Игорь Матрёнин
Роман с «Алкоголем», или История группы-невидимки

Колобочки

Тёплое всё-таки местечко досталось мне в качестве почётной трудовой обязанности – сижу возле Кремля, ваяю «доброе и вечное». А, в общем, ни много ни мало, а как-никак пишу «роман»! И в то же время вроде бы нахожусь на работке – усердно отдаю долг труженика-стахановца. На благо, так сказать, великой России и её богоносца-народа.

Можно и спеть, если душа просит, ведь нежная подруга моя, родная моя гитара всегда под рукой. Правда, развесёлые мои дружки ди-джеи, что живут этажом выше, не дают впасть в самолюбование, заслышал мои истошные вокализы. Не знаю уж, в чём тут дело – в моей своеобразной дикции или в особенной акустике помещения, но всякий раз дерзкие слова моих песенок слышатся им в каком-то трансформированном и даже сюрреалистическом ключе.

Ну, Бог с ним, довольно специфический припев саркастической песни «Бэки в кабаке» они могли еще ошибочно интерпретировать, как забавно-бредовое «Бэтмен в кабаке», но этот фонетический мираж…

Имеется у меня одна «композиция», как очень любят штампованно «краснобаить» диск-жокеи на радио и танцульках, где не самый привлекательный персонаж умиляется собственному сытому благополучию: «Мои три ларёчка стоят на морозе!». Ну хорошо, фразочка, возможно, тоже из «заковыристых», но услышать в ней «и в каждом лоточке сидят колобочки» – это уже из разряда: «А-а-а, а я понял-понял, вы все тут «на этом» сидите!». Какой-то просто наркоманский глюч по глубокой укурке…

И каждая «свежеприготовленная» от «композитора Игоряна» сопровождается безумным смехом, поскольку в ней вновь местные «резиденты» увидели диковинный словесный пируэт. Ну вот что мне сказать им, любимым моим подонкам, когда моя мрачная героиновая баллада «Друг семьи» легко превращается в грязную панкуху из «семидесятых» – «Труп свиньи»?!!

Но сейчас дружный гогот раздаётся не в мою славу «сонграйтера», а просто наш Андрюха, очень похоже имитируя кассиршу из родной «беляшной», гениально голосит: «Два по сто, забираем водочку, забираем!». Ох, ещё один пьяный день… В тёплом лоточке с «колобочками».

Страсти за замком

Особенно пытливый читатель задастся вполне естественным вопросом: «А почему в книге так немного «захватывающе-эротического?». А и действительно, почему? Ведь в жизни любого «разностороннего» человека сексуальная сфера занимает такое неприлично высокое место, что весьма странно, почему в сиих повествованиях я такой непорочный монах.

Отвечу! Ну для начала «раскрепощёно» вываливать на целомудренные белоснежные страницы всю палитру собственных «сложных эротических переживаний», считаю просто неэтичным, да и неэстетичным, наверное.

И конечно же, чего застенчиво скрывать, мне страстно нравятся все женщины мира, как и любому другому примитивному самцу, но зачем гневить Бога некартинными подробностями… Да и вообще, все эти «вожделенные» описания наших вполне естественных реакций на ту или иную аппетитную кобылку… А зачем-таки всё это надо?

Так что, спрячем то, что нужно спрятать и лишь слегка и в душе примерим лавры Маркиза Де Сада…

Ди-джеи рэкетиры

Ди-джеи рэкетиры уверенно и несколько зловеще вошли к моим соседям наверху в магазин с модным «умца-умца» оборудованием. Я назвал их так, как только увидел, непроизвольно и сразу, уж настолько им это подходило – по-хулигански коренастые, стриженые под урок, с полудеревенскими рублеными физиономиями и низкими лбами.

Манера же изъясняться у них была настолько эклектична, что наряду с терминами «контроллер» и «звуковуха», совершенно спокойно соседствовали «сентенции», вроде «а мне насрать, лишь бы бабки были».

До того, как войти, они долго матерились у входа, тревожно кого-то ожидая. По-моему, я слышал даже характерные стрекочущие звуки разгрызаемых сёмок.

Наконец прибыло накаченное до непотребства подкрепление, и они всей живописной кодлой грозно поднялись наверх. Я даже замер, ожидая привычного в «весёлые девяностые»: «Ну чё, б…я, бабки где?». Но к счастью, послышалось родное очень плохое «техно», и я вздохнул с облегчением – обошлось! Времена всё-таки на чуток, да изменились…

Когда они возвращались, то шли друг за другом, «по-бандосски» покачиваясь, и каждый поворачивал бритую башку в мою сторону и презрительно зыркал на мою волосатую личность. Бог мой, ну просто, как в родимом Нижнем…

«Ну чё, поезд-то скоро? Ниче, б…я, успеем!» – такой вот прощальный диалог состоялся напоследок под долгое прикуривание цигарок у открытой моей двери («подыши с нами никотинчиком, братан!»).

