Георгий Алексеевич Серов
Крайний Восток
Впрочем, нам остаётся лишь гадать на этот счёт – в заметках о принципах игры сказано немногое. Известно, например, что правила игры для мужчин и женщин были разными, как и для хозяев и слуг, воинского сословия, рыбаков и ловцов птиц, монахов и купцов, сеятелей и жнецов.
В каждом из углов доски, а также по центру, находятся квадраты со стороной, равной восьми лункам. Количество квадратов на игровом поле, что очевидно, также равняется числу стихий, являющихся основаниями всего сущего. К каждому набору, состоящему из игральной доски и жемчужного бисера, прилагаются пять бамбуковых палочек, окрашенных в цвета стихий.
Вполне вероятно, что палочки исполняли роль игральных костей. Например, если наверху кучки палочек окажется та, цвет которой совпадает с цветом, за который выступает игрок, он вправе выложить определённое количество бисера на игровое поле. Или же можно представить себе такую ситуацию, когда, как в древнеегипетском сенете, палочки выступают генератором случайных чисел.
В любом случае, они были призваны привносить в игру элемент случайности, служить воплощением сил, действующих помимо воли игроков и довлеющих над ними.
Впрочем, повторимся, гадать о правилах игры можно бесконечно, как, по-видимому, бесконечно могла длиться сама игра.
***
Раздел VI. «Речь».
Китайский путешественник Сяо Ли, живший, предположительно в V-VI в.в. н.э., так характеризует речь ятайцев: «Что же касается речи тех островитян, то потешила она меня немало. Напоминает она не разговор, но песню птиц».
Житель государства Силла (57 г. до н.э. (?) – 935 г. н.э.) Хы Чин Соль, чьи записи датируются примерно VIII-X в.в. н.э. приводит следующее высказывание, в каком-то смысле похоже на предыдущее: «Услышав впервые разговор двух жителей Страны Крайнего Востока я решил поначалу, что слышу песню дрозда и лишь по пребывании в этом островном государстве на протяжении полутора лет я начал разбирать слова некоего диалекта, неуловимо напоминающего мне язык наших западных соседей из Страны девяти земель».
Исходя из данных свидетельств и ряда других отрывочных сведений о речи жителей Страны «находящейся за кромкой Восточного моря», можно заключить, что, во-первых, представители каждой из стран Дальнего Востока, распознавали в языке островного государства язык соседнего государства, то есть он отличался от языков этих государств, а во-вторых, речь островитян больше была похожа на мелодичную песню пернатых.
***
Гибель Ятая (Раздел VII).
Обращаясь, опять же, к письменным источникам, мы можем найти в японском сборнике, обнаруженном в библиотеке г. Нара следующий обрывок письма, адресованного настоятелю храма Тодай-дзи, расположенного в этом же городе, Митигато Икэю, жившему, по всей видимости, в Х веке, безвестным монахом, жившим, как следует из текста письма, на восточном побережье о. Хонсю:
«Я спал и посредь ночи был разбужен прозвучавшим в моей голове страшным предсмертным воплем десяти десятков тысяч голосов. Когда же я зажёг светильник и попытался осознать произошедшее со мной во сне, стены моего жилища заходили ходуном и я, падая и спотыкаясь, выбежал в страхе в храмовый дворик.
Судя по грохоту, раздавшемуся за моей спиной, жилище, в котором я обитал последние десять лет, было частично разрушено. Когда дрожь земли унялась, я, вознеся молитву Будде Амиде за моё чудесное спасение, направился к жилищам своих собратьев, чтобы выяснить, остался ли кто из них в живых.
К горю своему я обнаружил, что настоятель и остальные монахи погребены под обломками своих жилищ. Слёзы застили взор мой, когда решил я спуститься к селению Хайсу, находящемуся у подножья храмового холма на морском берегу, чтобы молить людей, проживающих там, о помощи в разборе обломков храма и монастырских строений.
Странная гнетущая тишина потрясла меня, пока я держал путь свой до деревни. Внезапно страшный грохот, подобный падению о камни тысяч волн, раздался со стороны селения.
