо, я проверил пульс вначале на запястье, потом на шее и прижал к себе тело Леи.
