Игорь Ривер
Dоminium. Черная планета
Так… Что тут у нас? Какая-то спецодежда, фуфайки, джинсы, свитера… Криг разглядывал, держа на весу, комплект камуфляжной формы, потом передал ее Седому. Тот прикинул штаны к поясу и ушёл в соседнюю комнату переодевается. Техники оставили на себе свои рабочие комбезы, но подобрали себе камуфляжные накидки. То же самое сделал и Криг. По крайней мере ни его черная форма, ни ярко-оранжевая спецодежда техников в глаза теперь не бросались. Ранцы конечно не спрячешь.
Пока они ели, я думал о будущем и прикидывал варианты.
Глава третья
Четыре года рыскал в море наш корсар.
В боях и штормах не поблекло наше знамя…
В. Высоцкий
Электромагнитную мину братья заложили еще вчера, в постройках, мимо которых я вчера специально провел группу. Расчет был простым: спецназ пойдет по нашим следам, мы его обстреляем, даже не особо стараясь в кого то попасть, мина уничтожит "глушители", защищающие солдат от биополя, а потом последует разряд. Останется только собрать оружие.
Мы заняли позиции в застройке, примерно в пятистах метрах от ловушки. Далековато для автоматических винтовок, пусть даже снабженных оптическими прицелами, но вполне нормально для дальнобойных снайперок, которыми были вооружены братья, и для моего пулемета (вернее пулемета Крюкова). Даже Инга со своим карабином могла чем то помочь в таком бою. Захотят прорваться? Перебежками, под пулеметным огнем? Добро пожаловать. Я не зря позаимствовал и экзоскелет. С расстояния больше ста метров легкие пули мне в нем не опасны. Даже бронебойные, если активирована артефактная защита, а ближе я их не подпущу.
Зря они все-таки полезли вглубь Промзоны. Дошли до самолета, убедились, что трупов нет, увидели следы – ну и валите обратно, подобру-поздорову. Нет, надо догнать. Значит сами виноваты. Я удобно расположился за невысоким парапетом, направив пулемет в сторону домов и ждал. Ждать оставалось не так уж долго, "глушители", заметно искажающие фон биополя, чувствовались даже отсюда. Небо понемногу темнело, разряд приближался, хотя солдаты этого скорее всего не ощущают. Ничего, скоро ощутят.
Мина сработала, когда на поле появились фигурки в зимнем камуфляже. Так и было задумано. Мина, дальний потомок разработанного на Терре ЭМИ-оружия, ждет, пока искажение биополя не станет максимальным, а когда оно начинает уменьшатся, срабатывает, выжигая всю электронику в радиусе трехсот метров. Люди этого никак не ощущают, разве что умирающая рация у кого-нибудь может издать последний писк. Так, кстати, и есть: идущий в середине колонны на ходу вытащил из футляра на груди портативную рацию и что то сказал в нее. Пора…
Первая же очередь легла точно в цель, подняв фонтанчики снега и сбивая людей с ног. Снайперы тоже дали залп одновременно со мной. Командир, так и не выпустивший рацию из рук, упал навзничь. Шедший за ним спецназовец не раздумывая схватил его за шиворот и потащил назад, к строениям.
Все-таки внезапным нападением их не испугаешь. Солдаты сразу же залегли, огрызнувшись огнём. Пока не точным, практически наугад, но пара пуль все-же звонко влепилась в кирпичи рядом со мной. Я ответил парой очередей, уже не особо стараясь попасть, просто прижимая врага к земле, маскируя выстрелы винтовок братьев и выигрывая время. Мне нужно было еще минут десять, всего-навсего.
Второй импульс мины. Видимо не все "глушители" были убиты первым. Потом стрелять стало не в кого. Спецназ отошел, сумев прихватить с собой нескольких своих раненых. Примерно человек 5-6 мы у них выбили. Вот и хорошо, там и сидите. Разряд все ближе… Я дал еще одну очередь по окнам. Шли минуты.
Интересно, что они предпримут? Пойдут на прорыв, или попробуют отсидеться? На их месте я бы сейчас искал входы в подвал. Если он достаточно глубок, то есть призрачный шанс пережить разряд, оставшись в здравом рассудке. Но нет, подвал они искать не стали. Видимо оценили наши силы и решили рискнуть.
