Георгий Чистяков
Библейские чтения: Пятикнижие

2. Книга Бытия. Гл. 1. Ст. 1–4

В начале сотворил Бог небо и землю. Земля же была безвидна и пуста, и тьма над бездною; и Дух Божий носился над водою.

И сказал Бог: да будет свет. И стал свет. И увидел Бог свет, что он хорош; и отделил Бог свет от тьмы.

Быт 1:1–4

Давайте вслушаемся еще раз в эти слова: «И сказал Бог: да будет свет». И сразу исчезает безвидность и бесформенность земли. Сама мысль о том, как свет из тьмы воссиял, – сама мысль эта приводит в восторг того, кто открывает Священное Писание, или того, кто вспоминает этот библейский стих. Вспомните, как говорит об этом апостол Павел:

Бог, сказавший: свет да воссияет из тьмы, – есть Тот, Кто воссиял в сердцах наших к нашему просвещению познанием славы Божией в лице Иисуса Христа^[9].

2 Кор 4:6

Для меня всегда наступает особый момент, когда я дохожу до этих слов во Втором Послании к Коринфянам. Я очень хорошо представляю, с каким именно восторгом, с каким огромным воодушевлением повторял эти слова святой апостол.

Свет – это, если хотите, первая в истории вселенной икона, на которой изображен Тот, Кого изобразить нельзя, – Бог. Более всего именно через свет Бог выражает Себя и обнаруживает Свое присутствие в мире. Не случайно же апостол и евангелист Иоанн Богослов прямо говорит: «Бог – это свет»^[10]. Каждый знает это из своего собственного опыта. Бог – это свет, Бог обнаруживает Себя через сияние этого света.

«Свет, сотворенный Богом в первый день творения, – говорил ученый рабби Елеазар, – свет этот был такой чистоты и силы, что человек мог видеть от конца до конца вселенной. С появлением на земле греха и порока дивный свет этот начал тускнеть и, наконец, отнят был Вседержителем у земного мира. Он, – говорит этот ученый толкователь Ветхого Завета, – уготован праведникам в загробной жизни».

Свет невечерний, свет подлинный, свет первого дня творенья уготован праведникам, по мнению иудейского мудреца, в их загробной жизни. И когда слышишь эти слова, то хочешь того или нет, но сразу вспоминаешь слова из латинской молитвы: “Requiem aeternam dona eis, Domine, et lux perpetua luceat eis” – «Вечный покой даруй им, Господи, и свет вечный да сияет им». Свет вечный да сияет усопшим, – так молятся христиане Запада о том, кто ушел из этой жизни.

И здесь мы видим, что и в иудейской, и в западной христианской традиции, и – скажу, забегая вперед, – в восточной тоже, смерть одинаково понимается как вхождение в невечерний свет, как вхождение в «Свет истинный», как сказано в Прологе Евангелия от Иоанна (глава 1, стих 9), – как вхождение в сияние Божества.

И вспомните, пожалуйста, наш православный византийский чин отпевания, где есть слова:

Светлаго и Божественнаго получити сияния Твоего, Христе, верою преставльшагося благоволи, в недрех Авраамовых упокоение, яко Един милостив, сему даруяй, и вечнаго сподобляяй блаженства^[11].

Свет невечерний, светлое и Божественное сияние Христово даруется усопшим. Знает это и наша Православная Церковь.

Владимир Соловьёв в своей работе «Красота в природе» прямо говорит: «Природа прекрасна только озаренная, небо прекрасно только озаренное». Пока темнота, пока на небе нет света, оно безóбразно, оно не видно и пусто, как сказано на первой странице Библии. Но как только первый луч света проникает на небосвод, он изменяется, и весь мир тоже изменяется. Свет выступает из тьмы. На этом кончается первый день творения.