Я быстро добрался до лесной прогалины на склоне холма, с которого я спускался, дабы попытаться разглядеть в сером свете раннего утра, что могло случиться там, внизу, что явилось причиной того жуткого грохота, раздававшегося со стороны моря.
Передо мной разверзлось чудовищное зрелище, от которого душа моя пришла в ни с чем не сравнимое смятение. На месте деревушки разлилась бурлящая поверхность вод Восточного моря, по которой, поднимаясь всё выше и выше, прокатывались, насколько я мог видеть в сумеречном свете, по всей ширине моря, гигантские валы.
Подумав в тот момент, что, разгневавшись, море решило поглотить Страну тростниковых долин, я бросился на землю и, невзирая на то, чему учил меня мой наставник, разрыдался, ибо не чувствовал себя готовым к тому, чтобы погибнуть под толщей воды, да и надвигающаяся на все живые существа опасность не могла оставить меня равнодушным.
Прошло, однако, достаточно много времени, о чём я мог судить по вышедшему из-за горизонта солнечному диску, но я всё ещё не был поглощён бушующими водами.
Я поднялся и обратил свой взор на то место, где располагалось ещё недавно Хайсу, ожидая увидеть там беснующийся океан, однако, к удивлению своему, увидел лишь разбросанные в беспорядке останки жилищ несчастных жителей селения. Воды морские вернулись в свои берега и ничего, казалось, не напоминает о том, что ещё некоторое время назад на месте Хайсу смыкались волны.
Лишь затем от путешественников, да отважных рыбаков, рискующих отправляться в далёкие плавания в восточном направлении, я узнал, что землетрясение и последовавшая за ним яростная атака морских волн на побережье Страны восьми островов ознаменовали гибель Страны Восточного моря.
Икэй Митигато».
Данным, содержащимся в этом письме, противоречат сведения, имеющиеся в трактате «О путешествиях в пределах четырёх морей», создание которого соотносят с периодом воцарения династии Чосон на территории нынешней Кореи, которое, как известно, произошло в конце XIV века н.э.
В нём, в частности, указывается, что последние упоминания об архипелаге, находящемся в Тихом океане, относятся ко времени расцвета Корё (XI-XII вв.).
«Те же, кто рассчитывал увидеть в месте том [подразумеваются, очевидно, острова описываемого нами архипелага] полную благовонных равнин и цветущих садов сушу, обнаружили к немалому удивлению своему лишь бесплодную водную пустыню под слепящим солнцем» – содержится указание Хо Чин Сона в данном трактате.
Сложно с достоверностью судить о том, в какой конкретно временной промежуток произошла гибель островной цивилизации Ятая – для этого слишком мало данных, содержащихся в сохранившихся письменных источниках, и они чересчур расплывчаты.
Даже относительно того, к какой временной эпохе следует относить годы жизни настоятеля храма Тодай-дзи. Так, специалист по Древней и Средневековой Японии Я. Нагати утверждает в своём обширной исследовании «Посвящение в эпоху Камакура (1185-1333 гг. н.э.)» упоминает о Митигато Икэе, бывшем наставником храма в середине XIII века. Оспаривая его точку зрения, другой японский историк Н. Хокэтсю, утверждает, что Икэй жил в Наре не позднее IX-X веков.
У ряда учёных вызывает сомнение сам факт того, что содержание письма безвестного монаха, которое было приведено нами выше, имеет отношение к гибели Окраинных земель. В частности, утверждается, что так называемый «вопль десяти десятков тысяч», по всей видимости, являлся лишь отголоском кошмара, приснившегося монаху в ночные часы, непосредственно предшествовавшие стихийному бедствию, обрушившемуся на Страну восходящего солнца в те древние времена.
Бесспорно, у монаха, вследствие работы над телом и духом, могла сработать интуиция, разбудившая его непосредственно перед началом землетрясения и спасшая ему, таким образом, жизнь.