Расфасовав закупленное под мышками, шайка отчалила и… Чу… Растворилась совсем в пахучих московских подворотнях. Это были ди-джеи гастролёры…

Женя Гришин

Хулиганка-судьба день ото дня знакомит меня с самыми примечательными персонажами города Москва, в который я давно и безнадёжно влюблён. Как и зачем это происходит, остаётся только гадать, изумлённо хлопая глазами и ушами.

И вот так же, неведомо и спонтанно, свела она меня с этим колоритнейшим московским «битником». Зовут его Женя Гришин и «ручкался» он на секундочку (только не брыкайтесь в бесчувствии сразу) … с самим Фрэнком Заппой!!!! Когда я узнал об этом, то истово тряс огромную его лапищу минут двадцать, втайне надеясь на перетекание в свою жалкую ручонку гениальных исторических ДНК.

В дикие перестроечные годы, когда ещё могли происходит фантастические вещи, бывалый и несколько суровый Женя рулил гастрольными делами «Цветов» и «Коррозии Металла». Такой уж вот приключился широкий диапазон в его жизни и творчестве. Ну и неспешно выпивая в сей именитой компании в кафе центра Стаса Намина, как раз и можно было «по-товарищески» запросто столкнуться с Самим Заппой! И даже мирно сиживать с ним за одним столиком и праздно беседовать с Гением! И это не какая-то там «старпёрская» байка, а самая настоящая шокирующая правда, похожая, конечно, на «рокенрольную» сказку.

И за этот вот «королевский» столик тогда бодро и подсела одна эдакая «околомузыкальная» барышня и, не обратив особого внимания на «состав присутствующих», легкомысленно защебетала что-то необязательное. Один из «счастливчиков» за озарённым Светом столом, затаив дыхание в предвкушении эффекта, выдал эдаким небрежным манером: «Ты хоть видишь, птичка, кто с тобой рядом сидит-то?». Рассеянная девушка фокусирует взгляд и… Начинает вместе со стулом сползать по стене в предобморочном состоянии! Бедную девочку успевают поймать и начинают отпаивать решительно всем, от валидола до шампанского. После первого страшного шока она немедленно вцепляется до белых ногтей в «запповский» рукав, и отодрать её от черноусого красавца никому уже не удаётся до самого рассвета.

А вот, когда вездесущий Стас Намин эффектно представил утомлённого от объятий Фрэнка надутой московской публике перед концертом «Рок-лаборатории», мол, «встречайте – великий американский музыкант и композитор» и всё такое, лишь недоумённые «академические» аплодисменты раздались в зале. Никто его не знал. Вот вам и хвалёная «хипповская» музыкальная эрудиция… Да-а-а… А почему же мне-то так стыдно?

А ведь имеется ещё одна, вторая трогательная хрестоматийная встреча Жени с великим кудесником Фрэнком Заппой: идёт какая-то куцая «репа» наших «рассейских рокменов», а «метр» лениво попивает любезный его сердцу кофеёк вприкуску с сигареткой. Идиллическая картина! Все, разумеется, неотрывно смотрят на Заппу, а не на скучную сцену. Великий же Фрэнк неспешно дошибает жизненно необходимый для него, непьющего, напиток, а пластиковый стаканчик элегантно задвигает под стул и направляется за очередной дозой кофеина.

И тут Женин мозг пронзает неземное озарение: «Бог мой, это же сам Фрэнк Заппа!!!». Он бережно подбирает стакан и забирает его на память вместе с теплом пальцев одного из величайших композиторов двадцатого века. Этот скромный стаканчик до сих пор трепетно хранится у него в секретной «кунсткамере», увидев которую, кстати, можно совсем уж лишиться рассудка.

Таких фантастических, но абсолютно реальных историй, произошедших с седым и могучим «рокенрольщиком» Женей Гришиным невероятное множество, их просто сотни! Чего только стоит неделя, проведённая в компании, вот ни за что не догадаетесь, мистера Дэвида Ковердэйла! Вы можете в это поверить – умница Женя умудрился выиграть какой-то там архисложнейший конкурс по меломанской линии, где несбыточным призом было общение, выпивание и праздные прогулки по английским улочкам с этим колоссом, легендарным сингером «Deep Purple» и «Whitesnake»! Лично мой неискушённый дух периодически захватывает от того, как близко ты в этот ускользающий миг к истории Музыки, находясь рядом с этим затянутым в кожу мощным усачом.