Хочется еще заметить, что свет первого дня творения, о котором говорит ученый рабби Елеазар, – свет особой чистоты и силы, – наверное, знаком каждому из нас по своему личному опыту. Помню, как я в церкви под Москвой, в деревне Наташино, молился, – а было это, наверное, двадцать пять или почти тридцать лет тому назад. Служил в этой церкви мой покойный друг, протоиерей Сергий Хохлов, я ему иногда помогал. И вот совершалась Божественная Литургия. Дождик, полумрак, мгла. Кончается служба. На клиросе певчие запели гимн «Видехом Свет истинный, прияхом Духа Небеснаго…» И при этих именно словах: «Видехом Свет истинный», – вдруг всё в храме озарилось. Через окно, что под куполом, хлынул свет, заливая весь храм. Вот именно тот свет, как мне кажется, это и был, о котором говорится на первой странице Книги Бытия. Прошло тридцать лет, но я помню этот день, помню самое это мгновение, помню лучи этого света, хлынувшие сверху откуда-то сквозь окна на нас, и на храм, и на всех молящихся, как будто это было сегодня утром. В богослужении действие Божие называется странным словом «Светолитие». И вот тот момент, так давно пережитый в маленькой церкви под Москвой, – я его по-другому, другими словами, нежели Светолитие, назвать просто-напросто не могу.

«И рече Бог: да будет свет», – вспоминает эти библейские слова святитель Василий Великий в своей беседе на Шестоднев и говорит: «Первое Божие слово создало природу света, разогнало тьму, рассеяло уныние, обвеселило мир, всему дало вдруг привлекательный и приятный вид. Явилось небо, покрытое дотоле тьмою; открылась красота его в той мере, в какой еще и ныне свидетельствуют о ней взоры. Озарился воздух, лучше же сказать, в целом своем объеме растворил всё количество света, повсюду, до самых своих пределов, распространяя быструю передачу лучей… – и дальше продолжает святитель Василий, – эфир стал приятнее при свете; вóды сделались светлее, не только принимая в себя лучи, но и испуская их от себя чрез отражение света, потому что вода во все стороны отбрасывала отблески. Божиим словом всё изменено в приятнейший и честнейший вид. Как пускающие в глубину воды́ масло производят на том месте блеск, так и Творец всего, изрекши слово Свое, мгновенно вложил в мир благодать света. Да будет свет. И повеление стало делом: произошло естество, приятнее которого к наслаждению невозможно ничего и представить человеческим разумом»^[12]. Так говорит святитель Василий, употребляя удивительное выражение: «благодать света».

И мы с вами сегодня, в ХХ веке, тоже живем, получая от Творца всего каждый день благодать света. Через свет являет Он нам Себя. И светом заливая всё вокруг, и утешает, и укрепляет нас, и, радуя наши взоры и наше сердце, ведет нас по жизни, освещая светом Своим наш путь.

3. Книга Бытия. Гл. 1. Ст. 5–8

И назвал Бог свет днем, а тьму ночью. И был вечер, и было утро: день один. И сказал Бог: да будет твердь посреди воды, и да отделяет она воду от воды. (И стало так.) И создал Бог твердь; и отделил воду, которая под твердью, от воды, которая над твердью. И стало так. И назвал Бог твердь небом.

(И увидел Бог, что это хорошо.) И был вечер, и было утро: день второй.

Быт 1:5–8

Что значит в этом месте Священного Писания само слово «день»? Мне думается, что на этот вопрос неплохо отвечает другая книга Ветхого Завета – Книга Псалмов:

Ибо пред очами Твоими тысяча лет, как день вчерашний, когда он прошел, и как стража в ночи.

Пс 89:5

День, о котором говорит Священное Писание, безусловно, не равен двадцати четырем часам и, безусловно, не равен световому дню в то или иное время года. Это огромный промежуток времени, но какой именно – мы сегодня представить не можем. Здесь Библия прямо указывает нам на то, что далеко не сразу вселенная приобрела тот вид, который имеет теперь. Шли эпохи, длинные, огромные, и Бог в эти эпохи созидал вселенную. Созидал землю. Свет уже разливался по миру, уже сиял свет во вселенной. И вот Бог говорит: «Да будет твердь посреди воды». Всмотримся в этот стих, как можно всматриваться в картину, как можно всматриваться в гравюру. Что мы увидим здесь? Купол неба над бескрайним простором океана, над бескрайним простором морей. Вот он – мир утром второго дня.

