Ева Шилова
Выбери свой ветер
А теперь, пока милорд лежит на животе, подставив для массажа поясницу и меня не видит, симбионтик, малыш мой, переползай потихонечку со щеки на шею, на плечо, на руку, на пальцы, вот, умничка. А теперь «Опасность! Враг! Обезвредить!» Симбионт сработал, милорд затих, что дало мне возможность спокойно позаимствовать медальон и рвануть к дверям с криком «На помощь!»
Стражники так ошалели, что даже не успели меня остановить. А Отт с Хэмом уже влетели внутрь и начали их месить. Нет, одного из четырех я успела сзади табуреткой по голове приласкать, наука ему впредь будет, ибо не след поворачиваться спиной к мелкой и вроде как безопасной девице. Особенно не следует поворачиваться спиной, если кто-то кажется мелким и безопасным. Этот таковым только кажется, а на самом деле самый страшный вражина и есть. Ну, трое стражников нашим на один зуб, так что дальнейший уход был уже, что называется делом техники.
Правда не обошлось без некоторых осложнений.
Пришлось сначала объяснить здешнему палачу с кнутом всю глубину его жизненных заблуждений, причем Сквирри ему лично кнут засунула… ну, в общем, практически надругалась над ценным сотрудником. А незачем было предлагать приличной… теоретически приличной девушке заменить прописанную милордом порку на подобные экзерсисы. Вот Сквирри и решила ему дать возможность испытать всю прелесть собственных предложений на себе же.
Потом пришлось долго убеждать конюхов, что в наши повозки надо впрячь наших коников, нет, что вы, мы и зáмковыми не побрезгуем, тоже можем забрать. Не надо, говорите? Вас потом запорют до смерти, говорите? Так запрягайте уже наших, чтоб вам пусто было, и быстрее!
И апофеозом стала необходимость доказывать страже на воротах, что нас лучше выпустить, пока мы тихие и мирные. В смысле мы были тихие и мирные, но местная охрана просто регулярно нарывается на грубость. Экие невоспитанные существа.
А там уж выехав из негостеприимного замка мы ударили, можно сказать автопробегом по бездорожью и разгильдяйству. До выхода из локации не так далеко, должны успеть, пока местные вояки не очнулись. Да и посдирать психомаски хотелось.
– Медальон у тебя?
– Ну, а почему мы иначе драпаем? Вот он, красавец.
– Лин, ты его чем шарахнула: парализатором или ядом? – неожиданно спросила Альша.
– Не знаю, что сработало, но надеюсь, что ядом. Этот гад у нас в долгу за Банни.
Не буду я ей рассказывать, что хотела его убить. Это вопрос к собственной совести, ну, или к нашим психологам. Я потом буду анализировать и оценивать. А уже на базе, я, даже не переодеваясь, направилась в кабинет к Панту. Надо доложить и отдать ему уже эту так дорого вставшую нам цацку. Счет станет два-один. А потом будем отдыхать. До кабинета я не дошла, потому что отключилась. И пришла в себя уже на лежанке в лазарете.
Док Рэтлифф суетился у столика с хирургическими инструментами, напевая что-то знакомое. А, так это же Скорпионс «Still Loving You». Вечная классика, как же я сразу-то не узнала! Так, а что я здесь делаю?
– А тебе стало плохо в коридоре, Фут увидел тебя лежащую и притащил сюда.
Медальон! Где медальон?! В карманах было пусто. Та-ак. Кажется, я знаю, что произошло. И кто к этому приложил руку. Ах, ты сволочь, дай только до тебя добраться.
– Док, а как у меня со здоровьем?
– Все нормально, сотрясения нет, но лучше тебе здесь полежать до завтра.
Я начала было объяснять, что мне как раз сейчас очень нужно кое-куда прогуляться и кое-кому морду набить, но тут док неожиданно произнес:
– Не рад лях, что помер, да ногами дрягает67.
Я уже хотела спросить и чего это его на поговорки потянуло и тут закружилась голова, да так, что я чуть на пол не рухнула. И все вспомнила.
