Ева Шилова
Выбери свой ветер
– Мам, а давай оставим в покое ее расчеты и ты, наконец, ответишь мне, почему в свое время разошлась с отцом. Он, что, пил, или там руку на тебя поднял, так-то, по нашему с ним общению он вроде вполне адекватен.
– Потому что он тот еще зануда и достало меня все! Одно дело, жить в Лондоне, как изначально предполагалось, я к городу уже привыкнуть успела, и знакомые там были, и другое – торчать в этой дурацкой пустыне, не имея возможности даже на родном языке поговорить! Сам он целыми днями на работе, а как вернется – способен только есть и спать! Меня штатники на работу не брали, и я медленно зверела. Общаться можно только с этими тупыми клушами – офицерскими женами и их дебилами-мужьями. Или того хуже, с местным вспомогательным персоналом. Я как поняла, что сама скоро так же отупею и тебя даже родному русскому научить не смогу, так и плюнула на эту казарменную жизнь и сбежала в Москву.
– Ну, казарменной жизни тебе и в России в результате нехило перепало. Меня ты бабуле подкинула и рванула служить.
– Зато хоть стало не так тоскливо, я работала, а не задницу просиживала, я себя востребованной почувствовала, да и бабушка твоя, наконец, дала мне возможность посетить ту локацию, откуда мы родом.
– А раньше баба Дора?..
– Молчала как партизанка. Да оно и понятно, куда б я сначала со службы, а потом с другого континента делась. А тут стало можно, да и нужно. И налей уже и мне выпить, хватит уничтожать алкоголь в одно жало!
– Хмм… а меня почему с младых просто-таки когтей на заброску готовили?
– Ты билингв77. У тебя и русский, и английский языки записаны там, на подкорку мозга с рождения. А начальству нашему как раз срочно требовался свой человек в британское Управление. Потому тебя и готовили к поступлению сначала в Училище, тут был дальний прицел.
– Готовили… запихали к англичанам… знаешь, какая тоска в этих английских пансионах? А как противно жить с психоматрицей? Чувствуешь себя как после лоботомии, словно глупеешь одномоментно раз в несколько.
– Представь себе, знаю, довелось пожить. А что, лучше было бы, если б тебя «вскрыли»? И потом, когда освобождаешься от психоматрицы, это такой восторг, такая эйфория! Скажешь, тебе сейчас плохо?
– Хорошо.
– Так, а что там с беременностью?
– С какой беременностью?
– Джилл, я про положительный тест!
– А, это. Да нет, это фейк. Так, захотелось мелкую пакость сделать напоследок, чтоб не только мне кисло было. А то, повадились, понимаешь, некоторые по моей головушке врезáть с мыслью «все-равно-простит». Вот и пусть теперь думает, что поступок его еще более гнусный, чем он предполагал, ему полезно.
– Уже хорошо, а то я прям чуть волноваться не начала. Слушай, а тебе его совсем не жалко?
– Ему меня жалко не было. Да и не чувствую я в себе желания думать о чужих переживаниях. Эта страница жизни закончилась. Кстати, ты когда планируешь познакомить меня с отчимом?
– С кем?
– Мама, не надо из меня идиотку делать. Ты замуж за Красавина, наконец, вышла или все кормишь его завтраками?
– Нет, но…
– Вот его мне жалко. И странно, что только мне.
– Так, не отвлекай меня посторонними разговорами! Раз уж ты не хочешь к тетке Маше…
– Не хочу!
– Не вопи, я поняла. Значит, завтра тебе предстоит разговор о новой работе с куратором.
– Я его знаю?
– Конечно, знаешь. Это Вадим Иванихин.
– Дядя Вадя! Ура!
– Джилл, ну как ты о кураторе?
– А что, я ж его с детства знаю и всегда так звала! Он потом был моим инструктором по ножевому бою в стиле Paranza Corta78!
– Детство давно закончилось. Отныне и впредь – Вадим Андреевич или товарищ полковник.
Ой, тощища! И я, если уж на то пошло, ни разу не военнообязанная России. Присягов не приносила, званиями не удостоена. Но утром при виде приехавшего куратора я потупила взор и дисциплинированно сказала:
– Здравствуйте, господин полковник.
Хочется им субординации, получайте, жалко мне, что ли. Маменька бодро наказала общаться и унеслась на службу. Разглядывали мы с полковником друг друга с одинаковым интересом. Это сколько ж мы не виделись? Да года два, пожалуй. Заматерел, виски поседели… еще больше стал похож на волка, вон как сквозь карий цвет радужки «пробивается» агрессивная желтизна, да и при улыбке клычки наружу торчат. Да и не улыбка это, оскал натуральный.