«Твердь» на иврите – ‹ракúа›, а по-гречески – στερέωμα, т. е. пространство. Слово того же корня, что и стереометрия, которую изучают в школе, – наука о пространственных фигурах. Еврейское же слово ‹ракúа› происходит от глагола ‹ракá› – растягивать, простирать или раскрывать, как раскрывают шатер. Вспомните, как об этом – о небе и его сотворении – говорится в 103-м, так называемом предначинательном, псалме, который читается во время богослужения в начале вечерни.

Благослови, душа моя, Господа! Господи, Боже мой! Ты дивно велик, Ты облечен славою и величием. Ты одеваешься светом, как ризою, простираешь небеса, как шатер; устрояешь над водами горние чертоги Твои.

Пс 103:1–3

Вот это небо, распростертое, как шатер. Вот оно, небо, про которое мы не случайно говорим «распростертое небо», имея в виду именно шатер, купол или крышу. Небо – ‹ракúа›, небесный свод – образует и ограничивает как раз то жизненное пространство, в котором будет жить человек. Если хотите, это и есть крыша нашего дома, того огромного бескрайнего дома, имя которому – Земля. Того дома, который еще вчера казался слишком большим для нас, людей, а сегодня мы уже видим, какой он маленький. Сегодня мы уже видим, что это действительно наш дом, единственный и общий. И небо распростерто над нами, как его крыша.

Бог изображается здесь, в этом гимне, именно гимне, а не богословском трактате, в этом песнопении, потому что первая глава Книги Бытия представляет собой как раз песнопение, молитвенное воспевание Бога, – Бог изображен здесь как Художник. И об этом же говорит в своем Шестодневе святитель Василий Великий: «Художник и прежде сложения знает красоту каждой части и хвалит ее отдельно, возводя мысль свою к концу, – говорит святой Василий. И дальше. – Подобным художником, одобряющим каждое свое произведение порознь, изображается теперь и Бог. Но Он воспишет приличную похвалу и целому миру, вместе взятому, когда будет он совершен»^[13].

Бог как Художник. В отличие от языческих мифологий, где обычно Бог Творец, как, например, Хнун у египтян, изображается как ремесленник. И, наверное, очень важно увидеть эту разницу. Боги в языческих мифологиях, боги в фантазиях древних народов уподобляются нам, людям. А Бог Творец, Бог «небесе и земли», Которому мы поклоняемся и Который нам Сам открылся, с нами не сравнивается. Наоборот: мы приглашаемся подражать Ему.

В чем выражается творческий акт? Об этом сказано в Священном Писании словами: «Сказал Бог», – именно так всегда, во всех без исключения случаях. И в другом месте говорится иными словами, но о том же самом – о творческом Слове Бога. Я имею в виду 32-й псалом:

Словом Господа сотворены небеса, и духом уст Его – всё воинство их. Он собрал, будто груды, морские воды; положил бездны в хранилищах. Да боится Господа вся земля; да трепещут пред Ним все, живущие во вселенной. Ибо Он сказал, – и сделалось; Он повелел, – и явилось.

Пс 32:6–9

Библия предлагает нам смотреть на мир как на Его творение, как на произведение, которое Он создает Словом Своим, и восхищаться этим Его творением.

«И увидел Бог, что это хорошо», – вот одна из ключевых фраз этого библейского рассказа, рассказа о сотворении мира. «Хорошо» – по-еврейски ‹тов› или по-гречески καλόν – это хорошо и в том смысле, что прекрасно внешне, и в том, что прекрасно нравственно, и в том, что полезно для тех, кто это получит в свое владение. Мир, который сотворен Богом и который Он, Господь, продолжает творить, – и внешне прекрасен, и прекрасен внутренне, в нравственном смысле.

Вспоминается мне, как рассказывает святитель Димитрий Ростовский о святом Антонии Великом, – старце, монахе, у которого не было книг, и когда спрашивали у него, почему нет у него книг, он говорил: «Как нет? У меня есть книга, Самим Богом написанная, – этот мир. И когда я хочу ее почитать, то я раскрываю ее, взирая на это небо, взирая на эти горы. Читаю и восхищаюсь». Именно восхищаться миром призывает нас опыт многовековый, двухтысячелетний, – опыт Церкви.

Мир достоин восхищения. Мир, который прекрасен, прекрасен внешне и прекрасен внутренне, может очень многому научить нас, если мы будем в него всматриваться, если мы будем прислушиваться к самой природе.