Северный ветер
Миленький ты мой,
ну и черт с тобой,
Там, в краю далёком
есть у меня другой…
– Я хочу, чтоб ты стала моей женой. Я прошу тебя согласиться.
– Я, знаешь ли, уже была замужем, когда того потребовали обстоятельства. Я спала не только с ним, но и с теми, кого по ходу операции пришлось соблазнять, это тебя не отпугивает?
– Мне плевать. Я люблю тебя и возьму любую, и так слишком долго ждать пришлось. Мне не нужен половинчатый или договорной брак, я хочу жениться первый и последний раз. На тебе. Просто хотелось бы, чтоб выйдя замуж за меня, ты забыла всех прежних мужиков. И да, я хочу, чтоб ты была дома, когда я вернусь и встречала меня вместе с нашими детьми. Очень много требований сразу, так?
– Ну, так… А, знаешь что, я вот возьму и соглашусь… Но, чур, потом не жаловаться!
Свиток 4
Медальон Грейсворда я отдал Панту сразу же и, доложившись, удрал расслабляться в городской СПА-комплекс. Завтра. Все завтра. Завтра будет разбор полетов, завтра мне предстоит с ней тяжелый разговор, завтра будут все объяснения, завтра будет ее увольнение. А сегодня водные процедуры, крепкий сон и никаких лишних мыслей.
С утра я направился в лазарет, Джилл уже должны быть готовы отпустить, вот и поговорим. Но там меня ждал сюрприз в лице дока Рэтлиффа, который удивился моему присутствию и объяснил, что агент Блэк покинула вверенное ему заведение еще вчера. Я кинулся в ее комнату и обнаружил не просто ее отсутствие, а еще и отсутствие ее вещей. На вопросы «где она?» все пожимали плечами и пришлось нестись в кабинет коммандера. А тот спокойно объяснил, что вчера после моего ухода агент Блэк заходила получить подписанное прошении об увольнении. Так, условия спора она соблюла, но дальше-то куда ее нечистый унес?
– А почему она собралась увольняться?
– Мне это точно неизвестно, но одной из причин послужили медицинские основания. В деле имеется заключение дока Рэтлиффа об осложнениях. Рапорт на увольнение с открытой датой она подавала прямо перед последней операцией, и я его подписал. Вчера оставалось только проставить число.
Стоп-стоп-стоп, это что ж получается? Она практически уволилась до нашей «прогулки» в замок Чаршем, и все, что мне грозило в случае ее выигрыша – это совместное окончание карьеры в Управлении? То есть можно было дать ей возможность самой отдать добычу Панту? Ой, я дурак! Такими темпами мне у нее долго придется вымаливать прощение… Ладно, извинюсь лишний раз, простит.
– И куда она могла направиться?
– Ей было забронировано место на служебном борту на ночной рейс до аэропорта Глостершир. Там следовало сдать документы на открепление и получить гражданские бумаги.
Я вышел из кабинета, не понимая, что делать и куда бежать. Мобильник! Ты совсем мозги растерял? Позвони ей! Основной номер заблокирован. Запасной номер заблокирован. Третий «тревожный» номер в сети! Я звонил раз тридцать, но она не ответила. А потом номер тоже пропал из сети. Где мне ее искать? Я ведь даже из расположения части выйти не имею права! И тут раздался приказ на построение. Черт, сейчас же будут поминать погибших, да еще и дифирамбы петь начнут! И именно мне, так что не отвертишься. Ладно, я потом к Панту напрошусь на поговорить. А пока марш-марш левой!
Выстроились мы тремя отделами и началась официальная часть. Панту бы радоваться, что именно наше Управление утерло носы конкурентам, а он какой-то смурной. Глухо перечислил заслуги не вернувшихся, вымученно признал тот факт, что мы переплюнули остальных и как-то нехотя приступил к процедуре награждения. Кто у нас с точки зрения начальства отличился?
– По традициям Управления особо отличившимся агентам вручается правительственная награда в виде именного перстня. Агент Косгроув!
Хэм вышел, получил перстень и рявкнул протокольные слова о службе.
– Агент Сибли!