С десяток серо-белых фигурок появилось в секторе обстрела и побежали вперед. В окнах замелькали огоньки выстрелов (перед разрядом изрядно стемнело и их было хорошо видно). Я ответил несколькими короткими очередями по приближающимся штурмовикам. Вокруг меня свистели пули, дробили кирпичи и бетон, но артефактная защита пока держалась. Сейчас они подойдут поближе… Пулемет вдруг рвануло у меня из рук. Приклад со страшной силой ударил в плечо, опрокидывая меня на спину.
…
Кажется, я на несколько секунд потерял сознание. Хотя нет, не секунд, времени прошло гораздо больше. Небо было красным, с него то и дело били молнии. Разряд уже начался. Неплохо приложило… Что это было, гранатомет? А почему я выстрела не заметил? Я потрогал бок, скорчился от внезапной боли и с удивлением посмотрел на залитую кровью перчатку. Попали… Надо вылезти из экзоскелета. Если у них есть тяжелое оружие, то он превратится в гроб. Нужна подвижность. Я стянул шлем. Бок отозвался на мое движение резкой болью.
Серая фигура выросла на площадке, как из под земли. Спецназовец уже "хватанул разряда" и практически был зомби, но навыков он не растерял. Штурмовая винтовка поднялась, мир для меня сузился до размеров ее дула. А пулемет валяется далеко в стороне, у меня нет даже ножа. Я даже подняться сейчас не могу, значит… Значит меня будут защищать…
Из снега к солдату метнулась белая тень. Псы тоже умеют камуфлироваться, как хамелеоны. Шерсть лежащего на траве, на бетоне, или на снегу мутанта окрашивается в нужный цвет и есть шанс не заметить его даже находясь совсем рядом. Сколько рейдеров погибло от стремительных атак незамеченных ими тварей? Никто не считал.
Балбес впился зубами в руку спецназовца. Тот вскрикнул, пытаясь вырваться. Пес неожиданно отпустил его и человек упал на спину. Следующий прыжок закончился на его горле. Смотреть на дергающиеся в агонии ноги у меня желания не было и я начал освобождаться от кирасы. С одной действующей рукой это было не просто. Потом мне помогли. Инга, прислонив к стене карабин, руками растянула заклинивший сервопривод.
"Благодарю"
"Не за что"
"Из чего это? Гранатомет?"
"Крупнокалиберная винтовка"
"Понятно"
Я посмотрел на лежащий на бетоне пулемет. Титановый щиток, установленный перед магазином был пробит, корпус магазина разворочен, видимо сдетонировало несколько патронов. Пройдя через него, пуля преодолела артефактную защиту, пробила кирасу и, окончательно потеряв энергию, застряла у меня где-то между ребер. Болело сильно. Редкое везение на самом деле. Чуть правее – оторвало бы руку к чертям. Левее – угодила бы в стык пластин кирасы и тоже хана. Но защита спасла… Я застонал от боли, когда Инга подхватила меня под руку, помогая подняться и сразу же сел на бетон, прислонившись к парапету. Балбес, оставив в покое труп солдата, подошел ко мне и принюхался. Я поднял руку и собачий язык прошелся по ране. Давай, лечи…
Появился один из братьев, мельком глянул на меня и поднял экзоскелет. Из-под пластин что то выкатилось, упав в снег. Инга наклонилась и подняла здоровенную, изрядно деформированную, но сохранившую форму пулю. Насквозь прошла, опять повезло.
Боевик влез в экзоскелет, не обращая внимания на залитую моей кровью накидку и отправился за трофеями. Ну да, так утащить получится гораздо больше.
Кровь под языком мутанта почти мгновенно свернулась. Бок снова онемел, на этот раз из-за действия входящих в состав слюны анальгетиков. Я посмотрел на рану и поморщился. Придется зашивать. Но это попозже, на опорном пункте. Сейчас – трофеи.
…
Человек в экзоскелете, которого проснувшийся Криг поначалу принял за Студента, расставлял у стены автоматические винтовки незнакомой ему модели.
– Студент? – спросил он.
– Что? – спросили сзади.
Криг обернулся. Я сидел рядом с печкой на табурете, рядом с ним горел фонарь. Взгляд сержанта остановился на рваной ране на моем боку. Кожа вокруг представляла собой один большой, роскошный кровоподтек.
