Елизавета Секисова
Воспоминания усадьбы, или Тайна голубого блокнота
– Только что с поезда. Сразу к тебе, – присаживаясь на скамью, ответил Сергей, усаживая милую рядом.
– А почему ты не в мундире?
– Снял, – почти ровно ответил мужчина, но на лице проступили желваки.
У Анны в душе зародился страх. Что с ним происходило все это время? Могли ли происходящие события изменить его? Может сейчас она видит лишь оболочку любимого человека, внутри которого притаился незнакомец. Незнакомец с новыми убеждениями, способными разрушить и убить.
– Что бы ты не придумала в своей прекрасной головке, прекрати, – устало произнес Сергей, – Меня комиссовали из-за ранения, – он указал на трость, которая до сих пор оставалась незамеченной, – Неужели ты решила, что я предал.
– Столько времени прошло от тебя не было вестей, я уже и не знала, что думать. Да что мы сидим, идем в дом. Матушка будет счастлива.
Сергей нахмурился.
– У меня плохая новость. Услышал в поезде, пока ехал. Временное правительство посадило в тюрьму нескольких министров и чиновников, в их числе твой отец.
Анна ахнула и побледнела.
***
– Открывайте! Немедленно открывайте! – в дверь колотили руками и ногами. Слышалась нецензурная брать.
– Здесь больше нельзя находиться! Нужно выбираться. Двери мы заложили, но это их надолго не удержит, – Сергей окровавленной тряпкой сжимал плече.
– Как же там матушка. Подумать страшно, что там творится. Но если бы я оказалась на ее месте, то тоже поехала к тебе в тюрьму, – дрожащими руками Анна перевязывала рану.
– Поверь, я это ценю, – пытаясь улыбнуться, ответил мужчина.
За стенами дома бесновалась толпа.
– Выбиваем окна!
– Да спалить их и делу конец!
– Не сметь, поджигать! В доме документы, и эта парочка нужна нам живой.
– Что вам нужно?!– в отчаянии крикнула девушка. Её лихорадило.
– Документы министра! Откройте, мы вас не тронем.
– Ну да, нашли дураков, не тронут они, как же, – пробормотал Сергей себе под нос, – С ними бесполезно разговаривать.
– Зачем вы стреляли, если нужны лишь документы? Зачем пса убили? Пришли бы с ордером, вам и так все отдали, – негодовала девушка.
– Твоего отца будут судить. Документы могут сыграть немаловажную роль, -выкрикнули снаружи.
– Сомневаюсь, что решение будет в пользу моего отца, кроме того, он не хранил важные документы дома.
– Вот мы и проверим, хранил или нет! -зарычали снаружи, налегая на дверь.
– Нас не выпустят живыми. А если и не убьют сразу, то нас ждут тюрьма, допросы, ссылка, а то и того хуже – расстрел, – констатировал ситуацию Сергей.
– Кто эти люди? – пытаясь успокоиться, спросила Анна.
Сергей горько усмехнулся.
– Новая власть.
– Но ты говорил…
– Я ошибался. Слишком много смертей. Я уже и сам ничего не понимаю. Собирай необходимые вещи, будем выбираться от сюда.
В дверь снова полетели удары, но в этот раз ее решили выломать.
– Они не будут ждать, пока мы придумаем, как выбраться из этого кольца. Но выход есть! – девушка как-то разом подобралась, засуетилась. Покидав в узел теплые вещи, документы, деньги, немного еды, мешочек с драгоценностями, на крайнюю нужду, жестяную коробочку, достала из шкафа чистую наволочку и сгребла в нее все имеющиеся лекарства, – Теперь вроде все. Пойдем, -Анна пыталась улыбнуться, но вышло что-то больше напоминающее оскал загнанного зверя.
Мужчина дернул щекой. Не было времени на расспросы. Рана кровоточила, силы могли покинуть его в любой момент.