Отт шагнул вперед и тоже получил перстень. А потом очередь дошла и до меня.
– Агент Грегор!
Я выйти-то вышел, но Пант меня как-то очень внимательно рассматривал и не торопился награждать.
– Агенты Управления! С прискорбием вынужден сообщить вам о беспрецедентном случае. В наших рядах оказался предатель. Агент Грегор позволил себе предложить своей соратнице, агенту Блэк, спор со ставкой на вылет с работы и для достижения выигрыша отнял у нее «приз» с последнего дела, ударив по голове. Я не буду останавливаться на том, как именно классифицируются споры, приводящие к уменьшению квалифицированных сотрудников, я хочу отметить, что налицо подстава своего товарища. В теории именно Грегор должен получить правительственную награду за выполнение последнего задания, поскольку именно он доставил «добычу» мне, на практике же, властью данной мне генерал-майором Расселом, я приказал на именном перстне изменить цвет эмали с бежевой на черную. Данная «награда» по традиции навсегда остается в музее Управления на стене позора.
Это что же, мне достается «позорная» награда? Это ж практически «черная метка» на всю жизнь.
– За все годы существования Управления это всего третий случай предательства своего боевого соратника, и опять же по традиции я должен спросить у агентов, хотят ли они продолжать службу в одном подразделении с агентом Грегором? Ответ принимается открытым голосованием.
Неужели свои же меня вот так и выгонят? Они же прекрасно знают, что дело не в этом дурацком медальоне, а в принципе! Не мог я позволить, чтоб меня обыграла девица, да еще собственная жена! Пусть и половинчатая.
– Единогласно! Агент Грегор, собирайте вещи. Место вашего назначения Вам сообщат не позднее завтрашнего дня. Агенты, вольно! Разойтись!
Выперли. Вот же твари, просто взяли и выперли! Годы совместной учебы и службы теперь уже, значит, не в счет! А они меня еще и начали обходить как зачумленного. А уж когда я попробовал спросить у Яринки, где может быть Джилл, она молча зашла в ее опустевшую комнату, достала что-то из корзины для мусора и швырнула мне в лицо. Ушла она, тоже не соизволив со мной даже заговорить. И только когда я этот предмет рассмотрел, я понял, что дело еще хуже, чем я думал. Потому что это оказался положительный тест на беременность.
Утром меня вызвали к комлею Гарленду, поскольку сам коммандер, видимо, счел общение со мной ниже своего достоинства. И нá тебе, лейтенант Грегор перевод на базу в задницу географии с предоставлением внеочередного двухнедельного отпуска. Вот твое личное дело, вот вещевой аттестат, вот направление на ближайший рейс служебного борта до аэропорта RAF Woodvale. Это Формби, оттуда недалеко до нашего замка, а мне срочно нужно переговорить с отцом.
И уже при посадке в самолете мне пришла смс о том, что вчера судья Лоусон, номер лицензии, адрес, телефон, факс, прочая и прочая удовлетворил прошение Джилл Блэк о и-разводе со мной. Приехали.
* * *
Беседа с родителем в подавляющем большинстве случаев не самое приятное занятие, а уж если учесть повод, по которому меня срочно возжелал увидеть родной папаня, это и вовсе будет напоминать методичное превращение меня в отбивную. Дворецкий провел меня в нижний холл и оставил наедине с отцом. Я скомкано поздоровался.
– Ирвинг Эрскайн Патрик МакГрегор68, тебе не кажется, что неплохо бы дать семье некоторые разъяснения?
О, отец перешел на полное именование, это не плохо, а очень плохо. Главное, чтоб не начал поминать стандартный девиз69 МакГрегоров, на который наша отколовшая ветвь давно наплевала и отправила в небытие, после женитьбе прадеда на Вивьен Чисхольм, и бубнить об ответственности.
– А каких разъяснений ты ждешь?
– Как ты мог так поступить?! Поднять руку на свою жену! Нарваться на «позорную» награду! Вылететь из Управления! Опорочить весь клан!