– Эванджелин, собирайте вещи, мы отправляемся на место новой работы.
– Прямо сейчас? А матушка?…
– Смс отправите, чтоб она не беспокоилась.
Что мне там собирать? Мыльно-рыльный комплект, бельишко да пару одежек. Прихватила любимый саквояжик и «поехали!» А вот пока мы добирались к переходу в «родную» локацию, меня начали «терзать смутные сомнения». Куда мы, собственно, направляемся? Откуда у меня ощущение некой неправильности? Я ведь помню, что проход был в ближнем Подмосковье возле Химок, а мы уже хороших пару сотен километров пролетели в южном направлении. Спросить? Не спросить? Убудет с него что ли мне ответить?
– А мы не воспользуемся стандартным проходом, там сейчас… осложнения, пойдем через резервный.
Мысли читать умеем или я так расслабилась, что все на мордашке написано? Что ж, резервный, так резервный, в сущности, моя какая наплевать?
– Мы почти приехали, вот уже и пропускной пункт.
А в неплохом месте у них проход получился! Это ж заповедник не помню с кем! Не то журавлиный, не то лосиный, а, да какая разница. Домишко деревянный с верандой. Грядки со всякой зеленушкой. А ничё так, аутентичненько: природа, воздух, тихо, хорошо, кстати, а как тут с удобствами? Не получится ли, что умываться следует у колодца, а туалет под ближайшим кустом?
Не получится. Пройдя через неприметную дверку возле печки мы угодили отнюдь не на задворки домика, а прямиком на нормально оборудованный КПП. Все, как положено: и контрольно–пропускной зал, и турникет с фиксирующими устройствами-запорами. Наверняка и камера хранения и комнаты для охраны имеются. Документы разве что на зуб не попробовали. Нас как начали обыскивать и просвечивать, аж захотелось процитировать анекдот «как службу знают!» И правильно, это в локациях никому до входящих дела нет, а у нас на Земле охрана тоже не пускает внутрь абы кого. Запуталась я, кстати, у нас – это где? Мне теперь какую локацию называть своей? Эту? Или ту, где я, почитай половину жизнь прожила?
Просветив до внутренностей и промурыжив не меньше часа, нас с полковником все-таки выпустили в «наш» мир, и я немедленно спросила, где мне обитать придется. Вряд ли меня оставят жить на природе, чай не приблудная собака.
– Разумеется, Вам будет выделено гостевое помещение для проживания, там сейчас проводят расконсервацию, а пока приглашаю Вас перекусить, Вы же наверняка проголодались?
Да уж, это еще мягко сказано, ибо выпитая второпях на завтрак чашка чая никак не способна заменить полноценную еду. И лучше мне добровольно дать корма, пока я окружающими закусывать не начала. Кормите меня скорее, а то у меня уже кишка кишке протокол пишет!
– Вот это мой дом.
А нехило у них тут полковники устроились, как я погляжу. Коттеджик такой немаленький, двухэтажный, камень и дерево, впечатляет, однако. Деревья не вырублены, пошлых грядок не наблюдается, беседка с зоной барбекю, качели-лежак. Недешевое «гнёздышко», интересно, приворовывает или взятками балуется? В доме не меньше трех комнат только на первом этаже, ванная комната с шикарной джакузятиной. Так, не отвлекаемся на частности, сейчас для меня самое главное – кухня с холодильником! Что там внутрях? Ишь ты, нарезки, салаты, овощи, даже мясо готовое, только подогреть осталось. А теперь не мешайте мне кормиться. К камину в гостиной я ползла как кадавр, удовлетворенный желудочно. Хорошо, сытно, аж глаза слипаются. Подремать бы… да кто ж мне даст.
– Эванджелин, сегодня мы поговорим о Ваших будущих обязанностях на работе.
– Маменька тут меня в Новосибирск сватала…
– Не надо Вам никакого Новосибирска, по условиям договора вы будете работать инструктором в нашей локации.
И мы начали обсуждать мои обязанности инструктора в Бюро, должно выйти ненамного сложнее, чем я думала, будем натаскивать учащихся на развитие креативного мышления.
– В статусе кого я им должна излагать материал?
– Это их касается меньше всего. У всех инструкторов и служащих единая форма без знаков отличия.
Единая, и славно, обойдемся в процессе общения с учащимися без дурацких вопросов и не менее уклончивых ответов. Нам что-то еще нужно обсудить или я могу пойти на качели валяться?