Мы еще увидим, как учит нас прислушиваться к природе в своем Шестодневе святитель Василий Великий. А сейчас мне хочется вспомнить, как лет двадцать тому назад я путешествовал по Калужской области и шел пешком в Тихонову пустынь. И помню, очень хорошо помню: чем ближе подходил я к разрушенному монастырю Тихона Медынского, тем прекраснее вокруг становилась природа. Удивительное дело: монастырь был разрушен, заброшен; колокольня не-взорванная – единственное, что осталось от взорванного собора, – расколота на две половинки снизу доверху так, что даже колокола с нее снять было невозможно. Но, несмотря на эту разрушенность, обезображенность и опустошенность, до чего же была красива земля, природа, деревья, небо, травы и цветы вокруг этого монастыря! Природа, Богом сотворенная и обнаруженная для нас преподобным Тихоном, который здесь ходил, который здесь молился и трудился, который и нам указал место это, чтобы мы восхищались им и любовались.

Бог призывает нас восхищаться Своим творением, и если мы об этом забываем, если мы этого не делаем, то очень быстро превращаемся в сухих, раздраженных и забывших о Боге людей.

4. Книга Бытия. Гл. 1. Ст. 26–28

И сказал Бог: сотворим человека по образу Нашему (и) по подобию Нашему; и да владычествуют они над рыбами морскими, и над птицами небесными, (и над зверями,) и над скотом, и над всею землею, и над всеми гадами, пресмыкающимися по земле. И сотворил Бог человека по образу Своему, по образу Божию сотворил его; мужчину и женщину сотворил их. И благословил их Бог, и сказал им Бог: плодитесь и размножайтесь, и наполняйте землю, и обладайте ею, и владычествуйте над рыбами морскими, (и над зверями,) и над птицами небесными, (и над всяким скотом, и над всею землею,) и над всяким животным, пресмыкающимся по земле.

Быт 1:26–28

Первая Книга Священного Писания, Книга Бытия, которая на греческом языке называется Γένεσις, что значит Книга Происхождения, Книга Начала, рассказывает нам о первых шагах истории человечества. Совершенно ясно, что в этом очень кратком повествовании о сотворении человека говорится что-то чрезвычайно важное для каждого из нас. Давайте попытаемся понять, что именно.

Во-первых, человек создан последним, он появляется на земле, когда всё остальное уже есть. Это значит, что человек действительно является венцом творения. И значит это, что человек приходит на землю для того, чтобы быть в ответе за нее. И об этой ответственности человека за землю будет сказано ниже, в следующем, 29-м, стихе, где Бог говорит человеку прямо: «Я даю вам всякую траву, всякое дерево». И это очень важно понять. Человек приходит на землю последним, но человек ответствен за эту землю.

Во-вторых, из этого библейского рассказа сразу становится ясно, что в человеке есть Божественный элемент: человек создан по образу и подобию Бога. Человек – это не просто живое существо, но существо, в которое Бог вложил Свой образ.

Третье. Растения предназначены в пищу человеку и, следовательно, подчинены ему. А раз подчинены, значит, он, человек, мы, все люди на земле, несем ответственность за эти растения.

Четвертое. Человек имеет власть и над животными. Об этом прямо говорит Священное Писание, об этом прямо говорит Бог:

И владычествуйте над рыбами морскими, и над птицами небесными, и над всяким животным, пресмыкающимся по земле.

Быт 1:28

Пятое. Различие полов – от Бога, сотворено Самим Богом. «По образу Божию сотворил его (человека), – говорит Писание. И дальше, – мужчину и женщину сотворил их».

Шестое. Произведение на свет потомства есть исполнение промыслительного плана Бога. Об этом тоже говорится в Библии прямо:

И благословил их Бог, и сказал им Бог: плодитесь и размножайтесь, и наполняйте землю, и обладайте ею.

Быт 1:28

В делах, которые творит Бог, не содержится зла. Это, наверное, седьмой, быть может, последний вывод, который необходимо сделать, читая этот рассказ.