– Отец, я не мог позволить себе проиграть! Как ты себе представляешь вариант, при котором я увольняюсь, а она продолжает там служить? Как ты можешь осуждать меня за то, что я сделал?
– Сыночек, ты идиот! Я осуждаю тебя не за то, что ты сделал, а за то, что дал себя поймать!
Вот всегда я в отца верил. Умеет он четко расставить приоритеты, что в беседе, что в жизни. Отец нервно прошелся взад-вперед по площадке перед камином и неожиданно «выдал»:
– Твоя девушка… ее нужно вернуть. Любым способом.
– Отец, ты в своем уме?! Почему?!
– Да потому что теперь у меня есть чуть больше информации, а, следовательно, и оснований. Пришлось, конечно, в архивах покопаться, кое-какие связи задействовать, но общая картинка у меня сложилась. Помнишь, как она тебя на себе вытащила в локации З-275? Я даже сначала не вник особо в подробности, от радости, что ты жив остался. Но мысленно потом к этому эпизоду возвращался и все никак понять не мог, что меня в том спасении смущает. А вот теперь подумал, кое-что сопоставил и сообразил. Ты догадываешься, что тогда вас отправили на верную смерть? Задача была не принести что-то с собой, а оставить на месте! Ваша миссия после подкладывания компромата была исчерпана, и никто вам выбираться даже не собирался помогать. Двое ваших ушли чудом. Еще двое так там и остались, как ты помнишь. То, что вы проскочили буквально в игольное ушко, можно объяснить только одним.
– И чем именно?
– Ты знаешь девичью фамилии ее блудной мамаши?
– Нет. А что это меняет?
– Все. Она из рода Суэрте70.
– И вот что? Кстати, с какого перепугу у нее испанская фамилия, если она русская?
– Да какая она к черту… Хотя там у себя она, может и русская…
– Где там? Отец, ты мог бы не говорить загадками?
Отец смог. Оказывается, история начиналась еще со времен гражданской войны в Испании, когда русские решили поддержать республиканцев. Тогда многие испанцы, особенно с семьями, бежали из страны, а часть осиротевших детишек вывезли и приютили в СССР. Поскольку у «детей войны» практически не сохранилось документов, всем им как правило выдавался «шпионский паспорт»71. А вот на какое имя будут новые бумаги зависело как правило от самих «испанских детей» или фантазии руководства их детдомов. Вот оттуда и берет начало первая зафиксированная представительница рода Суэрте – Анита. Будучи, по ее словам, пятнадцатилетней, она точно назвала свои имя и фамилию, а говорила она правду или нет, этого уже не установишь. Но после войны в Испанию не вернулась, а наоборот, блестяще отучилась в институте переводчиков и вышла замуж. Причем замужем она было трижды, и все ее три мужа делали стремительную карьеру. До поры до времени. Первый супруг добрался аж до заместителя начальника переводческого корпуса при правительстве, после чего закрутил роман с дочерью высокопоставленного военачальника, и семья распалась. Анита с маленькой дочкой ушла не оглядываясь. Правда после развода и нового брака понадобилось всего четыре месяца, чтоб этот ранее великолепный специалист начал очень много пить и будучи подшофе даже поколачивать свою благоверную. Та нажаловалась орденоносному папе, и молодому мужу быстро указали на дверь квартиры, купленной тестем. За последующие пять лет этот переводчик так и не сумел приподняться, спился и умер в коммуналке.
– Я не понимаю, к чему этот трогательный рассказ.
– А ты дальше послушай и поймешь. Второй муж оказался из советского торгпредства (угадай, какой страны!) и тоже, что удивительно, после свадьбы резко пошел в гору. Прожили они лет десять в любви и согласии, он даже удочерил в браке ее дочь от первого замужества; сам муж из мелкого клерка, ответственного за распространение информации о своей стране и ее экономической деятельности дорос до статуса, позволяющего регулировать отношения между государствами в торговой сфере, пока однажды кому-то из представителей некой страны ну очень не понадобилась некая информация. Которой владел как раз этот самый муж. И начали к нему подбираться с разных сторон, правда, сначала безуспешно. Он практически не пил, от подсунутых баб шарахался как от огня, денег ему хватало, эмигрировать от стареньких родителей в Донецке желания не было, на чем зацепить – совершенно непонятно. Но подумали и нашли. Наркотики зачастую одни из самых крепких крючков, на которые подсаживаются самые сильные. И этот муж не стал исключением. Пока жена безвылазно сидела с дочерью в Москве и таскала ее по репетиторам перед поступлением в ВУЗ, его очень быстро приучили к кокаину, а там и до слива данных конкурентам оказалось близёхонько. Когда послу доложили ситуацию, он быстро-быстро санкционировал внутреннее расследование, по итогам которого муж получил пистолет с одним патроном.