Противники же такой скептической точки зрения на содержание письма монаха, жившего некогда на восточном побережье Японии, упирают как раз на то, что как раз работа над телом и духом позволила ему услышать крик ужаса, раздавшийся за тысячи километров от него со стороны архипелага Страны Крайнего Востока.
Спорам относительно времени гибели островной цивилизации нет конца. С определённой долей вероятности можно утверждать исключительно о возможности исчезновения в глубинах океана Ятая в период с IX по XIV века.
Немало споров вызывает также и вопрос о том, какой природный катаклизм подвёл финальную черту в истории островного государства.
Можно утверждать, что с вопросом о гибели мифической Атлантиды всё более или менее ясно – остров этот, расположенный некогда в Эгейском море, вулканического происхождения, поэтому вулканическая активность в промежутке между XVII-XV веками до н.э. привела к разрушению цветущей Атлантиды практически до основания и образованию кальдеры Санторин, а также послужила причиной гибели минойской цивилизации.
В отношении Страны Крайнего Востока не всё столь ясно и прозрачно. Гибель цивилизации может быть обусловлена как вулканической деятельностью, охватившей все острова одновременно, что представляется сомнительным, так и некой сейсмической деятельностью, обрушившей подводные скалы, на которых находился архипелаг, в океанскую бездну.
***
Вот, собственно, и всё о неизвестном никому архипелаге, само существование которого, по зрелому размышлению, представляется весьма и весьма сомнительным. Хотя… Кто знает, может быть Япония спаслась от некоего ужасающего бедствия, произошедшего в те незапамятные времена? – Гряда островов Ятая, находящаяся в 1000-1500 км к востоку от неё, загородила японский архипелаг от натиска океанской стихии, порождённой каким-то жутким катаклизмом, произошедшим в мрачных глубинах гигантского «Восточного моря».
Нам остаётся лишь гадать на глади океана.
Смартолюбцы
(Поручик Мисима отдыхает на тихоокеанской ривьере)
Всем зомбированным
смартфонами посвящается
Пашино детство не сильно отличалось от детства его будущей жены Лены. Те же пыльные летом и занесённые непролазными снегами зимой дворы, детвора, изъяснявшаяся, подобно своим родителям, исключительно на том специфическом наречии, в котором из цензурных слов только предлоги да имена собственные.
И окажись наши герои в каких-нибудь пятидесятых-восьмидесятых, следовать бы им судьбе их дворовых знакомых – пиво в подворотне, рваные струны да сопли кровавые. Однако же повезло им невероятно – родились они на излёте двадцатого столетия, то есть во времена их позднего детства появились планшеты и смартфоны – умнейшие устройства, вызывающие у всего человечества неподдельный восторг своей сложнейшей организацией.
Разумеется, что у Паши, что у Лены все радостные впечатления детства напрямую были связаны с компьютерами, поэтому как только в продаже появились указанные выше хитроумные устройства, родители (здесь и далее по тексту – обслуживающий персонал), повинуясь нытью и стонам отчаяния своих отпрысков, приобрели нашим героям смартфоны.
Естественно, каждый год, да не по разу, отпрыски напоминали о необходимости обновления приобретённых смартфонов, что покорные родители (обслуживающий персонал) и осуществляли по мере финансовых возможностей.
Обслуживающий персонал (они же родители Паши и Лены), будучи поглощённым своими заботами, в частности, вопросами о том, как накопить денег на очередное обновление смартфона своим чадам, не заметил прогрессирующую деформацию личности, сопряжённую с размягчением мозгов, обусловленную полным погружением отпрысков в мир виртуального общения, виртуальных же снов и яви.
Каждый раз, видя плоды чресл своих лежащими по кроватям кверху пузами и уткнувшимися в экраны своих «размягчителей мозгов», они пытались убедить их в опасности превращения их организмов в приложение к смартфону и вреде для здоровья. Однако сталкиваясь с ужасающими последствиями абстинентного синдрома, обусловленного принудительным отлучением отпрысков от их устройств и вынужденным их выпадением из виртуальных миров, обслуживающий персонал, возвращая детям смартфоны, тешил себя надеждой, что «всё это пройдёт» и «слава Богу, не по подворотням шляются».