– Эванджелин, Вы помните наш давний разговор о ветрах?
Да я так с ходу и не… а ведь было что-то. О том, что каждый из нас свободен как ветер, и может быть разным для остальных. И холодным хлещущим северным, выбивающим слезы из глаз. И переменчивым западным, чаще всего приносящем дожди со снегами, или другое ненастье. Восточным, обычно дующем к сухой погоде. И веселым южным, несущим тепло и влагу. И только мы сами делаем выбор, какими мы станем для тех, кто с нами. Будем доводить до слез и замораживать, угрожать перепадами настроения и капризничать, устанавливать барьер из равнодушия и никого не пускать за него или оказаться теплым и пытаться согреть.
– А еще о том, сколько продлиться подобное отношение. Ветры, как и люди ведь тоже бывают постоянными и временными79.
Да уж, насчет временных это он в точку. Как вспомню историю собственной семьи, так прямо и начинаю задумываться, почему так получалось. Откуда на нас сваливались эти временные мужики? Ведь ни прабабка, ни бабка, ни мать в первом браке не ужились. Прабабка так и вообще трижды замуж прогулялась, прежде чем. Мой полубрак тоже ничем хорошим не закончился. Проклятье какое-то висит над женщинами нашей семьей, что ли? Однако они к моему возрасту хоть дочерьми обзавестись успели. Может и мне пора присмотреть себе кого-то для продолжения рода? Я так отвлеклась, что чуть не прослушала, что там куратор такое вещает.
– Эванджелин, ветер – это мы: он собирает, хранит наши голоса, а затем спустя какое-то время, играет ими, посылая их сквозь листья и луговые травы80.
Хорошо, что я сидела. Новый ключ-код буквально «ударил» по мозгам, высвобождая очередной огромный пласт информации. Навалилась слабость, почему-то захотелось кофе и курить. И свежей малины. И… я его узнала.
– Димка!
– Здравствуй, Эва.
Как же я по нему соскучилась! Димка мой, родной, теплый, и запах такой знакомый с нотками дубового мха, как же мне было без тебя плохо! А сейчас…А почему только сейчас? Что, спáла еще одна психоматрица, наложенная специально для того, чтоб я тебя не помнила и меня можно было по работе под нужных мужиков подкладывать? Тварь! Я вывернулась из объятий и залепила ему пощечину со всей дури. Он даже защищаться не пытался, только вздохнул:
– Знаю, заслужил. Но по-другому не получалось. Вспомни, мы же специально с тобой обсуждали, что так тебе будет проще.
– Обсуждали, помню. А скажи мне, долго вы мне еще мозг насиловать будете? Сколько там у меня еще психоматриц? За последние дни это уже третья. Сколько еще личин живет в моей психоматрешке? Я даже не знаю, настоящая я в каждый момент времени или так, марионетка на веревочках?!
– Эта последняя. Сейчас ты – это только ты без ограничений.
– Дима, а ты понимаешь, что я уже не могу тебе верить?
– Чем хочешь поклянусь, последняя! Мы ж договаривались, что тебе это облегчит жизнь! Думаешь, мне легко было тебя отпускать к этому козлу? Я-то здесь без психоматрицы оставался в полном сознании! Думаешь, я не представлял себе каждый день, как ты там с ним живешь и обо мне не помнишь?!
– Ну-у…
– Эва, может хватит, а? Я обещал, что после этой операции больше тебя никуда не отпущу и слово сдержу.
Вот это правильно. Слово свое мужчина должен всенепременно держать, иначе не видать ему ни доверия от женщин, ни уважения от других мужчин.
– А маменька? Вместе с…
– А маменька твоя вместе с теткой своей придурошной получат на Земле-РФ соответствующее распоряжение и захлопнут варежку.
А почему без номера «лепестка», ой, правильно, здесь же свое название локаций, только сейчас вспомнила. Димка сказал, что больше не выдержит, поцеловал, сгреб меня в охапку и куда-то потащил. А я ведь уже и успела забыть, как это бывает, когда ты с любимым человеком. Когда отключаются мозги, плавится тело, взрываются эмоции и никого кроме вас в этом мире нет. А потом он, отдышавшись, но не выпуская меня из объятий, спросил:
– Помнишь, что мы праздновали 17 марта?
– День святого Патрика?
– Нет.
– Праздник шёпота?
– Да нет же! День встречи ветра с Южного Полюса.