– Я все же не улавливаю…
– Идем дальше: после подобной трагедии сор из избы выносить не стали, ни Аниту, ни ее дочь не тронули, поскольку они объективно были не при чем, но красивые женщины в одиночестве долго не живут, и Анита выходит замуж в третий раз. Третьим и последним мужем стал врач-анестезиолог. И ведь что интересно, после заключения брака тоже стремительно взлетел по карьерной лестнице от какого-то там дежурного врача до руководителя ведомственной клиники. Теперь улавливаешь?
– Нет!
– Знаешь, бывают люди, которым везет буквально на пустом месте. Которые вытягивают тот самый один шанс на миллион. Удачливые. Фартовые. Везунчики. Баловни судьбы, да каких только названий не придумали! Интересно другое, кто-то везением пользуется сам, а кто-то и с окружающими поделиться может. Вот как раз она было из таких, о чем «говорит» ее фамилия.
– Это пока еще ни о чем не говорит, пример одного человека не является системным показателем. Мало ли кто замужем неоднократно побывал. Вон Хизер Миллс72 возьми. Или Мадонну.
– Логично, идем дальше. Возьмем судьбу ее дочери от первого замужества, Доротеи Суэрте.
– А как фамилия сохранилась?
– Она была при рождении записана как Кранц-Суэрте, второй супруг Аниты ее хоть и удочерил, но фамилия у девочки не поменялась. А при получении паспорта она сама настояла на том, чтоб отбросить первую фамилию покойного папаши. Доротка родилась в сорок пятом, в качестве места учебы выбрала Литературный институт, где на одном из семинаров и познакомилась со своим будущим мужем. Им стал небезизвестный тебе Капитан.
– Фронтмен «Ящеров», кто ж его не знает!
– Знают, знают, то-то и странно. Это 60-е, период «британского вторжения», когда на весь мир гремели Битлз, Роллинг Стоунз, Пинк Флойд и Лед Зеппелин. А в СССР песни авторов, свободно экспериментирующих с мировыми музыкальными традициями и не отвечающих советским стандартам академической музыки, практически не исполнялись и не издавались. Более того, подобные исполнители запрещались и клеймились. А этот как заговоренный: и джаз исполнял, и свинг, и даже некие намеки на электронную музыку пытался привнести. И ведь все с рук сходило…
– И ты хочешь сказать, что все это благодаря этой… как ее там?
– Я хочу сказать, что все у него было прекрасно, пока он не надумал эмигрировать в начале 70-х. С Доротеей он развелся, несмотря на родившуюся у них в шестьдесят девятом дочь Анну, и собрался в Штаты на гастроли, как он тогда думал, в один конец. Так, в общем-то и получилось, их самолет рухнул над Атлантикой.
– Помню, об этом в Интернете было много статей… Но ты меня все равно не убедил!
– Идем еще дальше, Доротея Суэрте вторым браком выходит замуж за ничем не примечательного старлея Кирьянова, который почему-то перестает разгильдяйничать, поступает и с блеском заканчивает Академию Жуковского, после чего и попадает на работу в ГРУ. Анна Суэрте под его нажимом начинает учиться в ВИИЯ73 и в девяносто первом распределяется переводчиком к военному атташе в Лондоне. Через три года, уже будучи гражданкой России подает в отставку по состоянию здоровья и выходит замуж за скандально известного Сэмюэла Фицкларенс-Блэка.
– Подожди… за того самого?!