– Тайный ход? – удивился мужчина, когда за громоздким зеркалом в кабинете оказалась дверь в подземелье.
– Удивлен? Думала в любом имении имеются тайники и запасные выходы.
– Ты права, но у нас были только тайники, да и то пустые. Брат так и не научился вести дела. Наше имение на грани банкротства. Точнее было.
– Я о нем случайно узнала в детстве. Мне тогда лет десять – одиннадцать было. Это была наша с папой тайна, – вернув зеркало на место и закрыв дверь, рассказывала девушка, спускаясь по порожкам в подземелье. Лампа тускло поблескивала во тьме.
За спиной послышался приглушенный грохот, а затем дом наполнился стуком сапог о паркет и руганью.
– Поспешим. Мы должны успеть добраться до укрытия, пока они поймут, что нас нет в доме. В окно я видела среди них бывших служащих усадьбы, возможно они продались. Возможно, они знают про ход. Отец говорил, что и у стен есть глаза и уши, – ухватив Сережу за здоровую руку, Анна увлекала его все дальше в подземелье.
– Даже если мы выберемся, то от погони не уйдем.
– Нам и не нужно.
За стеной слышались голоса.
– Они собираются завалить ход, – не открывая глаз, прошептал Сергей, лежа на тахте, стоящей в углу. Лампа коптила, еле освещая бледное лицо мужчины.
– Мы выберемся, несмотря ни на что, – Анна поправила плед, укрывающий Сергея.
– Приляж со мной, – раздалось в тишине.
– Что?
– Приляж. Нам обоим понадобятся силы, к тому же вместе будет теплее. Отсюда слышу, как у тебя зубы стучат. Что я за мужчина такой, если не могу о тебе позаботится.
Анна прилегла рядом, укрыв себя половиной пледа. Тепло. Ровное сердцебиение мужчины успокаивало. Впервые за долгое время она позволила себе расслабиться. Громкий взрыв сотряс тайную комнату. Девушка дернулась, широко открывая глаза.
– Я уснула… они взорвали…
– Чш-ш. успокойся, – послышалось за спиной.
– Сережа, как твоя рука? – забеспокоилась девушка.
– Уже лучше. Могу шевелить пальцами, значит кость не задета. Сразу не смог точно определить, а так… до свадьбы заживет.
– Ну хоть что-то хорошее.
Морщась, Сергей повернулся на бок. Его взгляд коснулся каштановых волос, выбившиеся из прически прядки, обрамлявших личико Анны, длинных ресниц и глубоких синих глаз.
– Не смотри так на меня, смущаешь, – чувствуя, что начинает краснеть, попросила девушка, пряча лицо в плед.
Мужчина потянулся пальцами к лицу, отводя выбившуюся прядь за ухо.
– Не лишай меня этой маленькой радости. Любоваться тобой, касаться, говорить с тобой. Сейчас мы можем позволить себе эту слабость. Только сейчас, позволь быть рядом.
Он придвинулся ближе, прижимая к себе хрупкую фигурку.
– Так спокойно. Как бы сложилась наша жизнь будь все иначе? – зарываясь лицом в девичьих волосах, размышлял вслух Сергей, – Если бы я не получил ранение.
– Одному Богу известно, как бы она сложилась. Быть может я была бы уже мертва, – уткнувшись лицом в сильное плечо, ответила девушка, – Иногда, мне кажется, что у нас вообще нет выбора. Наша жизнь расписана еще до рождения.
– М-м. Не могу с тобой полностью согласиться, – поглаживая девушку по плечу, задумался мужчина, – Даже если сюжет нашей жизни прописан, он имеет не только главные дороги, но и тропинки отклонения. В тот момент, когда мы стоим перед выбором, только нам решать на какую дорогу ступить. Иногда мы совершаем выбор на уровне подсознания, неосознанно, а порой долго обдумываем, советуемся, но все равно, решение остается за нами. Поэтому не стоит никого винить.