Было дело, помню, мы тогда накануне развесили для его встречи в большой комнате игрушки со стеклянными подвесками, чтоб ветер мог ими позвенеть. А утром поехали на поляну запускать воздушного змея, который никак не хотел лететь и только через часа два нам удалось его поднять в воздух. И отпустить на волю. Вымазались мы просто как поросята, разожгли костер из влажного валежника и долго сидели в обнимку, грелись. Он читал мне стихи «Сегодня я встречаюсь с Южным ветром, чтоб лёд растаял у меня в груди…»81 и еще тогда попросил сделать свой выбор и стать его любимым южным ветром. Да, мне бы этого хотелось, но одновременно мы оба знали, что мне придется вернуться и довести порученное до финала. Именно тогда мы и договорились о внедрении дополнительной психоматрицы, позволяющей не вспоминать о Димке. Что ж, наверное, зря я так возмущалась, без нее, но с воспоминаниями мне было бы намного хуже. А к чему вопрос о ветре возник?
– Я хочу, чтоб ты стала моей женой. Я прошу тебя согласиться.
– Я, знаешь ли, уже была замужем, когда того потребовали обстоятельства. Я спала не только с ним, но и с теми, кого по ходу операции пришлось соблазнять, это тебя не отпугивает?
– Мне плевать. Я люблю тебя и возьму любую, и так слишком долго ждать пришлось. Мне не нужен половинчатый или договорной брак, я хочу жениться первый и последний раз. На тебе. Просто хотелось бы, чтоб выйдя замуж за меня, ты забыла всех прежних мужиков. И да, я хочу, чтоб ты была дома, когда я вернусь и встречала меня вместе с нашими детьми. Очень много требований сразу, так?
– Ну, так… А, знаешь что, я вот возьму и соглашусь… Но, чур, потом не жаловаться! Я сделала выбор, я стану твоим южным ветром.
* * *
Эва давно заснула, а Вадим все сидел на крыльце и курил, не торопясь возвращаться в дом, и мысли его были тягучими, как тесто, в котором не хватает муки, и которое прилипает к пальцам и тянется, и тянется за ними, не давая сразу стряхнуть в квашню. С одной стороны, он получил то, что хотел, Эва останется с ним. Он ведь сказал ей правду, снятая психоматрица была последней, сейчас она та самая личность, которая росла и взрослела у него на глазах. Сначала маленькая девочка, потом юная девушка, и, наконец, желанная женщина, та, без которой он сейчас не мыслил своего существования. Она теперь изначальная, цельная, а вот он…
Не мог он ей сказать всю правду. Даже чисто физически бы не смог выговорить при наличии жесткой ментальной установки на молчание. О том, что сам он здесь из более развитой «сферы». О том, что сам не знает, сколько у него внутри психоматриц. И о том, что может произойти то ли завтра, то ли прямо сейчас. А так вот подойдет кто-то знакомый или незнакомый, скажет ключ-код, высвобождающий из глубин памяти очередную личность, а с ней и очередную задачу, вылезет господин полковник из предыдущей «шкуры» и пойдет ее бодро сполнять. Хорошо еще, если в этой же локации, а ну как заставят вернуться в родную «сферу»? И ведь могут, и нéчего Вадиму будет им противопоставить.
Потому что за некоторыми особями нужен постоянный пригляд. Потому что оставлять без присмотра носителей дара, везения, например, никак невозможно. Если уж не просто здешние ребятишки, а даже представители воинственной земельной локации до этого додумались, то тем, кто за этими «лепестками» присматривает это тем более давно в голову пришло. Это у них оборудование непродвинутое, и лишнего желания докопаться не наблюдается, а то б они и сами давно открыли нужный ген. И это, строго говоря, не ген везения, как им кажется, а ген дающий возможность еле заметного управления окружающей действительностью. Пусть, иногда и чисто интуитивным, зато на пользу себе, любимым, понятное дело. Если уж они сумели сообразить, что ген представляет собой последовательность ДНК, составляющие сегменты которой не обязательно должны быть физически смежными, так сделайте следующий шаг! Изучите какая должна быть комбинация не смежных генов, приводящая к интересующим вас результатам! Вадим сам себя остановил, напомнив, что для этого необходимо генетическое исследование всей планеты, причем, не просто живых, а желательно еще и умерших, и о том, сколько денег, времени и человеческих ресурсов на это придется выделить. А этого в ближайшие дет тридцать, а то и пятьдесят явно не произойдет. Ну, у вас не произойдет, зато мы уже подсуетились. И определять У-ген научились давно, равно как и использовать его носителей в своих интересах. Интересной, кстати, получилось гендерная привязка и носителями некоторых генов могли оказываться только люди определенного пола.