– За того, за того! Не мог сразу выяснить, на чьей дочери женишься, хоть и половинчато?
– Так она сказала фатер Вилли… А Уильямов Блэков в Америке как песка в пустыне!
– Он урожденный Сэмюэл Уильям Фицкларенс-Блэк. Вторая половинка фамилии от матери-американки. А первую половину фамилии он «потерял», когда, наплевав на мнение родственников, развелся со своей первой супругой. Очень горячо они его убеждали не обращать внимания на периодические пьяные загулы женушки, имеющий в отдаленной родне аж саму королеву-мать Елизавету II. Скандал был тогда первостатейный, вплоть до отречения от родового имени и перехода на имя его матери. И получился Уильям Блэк. Это уж потом его дяди и кузены локти кусали, когда Блэк после свадьбы из School Empire74 перевелся в школу летчиков-испытателей США75, где и начал натаскивать будущих американских летчиков-космонавтов. Еще и RL Award Джонс76 отхватил. А родственничков погнал поганой метелкой, когда они сообразили, что с такой летной звездой лучше дружить и начали пытаться возобновить общение. Молодую русскую жену он увез с собой в Штаты. Правда этот брак распался через шесть лет, уже по ее инициативе, но хорошие отношения бывшие супруги сохранили.
– И ты намекаешь, что именно она…
– Я ни на что не намекаю, я тебе рассказываю, при какой по счету жене Блэк пошел на повышение. И о том, что в девяносто пятом у пары родилась Джилл Блэк. Твоя и-жена.
– И… что?
– А то! Что с вероятностью 93% она как раз и продолжает линию «приносящих удачу» по женской линии! Главное не это. Патрик, вспомни, ни один из мужей, оскорбивших свою удачливую пару, хорошо не закончил. Когда жена по их вине уходила, они все рано или поздно попадали под раздачу. Иногда даже со смертным исходом.
– Они их… проклинали, что ли?
– Я бы назвал это словом откат. Вот представь, сколько-то лет к выбранному человеку не подпускаются неприятности, как охранный скафандр или кокон на нем надет, а потом – бах! И этот кокон-скафандр в секунду исчезает! А всякие неприятности, накопившиеся за эти годы, разом обрушиваются на него. Все. Разом. Вспомни З-275, если бы не она, ты бы так и остался в том коллекторе. Ты ведь был наполовину мертв. Она подарила тебе пять лет везения и два года жизни. Зато потом ты ее оттолкнул и сейчас пожинаешь плоды своего предательства. Наш род опозорен, твоя служба в Управлении накрылась сам понимаешь чем, и если ты ее не вернешь в ближайшее время, я не смогу предсказать тебе в будущем ничего приятного. Вплоть до летального исхода. Так понятно, дитятко?
– А ты откуда такие подробности знаешь?
– А вот и знаю. Это, сынок, личный печальный опыт. Много лет назад, после похорон твоей матери, я тоже когда-то, выбирая тебе мачеху из нескольких кандидатур, долго сомневался, капризничал, ну и слегка промахнулся, н-да… а, потом, сделав выбор, очень нехорошо оттолкнул одну… с вот таким же потенциалом… правда, я, как и ты, не сразу это понял.
– И что?
– А то, что со меня тоже случился… откат. Против нас начали долгий и дорогой судебный процесс соседи по графству. Мы тогда практически разорились. Моя официальная невеста от меня отказалась, я потом так и не женился… Так что, если уж сплоховал я, найди свою удачу хоть ты.
– И… как мне ее найти?
– Как вариант, поинтересоваться у тестя. Не пробовал?
– Пробовал. Я ему дозвонился, наплевав на разницу во времени и без подробностей сказал, что Джилли уехала и развелась. Он сказал, что я не оправдал его надежд и меня послал. А из Управления кого-то попросить помочь?
– Вашу «веселую» историю уже слили в СМИ, причем пик удара пришелся аккурат на методы работы и воспитания агентов, как бы не прикрыли вашу кормушку совсем.
– Как же ее теперь искать?