– Думаю, ты прав.
Девушка потянулась пальцами к мужской щеке. Прикосновение, почти невесомое, но такое необходимое для них обоих.
– Не оставляй меня одну. Прошу.
Яркий коктейль чувств смешался во взглядах.
– Даже если разлука прописана в нашей жизни, давай найдем такой путь, чтобы идти рука об руку.
Долгий поцелуй, объятия, касания кожи…
– Я сделаю все, чтобы быть рядом с тобой, Аня,– между поцелуями ответил Сергей.
Они покинули комнату глубокой ночью. Анна с грустью окинула их последнее убежище.
– Прощайте, – шепнув напоследок.
Видение, оплетающее мой разум, осыпалось истлевшими нитями, выпуская меня в реальность. Несмотря на весеннюю прохладу, кожа горела. За несколько минут я увидела целую жизнь. Достала телефон, устало опустившись на пол.
– Ты все? – раздалось удивленное в трубку.
– Ага. Думаю, пора спускаться.
Внизу нечего не изменилось.
– На встречу с сокровищами, – словно пират на корабле, шутливо прокричал Дима.
Я усмехнулась.
– Иди давай и под ноги смотри, а то наступишь кому-нибудь на хвост.
– Рано еще для хвостатых. Что ты увидела?
– Здесь уместнее сказать «вся жизнь перед глазами пролетела» хорошо, что не моя.
–Сокровища или что там правда есть?
– Вот сейчас и узнаем, что там есть, – до последнего интриговала я.
– Тайник?
– Не совсем. Кстати, помнишь, я говорила тебе о стишке. Это девочка так зарифмовала местонахождение подземелья.
– Довольно умная девочка.
– Кажется здесь, стой.
Здесь? Но тут же нет ничего, – осматривая стены, сказал Дима.
– А что ты, собственно, ждал, – сложив руки на груди, спросила я, – очередное клише, типа факела в стене, а может баннер «Добро пожаловать в тайник»?
Парень пожал плечами.
– Ну удиви меня.
– Да легко. Что ты видишь? – указала я на стену справа от себя.
– Стену.
– Может на стене что-то странное?
– Издеваешься? – склонив голову на бок, спросил парень.
– Немного, – озорно сощурилась я, – Почти у самого пола белый камень, будь добр, нажми на него.
Камень вдавился в стену с жутким скрежетом, раздался щелчок, в стене появились щели прохода, но этого было недостаточно.
– Уоу, – присвистнул парень, – А что дальше?
– Стена должна была войти глубже, попробуй на нее надавить.
– Легко.
И пусть это оказалось не так уж и легко, стенку мы все же вдавили. В полу показалась ячейка с механизмом.
– Там вроде как ключ должен быть, – пытаясь хоть что-то разглядеть из-за Диминой спины, сказала я, – Ничего не вижу, ты что широкий такой?
– Держи фонарь, – пропустил мои возмущения мимо ушей парень.
Даже неловко стало.
– Скажи как ты меня терпишь?
– Я не терплю, а принимаю такой какая есть и восхищаюсь. – посылая мне воздушный поцелуйчик, смеясь, ответил Дима.
– Ты сводишь меня с ума, – присаживаясь радом на корточки, ответила я.
– О, пошло кажется.
Медленно, скрипя и периодически заедая стена поползла вбок. На долю секунды Дима замер с открытым ртом, когда показалась комната.
– Не ожидал я такого поворота. Думал, ну тайничок, а тут прям с размахом.
Здесь почти ничего не изменилось. Вдоль левой стены стояло несколько стеллажей. Некоторые из них обвалились. У дальней стены стол, простой без изысков, слева в углу тахта, покрытая, как и все здесь вековой пылью.
– Гляди, что нашел, – окликнул меня Дима.
– Что? – заинтересовалась я, отвлекаясь от созерцания пыли.