– Я думал… Как это тебя? Перевязать надо?
– Нет. Пока нет. Сейчас подштопаем, тогда Инга перевяжет. Она в конце концов доктор.
– Точно. Химии, – заметила Сестра, готовившая иголку.
– Главное – диплом, – сказал я. – Без него – никуда. А ты умеешь шить?
– Конечно.
– Ай! Предупреждать надо.
Сестра воткнула шприц прямо под рану, выдавив примерно половину его содержимого. Второй укол вошел выше раны.
– Пять минут.
– Уже немеет.
– Подождем. Пусть кожа чувствительность потеряет.
Тем временем братья закончили с выставкой оружия. Штурмовые винтовки, несколько коротких автоматов и какая-то снайперка с толстенным стволом.
– А это что за дура? – спросил меня Крюков.
– Из него влепили.
– Да ты что? И ты живой?
– Как видишь. Но пулемет поврежден и броня тоже. Арты защитные тоже менять придется. Все скисло от удара, разом.
– Да и хрен с ними. Главное – двигается. Оружия – вон его сколько. Человек двадцать было, судя по количеству стволов?
– Двадцать два.
Лицо Крига вытянулось. Еще бы! Четверо сегодня выдержали бой со взводом спецназа, отделались одним не слишком тяжелым ранением и сидят, как так и надо. Студента сейчас зашьют и он пойдет по промышленной зоне дальше, поведет свой отряд. Подумаешь: крупнокалиберную пулю поймал. Не убило же. Ничего не случилось, обычные дела.
– Держи руку, – сказала Сестра, приготовив иглу.
– Может, он заштопает?
– Я уже руки продезинфицировала.
Я поднял правую руку вверх, отвернулся и стал смотреть, как Крюков осматривает снятый “измененным” экзоскелет. Накидка на боку была в крови. Полоски ткани слиплись и в свете фонаря казались черными. Лейтенант просунул палец в дыру в броне и посмотрел на меня.
– Во! Аккуратно прошла.
По-моему никакой аккуратностью там и не пахло. Криг подсел поближе, разглядывая дыру в толстой ткани. Спросил:
– Что там? Кевлар?
– Титан. Теперь придется новую пластину искать.
– На "Востоке" прямо рядом с нашим вербовочным пунктом титановая труба проходит. Распили ее, разогни и хоть весь увешайся, – сказал Ван.
– Где она там?
– Как в ворота входишь – посмотри направо и вверх. Там она единственная не проржавела, сразу увидишь.
– Ладно, гляну… И тяги погнули, ироды. Ну их-то легко поправить.
Крюков повесил экзоскелет на торчащий из стены толстый гвоздь. С распахнутой кирасой тот выглядел страшновато. Накидка, повисшая сверху, усиливала это впечатление. Костюм выглядел, как иллюстрация к фильму про инопланетян.
– Готово, – сказала Сестра. – Резких движений не делать.
– Благодарю.
Я поднялся, повел плечом, натянул майку и сказал:
– Криг, ты оружие просил? Выбирай. Только уговор: нести разряженным, магазин держать в кармане.
Сержант встал и поднял с пола армейскую штурмовую винтовку. Магазина в винтовке не было. Осмотрел, передернул затвор и поставил на предохранитель. Я одобрительно кивнул. Один из братьев достал из кармана разгрузки спаренный магазин и протянул ему.
Я слегка потянулся проверяя, могу ли нормально двигаться и не цепляется ли майка за шов. Сказал:.
– Завтра дневка. Мне оклематься надо, да и вам день отдохнуть не вредно будет. Солдаты за нами больше не полезут, а если полезут, мы об этом узнаем.
Криг улыбался. Штурмовая винтовка удобно лежала в руках, магазин оттягивал карман. Он больше не был беззащитен. Я усмехнулся.
– Что, чувство безопасности появилось?
– Так гораздо лучше.
– Забудь про него. Вот выйдешь сейчас наружу, а там – аномалия. Что будешь делать?
– Я ее даже не увижу, наверное.
– Точно. Не увидишь. Но это не главная опасность.
– А что главнее?
– Люди.
Заглянул в котелок, я спросил Вана:
– Кашу не могли сварганить?
– Мы только-только перед вашим приходом очнулись.