Он и сам, кстати, зело грешен литературным ремеслом – изредка ваяет замечательные и очень душевные статьи в легендарном «Ровеснике». Да и ещё такая «малая малость» – у него в коллекции весь каталог «первопрессных» пластов Vertigo, и сам он один из авторитетнейших коллекционеров винила в России. Ну что ещё пустословить, да Жень? Аплодисменты!!!

Аша Бхосле из пригорода

79-й год. Женя Гришин в компетентной компании другана-хиппана решает совершить «социокультурную» акцию – выходить на каждой понравившейся станции в легендарном «ерофеевском» Подмосковье.

И вот колоритные коллеги-путешественники лениво выползают из «красочного» вагона в не менее живописном захолустье, рядом с классическим «сельпо». А надо сказать, в этот отрезок их пожизненного «меломанства» интересовались они исключительно и демонстративно только индийской музыкой. Ну такой вот «восточный период».

В сельпо, как и положено, имелся весь советский колхозный набор – висели жестяные кастрюли, покоились какие-то жутковатых фасонов и размеров носки, мирно лежало кошмарное хозяйственное мыло. Короче, не было ни фига.

И тут наши не в меру остроумные «гастролёры» исключительно ради молодецкого прикола, да чтобы немного потешить самолюбие столичных снобов, решаются насмешливо спросить: «А индийская-то музыка есть у вас?». И необъятных размеров тётка, за широкой спиной которой раскачивались лишь какие-то нелепые черпаки и высились пирамиды из спичечных коробков, совершенно так спокойно им и отвечает: «Конечно есть! Вот, пожалуйста!». И вынимает из-под прилавка редчайший в Союзе винил самой, что ни на есть, нашей заслуженной Аши Бхосле.

Посрамлённые приятели-интеллектуалы были просто в экстатическом восторге, и роскошная экзотическая пластинка немедленно приобреталась аж в трёх имеющихся экземплярах. Крепкая же тётенька-продавец лобызалась также троекратно, и в густом провинциальном воздухе возникла настоящая заморская нирвана, родом из далёкой, но традиционно дружественной Индии. Короче, «Хинди-Руси – Бхай-Бхай!».

Лучший клавишник-непрофессионал

В замечательном «поселении» Чекмени в начале дичайших наших девяностых проводился музыкальный конкурс. Почему именно «в Чекменях»? Ну а где же ещё? Где же ещё быть благородному музыкальному ристалищу, как не в Нытвенском районе Пермского края?

В конкурсе принимали участие всего две команды – кажется, Стаса Намина и, блин… Я забыл… Я отчаянно разыскивал милого чела Женю, чтобы тот авторитетно напомнил мне канувшее название второго оркестра, но тот пропал по всем телефонам и явкам… Женя, старший брат мой в «рокенроле», надеюсь, у тебя всё хорошо?

Невеликое, прямо скажем, количество конкурсантов может вызвать некоторое недоумение, но, с другой стороны, почему бы и нет, суеты меньше, а призовой фонд, как раз наоборот. Клавишник *** отсутствовал, как таковой. То ли он классически запил, то ли решил вовсе уйти из коллектива, а то из музыки совсем, в общем, обычная музыкантская история – раздолбайство.

*** играли крайне полифонично, и в «сильно прогрессивной» записи на кассете «Denon» это было особенно заметно. А посему выступление втроём под такую «насыщенную» фанеру своим скромным визуальным рядом могло вызвать справедливые подозрения и у жюри, и даже у неискушенного провинциального зрителя. Ну никак таким экономным составом на сцене не передать всей полноты арт-рокового творения.

Из свободных творческих единиц имелся только гастрольный директор «наминского» бэнда, уже хорошо известный вам Женя Гришин. Осиротевшие ***-цы с детской надеждой в глазах кинулись к нему. Ну а он, как и положено, был волосат, в хипповом тряпье с головы до голых пяток, одним словом, лучшего клавишника сыскать было просто невозможно даже для самого Сантаны на Вудстоке.

«Женя, чувак, выручай! Слабаешь с нами на клавах под фанеру?». «Да без проблем!» – беззаботно ответствовал Евгений, не игравший на неведомом инструменте никогда в жизни.

И во время конкурсного ответственного показа он так мощно дал «Кита Эмерсона» с трясучкой синтезатора, любовного с ним акта и прочими классическими выпендрёжами, что первое место было у *** в кармане уже сразу после открывающей выступление «виртуозной» композиции.