Ключевое слово повести о сотворении мира – еврейское слово ‹тов› – «хорошо»: «И увидел Бог, что это хорошо». А кончается рассказ словами особенными – я имею в виду 31-й его стих:

И увидел Бог всё, что Он создал, и вот хорошо весьма.

Быт 1:31

Не просто хорошо творение, когда Бог взирает на него, обозревая всё вместе, но «хорошо весьма».

Это очень важно. Потому что, таким образом, зло в мире – и это прямо подчеркивает святитель Василий Великий в своем Шестодневе – не от Бога, а от людей, от нас с вами, от нашего эгоизма, от нашей раздражительности, от нашей лени, от зависти и от всех остальных наших грехов и пороков.

Когда читаешь библейский рассказ о сотворении человека, сразу обращаешь внимание на то, что Бог вызывает к жизни не людей, а именно человека, первую человеческую пару. Ниже, во второй главе, будет говориться о том, что Адам и его жена – первые люди на земле. Он и она – первая семья. И все остальные люди произойдут от них.

Мы, христиане, настолько привыкли к этому рассказу, что зачастую просто не задумываемся над ним. А вот люди неверующие, ученые и не очень, часто негодуют по поводу библейского рассказа, его антинаучности, подчеркивая, что такого не могло быть, что не может целый биологический вид вырасти от одной пары. Не нам, наверное, решать историю человека как вида, тем более что не об этом говорит Священное Писание.

Рассказ о сотворении первого человека, первой человеческой пары, Адама и Евы, – это не страница из истории человека как биологического вида, не страница из учебника по общей биологии. Это что-то несравненно более важное, несравненно более необходимое каждому и каждой из нас, чем страничка из школьного или вузовского учебника.

Библия вообще написана не для того, чтобы рассказать о том, что было, но для другого – для того, чтобы рассказать, что нам делать сегодня, чтобы не погибнуть. И вот если мы посмотрим на этот рассказ на икону, и увидим первую человеческую пару, увидим Адама и Еву как наших бесконечно далеких по времени, но дедушку и бабушку, и поймем, что это не только мои предки, но это предки всех и каждого из тех людей, что живут сегодня на земле, то тогда, взирая, повторяю, на этот рассказ как на святую икону, мы поймем, что все люди на этой земле – братья и сестры, двоюродные, троюродные, пятнадцати-, тысячеюродные, но – братья и сестры. Что все мы дети одной семьи, выходцы из одного дома – из дома Адама и Евы. Что нет на земле чужих, что все свои, что все здесь родственники, что все здесь восходят к одному корню, что во всех течет одна кровь – кровь Адама и Евы. Ничто другое, как этот рассказ из Книги Бытия, такой древний, такой краткий и такой, как нам кажется временами, наивный, – ничто другое не возвещает нам так пронзительно эту удивительную истину, истину от Бога: все люди – братья и сестры. Здесь нет чужих. Здесь все родные. И как в нашей обычной жизни мы стараемся родных беречь и не можем их не любить, так и в целом мы, люди, все друг другу родные, восходящие к дому Адама и Евы, не можем не беречь друг друга.

5. Книга Бытия. Гл. 1. Ст. 26–31

И сказал Бог: сотворим человека по образу Нашему, по подобию Нашему; и да владычествуют они над рыбами морскими, и над птицами небесными, (и над зверями,) и над скотом, и над всею землею, и над всеми гадами, пресмыкающимися по земле. И сотворил Бог человека по образу Своему, по образу Божию сотворил его; мужчину и женщину сотворил их. И благословил их Бог, и сказал им Бог: плодитесь и размножайтесь, и наполняйте землю, и обладайте ею, и владычествуйте над рыбами морскими, (и над зверями,) и над птицами небесными, (и над всяким скотом, и над всею землею,) и над всяким животным, пресмыкающимся по земле. И сказал Бог: вот, Я дал вам всякую траву, сеющую семя, какая есть на всей земле, и всякое дерево, у которого плод древесный, сеющий семя: вам сие будет в пищу. А всем зверям земным, и всем птицам небесным, и всякому (гаду,) пресмыкающемуся по земле, в котором душа живая, дал Я всю зелень травную в пищу. И стало так. И увидел Бог всё, что Он создал, и вот, хорошо весьма. И был вечер, и было утро: день шестой.