– Понятно. Тогда заливай воду… Так вот, ребята… Я ко всем обращаюсь! Главная опасность в Промзоне – люди. То, что за вами охотятся, я считаю доказанным. Спецназ не полез бы в Промзону для того, чтобы вас спасти. Не стали бы они этого делать. Не их задача – обычных гражданских спасать, пусть даже богатых и важных терран. Но здесь не только они есть. Хватает и рейдеров-одиночек, и бандитов, которым достаточно намекнуть, что за кого то награда назначена. Сейчас зима, людей меньше, зато прекрасно заметны следы. Кто прошел, куда – все понятно. А раз так, то за вами наверняка начнется охота. Скорее всего уже началась.
– Что надо делать? – спросил Криг.
– Вариант первый: идти к границе восьмого кластера как можно быстрее. Там платим местным рейдерам и они вас выводят на периметр без лишнего шума. Дальше – сами. Второй вариант: отсидеться. Пусть все затихнет, подумают, что вы погибли. Минус: сидеть придется до весны. Третий… ну это надо еще обдумать.
– До весны – не подходит, – возразил Седой.
– Ладно, пока замнем это дело. Обдумаем, варианты просчитаем – тогда.
Посланник подумал, что Студент о себе говорит отвлеченно, да еще и во множественном числе. Неприятная манера, раздражает.
Глава четвертая
Если вы в своей квартире,
Лягте на пол. Три-четыре…
В. Высоцкий
Следующий день выдался дождливым. Мы разговаривали о Промзоне и о жизни в ней, посланник играл в шахматы с Ваном (Седой выиграл) и с одним из “изменившихся” (Седой проиграл, четыре раза), а уже ближе к вечеру проспав весь день и великолепно отдохнув, я сказал, отозвав в сторону Седого и Крига:
– Завтра выходим. Есть человек, с которым вам имеет смысл поговорить.
– Кто?
– Офицер Патруля. Впрочем, наверное уже бывший.
– Он нам чем то поможет?
– Не знаю. Но может быть даст совет. Вы сейчас в Промзоне, как в ловушке. Сами вы из нее не выйдете. Риск слишком велик. Периметр под контролем, на блокпостах вас будут ждать. Значит нужно выходить мимо блокпостов, но ни вольным рейдерам, ни даже группировкам доверять в данной ситуации нельзя. Кто их знает, в какие игры они решат сыграть? Может быть на ваше обещание заплатить денег их атаманы поведутся, а может быть и нет. Ван прежде всего вольный, а Крюков – законовец. Они не просто решили, что вам нужно помочь, но подписались на это от имени "Воли" и "Закона". Для них это нормальное поведение, но это может вызвать конфликт между группировками и даже войну между ними. Поэтому контактировать с главами и высшими офицерами группировок нежелательно. Однако нам нужна помощь за периметром. Нужно выйти на связь, а кто может в этом помочь лучше, чем безопасник?
– Понимаю, – кивнул Криг. – Да, возможно это лучший вариант. Я уже думал над этим. Связаться с нужными людьми в седьмом кластере, нам пришлют челнок, дальше все просто. Найдется, кому потянуть за нужные ниточки.
– Тогда завтра утром выйдем. Вы перейдете реку по мосту, а мы с Седым сделаем крюк, потом догоним остальных.
– Я не могу оставить посланника.
Ох уж эти военные понты…
– Ты только подвергнешь его опасности. Твоя принадлежность к мундирам видна издали. “Изменившиеся” в городе атомщиков могут напасть на нас, если ты будешь с нами. Не обязательно нападут, но могут.
– Это еще кто?
– Это такие, как я. Такие, как они – я посмотрел в сторону братьев. Ты всерьез хочешь бросить им вызов на их же территории? Я даже Вана и Крюка не хочу туда брать, чтобы не провоцировать их.
Криг посмотрел на Седого. Тот кивнул.
– А почему не к восьмому? Он же ближе.
– Там очень плохие места и я хуже их знаю.
– Ладно. Но этот ваш патрульный – он же там живет? Его не трогают?
– Он – другое дело. “Изменившиеся” обязаны ему кое-чем.
– А почему его в отшельники потянуло?