Мало того, анекдотическим образом Женя получил «специальный приз», как «лучший клавишник фестиваля», и ещё долго после выступления к организаторам шоу и очень важным музыкальным руководителям подходил восторженный люд со словами: «Ну, клавишник у *** просто «чума», ну парень крут, ох, лютый, ох, лютый клавишник!».

Думаю, совсем не последнюю зарисовочку про замечательного, можно сказать, исторического человека Женю Гришина вы прочтёте в моей «олдовой» книжке, тем более что он клятвенно обещался объявиться и подкинуть «горячего» в мою разноцветную копилочку историй.

P.S. Женя нашёлся. Название того примечательного коллектива он, конечно же, не забыл. Но. Строго-настрого запретил мне указывать его прилюдно. Ибо история историей, а «закулисы закулисами». Знать простому люду про сии тайны не положено. В общем, ансамбль-то звался «С…вояры». А вот оставить ли мне этот маленький хвостик правды-истины, я пока не решил…

Поднять адреналин

Женя Гришин не понаслышке и очень хорошо знает этих лихих упырей из «Коррозии Металла»… А всё потому, что был он их суровым тур-менеджером и совсем не пару месяцев на подмене. И совершенно естественно, что я кинулся к нему с расспросами о легендарном Пауке. Но безжалостно правдивый Женя сразу же вылил на меня ушат ледяной отповеди: «Да на самом деле, Паук не так уж много бухал и трахался, как вещает об этом на каждом углу…». И я совсем сник, потеряв интерес к самостоятельно пропиаренной «угарной» персоне.

Однако, про кой-какие буйства участников одиозной банды Женя мне всё же поведал. Ну, к примеру, факт угона Боровом и Пауком башенного крана в каком-то захолустном городишке во время гастролей, разумеется, уже «немножечко» говорит за себя сам.

И вообще, как ни крути, а эти ребятушки всё же достаточно хороши для «рокенрола»! О чём, конечно же, красочно кричит в третьей «метально́й» октаве славный рассказ о таинственном «подъёме адреналина».

Сие былинное сказание весьма немало добавило энтузиазма мне лично и изрядной уважухи в адрес прославленных диких парней: «Дело было так! Стою это я посреди вагона, в котором «Коррозия» катит в очередной город со своим людоедским шоу. Как обычно, пытаюсь следить, чтобы водки было выпито ровно столько, чтобы тихий детский сон накрыл этих, мать их, измождённых «рыцарей тяжмета» и при этом, чтоб ничего разбито не было, и поезд не был остановлен, понимаешь, удальским и молодецким рывком стоп-крана.

Было вроде как всё ровно и даже посему скучновато. Скуку развеял Боров. Он неожиданно появился, словно из ниоткуда, и таинственно молвил: «Жень, пойдём со мной, подстрахуешь на всякий случай…». Я насторожился и не на шутку, но послушно последовал за этим, блин, «волосатым и могучим певцом» в сторону последнего вагона.

Ночь была темна и сурова, будто глаза ведьмы, и весьма свежий ветерок пронизывал насквозь, навевая малодушные мысли о тёплой постельке и стакане ароматного чаю… Но отступать было категорически нельзя – Боров явно чего-то задумал!

«Давай, Жень, держи меня…» – выдохнув воздух, как перед стаканом, взволнованно выдал Боров и, ухватившись руками за край открытой двери последнего вагона, отчаянным парашютистом сиганул в чёрную пропасть ночи. Развеваясь, словно флаг на ветру, на полном ходу следования состава он болтался в сладком ужасе, выпучив глаза и голося дурниной все пиратские ругательства на свете.

Насладившись этим адским аттракционом, он дал судорожную отмашку, мол, «Жень, вынимай!». Я в предсмертном ужасе от происходящего втащил этого безумца обратно в вагон, думая про себя: «Чтоб я ещё раз участвовал в этой клинике!!! Никогда! Я ещё покажу вам, как нервишки щипать! Я вам такую, бл…ть, выволочку устрою, полгода, бл…ть, без премии!». А Боров же, уняв ускоренное близкой гибелью дыхание, невозмутимо изрёк: «Ну, порядок! А то как-то грустно было. Нужно было адреналин поднять…». Игорёк, лучше б они бухали!».

Братцы, уж не знаю, в каком вы сейчас впечатлении, но лично я в восхищении, изумлении и, пожалуй, что даже и преклонении! Хотя, если вдуматься, это же «жёлтый дом»… Женя, жду, так жду твоих новых баек, былин и басен, возвращайся поскорее, дорогой!