Забыл упомянуть: и Паша и Лена до наступления темноты, обусловленной гаджетозависимостью, увлекались безудержно японскими рыцарями – самураями, с их обычаями и мировоззрением.
***
Пришло время половой зрелости и возраста деторождения. Паша и Лена познакомились в чате и, поскольку их увлечения и интересы целиком и полностью совпадали – они полностью были в сфере виртуальной реальности и служения её величеству Цифре – то вопросов о совместимости характеров и притирке организмов у молодых не возникало.
***
Не могу не обратиться к словам поручика Мисимы, который, как уже было указано ранее, отдыхает на тихоокеанской ривьере Японии, с её яростными океанскими волнами и опасными холодными течениями, норовящими унести зазевавшихся купальщиков в глубинные пределы Великого океана.
«Те, кто присутствовал на бракосочетании или хотя бы видел свадебную фотографию, в один голос восхищались красотой молодой пары» начертал с помощью кандзи и хираганы в своём рассказе «Патриотизм» незабвенный Хираока Кимитакэ, он же Мисима Юкио.
А ещё он начертал: «После того как супруги покончили с собой, люди, глядя на памятную фотографию, вздыхали и говорили, что такие идеальные, на первый взгляд, союзы всегда приносят несчастье».
В нашем повествовании всё было примерно так же. Хоть и с немного бледноватым, землистым цветом лиц и синяками под глазами от ночных бдений, Паша и Лена смотрели друг на друга любящими подслеповатыми глазами, а также с удивлением глазели на огромное количество родственников, собравшихся по поводу их бракосочетания. Фотографы, кружившие вокруг нашей счастливой пары, поименованной нами смартолюбцами, старались запечатлеть на века каждое их движение и взгляд.
Все, в том числе и Паша с Леной, признавали впоследствии, что фото получились что надо, хотя каждый жест рук и движение глаз неуклонно напоминали о тяге молодых к своим электронным устройствам, информационном голоде, обусловленном отсутствием сведений о количестве просмотров их страничек в Инстаграме и Фейсбуке и выставленных «лайках».
После свадьбы для молодых изменилось немногое – их тела просто плавно переместились в двуспальную кровать в крохотной однокомнатной квартире, купленной по случаю свадьбы количественно удвоившимся обслуживающим персоналом.
Речи о свадебном путешествии не было – молодые на предложение родителей съездить за границу сразу же заявили единогласно: «Чо мы там не видели?» и «Лучше купите нам новые смартфоны».
Я упомянул ранее, что для молодых изменилось немногое, имея в виду, что сущностно для них действительно изменилось немногое: они, теперь уже вдвоём, торчали до поздней ночи в соцсетях, на кино- и игровых сайтах, отвлекаясь на справление нужд, в том числе и половой (а то чо женились-то?), походы к холодильнику и заказ еды на сайтах доставки.
Все эти походы по нуждам, приём пищи не означали перерывов в общении с любимыми гаджетами. Паша вообще заметил, что справление большой нужды у него лучше получается при прохождении какой-нибудь «стрелялки», а по малой он может сходить и под второсортный киношный детективчик.
В первый, так называемый медовый месяц Паша и Лена ещё прерывали общение со смартфонами на то, чтобы «подружиться организмами», однако после того как Паша сначала несмело, а затем уже в открытую во время соитий начал тыкать в сенсорный экран своего гаджета и Лена подхватила такое замечательное начинание, сёрф по сайтам интернета не прекращался уже ни на секунду. Лена даже признавалась Паше, что такой секс её возбуждает гораздо больше, чем обычное «животное» совокупление.
В принципе, нынешний распорядок дня молодых остался таким же. Единственным досадным недоразумением являлось отсутствие постоянного присутствия обслуживающего персонала в квартире молодых, а также необходимость постоянного выклянчивания переводов денег на банковские карточки Паши и Лены. Тем не менее, с такими мелкими бытовыми проблемами молодые справлялись с переменным успехом, и всё бы ничего, но обслуживающий персонал стал как-то потихоньку и незаметно редеть: постепенно переместившись из своих квартир на погост, обрели покой родители Лены и Паши.