– Там долгая история. Он когда-то давно сопровождал в Промзоне первые научные экспедиции. Появились связи с рейдерами. Из патруля его перевели в разведку. Потом послали в Промзону с заданием вытащить из нее облажавшийся армейский спецназ. Он это сделал. Ну а потом как то так получилось, что на него же захотели повесить потери и у своих ему стало опаснее, чем у чужих.
– Бывает…
– Ага. Нужен был козел отпущения за провал. Назначили его, но он с этим не согласился и ушел в Промзону. Потом пришел в При. Так с тех пор там и живет. Связи за Воротами у него остались, это точно. Если он не сумеет помочь, то будем искать другие варианты. Это первая часть плана.
– Есть и вторая?
– Да. Когда мы разделимся и вас выведут к Долине Смерти, постарайтесь как можно быстрее вернуться в кластер. Определитесь, как там обстановка и подготовьте транспорт. Лучше всего вооруженный.
– Я понимаю, – кивнул Криг. – Сделаю.
…
– “Фабрика желаний"? Это старая легенда Промзоны. Кто-то из них рассказал? – я посмотрел на Вана и Крюкова. – Когда успели?
– Я рассказал, да! – улыбнулся Ван. – Что такого? Есть сказки, их рассказывают, на то они и сказки.
– Дело не в этом. Представь, что он есть. Некий потенциально всемогущий объект, способный исполнить почти любое желание. Если хочешь: манифестация божества. Даже если ты не поверишь, что такое возможно, все равно ты подумаешь о том, чего хочешь и представишь, как исполняются твои мечты. Ты ведь помнишь первый закон, Ван?
– "Когда ты меняешь мир, мир меняет тебя." Слушай, но это же ерунда. Что меняет? Кого? Я второй год тут и не заметил, чтобы хоть немножко изменился.
– Такой закон действительно есть? – спросил Седой.
Я кивнул.
– Есть. Когда ты начинаешь мечтать, биосфера как раз и начинает это делать – менять тебя. – Биосфера?
– Подразумевается совокупность биологических объектов, их действий и их связей, включающая тебя самого. Вот ты бы, Седой, чего хотел?
– Не знаю. Выбраться из этой истории, наверное. Там, за периметром, у меня есть все, что мне нужно. А хотеть можно только для себя?
– Хороший вопрос. Нет, не только. Просить можно для кого угодно. Но меняться будешь ты, а не тот, для кого просишь.
– Вроде как "счастья для всех даром"?
– Вот это уже глупо. Для кого "всех"? Для всех в Промзоне? И что такое счастье? Определись.
Определиться? Счастье? Когда я сажусь в свой круизер и говорю шоферу: "Поехали!" – это счастье? Вряд-ли. Это – нормально. Для меня, по крайней мере, нормально. Не суть важно на самом деле, какая машина, сколько она стоит и сколько я плачу шоферу. Она соответствует статусу, но можно и на роботакси доехать.
Когда меня мотало в кресле челнока, а потом тряска кончилась и из кабины спросили: "Все живы?" – может быть это? Тоже вряд-ли. Я тогда даже не успел поверить в возможность собственной смерти. Скорее был интерес: как оно, на этот раз? Выбрался, можно радоваться. Нюанс в том, что вот без этого Студента мы бы по Промзоне и километра не прошли. Теперь, после того, как я видел местных мутантов и аномалии, к которым рейдеры относятся совершенно спокойно, я это прекрасно понимаю. Мы живы. Это счастье? Но надолго ли мы живы и какой будет наша смерть?
Что еще? Секс? Нет, это тоже не то. Дорогие профессионалки не зря получают свои деньги, но я, как ни пытаюсь, не могу вспомнить их имен. Как там последнюю звали? Полина, кажется, или нет? Имя было из какого-то старого фильма. Что это за счастье, если даже имени не помнишь?
Власть? Деньги? На самом деле это одно и то же. Власть приводит к деньгам, деньги приводят к власти. Если мне нужна какая-то вещь, то я покупаю ее. Если нужен человек, то я его нанимаю. Если он не соглашается, то нужно добавить денег, или нанять другого. Незаменимых не бывает. Власть и деньги дают возможности, но большей их частью я никогда не воспользуюсь. А если так, то что это за счастье, которое я даже не хочу?