– Металлическая перьевая ручка. Их запатентовали только в 1803 году. А это глянь какая. Резная. Может даже на заказ делалась.
– Классная. Где нашел?
– В столе, – продолжая крутить ручку в руках, ответил парень.
– Там еще что-то ест?
– Нет.
Я подошла к тахте и присела на край.
Видимо столетняя мебель было против такого кощунства. Одна из ножек, жалобно скрипнув, подкосилась.
– М-да, – стряхивая с себя пыль, поднялась я.
– У тебя что-то упало?
– Нет.
– Звук такой был, будто что-то железное упало.
– Железное? Ну ка подожди. Я опустилась на колени, заглядывая под тахту.
– Что там?
– То, что я уже и не надеялась найти. То, с чего все началось. Можешь отодвинуть ее?
– Конечно, но за целостность не отвечаю.
Первое передвижение за столетие тахта перенесла на удивление стойко. Я в предвкушении стерла пыль и паутину с жестяной коробки.
– Он здесь. Блокнот, -меня охватил такой восторг, что руки подрагивали, – Я всё-таки его нашла.
– Не пугай меня. Ты сейчас Голума напоминаешь, – усмехнулся Дима, – В любом случае здесь больше ничего нет. пойдем, на свету посмотрим твое сокровище.
Прижав жестяную коробочку к груди, направилась к выходу.
– Закроем все как было, – предложила я.
– Само собой.
Уже направляясь домой, я рассказала Диме все воспоминания, что смогла увидеть.
– А как же все эти истории про клад? – немного расстроился парень.
– Не было никогда никакого клада и сокровищ. Кто-то давно краем уха услышал о подземелье и сочинил красивую сказку о спрятанных драгоценностях. Все мы любим обманываться красивыми историями о кладах и легендами, так жить интереснее. И вообще я думаю, что не стоит распространяться о ходе и тайной комнате.
– Думаю, ты права. Провал мы закидали, вход из дома заложен, в гроте завален. Если о ней узнают, то просто разнесут и загадят, как и все остальное. К сожалению, не все люди умеют ценить, то, что имеют. Пусть тайная комната так и останется тайной.
– Да, только уже нашей тайной.
Анна – девочка-гимназистка выросла во взрослую женщину на моих глазах. Я видела ее счастье и боль, достижения, слезы и любовь. Она оказалась очень талантливой девушкой. В своем голубом блокноте Анна хранила не просто свои записи о жизни, в нем были ее чувства, выраженные в рисунках, стихах и прозе. Восстановив в голове последовательность воспоминаний и записей, я получила трогательную историю взаимоотношений отца и дочери, историю любви, зарожденную еще в детстве и взращённую с годами.
Последняя запись была сделана в тайной комнате.
«Бежать из собственного дома, словно вор. Могла ли я вообще думать о таком? Нет. Я так отчаянно старалась сохранить привычный мир, но он рухнул мне на плечи и раздавил бы, если не Сережа. Милый, дорогой Сережа, я благодарна тебе, что ты так отчаянно пытался меня защитить от этой боли, но я должна была это узнать. Еще вчера пришло письмо от папы. Его последнее письмо. Я не смогла сдержать слез. Оно было в крови. Его передал человек, которому когда-то давно помог отец. Не знаю, как ему это удалось. Слова из этого письма, наверно, навсегда будут в моей голове, но я сохраню его. До самого конца папа беспокоился о нас, обо мне. Благословил меня выйти замуж за Сержа и сказал, что будет молиться за нас там, куда попадет. Маму расстреляют вместе с ним. Как же тяжело оставить все, что тебе дорого в прошлом и сбежать. Сбежать с Родины, от воспоминаний, от себя. Смешно. От себя то не сбежишь. Сейчас мы постараемся выбраться отсюда и направимся заграницу к сестренке. Жаль не могу взять с собой блокнот. А может и не к чему, ведь прошлое должно остаться в прошлом. Прощайте!»