Быт 1:26–31

Бог, сотворивший человека, говорит первым людям: «Обладайте землею, владычествуйте над рыбами, над птицами, над всякими животными; вот, Я даю вам, – говорит Бог первым людям, а вместе с ними и каждому из нас, – вот, Я даю вам зелень травную».

Бог вручает землю со всеми ее растениями и водами, с реками и морями, со всеми ее животными, – человеку. И ставит человека перед лицом ответственности за этот мир.

В нашей власти превратить землю в выжженную пустыню или, наоборот, сохранить и приумножить всю ее красоту и ее богатство. Для древнего читателя Книги Бытия проблем при чтении этого места не возникало. Да, человек – венец творения, это известно, это ясно и понятно. Поэтому тот дар, который Бог нам дает, воспринимался людьми былых времен как нечто естественное.

Но, начиная, во всяком случае, уже с XVII века, философы стали задумываться над этим местом Книги Бытия и над этим местом вероучения христианского и подчеркивать, что здесь что-то на самом деле не так, что-то неверно. С точки зрения Рене Декарта и многих уже его современников, здесь, в первой главе Книги Бытия, мы сталкиваемся с наивным антропоцентризмом, с наивным помещением человека в центр вселенной. Человек, который так мало может, человек, который бессилен перед стихией, перед временем, перед болезнями, перед самыми разными испытаниями и явлениями естественной жизни мира вокруг нас, – какой же он центр вселенной? Какой же он хозяин на этой земле? Человек – это несчастное маленькое существо; наделенный, быть может, разумом, но всё равно муравей, который только почему-то вообразил, что он есть центр вселенной. Так рассуждали мыслители и XVII, и особенно – XVIII века. Эта точка зрения дожила до века двадцатого и стала особенно популярной в наше время^[14]. Я имею в виду не совсем сегодняшний день, а, скорее, первую половину ХХ века.

Но потом вдруг всё изменилось. Технические возможности человека выросли до такой степени, что за считанные годы, прошедшие между началом и концом Второй мировой войны, стало ясно, что действительно у человека есть возможность уничтожить этот мир. Есть возможность взорвать его при помощи атомной или водородной бомбы, отравить его при помощи химии, лишить землю ее плодоносности, сделать из животных несчастных инвалидов путем распространения радиоактивного яда по всему лицу земли, отравить реки и моря, убить в них рыбу и т. д. Оказалось, что всё это действительно возможно. Оказалось, что правы не мыслители Нового времени, а права Библия, в которой прямо говорится о том, что человеку вручена земля, чтобы он был здесь хозяином, чтобы он властвовал над нею и отвечал за то, чтó Бог дал ему в руки.

Перед человечеством невероятно остро встала задача оберегать эту землю, потому что действительно сегодня ни от кого, кроме как от самого человека, не зависит: уничтожить или сохранить ее. Да, быть может, человек действительно такой муравей, каким представляли его мыслители XVIII столетия, такой червь, каким он называется в одном из псалмов, но этот червь может очень многое. В руках его очень много средств для того, чтобы творить зло, но в сердце и ум его вложена потребность остановить это зло и делать добро, не губить, а сохранять ту землю, которую вручил ему Бог.

В только что прочитанном тексте из Книги Бытия рассказывается как раз о том, как Бог вручает землю нам, вручает для того, чтобы мы за нее отвечали. Ответственность! Это слово почти не встречается не только на страницах Священного Писания, оно не встречается даже в большинстве богословских трактатов, которые во множестве накопились за две тысячи лет истории Церкви. Но сегодня всё больше и больше именно слово «ответственность» проступает на страницах Библии. Оно здесь присутствует. И присутствует чуть ли не на каждой странице, может быть, в каждом стихе. Но, как говорят обычно философы, оно находится здесь имплицитно – присутствует в скрытой форме.

Сегодняшний читатель Библии, если он не просто читает текст, но и сравнивает прочитанное с тем, что видит вокруг себя, без труда может убедиться в том, что Бог с этих именно страниц призывает нас к величайшей ответственности за тот мир, который Он создал для нас и нам вручил. Давайте никогда не будем забывать об этом. Особенно когда мы открываем Библию и начинаем читать Книгу Бытия.