Может быть удача – это счастье? Я неплохо играю в покер и в преферанс. У меня есть постоянные партнеры по игре, наш маленький клуб. Ставки… не сказать, чтобы слишком большие, но и не маленькие. Для азарта – хватает. Победа в игре конечно приятна, но если это счастье, то зачем после выигрыша начинать новую партию? Это тоже не то.
– Не знаю я, Студент, насчет счастья. Чего просить у этой "Фабрики" – тоже не знаю, тем более, что и просить то не у кого. Ее ведь нет?
– Нет. Это легенда. Нам пора сворачивать.
– А мы!? – забеспокоился Крюков.
– Братья проводят вас. Идите в Долину Смерти. Это дальше, чем к институту, зато безопаснее и оттуда есть маршрут до Ворот. Расскажите все Комми, он отправит технарей и Крига за периметр. Без Седого они никого не интересуют.
– А про него что сказать? – Крюков кивнул на посланника.
– Что угодно. Съели мутанты, попал в "мясокрутку", убежал в одиночку купаться в Прие, спрятался в упавшем челноке… Можете каждый рассказывать разные истории, это даже лучше. Главное, чтобы не знали, где нас ждать.
– Я с тобой, – сказала Инга. – Их и без меня проводят.
Глава пятая
У нее все свое, и белье, и жилье.
Ну а я ангажирую угол у тети…
В. Высоцкий
Шаровая молния, ослепительная, зеленая, разбрасывающие по сторонам мелкие искры, с тихим шипением прошла у нас над головой.
– Ближе нельзя подходить. Ближе десяти метров – верная смерть. Подождите меня в подъезде.
Сказав это, я забросил автомат за спину, закрыл щиток шлема и подошел к яме напротив подъезда, в который зашли посланник и Инга. Слепой пес тихо зарычал, сделал шаг вперед, потом отскочил. Здесь ему явно не нравилось.
Из ямы росла… или росло странное дерево. Похожее на лиану, или на вьюнок, но толщиной в метр. Оно поднималось вверх по стене дома до самой крыши, цепляясь отростками ствола за балконы, стены и выбитые окна. Вдоль него и ходил вверх-вниз зеленый шар, немного не доходя до земли. Свисающие с коры серые плети лишайника медленно колыхались под ветром.
В яме я наклонился, потом присел, почти сразу выпрямился и, цепляясь, за трещины коры, выбрался наружу. В руках у меня был серый свинцовый цилиндр, который я сразу протянул Инге. Та кивнула и закрепила цилиндр на поясе.
– Что там? – спросил Седой.
– Арт. "Солнце", – ответила она.
Конечно посланник ничего не понял. Какой еще "арт"? Он и слова-то такого, наверное, не слышал. Мы начали подниматься по лестнице. Балбес бежал впереди, принюхиваясь и цокая когтями по бетону. Через окна подъезда время от времени прорывался ярко-зеленый свет аномалии. На последнем этаже я постучал в одну из дверей и, не дожидаясь ответа, толкнул ее. Та открылась.
– Полковник, – позвал я, – ты тут?
– Куда мне деться? – послышалось из квартиры. – Заходите.
Держа руку на рукоятке автомата, я заглянул внутрь, потом вошел. Остальные вошли следом. Внутри большой комнаты было довольно тепло. Окно было занавешено тяжелыми шторами, видимо для того, чтобы ее хозяину не мешал зеленый свет снаружи. На столе горела лампа.
– Откуда здесь электричество? – спросил посланник. – И почему тепло? Ни печки, ни обогревателя.
Обитатель комнаты несколько долгих секунд рассматривал его, потом перевел удивленный взгляд на меня.
– Нужна твоя помощь, Полковник.
– Дай попробую угадать… Вчера днём я слышал стрельбу. Довольно далеко отсюда, но пулемет ни с чем не спутаешь. Сразу же начался разряд, а ведь это ваша, центровая, манера: под разрядом воевать. Значит это ты с кем-то хлестался и видимо как раз из-за этого человека. Зимой в тот район могло принести только вояк. Спецназ Патруля?
– Угадал.
– Ну и зачем он им был?
Я назвал имя. Полковник присвистнул.
– Тот самый!? Вот уж не ожидал… Тогда понятно. Хотели убедиться, что погиб, или прикончить. Не спасти же? А как его в Промзону занесло?