А ведь молодым не было ещё и тридцати! Как жить?
Квартира молодых начала зарастать пылью и паутиной – между спальней, кухней и санузлом смартолюбцами в зарослях скатавшейся пыли были проложены тропинки. Ножи тупились и ржавели, как ржавели и ложки с вилками.
В раковине горделиво возвышалась стопка заляпанных едой тарелок, блюдец и чашек. Для того, чтобы поесть: Паша или Лена вытаскивали одну тарелку из стопки, сбрызгивали её водой и, удовлетворившись проделанной работой, выкладывали на «вымытую» посуду еду, чтобы, не отрываясь от своего гаджета, утолить голод.
Быстро растранжирив на обновление парка умных гаджетов и заказ суши-роллов-шашлыков скромные сбережения родителей, доставшиеся в наследство, Паша и Лена предстали перед лицом неотвратимого – необходимости самостоятельного заработка.
Паша устроился на работу в какую-то контору сисадмином, но, не проработав и месяца, уволился, поскольку там его заставляли работать, отвлекая от любимого занятия. К тому же работодателю не очень понравилось, что Паша не может и двух слов связать, объясняя почтенным матронам из бухгалтерии особенности работы с новым пакетом офисных программ.
Постепенно молодую семью начали за неплатежи отключать от благ цивилизации. Первой пропала сотовая связь – у операторов сотовой связи разговор короткий – нет денег, нет любви (связи).
Затем пропал интернет. С этой бедой Паша достаточно легко справился, взломав код доступа к соседскому WiFi. Неизбывное торможение, сопровождавшее загрузку сайтов, хоть и раздражало молодых, но, понимая, что иных альтернатив у них нет, они удерживали себя от позывов пойти набить морду соседям, которые посмели забирать себе трафик.
Первые звоночки, предвещавшие неумолимо надвигавшуюся кровавую развязку, начали звучать, когда соседи уехали на моря-океаны на всё лето и выключили свой router. К другим сетям подключиться не удавалось – слишком слабый сигнал не пробивался сквозь монолитные стены квартиры.
В ближайшем к дому кафе уже через два дня непрерывного сидения упёршихся в экран Паши и Лены, на них стали смотреть свирепыми, не предвещавшими ничего хорошего глазами, а на третий и вовсе сказали сначала сделать заказ, а затем уже садиться за столик.
Тьма начала окутывать наших героев – ведь они, почитай и жить-то не могли без погружения в смартфонную реальность. Условные рефлексы и инстинкты были завязаны на функционирование гаджетов. Некоторой заменой, можно сказать паллиативом, служили некоторое время офф-лайн игры, но на ту беду «Энергосбыт» отключил электричество. Паша нашёл три аккумулятора с остаточными количествами заряда, которые парочку раз удавалось зарядить у соседей.
Наступила ночь развязки. Электричество закончилось окончательно и бесповоротно. Пару раз безуспешно сходив в туалет и потерпев полное фиаско в кровати с лежавшей в ступоре Леной, Паша принял решение, понимая, что перед ним и его половиной открывается лишь печальная перспектива прозябания на задворках виртуальной вселенной и в подворотнях вселенной физической.
Он растолкал свою молодую супругу, втолковал ей, что теперь жизнь утратила всякий смысл, и предложил ей сделать ритуальное, в духе самураев, самоубийство – сэппуку. Лена лишь равнодушно пожала плечами, выражая таким образом своё согласие с доводами Паши.
Началось приготовление к совершению обряда. Достав из груды накопившейся в раковине грязной посуды затупившийся длинный нож для резки хлеба и расколотив по неосторожности пару тарелок (хотя какой смысл было обращать внимание на такие мелочи?) Паша принялся искать по шкафам короткий кухонный ножик, предназначавшийся Лене.