– Патрик, а ты не задумываешься, откуда у меня взялась такая подробная информация про родственников твоей красавицы? Мне бóльшую ее часть наши умники в штаб-квартире министерства обороны в Уайтхолле раздобыли. И теперь уже они роют землю носом, чтоб ее найти. А вот когда найдут, от тебя требуется постараться привязать девочку-удачу обратно. Получилось один раз, может получиться и второй. Вопрос в том, найдут ли…
– А почему нет?
– А это уже ответ на твой второй вопрос, кто она там у себя, например, по национальности. И ответ этот не самый радостный.
– Почему?
– Потому что пока наши мальчики-девочки из всяких Управлений и иже с ними устраивают мини-армагеддоны в доступных нам локациях, возможно кто-то гуляет по нашим землям из тех «лепестков», которые дорожку к нам запечатали и куда у нас доступа нет. И с какой целью они у нас появляются, совершенно неизвестно. Может, не сумели выбраться из района военных действий как Анита Суэрте? А может, специально остались с неизвестной нам целью? А может, они СПИД в нашу локацию притащили? А может, коронавирус распространили? Мы можем только гадать. Если речь идет об установлении контактов с запечатанными локациями, то тебе на помощь придут и «вся королевская конница, и вся королевская рать».
Кроме твоей и-жены им и зацепиться не за кого. Если Анна Блэк-Суэрте давно прячется где-то в России, а то и вовсе в своей локации, то Джилл Блэк оставила последние следы два дня назад, и пока еще есть шанс, что этот след не остыл. Так что поиски спецов – это хорошо, но ты ее лучше всех знаешь, у тебя насчет ее местонахождения может найтись некая идея…
– Так… что мы знаем? Улетела она с базы в Глостершир, и если и-брак мы заключали в Лидсе, то на развод она подавала в Бирмингеме, центре региона Уэст-Мидлендс, хотя в принципе могла это сделать в любом населенном пункте, подпадающем под юрисдикцию короны. И-развод сейчас оформляется за пару часов, третий из известных мне мобильных она отключила, получив свидетельство. Пропала она позавчера. У твоих спецов нет соображений, куда она могла дальше направиться?
– Все перерыли, всех на уши поставили. Аэропорты, железные дороги, под вопросом остались только автомагистрали. Мало ли кого или что можно вывезти да хоть в трейлере, хоть в багажнике. При побеге, знаешь ли, не до комфорта.
– И?
– И ничего. В смысле никого. Перешерстили все билеты, документы и записи с камер, несколько сотен агентов бегают в мыле, но абсолютно безрезультатно. Сам-то что думаешь?
– Нужно понять, что повлияло на ее выбор города, где оформлялся развод. Крупный город, легче затеряться, раз; наличие множества путей отхода, два; но этого мало, у города должна быть некая особенность в смысле транспортных путей. Я думаю, что для исчезновения она выберет нестандартный путь, и даже догадываюсь какой. В Бирмингеме каналов больше, чем в Венеции. Она ушла из города водой.
– Вплавь?
– Все шутишь… вызвала водное такси и вся недолга. Твои спецы их ведь даже не надумали проверить?
– Не мои… но да, они только воздушный и сухопутный транспорт проверяли.
– Значит, мне нужно в Бирмингем.
А если учесть положительный тест… Землю носом буду рыть, на коленях стоять, что угодно пообещаю, только пусть вернется. Потому что на кону стоит уже не только моя шкура, а возможно и жизнь нашего… нашей… видимо, дочери.
* * *
– Морковку погрызешь?
Почему морковку? Я, что, коза? Воистину, Россия – овощная страна! Здесь, как известно, можно засадить по самые помидоры, дать на орехи редиске, начистить репу двум перцам, дать в тыкву одному хрену и получить от него же по дыне, а вечером сходить в кабачок и сорить там капустой…
Правда, в кабачок нынче просто так не сходишь, все, черт возьми, сидят в самоизоляции, но кто сказал, что отдыхать можно только там? Закажи на сайте – все привезут на дом! Даже эту сто лет никому не нужную морковку.
– Не хочу. У меня коктейль есть.
– Когда я увижу отчет?