– Их челнок преследовали, хотели сбить. Они сели на болотах. Мы случайно оказались рядом.
– Ну да, как рояль в кустах… Хотите вернуться обратно в кластер? Пробраться конечно можно. Патруль сориентируют на розыск, однако даже ежу понятно, что если премию за него поделить на всех, то каждому достанутся копейки. Зато если пропустить нужного человека… На этом рейдерство и стоит. В Ворота может пройти практически каждый, были бы кредиты.
– Так ты сможешь помочь?
– Надо прикинуть… Пока садитесь, что ли. Чай есть, Студент? У меня кончился.
Я выложил из рюкзака плитку и поджег пару таблеток сухого спирта. Полковник вышел на балкон и вернулся с котелком, до половины налитом водой. Поймав удивленный взгляд Седого, полковник усмехнулся и сказал:
– Там две бочки стоят. "Комета", когда проходит мимо, греет воду. А в бочки она со стока с крыши попадает. Я там дыру пробил. На одного вполне хватает.
– А тепло здесь почему?
– Батарею потрогай. Только осторожно.
Посланник прикоснулся к чугунному радиатору и сразу отдернул руку, которую ощутимо ударило током.
– Ощутил? Индукция от той же аномалии. Тепло на всем этаже, не только здесь. Но это ещё что… Ты в соседнюю комнату загляни.
Поднявшись со стула, он открыл дверь в соседнюю комнату и Седой заглянул внутрь. Да!.. Такого он ещё не видел. Всю стену оплетало то же самое растение, которое росло из ямы внизу, а на нем тут и там висели грозди ягод. Самый обычный виноград с виду, только каждая ягода размером с кулак.
– Он что, ещё и съедобный?
– Да. Попробуй.
– А не повредит?
– Не должно.
Седой оторвал одну ягоду от грозди. Кожура на ней еле-еле проминалась пальцами. Нужен был нож.
– На столе возьми, – угадал его мысли полковник.
Разрезанная ягода не была сочной, как виноград. Изнутри она походила на мутно-зеленое желе. Посланник подцепил немного на кончик ножа, попробовал… Вкус тоже был не от винограда, не сладкий. Скорее как у овоща. Инга взяла со стола вторую половину ягоды, тоже попробовала, потом вытащила из кармана ложку и съела все, кроме кожуры.
– Крахмал, – сказал полковник. – Её жарить можно, как картошку. Он один при посадке выжил?
– Нет. Ещё троих я отправил в Долину Смерти.
– Мог бы с ними и передать весточку.
– Я и передал. А как они узнают, где его встречать?
– Тоже верно. Весь периметр под контроль не взять. Слушай, Студент, я уже почти полгода не подавал весточки наружу. Меня могли просто списать в пропавшие без вести, а тайники – перестать проверять.
– У меня других вариантов нет, кроме как вывести его к периметру в случайном месте. Но он в жилой зоне с большой вероятностью спалится.
– Значит нужна надежная связь за периметром…
Полковник помолчал, потом продолжил:
– Никаких гарантий в такой ситуации дать нельзя. Те, кто работал со мной, могут предать. Это касается и рейдеров, и сослуживцев. Вариантов перехода периметра я вижу два. Первый, как ты и говорил, выйти к кластеру в случайном месте, провести через него тебя – он посмотрел на Седого – и дать адрес, по которому можно будет получить помощь. Дальше – сам. Еще раз: никаких гарантий того, что помощь ты на самом деле получишь. Второй вариант: организовать встречу на периметре. Будут свидетели и всех их убрать будет проблематично. Вопрос в том, как это сделать?
– Без риска в любом случае не получится, – сказал Седой. – Что-ж… Не разбив яйца, не сделать яичницу.
– Чье яйцо?
Полковник посмотрел на меня. Я только плечами пожал.
– Ну ладно, – кивнул полковник. – Со временем риск будет расти, потому что все больше рейдеров будут узнавать о том, что за его голову назначена награда. Кстати, о награде… Балбес!
Мутант, мирно лежавший в углу, шевельнул ухом. Полковник снова вышел на балкон и вернулся с копченой кабаньей рулькой, с виду тянувшей не меньше, чем на килограмм. Балбес сразу оживился, подскочил, принюхался, взял мясо и принялся хрустеть в своем углу, обгрызая кость.
