Евгения Черноусова
Тридцать три несчастья
Эпилог
Маленькая темноглазая девочка в косыночке, джинсах и в футболке с принтом из мультика «Маша и медведь» толкала коляску на высокий бордюр. Хрупкая темноглазая женщина попыталась развернуть коляску. «Баба!» – грозным голосом окоротила её малышка.
– Ну, валяй, преодолевай препятствие, – улыбнулась женщина.
Обтекающая толпа вынесла на них стройную пожилую даму:
– Любочка, здравствуй! Это кто это тут правила движения нарушает? Это Клава? Давай-ка мы коляску в нужную сторону повернём, а?
– Баба! Ди! – сердито сказала Клава.
– Вот тебе и всё, – захохотала дама. – Мы уже фразами разговариваем. И ругаемся. И посылаем неугодных!
– Здравствуйте, Эмма Аркадьевна. Нас с пути не свернёшь, – вздохнула молодая бабушка. – Мы уже четверть часа преграду штурмуем. Не уйдём, пока что-нибудь не сломаем: или тротуар, или коляску. Клавдия, пошли домой! Там мама уже с экзамена пришла и хлебушка просит.
– Мама? – оживилась малышка и завертела головой. Потом бросила коляску и полетела к пешеходному переходу. – Деда!
Бросив коляску, бабушка бросилась догонять внучку. Схватила её уже на зебре. Отступила к тротуару и сказала:
– И правда, наша машина там. И вот он, дед!
Они улыбались, вглядываясь в ожидающую сигнала светофора толпу на противоположной стороне улицы. Солнце светило им в глаза. У Любы даже слёзы выступили.
Всё хорошо! Как в тёти Клавиных любимых романах: Любе всего тридцать семь лет, она жива, к груди прижимает главную радость своей жизни, дома ждут дети, а на зелёный сигнал спешит к ним её любимый. Так ведь может быть?