Человек, воссоединивший великий поп-дуэт

Сегодня прямо с вечного похмельного утра ко мне в контору весьма некстати закатился дядечка годиков эдак пятидесяти, седой и с «маньячными» усиками. Я немедленно «определил и рассекретил» его, как жутко похожего на страуса – маленькая голова на характерной шее, специфическое конвульсивное оглядывание по сторонам, да и вообще, был он всей своей настороженной статью, ну страус и страус.

Обнюхав помещение, он вкрадчиво запросил группу «Witness». Не то что бы она была какой-то там уж патологически редкой и элитарной – так, «рочо́к», он и есть «рочо́к», но у каждого подобного персонажа должна быть такая вот «заветная», «про которую не всем ведомо», и диалог можно сразу начать с интеллектуальной победы и продолжать его долго-долго, самозабвенно клюя мозг.

Так и случилось. Хоть я мельком и слыхивал эту среднестатистическую группёшку, но в небольшом магазине её, как и тонко планировалось, не нашлось, и поэтому подбородок дядьки гордо взметнулся ввысь, радуясь лёгкой виктории. Далее последовало ещё несколько метких камней в моё трепетное меломанское самолюбие: Mad Max, Tokyo Blade – да слышал я всю эту «хардо́вую» чепуху! Но… На прилавке нет, а стало быть ассортимент несерьёзен, и с этим уж никак не поспоришь – и я оскорблённо сопел, сурово закусив губу и поскрипывая зубами.

Молчали. Дядёк начал понимать, что всё может вот так скучно и закончится, и страшно заволновался. Потом внезапно, как будто что-то припомнив, доверительно и по-свойски подсел на стульчик напротив меня и, указуя перстом на германские пластиночки с общенародно-ностальгическими Modern Talking, сообщил мне то, что сразу меня пронзило знакомой догадкой: «Ага! А вот теперь всё ясно – шизик, и сейчас «оно» будет очень всерьёз и надолго…». А дядечка счастливо смотрел в мои глаза, прекрасно понимая, что «вот этот точно выслушает весь мой дурдом и даже пожалеет и, может, поймёт…».

«А вы знаете, что я был инициатором их воссоединения?» – начал он сразу с самого страшного. Разумеется, я не был в курсе. Да и откуда мне ничтожному знать, что творят сильные мира сего, те, кто небрежно движут историю и снисходительно вершат судьбы. «А я это вообще предвидел!» – неумолимо продолжал он. «Есть у меня такой дар, обладаю». Моё бедное сердце сжалось от ожидания следующей кошмарной порции невменяемых откровений.

И они, невменяемые, не заставили себя долго ждать: «Приезжали они как-то к нам, но отдельно, и жили в гостинице на Тверской. В разных номерах. Да! Ещё Нора, жена Томаса с ними была тоже. Ну и думаю, давайте, ре́бя, достанем наши старые плакаты, да транспаранты, ещё с прошлого их приезда, встанем дружно перед окнами, мол, посмотрите, что написано: «Нора», «Дитер» и «Томас»! И давайте снова, по-старому, как раньше, дружить и песни писать великие!

Гляжу, в одном окне Дитер задумчивый, а в другом Томас тоже весь в сомнениях. А Норы-то и нет, на счастье! Видят они нас, сердешные, душою радуются, а я возьми и скажи – ну, Дитер, чего ты, давай уже, ну хватит, посмотри на него! А уж после всего в те мгновенья пережитого, инкогнито, они, родимые, встретились в парке, прямо на той же Тверской и замирились, хоть и ненадолго…».

С пересохшим от ужаса ртом я выслушивал поток шизофренических галлюцинаций и, слава моему самообладанию, даже осторожно подавал реплики, вроде: «Ну-у, да-да, бывает… Получается, вы вошли в историю поп-музыки…». Психически нездоровый мужичок переживал эмоциональный экстаз за экстазом, и когда почувствовал, что пик наслаждения определённо миновал, начал откланиваться, совать ладошку для рукопожатия каждому, кто был в комнате, включая надменного директора, и скорёхонько исчез.

И я совершеннейшее уверен, что он так же таинственно появился в ближайшем музыкальном магазине и начал новый, ещё более достоверный рассказ о том, скажем, что именно он посоветовал группе Status Quo перепеть песенку «In The Army Now» никому не известного дуэта «Bolland & Bolland». И сей мировой хит вновь возродился благодаря лишь только пророческому совету маленького, незаметного, но страшно влиятельного человечка, как минимум воссоединившего великий поп-дуэт.