Сам он из линии Ивиных, им на откуп достались М-гены, редчайшая возможность – вмешательства в психику и без вреда, и без возможности обнаружения такого вмешательства. Кстати, передается исключительно по мужской линии. А вот ген неявного управления окружающей действительностью, прозванный У-геном проявляется, наоборот, только по женской линии.
И если линию Старовых, или как она там в земной локации назвалась? Суэрте пришлось временно упустить из виду, мясорубка Мировых войн это вам не куличики в песочнице творить! То начиная с «лепки» судьбы Анны уже можно было помочь развитию обстоятельств аккуратненько, легчайшими импульсами подправляя действительность. Старшего лейтенанта Кирьянова пришлось, правда грубыми методами доводить до ума, чтоб прекращал гульбанить и остепенился вплоть до женитьбы, ничего, зато свой человек в ГРУ был жизненно необходим. Доротка его до полковника дотащила, а не был бы он ленивым и в генералы бы вывела. А там уж он и саму Анну не без подсказок матери сумел направить на нужную военную стезю. Иначе как бы она встретила Блэка из британской Школы летчиков-испытателей? А хватать его надо было быстро, его американцы к тому времени уже активно обхаживали, подыскивая инструктора для своих летчиков-космонавтов. Блэк-то оказался более податливым к воздействию, его «состыковать» с Анной удалось проще. Штатники, поди, до сих пор не в курсе, почему у них космическая программа такие сбои дает, что только совместные полеты с русскими проходят более-менее удачно, да и не надо им об этом знать.
А уж когда зашла речь о дезавуировании Великобританией деятельности Управления по локациям, тут-то и пришла очередь выложить козырь в виде Эванджелин Блэк-Суэрте. А что? Английский у девочки родной язык, папаша нужного происхождения имеется, что б им и не взять полусиротку сначала в Училище, а там уж как пойдет, глядишь, и до Управления доберется-дослужится. И ведь все получилось, скандалешник нынче вышел знатный, а не фиг устраивать полигонные игры не по делу. Доказывать крутизну – занятие дюже интересное, но неполезное, скажем так. Расформировывать вам свое Управление придется, голубчики. Учитесь работать тихо, а не грызться со всеми разведками мира напоказ.
Вадим закурил очередную сигарету, и с силой выдохнул горький дым, надеясь хоть так прочистить мозги. Правильно Эва ему по морде закатила, умница, догадалась, хоть и убеждал он ее в том, что временное забвение – это их общее решение. Все он знал о содержимом новой психоматрицы, сам в нее легкий интерес с этому чертовому Патрику закладывал, сам им все условия для совместных прогулок в постель организовывал. Не может он после этого ей претензии предъявлять, потому что это его собственных рук дело, ее вины в этом нет.
Но есть мысль и пострашнее. Что измениться в их отношениях при снятии с него очередного «морока»? Больше всего он боялся, что и любовь его к Эве окажется не настоящей, а кем-то навязанной, наведенной извне. Так, для целей размножения и сохранения интересной породной линии. Если он не чувствует воздействия, это не означает, что его нет. Может как раз отец и постарался, работа ювелирная. Потрудится сынишка на всеобщее благо, а потом можно будет его и в чувство быстро привести.
Может, хоть сколько-то времени у них с Эвой есть? И они еще успеют выпить свой глоток счастья? А там, чем черт не шутит, он успеет хотя бы увидеть их дочь. Хотя… если говорить о доминировании генов в их родах, это может оказаться и сын! Продолжатель крови Ивиных!
Плохо другое. Ему как могут дать возможность полюбоваться на результат, и так же могут и отозвать после завершения, так сказать, процесса. И он пойдет, причем добровольно, потому что там, внутри нынешней личины живет другая, с другими установками и желаниями, с другими намерениями и планами. И никакая Эва в них не вписывается. А ведь не хочется ему с ней расставаться, ох как не хочется. И не факт, что в родной действительности его ждет что-то лучше.
Так что ответить-то он ей ответил правду. И даже пообещал никогда ее не оставлять. А вот выполнит ли? Вернее, дадут ли ему возможность это обещание выполнить? И посоветоваться как сохранить свой ветерок ему не с кем, даже отец ему не поможет. Потому что «у эльфа и ветра не спрашивай совета: оба скажут в ответ – что да, то и нет82».
30.04.2020