– Так я же практически все написала, осталось добавить подробности буквально за пару последних дней!
– Вот и поведай как уходила. А то мало ли…
Не могут оставить маленькую меня в покое. А я, может, стресс переживаю. У меня мало того, что любовник оказался мерзавцем, так еще за один день пришлось «стряхивать» и психомаску, и психоматрицу, а такое даром не проходит. Практически революцию в черепушке учинили. Отдыхаю я, расслабляюсь, только знаю, что она точно от меня так просто не отвяжется.
– Обыкновенно. Выбралась из Бирмингема на такси, а потом на попутках до Саутгемптона. Там взяла место на круизном лайнере MSC Splendida на перегон Сутгемптон-Эймеден по паспорту Кларенс. А уж КЛМ из Амстердама до Москвы каждый день летает. Все проплаты наличными.
– Прямым рейсом не полетела… грамотно…
– Зачем? Именно там они меня бы и прихватили. А так… кривой дорогой ближе. Кстати, а наш док Рэтлифф, он…
– Нет, точечное внушение.
– Правильно, лишние следы всяко ни к чему.
– Что думаешь делать дальше?
Джин был ароматным, настроение – расслабленным, ни малейшего желания обсуждать серьезные вопросы не ощущалось.
– Ничего… валяться…
– Джилл…
– А можно не сейчас?
– Эванджелин Суэрте!
О, командный голос прорезался. Нет, в покое меня сегодня не оставят.
– Как и собиралась, инструктором в Бюро по реалиям здешней локации. А, что, у тебя есть более интересные предложения?
– Есть. Твоей двоюродной тетке не помешает помощь.
Н-да, тетка Маша – серьезный аргумент. Только чем именно я могу ей помочь?
– И какого рода… помощь?
– Нашему отделению в Новосибирске тоже требуются специалисты… твоего профиля.
– Угу. И при ближайшем «выходе в поле» есть шанс нарваться на бывших сослуживцев из Управления, которые мне вряд ли скажут спасибо. Вот спасибо за такое палево!
– Зачем же сразу ждать неприятностей? Знаешь, сколько там уже голов в верхнем эшелоне полетело? И не только наверху, после такой «засветки» им придется весь состав Управления менять.
– Да они пусть меняют что хотят, я-то с какого бодуна тетке Маше занадобилась?
– Просто у Марии несколько вакансий освободилось… а с кандидатами не густо.
Мария, племянница дедули моего, та еще зараза с крокодильей хваткой. Нет, она хорошо натаскивает местные кадры для российского отряда «Вымпел-3», похаять нечем, но попадаться лишний раз к ней в лапы – о, нет! Захомутает до пенсии. Или до смерти. Опять же, сынишка ее, губошлеп Ванечка, на меня каждый раз при встрече слюну пускает, даже к отцу в Анкоридж не поленился припереться. Мол, с сестричкой повидаться, хоть и знал, что я прилетаю не одна, а с кавалером. Ох, сдается мне, есть у тетки некий дальний прицел. Матримониальный, чтоб ей икалось по утрам. Эдак опомниться не успеешь, а уже и работаешь на нее и выводок детишек от Ванятки нянчишь. Так вот, на фиг, я уж как-нибудь сама.
– Давай называть вещи своими именами, не иначе как сколько-то народу из отряда повыбили в злополучной локации З-356? И теперь меня туда желательно запихнуть для демонстрации человека, выжившей в аду? А что, и опыт, и реклама. Но есть нюанс. Где-то там договор, помнится мне, лежит о моих дальнейших занятиях, как с этим быть?
– Ты можешь написать рапорт на перевод и…
– Нет. Я ничего писать не буду. Я свое честно отпахала, и хватит с меня.
– А она так хотела заполучить именно тебя!
– И что?! Если она чего-то хочет, то все обязаны немедленно кинуться ее хотелки исполнять? А я к вот ней не хочу, так понятно?!
Вот же… захребетники, а еще родственнички. Н-да, верить-то в нашей жизни нельзя никому. Даже родным. Особенно родным.
– Она расстроится… она так рассчитывала…