– Он же вытащил Вана, когда того подстрелили… Вернемся к нашей теме… Нужно минимизировать риск. Тебя как прозвали? – спросил он у посланника.
– Седой.
– Хорошее прозвище. Так вот: контрольный тайник у меня только один. Нужно его проверить. Если там нет сигнала об окончании связи, то я вызову своего связного на встречу. Если он жив и если он в Промзоне сейчас, то через него пошлем письмо моему куратору в кластер. Если он (многовато всех этих "если", но что поделать?) получит это письмо, то переправит его по адресу. Нам останется только ждать.
– Сколько это займет? – спросил я.
– Дня три на дорогу к тайнику. Закладка должна проверяться раз в неделю, не реже. Потом связной должен будет отправить письмо за периметр. Это еще дней пять. Ну и организовать встречу тоже займет время.
– Меня наверняка уже ищут. Служба безопасности Совета сейчас собирает доступную информацию о Промзоне. Кто-то мог уже вылететь на Доминион. С нашей стороны встречу организовать проблемой не будет.
– А если понадобятся деньги?
– Тоже не проблема.
– Значит две недели на все, про все. Мы спешим?
– Конечно. Если меня официально сочтут погибшим…
– Понятно. Терра назначит виновных… Сегодня выходить уже поздно, да и примета нехорошая – вечером в рейд отправляться. Студент, как пойдем?
– Ты не сказал, куда, – усмехнулся я.
– Виноват, исправлюсь. Нам нужно в северную часть комплекса “Зевс”.. Тайник там.
– Ясно. Знаю, где это. Дойдем за два дня.
– Уверен?
– Если ничего не помешает.
– Ну тебе помешаешь, как же… Под землей хочешь?
– Так ведь самый короткий путь – прямая.
– Это да, но тут под землей понакопано всякого, да и мутанты… Может все-таки поверху? Пусть дольше, зато спокойнее.
– Нет, не спокойнее. Ты же сам говорил, что все больше рейдеров будут узнавать, что за мертвого посланника можно получить больше денег, чем за живого. Наверное самые шустрые уже вышли на охоту. Может быть и группировки будут участвовать. Когда еще генералы своих бойцов сумеют отозвать? И станут ли они это делать? А под землю они вряд-ли полезут.
– Когда ты прав – ты прав. Уговорил. Идем под землей. Так-то там дорога знакомая, хотя и давненько я по ней ходил последний раз.
– Ты с нами?
– Чему ты удивляешься?
– Да так… Вроде ты хотел здесь перезимовать?
– Студент, мне ведь вольные рассказали, как вы меня умирающим нашли, рядом с "порталом". То, что аномалии шутят шутки со временем и "портал" запросто перебрасывает людей на год вперед, а при активации "антиграва" это обычное дело – это понятно, но если меня должны подстрелить в прошлом, то чем я рискую в будущем?
– Не знаю. Напрашивается вариант, что ты раненым попадешь в аномалию и тебя зашвырнуло не в будущее, а в прошлое. Хочешь сказать, что если я тебе сейчас в лоб выстрелю, то пуля отскочит?
– Хочу сказать, что ты не выстрелишь.
– Ну как хочешь. Я тебя силком не заставлял. – и Студент засыпал заварку в закипевший котелок. – Как ты последний разряд перенес?
– Таблетку и спать. Только вчера к вечеру глаза продрал.
– Запас есть?
– Я ему полный карман таблеток тогда в Долине наложила, – сказала Инга.
– Не слышно, как там с долгосрочными последствиями приема этой химии? – спросил ее Полковник.
– Изучаются до сих пор. До сих пор ничего нового пока не нашли. Риск язвы желудка, рака горла, церроз печени… В общем все удовольствия, которыми человека и так обеспечивают курение и алкоголь. Не используй их, как снотворное, не ешь каждый день и вреда будет не больше, чем от антирадиационных препаратов.
– Ну и ладно, – он достал с полки железную кружку и заглянул в нее. – Студент, плесни чайку. Седой, а кто на тебя такой зуб имеет, что даже челнок сбить денег не пожалел?
– Есть тут один… – ответил тот. – Да и не один, если подумать. Я тут много кому на хвосты наступал. Но с такими деньгами и с такой властью – только один.
